– Больше напоминает отсчет времени до того, как она сорвется.
– Брысь, тунеядец! Кто не работает – тех не угощают ужином!
– Пушок, а почему ты сразу не заговорил? Тогда еще, в коридоре?
Встав, он подошел ко мне и дождавшись, пока я перестану искрить и подергиваться, внезапно стукнул по лбу зажатой в руке газетой.
За спиной хихикнули, я дернулся и снова попытался. Никаких креплений, никаких заколок или присосок, но корона не снималась!
Пришлось снова смотреть на арену. Стоявший там как раз собрался с духом и сделал первый шаг. Еще один, теперь скакнул вбок, поднимая ноги осторожно, словно шел среди ядовитых змей. Опять остановился, мелкими шажочками по дуге обогнул что-то, к чему явно не хотел поворачиваться спиной, затем сделал длинный шажок… и с воплем ударил себя в грудь.