– В смысле? – удивлённо уставился на него Чимбик.
Сержант молча вывел на экран сводку преступлений. Убийства, изнасилования, ограбления – вся мерзость человеческих душ, сжатая в сухие строчки отчёта.
Эйнджела осторожно встала, то и дело испуганно косясь на спецназовца, и принялась растирать запястья.
Девичьи ножки зависли над коленями репликанта и замерли, будто Эйнджела спрашивала разрешение на подобную вольность.
– А что делать, если я захочу отключить комм? – спросила она уже по каналу связи.
– Чем больше я узнаю людей, тем меньше хочу на них походить, – признался он.