— Неважно, — вздохнула фейри, — О детстве.
Ис не собирался к ней идти, видит небо, но ноги как-то решили за него — и вот он уже стоял, привалившись к косяку плечом, и со смешанными чувствами смотрел на фейри. Девушка ничтоже сумняшеся спала, устроив голову на кипе бумаг. Её рыжие волосы разметались по столешнице, и дракон в очередной раз подавил в себе порыв прикоснуться к ним, попробовать, каковы они на ощупь. Отчего-то перед глазами встала их первая встреча; тогда Ис был зол, что его персональный волк посвятил свою победу не ему, и вместе с тем немного напуган из-за тех эмоций, которые улавливал по связи. Ледяной знал: менталитет волков и драконов отличается радикально, потому почти боялся дня, когда его личный оборотень встретит какую-то сучку и почует в ней пару. И Ис ненавидел эту дрянь заочно, даже не зная, существует ли она в природе, жаждал прикончить всеми порывами души, потому что не смог бы Гора ни с кем делить — так он тогда считал.
В жизни Брана бывали стремные минуты, но это выбивалось изо всех возможных рамок. В первый момент он малодушно понадеялся, что Ос шутит, но тут же отбросил эту мысль — не с таким выражением глаз.
— Ах, с этой древней магией всегда все непросто, — сказала Мирана с напускной печалью, — Только истинное волеизъявление может лежать в её основе, то есть — все добровольно.
— Твою мать! Держись, ящерка, только не тони! Я иду!
— Воистину, Пряха, неисповедимы твои нити, но не оценить иронию невозможно — умеешь же ты вовремя исполнять глупые желания. На то, впрочем, и Бал Мертвецов… И как же тебя нынче зовут, милая?