– Интересно, а плохая слава некомантов не от тебя ли пошла?
Закончив копаться в вещах и подняв наконец голову, я повернулся к севшему рядом парню. Мелкий, чернявый, очкастый. Одет в серо-коричневую рясу, подвязанную серебряным шнурком и выглядит натуральным монашком, в руке солидный том древнего вида.
Надпись мигнула раз, другой и ушла в дверное полотно, которое снова стало таким же непонятно-расплывчатым, словно дверь была декоративным узором, вырезанным прямо в стене. Понятно. Здесь, значит, меня будут учить правильному поглаживанию и умилительному благу, а пока прохода нет. Вернувшись в свою комнату я плюхнулся на диван, стараясь не наступить на кота, и закинув руки за голову принялся думать.
– Потому что если он что-то говорит, то это что-то сбывается. Всегда.
Мохнатый отстранился, задумался, потом кивнул и снова начал подставляться под пальцы. Какой-то он неправильный кот. Хотя в этом месте, наверное, такие и должны быть.
– Сюда мечтают попасть тысячи тысяч, самые знающие, самые прославленные. Чем ты лучше их?