— О какой стране мы говорим? — нахмурился военный.
Амо посмотрела на Джейса с явно читаемым удивлением и шагнула вперёд, раскрывая зев сотни щупалец. Это выглядело чрезвычайно интригующе: задняя часть тела все ещё принадлежала Миозе, а вот спереди лицо и туловище разошлись в стороны, обнажая пульсирующее многими цветами нутро. Дворф не мог вот так сходу предположить, кому могло бы принадлежать подобное.
Разумеется, она понимала, что там, за границей тумана, её ждут соотечественники, которых она предала, чтобы начать работать на злейших врагов государства. Даже если предположить, что Ис наплюёт на опасность международного конфликта и пришлёт кого-то её встречать, Королевский Холм закрыт, в него не попасть посторонним, и ей не останется ничего, кроме как отдать себя в руки остальных фейри. В эльфийское милосердие Раока верила примерно так же, как в сухие моря или розовых крылатых единорогов — то бишь, предполагала, что в теории такое возможно, но не в их мире точно.
Ис знал, что статистически семьдесят процентов людей, попадающих в их мир из техногенного, гибли. Это было закономерно — выросшие в обществе победившей алхимии и артефакторики, они были совершенно не подготовлены к миру хищников, магии и богов. Ледяной их не слишком жалел, будучи откровенным: считал, что за глупость и слабость нужно уметь расплачиваться.
Ведь она не принадлежит какому-то там Королю. Только ему, Ису.
— Ну? — вопросил Ис, и в переводе с начальничьего на мирской это значило что-то вроде "ну, смотри мне, если только это не важно…!".