Все цитаты из книги «Фальшивые зеркала»
— Ну, мало ли, что могло померещиться восторженным молодым программистам? Погрешности экспериментов, субъективная трактовка, может быть, и подтасовка данных…
— Запустил работу? — вяло интересуется Падла.
Видно, сильно сдали нервы от прорвавшегося вслед за нами Императора…
— Есть ещё вариант, — говорю я. Все смотрят на меня — с неожиданной надеждой. — Если мы создадим ложный Храм? Письмо попадёт туда и…
Ведь он фантазировал. Даже сомнений никаких нет, и быть не может.
Я даже успеваю увидеть Тёмного Дайвера. Совсем недалеко, в сотне метров. Вижу — и выхватываю револьвер Стрелка, и успеваю удивиться этому — я не хочу наказывать его машину, я хочу убить его самого…
— Ура! Меня повезут! — восхитился Маг. Я подставил ему шею, Зуко повис на мне и непринуждённо поинтересовался: — Хочешь, буду песни петь, чтобы тебе веселее было? У меня голос — во! Мог оперным певцо…
— В компании «HLD», в которой я работаю… точнее, работал.
Я продолжал стоять, держа руки на её плечах.
— Пусть бы и утопия, — говорит Маньяк, доставая сигарету, закуривая. — Хотя бы отсрочка. Альтернатива — бросить глубину совсем.
Я же действительно сажусь на камень и размышляю. Довольно долго. Потом иду вслед за отрядом.
— Что творится-то? — интересуется водитель.
Зажимаю петли почти намертво, пытаюсь тормозить о канат ботинками. Ноги отбрасывает в стороны, трос больно бьёт по груди, по бронежилету. От визга трущегося металла начинает ломить зубы.
— Если хочешь, можешь уйти, — говорю я Нике. — Стрелять вслед не стану. Клянусь.
Кто скажет за нас то, что мы не скажем сами.
Тёмный Дайвер сгибается от беззвучного хохота. Трубка в его руке пляшет у лица Чингиза. Падла издаёт хрюкающий звук, пытается скосить глаза на Чингиза, потом смотрит на меня.
Только Пат сейчас нас знать не знает и слышать не слышит.
— Саша, я больше не буду острить в твой адрес, — жалобно и одновременно угрожающе говорит Падла. — Питером Нортоном клянусь. Только скажи честно, получилось или нет?
— Нет, конечно. Ты мне должен. Червонец. Ещё с баржи.
— Остаётся последний вопрос: кто именно пойдёт? — говорит Чингиз. — Все… или? Лично я, разумеется, иду.
Пат застыл с открытым ртом. Чингиз задумчив.
— Кто играет за Императора? — интересуется Маньяк.
— Чингиз Сергеевич? Проходная беспокоит… Да. Мужчина средних лет, обычной наружности, не представился. Сказал, что он от Александра Летова.
А если выйдет, но шумный хакер окажется не столь крут, как пытается казаться? И не сумеет переиграть «мифическое существо»?
Так, наверное, может улыбаться списанный в запас по болезни солдат, получая повестку. Радоваться-то вроде бы нечему… ничего хорошего клочок бумаги не предвещает…
— Сердце и Любовь! — торжественно произносит Илья.
Я встаю и беру Императора за руку. Он послушно поднимается, вопросительно смотрит на меня.
— Мёртв он, — повторяю я. — Убит. Причём убит из глубины, а умер в реальности. Что это значит понимаешь?
— Не знал, что в обойме — смертельные заряды.
Теперь остаётся только ждать. Стоим у троса, смотрим вверх. Осторожно кладу руку на металл и то ли чувствую, то ли придумываю лёгкую дрожь.
— Стоит, старик, — соглашаюсь я. Протягиваю ему долларовую бумажку.
— Леонид, ты пойми, Леонид… Сто этапов «Лабиринта» — это наращивание сил игроков! Приобретение более мощного оружия, брони, да и просто самая обычная тренировка! С девятого этапа прыгнуть на сотый — …
Крэйзи Тоссер тоже в том облике, что знаком мне по дайверским сходкам.
Толчок, глухой удар о капот — чьё-то тело отлетает к обочине. Крики. Ничего страшного, конечно, у человека сработает выход по недопустимо сильному физическому воздействию. В Диптауне можно было сдела…
— Как лучше — Антон или Падла? — поинтересовалась Вика. По её глазам было видно, что ситуацией она наслаждается.
— К сожалению, — без малейшего позёрства согласился Чингиз. — Значит, нормально?
Ёжик бросает на меня быстрый взгляд. Нет, он не старик. Взгляд молодой, цепкий. Если, конечно, можно верить взгляду в глубине.
