Пришлось снова ложиться и принимать выкрученно-мыслительную асану. Суставы скрипели, но голова заработала – неприязнь профессоров из матриц идет по нарастающей: если первый лишь током бил, то второй в окно выбросил, а этот, похоже, вообще разговаривать не стал. И что мне теперь делать?
– Ага, спасибо. Так что – будешь возглавлять?
– И ни лабораторной, ни зачетов перед экзаменом? Ни консультаций, ни…
– Это меня к кошколюбам засунули? Вот уж печальная участь.
Пушок, нависающий надо мной, медленно улыбнулся. Чеширской эта улыбка не была, очень уж зубы большие. А это что за звук? Рычание?
Но он вернулся, девятый из тех, кого призвало Училище. То, что десятый и двенадцатый вернулись раньше, его не смущало, на допросе он рассказал, что общее время обучения заняло, по его мнению, что-то около трех недель. Как они смогли растянуться в два года он ответить затруднился.