К концу вторых напряженных суток Кроу дал друзьям и себе пару лишних часов отдыха. Ну как дал… пришлось заставлять силой. Никто не хотел тратить драгоценное время на сон. Все рвались к новым победам в трудовых буднях. Гному пришлось рыкнуть. Девушки фыркнули и засобирались в какое-то приключение. Гном рыкнул еще раз. И только тогда они подчинились – девушки. Миф же исчез. Бесследно. Порыскав по поверхности и не найдя, Кроу пробурчал себе под нос пару злых выражений и спустился под землю. Там – само собой! – и отыскался Миф, при свете наплечного шахтерского фонаря, самозабвенно лопатящего землю. Он уже прокопал проход в старую каменную приземистую постройку и уверенным темпом двигался дальше. Застигнутый на месте преступления, виновато понурился, шаркал ногой, клялся исправиться, божился, что сумеет отринуть от себя пагубную привычку и прекратит копать, что больше никогда, ни единого взмаха проклятой лопатой поработившей его душу… но блеск глаз его выдавал – Миф врал. Пришлось взять его за шкирку, оттащить в штаб и проконтролировать его выход в реал. Сам же использовал свиток и приступил к краткой рабочей смене в родовых кузнях гномьего рода Дуквов. Уже третий раз он брал минимальный заказ от учителя, честно объяснив – навалились срочные домашние дела, вынужден их решать незамедлительно. Учитель Тормунд его понял и список резко сократил – что позволило управиться с заданием за час с небольшим. Гном поработал, подбросил два десятка лопат в главную печь и вернулся на Серый Пик. Пробежался по окрестностям, перекинулся парой слов со стражей. Убедился, что все в полном порядке. И только затем гном позволил себе поплескаться в ручье и нырнуть в постель, где безмятежно раскинулась спящая Лори. Обняв подругу, гном отключился. И проспал – как и вся четверка – до самого темного предрассветного часа. Первым он и проснулся, выскользнув из теплой постели и не забыв поцеловать дрыхнущую амазонку. Умылся в ручье, зачерпнул из стоящего над тлеющими углями котла горячей воды, заварил крепкого кофе и даже успел сделать пару глотков, предполагая дожидаться рассвета в спокойных размышлениях.