— Не я, Чингиз. Успеть должен тот, кто рядом.
Ты не всегда была доброй со мной, глубина. И я любил тебя не всегда. Только в сказках бывает иначе. Но я верю, что ты не просто тупая, бездушная линза, наведённая на наши души, распластанные на стекл…
— Печено вепрево колено и кружку светлого «Будвайзера». И — действительно быстро.
— Я не выдержу, — честно признается Пат. — Чин, я не выдержу!
— Понятно. Можно найти этого Чингиза в глубине?
Я раздвигаю метель и вхожу в кабинет Дибенко.
За овощами стояла маленькая очередь, нормальные люди как раз возвращались с работы. Я пристроился в хвост, за хорошенькой, хоть и очкастой девчонкой. Девчонка читала самоучитель по языку «Ада». Надо …
Подхожу, с лёгкой дрожью заглядываю «Джеки Чану» в лицо. А если Дибенко соврал насчёт первых пяти патронов?
Что ж, похоже, и впрямь вокруг в основном компьютерные муляжи. В «Лабиринт» ежесекундно входит один игрок, но никак не два-три десятка…
— Ты кто такой, Леонид? — Падла выпучил глаза.
— Он не мёртвый, он просто так пахнет, — любезно сообщаю я.
— Всё… теперь Тоха свой ключ скажет. Двоечник…
С двумя буравящими взглядами в спине я пошёл к зданию. Ощущение было такое, словно меня в последний момент помиловали и отвязали от электрического стула.
— Клянусь, — говорит Дибенко. — Понимаю… будешь потом анализировать голос… не вру я. Не вру, Леонид.
Крейзи Тоссер оглядывает всех, будто надеется найти поддержку против меня. Но поддержки нет.
Миг я ещё видел экраны перед глазами, подкладку шлема. Потом пробежавшая по экранам радужная волна смыла реальность.
— Ну у тебя, в Храме Дайвера-в-Глубине… если ты не возражаешь. Я уже еду, буду минуты через три.
— Она мне самой понравилась. — Вика улыбнулась. — После Мадам — самая приятная личность. Мне даже захотелось пойти работать в этот дурацкий «Лабиринт Смерти».
— Он? — Мужик посмотрел на свою правую руку, в которой болтался Пат. — Он послушался. На редкость дотошный мальчишка. Обычно пнуть меня второй раз не получалось… ни у кого. Что ты за него хочешь?
Маньяк морщится, словно вслушиваясь во что-то.
Но ведь не большее безумие, чем умирать от нарисованных пуль?
— Ломать — не строить! — с хрустом втыкая в разъём графический акселератор, сообщил Падла. — Главное — ввязаться в бой, а там — посмотрим!
Это был кряжистый мужик среднего роста, лет сорока, наверное. Его пропорции удобнее всего было бы вписать в квадрат. Короткая шея была скрыта могучей бородой, баки тоже вызвали бы трепет у парикмахер…
— Он знал, — сказал я. — Наверняка знал, что дело нечисто…
— Только в критической ситуации. И больше никак. Второго шанса не будет — отработает защита «Лабиринта», опознает и нейтрализует вирус. Что тогда?
Конечно, любой ключ можно подобрать. Было бы время.
Но пока ещё это место, куда я стараюсь прийти.
Речная излучина, в вечернем тумане… дремлющая у берега маленькая яхта…
— А ведь в этом случае нам придётся либо бросать своего, либо возвращаться к началу этапа и проходить его заново…
— Тогда — уверен, что сможешь вовремя выйти, увернуться от пули?
В виртуальности я мог бы и упасть, не удержать равновесия. Сейчас мне хватило одного движения джойстиком, чтобы выправить мотоцикл.
— Здорово, — только и говорю я. — Никогда о таком не слышал!
— Европеец. Все три раза. — Падла подумал. — Нет, больше ничего особенного.
Такого я ещё не видел. Из ствола бьёт фонтан оранжевого пламени, окатывает Тёмного Дайвера, и он вспыхивает.
— Готова твоя программа, — насмешливо замечает Крейзи. Тяжело ему. Он всё-таки пытается играть сразу за две команды…
На вертолётах, что ли, сюда доставляли команду монстров?
Строитель коммунизма с плаката двадцатилетней давности. И не поверишь, что рисовали в США.
— Я пришёл как друг, — неожиданно говорит Дибенко. — Я не собираюсь на тебя нападать. Поверь.
— Пять баллов… — пробормотал я. — Ещё кило огурцов и всё. Спасибо.
— Ого… — Чингиз кивает на двери в библиотеку. — Пошли расскажешь. Все уже здесь.
