В столичных салонах царило убеждение, что во главе заговора стояли Родзянко и британский посол Бьюкенен, и что сам переворот будет осуществлен офицерами лейб-гвардии по примеру государственных переворотов прошлого.
Пока Горшков торговался с мужиком, ко мне подошел Марсель Плиа.
– Позвольте, господин полковник, вы забываетесь! Вы не отдаете себе отчета в том, что вы разговариваете с новым комиссаром путей сообщения! Я попросил бы вас сменить тон и освободить мой кабинет!
В ставке же за главного оставался Лукомский, который развернул поистине кипучую деятельность, рассылая телеграммы, делая звонки и отправляя курьеров во все стороны. Особо напирал на три темы: раскрытие заговоров с арестами/расстрелами заговорщиков, отгрузка и обеспечение переброски войск для усмирения мятежа и указания по мерам противодействия ожидаемым проверкам прочности нашего фронта со стороны германской и австрийской армий.
– Прошу садиться, ваше императорское высочество. – Добронравов указал на чрево автомобиля.
Петроград. 28 февраля (13 марта) 1917 года