– Конечно! У меня еще есть парочка интересных карт!
Одна проблема – никто во всем мире Вальдиры пока не смог научиться ремонтировать ронгколы. И уж тем паче создавать. Ты вполне можешь вооружиться древней булавой, чье предназначение – уничтожать нежить. Вполне можешь успешно сражаться этим великолепным оружием. Но когда его прочность подойдет к концу, булаву можно не беречь – ее не починить. Нанеси последний сокрушительный удар и сплющив череп очередного врага ронгкол разлетится сверкающей пылью – а эта пыль уничтожит еще не меньше двух десятков рядовой нежити поблизости. Если же носитель ронгкола погибнет – как это случилось здесь, судя по торчащему из-под тел мертвецов краю светлого плаща и латному ботинку – ронгкол встанет вертикально и превратится в защитника мертвого тела.
В темной щели между торчащими сквозь разбитую черепицу стропилами сидела крыса. Живая крыса. Серая знакомая крыса. Он ее подкармливал. Поведя узкой усатой мордочкой, бросив короткий и несколько презрительный взгляд на своих померших и восставших сородичей, крыса еще раз пискнула и пропала в темноте, махнув на прощание хвостом.
– Привел семью, хозяин! – радостно оповестил работник.
– Ну тогда кушай на здоровье. И не пора ли к делу? Я не хочу повторять вопрос, Цап. Чего ты вызвал этого зеленого?
– Пока в штаб! Заклинанием. Пошли, чумазый!