— Похмелье, мусор, усталость, потерянная запонка… — сказал я. — Ты ведь не это вспомнил в первую очередь?
— Он со мной знаком, вероятно. В каком обличье, где и когда я его видел — мне неизвестно. Увы.
— Программы такого рода, на разработку которых ухлопано море денег, над которыми трудились десятки специалистов, не кладут под сукно. Это вообще невозможно. Весь вопрос в том, когда её выбросят на ры…
Полицейский начинает говорить так быстро, что программа-переводчик захлёбывается, и я слышу его родную речь. Эх, не силён в китайской грамоте.
Протягиваю руку, касаюсь ладони одного из обитателей шкафа. Худощавый высокий мужчина, смуглый, глаза оттенка выцветшего неба, две кобуры на поясе.
— Я сделал уроки! — вскидывается пацан. — Все! И ещё скин клёвый нарисовал! Вот, похвастаться хотел!
А вот и пейджер с мигающим огоньком. Ну… наконец-то Дик проявился…
— Мы бы тут все полегли. Одного-двух сняли, но полегли…
Не комп ему сейчас жалко. Он самого себя готов сейчас расстрелять, свою симпатию к Нике, благодарность за помощь, привязанность… те минуты, когда он висел на ней, обмирая одновременно от высоты и от …
Километровая бездна под нами. Ложусь на край пробоины, дотрагиваюсь рукой до гнутой арматурины. Вроде бы держится крепко…
Прыщавый юнец в восторге. Интеллигент и близнецы смотрят неодобрительно. Нике размышляет.
— Если хватит сил — иди с нами. Будем рады. И поможем, если сумеем… Но причины, по которым мы сюда отправились, тебя не касаются.
Или идти — в очередной безумной попытке преодолеть мост?
— А вот это фиг. — Падла качает головой. — Смотря сколько народа по первости положат. Лёнька, а ты прав!
А Илья, похоже, просто дремлет перед полной кружкой пива, глядя в пространство.
Я протягиваю руку и беру конверт. Большой конверт из плотной бумаги, с вензелем компании и несколькими марками. Конверт кажется пустым… да он и будет пустой, пока его не доставят по назначению…
— Шесть часов, — глядя на часы, говорит Чингиз. — Так… ребята. В «Лабиринте» сто этапов. Если мы прошли первые три за шесть… два часа на этап…
Но Император не обращает на него внимания.
— Тогда мы сделаем так… — Тёмный Дайвер берёт с камина телефонную трубку, прикладывает к уху, кивает. — Я позвоню… настоящему Пату, который честно учит ненавистный русский язык. Ты, Чингиз, попросишь…
— Маг, давай вначале дела сделаем? — прошу и я. — Ты ведь в курсе, что произошло? Тебе ведь сказал… кто-то… интересно, кто…
Мы едем — а я закрываю глаза и тянусь сквозь сеть. Сервер. Другой. Третий. Поисковые системы. Вопрос, ответ. Сервер. Локальная сеть больницы в далёком Ванкувере. Защита крепкая, но это теперь не игра…
Он хихикает, явно размышляя, что натворил бы в глубине без всякого контроля.
— Меня расспрашивали о нём… — Я попытался славировать, пройти между правдой и ложью. С Викой это очень трудно, но сейчас она торопилась. — Ты не знаешь, его построили?
Открываю дверь, выхожу в коридор гостиницы. Оглядываю себя. Серенькое, неприметное тело мотоциклиста годится лишь для скоростного передвижения по улицам. Сейчас мне нужно что-то другое.
— Сумасшедший бизнесмен… Ракета — пятнадцать баксов. ракетомёт — двести.
— Здоров, старик… — басит в трубку Падла. — А хорош ключик у Чина, да? Мы тут чуть не померли от смеха…
Вика, прости, я обещал тебе не рисковать… но я не умею больше выходить из глубины…
— Сволочь ты бессердечная, — огрызнулся Чингиз. — Бессердечная и неромантичная.
За хозяйку. За хозяина. За гостя и его успешную научную работу. За страну и народ… нет, вначале за здоровье присутствующих, потом — за страну и народ. Потом за наш ответный визит.
— А вы ему скажете. Все, по очереди. Кто закрывал файл первым?
— Кофе в турке, бери, пока не остыл, — посоветовал Чингиз.
Я не хочу ему верить. Потому что поверить — значит простить. Отказать себе в праве на месть. Отказать Ромке в праве на отмщение.
— Ты видел, что я с утра пива не пил? Ну… почти не пил.
Вот те раз… Мы редко знаем друг друга в лицо.
Но мне нужна от них одна-единственная служба. Короткая, последняя…
— Ну это же эф пять, а не эф шесть… верно? Пускай. Здорово даже. Я вышел, а он там оттягивается по полной! Потом мне всё рассказывает.
