— Мой запах, — буркнул мальчик, — Он не такой, как надо.
Он улыбнулся, шепнул несколько слов на древнем наречии, скользнул рукой по её шее, медленно очертил ключицы и оттянул вниз ткань киото, склоняясь ниже и обжигая дыханием. Ядовитые губы на миг прижались к тонкой коже меж грудей, и боль пронеслась по венам волной битого стекла. Раока сцепила зубы, усилием воли удерживая лицо. Это было более чем актуально: Лиан не сводил с неё внимательного взгляда, в котором плескалась тёмная жажда. Лишь взглянув на него в тот миг, фейри поняла, почему господин посол всегда старался присутствовать при кончине жертвы: он был из тех, кому нравится наблюдать.
— Да, — шепнул Ледяной, — Ты действительно моя пара.
Мия шла, погружаясь все глубже и глубже в поросшую мягко мерцающими растениями пещеру, и с наслаждением вдыхала воздух, чувствуя, как радуется внутри магия, словно мурлыкающая кошка, свернувшаяся после долгой прогулки под проливным дождем у тёплого очага. Девочка ощущала, что глаза её полны слёз, потому что это то ещё наслаждение — вдруг, ни с того ни с сего, осознать, что пришёл домой. А магия была вокруг, она билась в крови, стучала в виски и звала своих. "Почему я никогда раньше не бывала в холмах?!" — спрашивала саму себя девочка.
Призраки отступили, истаяли, и Эллин на прощание снова изобразил знаками: "Будь осторожна, не верь мне", но не то чтобы Раока среагировала на это. Кажется, мертвецы забрали с собой все чувства: фейри тяжело осела на колени, едва чувствуя многочисленные кровоточащие раны, и глупо уставилась на прорастающий сквозь сердце Руаду Шип Розы цветок. Перед её глазами кружилось прошлое — забытое, закрытое на тысячи замков, похороненное в Цветении.
Амо ждал, прислушиваясь к разговору. Его, способного сливаться метаморфа, местные "оборотни" почувствовать не могли, но в их присутствии съесть Джейса не представлялось возможным.