Нервное истощение оказалось достаточно сильным, чтобы уложить его в постель на два дня, да и после этого в течение следующей недели он чувствовал себя слабым, разбитым и непривычно рассеянным. Однако впечатление своим слаломом он произвел, что называется, неизгладимое. Причем, не только на Эльгу и свой экипаж, но и на всех остальных пилотов. Даже после того, как Эрик поднялся со своего одра, запись с его проходом через кольцо все еще продолжала гулять по внутренней сети соединения, по-прежнему, вызывая у понимающих людей разнообразные, но всегда очень сильные эмоции.