На самом деле, ей следовало догадаться, что произойдёт, но так уж устроенны люди — пусть зима и наступает каждый год в один и тот же день, все равно холода приходят неожиданно. Так и с этим: сначала она узнала запах, тот самый нежный аромат ночной фиалки, что до сих пор изредка являлся ей в кошмарах. Узкая, обманчиво лёгкая ладошка легла Раоке на плечо, и с ней поравнялась женщина чуть выше неё, вся из контрастов: алый — губы, водопад волос, тяжёлый бархат платья, белый — кожа, будто выточенная из мрамора, так и манящая прикоснуться к обнаженным плечам, чёрный — узорчатые кружева маски.
— О, — обрадовался склонившийся над ней дворф с поразительно мечтательными глазами, при взгляде на которые Раоке тут же вспомнилась Королева — та тоже смотрела с подобным возвышенным выражением, за которым даже умудренные опытом существа не сразу могли разглядеть жестокое чудовище, — Вы пришли в себя! Какая радость. Что-нибудь болит?
— Об этом я и говорю: огромный потенциал, но все ещё слишком много шума. И никакого понимания, увы.
— Нет, — сказал он, — Поеду я. Во-первых, там моя внучка, во-вторых, я знал Тэ до войны. Пусть мы и были детьми, но уж точно во мне он увидит не только врага.
Ледяной дракон на мгновение прикоснулся ко лбу своей пары губами и стремительно развернулся, оставляя все лишнее и личное: как показывает практика, горе переносится куда проще, когда у тебя есть возможность действовать, а не просто молча наблюдать, как рушится жизнь, грозясь погрести своего владельца под обломками.