Но четверо из условных тридцати, на кого можно было рассчитывать, – это более чем хорошая выборка для того, чтобы раз и навсегда решить вопрос. Уж что-что, но понимание мести за разрушенную собственность обязано быть близко каждому из них, а решение выглядело изящным и где-то даже благородным. Ведь негоже пытать и обрекать на вечные страдания гражданина своей страны. А вот отщепенца, лишенного прав, – вполне.