– А? – Главный от изумления даже забыл про Свитари. – Это кто там у нас такой пылкий? Ты что, мать твою, сраный рыцарь? Хутч, а ну, объясни юноше, что нельзя хамить взрослым дядям при деловом разговоре.
Сержант убеждал себя, что его слова обусловлены лишь соображениями безопасности. Но на самом деле притихший червячок ревности никуда не делся и продолжал грызть репликанта, вынуждая срываться на всё и вся.
– Приватное – да, – кивнула девушка, – но любой посетитель клуба мог видеть такой номер и на сцене.
– Не могли, – обрубил его Чимбик. – Мы – собственность Консорциума. Реальность – твой номер. Остальное – недопустимые фантазии. Уяснил? А теперь займёмся делом.
– Мне страшно, – тихим, дрожащим от волнения голосом призналась Эйнджела. Украденный коммуникатор, будто раскалённый, обжигал кожу. – Побудешь со мной немного?..
Несмотря на все изъяны, обличённые безжалостной Эйнджелой, сержант никак не мог отделаться от навязчивой мысли, что не отказался бы так пожить. И дело не в изобилии и хорошей пище, которой он отдавал должное при каждом удобном случае, а в бесконечных возможностях стать кем угодно. Он и его братья были лучше, умнее и сильнее большинства тех, кого Чимбик видел. Сержант никак не мог отделаться от мысли, что репликанты распорядились бы всем этим с большим толком. Без ненужных скрытых смыслов, пыли в глаза и ложных слов. Они бы достигли… Чего могли или хотели достичь его братья, Чимбик не знал. Но был уверен, что уж они бы распорядились временем и ресурсами с куда большим толком.