Близнецы с одинаково обречёнными выражениями на лицах посмотрели вверх, молча разулись, повесили испорченные босоножки на запястья и полезли по лестнице.
– Принимаем, – решил сержант. – А что про изменение внешности?
– Нет, – отрубил хозяин кабинета. – Только их головы. На этот раз не хочу верить на слово.
Неприязненное выражение в глазах девушки мелькнуло и исчезло, оставив после себя вежливое равнодушие.
Репликант отметил, как обыденно Эйнджела говорила о подделке документов. Гражданская жизнь, и без того казавшаяся сержанту сложной, на глазах превращалась в нечто совсем уж запутанное и неразрешимое.
В ответ послышался тяжёлый вздох. Процесс приёма пищи потерял для Чимбика изрядную долю прежней привлекательности. Краем глаза он следил за Эйнджелой. Та пробовала понемногу от разных блюд. Каждый кусочек она долго, с наслаждением смаковала, чем-то напоминая сержанту его самого. Вот только он жадно поглощал всё, до чего мог дотянуться, в то время как девушка ограничивалась пробами. Как можно добровольно ограничивать себя во вкусной и доступной пище, Чимбик не понимал, но задать вопрос не решился, опасаясь получить новый набор ограничений.