— А почему же ты не пришел? — воскликнул Фродо. — И почему мне никто раньше не сказал?
— Ты получил удар моргульским клинком. Это оружие коварное, обломок остается в теле и сам находит дорогу к сердцу. Случись так — ты стал бы походить на них, просто стал бы их рабом, одним из призраков, покорных Темному Властелину. А уж он бы припомнил тебе попытку отобрать Кольцо. Хотя, с другой стороны, трудно представить большую пытку, чем лишиться Кольца и видеть его каждый день на Вражьей руке.
— Надо идти. Я поведу вас. Мы должны выполнить его последний наказ.
Мерри и Пиппин едва дотащились до ствола и привалились к нему спинами. Дерево покачивалось и поскрипывало, края трещин чуть заметно подрагивали, а когда хоббиты взглянули на серо–желтую тучу листвы над головой, им послышалось будто отдаленное пение. Глаза закрылись сами собой, и тогда пение стало слышней, казалось, можно было даже разобрать какие–то прохладные слова… там было про сон, про воду… Чары оказались необоримы, и друзья уснули у подножия огромного серого лоха.
— Ты подал дельный совет, друг Гимли, — поддержал его Арагорн. – Дом мы строить не будем, но сегодняшнюю ночь проведем, если получится, как Галадримы. Пойдемте, не стоит здесь засиживаться.
Хоббиты огляделись. Перед ними широко раскинулись утренние земли. Воздух был кристально прозрачен. Ясно видна была вершина холма в лесу, откуда они пытались разглядеть дорогу два дня назад. Впереди и позади высились застывшие волны лесного моря, отливая зеленью, желтизной и красно–коричневыми осенними тонами. Там, далеко, невидимое отсюда, лежало Заскочье. Значительно ближе, за извивами Ивлинки, блестела только излучина Брендидуина, огромной петлей охватывающего Древлепущу и исчезающего на юге в неведомых хоббитам далях. На севере холмы постепенно понижались, переходя во всхолмья и растворяясь у горизонта. На востоке, гребень за гребнем, поднимались Упокоища, а дальше скорее чувствуемым, чем видимым контуром на самом краю земли вставали синеющие горы.