И очнуться вечером, когда придёт с работы Вика.
Гостиничные стены. Протей и мотоциклист на кровати. Картина на стене, с хижиной, размазанной на грубые полоски краски.
— Что Дибенко намерен делать с программой? — спросил у меня Падла.
— О нём в первую очередь… про других мы ничего не знаем. Он сохранил свой дар в полную силу. Если верить Дибенко…
— Он у вас? — Двойник Падлы улыбается так широко, что играть нет смысла.
Адрес написан от руки. Буквы — сикось-накось…
Правильно. Я поднялся сквозь прошлое дайверов. Сейчас я спускаюсь — в будущее. Эти фрески ещё предстоит нарисовать… если будущее наступит.
Ладно. В конце концов я знаю, как проснуться. Проверено… всем, кроме электроники, чёрт возьми.
Цветные фонарики над лавками. Бумажный дракон в сочно-синем небе. Улыбающиеся, все сплошь улыбающиеся, лица прохожих.
— Нет… наверное, я всё-таки поеду домой. Пока метро ещё ходит.
Там, где только что мирно отдыхали наши конкуренты, протягивается чёрная полоса. Земля перемешана, будто по ней скользнул нож бульдозера. Слегка угадывается шесть воронок.
— Померещилось… — выдавливаю я. Вдаваться в объяснения нет сил.
Впрочем, его боевые способности сохранились.
— Почти восемь суток. — Чингиз морщится. — Но нам надо спать, есть, отдыхать, ходить в нужник… иногда — думать. Накидываем ещё два дня. Десять суток.
— Вот и он не верит. Ладно… шутки шутками… Откуда пойдёшь в глубину, Леонид? Пат не в счёт, значит, свободная машина есть. А канал у меня хороший.
А Маньяк, не реагируя на эту суету, отплёвывается кровью и роется в снегу. Поднимает выбитый зуб.
Лифт за нашей спиной дёргается и уходит вниз.
Маньяк фыркает. Косится на Пата, обнаружившего в одной из хижин автомат и радостно подстраивающего приклад под свою руку.
Тёмному Дайверу не обязательно носить только мужские тела.
— Не вирус, — слегка шепеляво отвечает Маньяк. — Фрагменты вируса…
Что со мной — новый приступ, галлюцинации, невозможное совпадение?
— В ответ на твой выстрел! — кричу я и рывком перекидываюсь за другое колесо.
Как хорошо, что Неудачник, которого я вытаскивал из прежнего «Лабиринта» два года назад, так и не дошёл до конца игры… Кто бы он ни был… не нужно ему видеть наши игры.
— Да, но это было то здание, которое весной взорвали террористы.
Надо сделать шаг в пропасть, которая для тебя — настоящая. Сделать шаг, не убегая от глубины, не прячась за холодным стеклом монитора. Да, мы можем уйти из виртуальности в любой момент. Это наш дар.
Я притворяю дверь, осторожно, бережно, будто боюсь разбудить кого-то, спящего в пустом номере. Замок разочарованно щёлкает, закрываясь. До моего номера — двадцать шагов по коридору, но я не могу сдел…
— Ведь Дибенко создал этот мир. Твой мир, единственный, где ты можешь жить. И даже его нападение… иначе Неудачник не дал бы мне часть своей брони… не дал тебя… Тебя бы просто не было…
— Чин, я умираю? — шепчет он одними губами.
— Я и сам виноват не меньше, — сказал я, садясь на прежнее место. Поглядел за окно. Уже темнело. — Чингиз…
Не просто сортир, а совмещённый санузел… как неуклюже здесь звучит термин совковых времён! Гигантский унитаз… баскетболисты, что ли, в гости заходят? Биде. Писсуар… боже ты мой, действительно — писсу…
— Давай, — кивает Маньяк. — Думаю, лучше тебе лично вскрыть этот конверт.
За одним из столов сидит, поджав ноги и мрачно уставившись в тарелку, рыжеволосый мальчишка.
— Спасибо, утешил, — отвечаю я. Мне уже несут «печено вепрево колено» — жареную свиную ногу. Изумительно вкусная вещь. И сервирована она, как положено — на грубой деревянной доске, изрезанной ножами,…
— К ним ещё надо выбраться… тут есть выход?
— Срочно? — интересуется рыжий веснушчатый водитель.
Мы проиграем не оттого, что Тёмный Дайвер получил свой вожделенный файл. Мы проиграем, если умрёт этот мальчишка, не блистающий хакерскими талантами; пишущий слово «обезьяна» через «а»; недостойный, …
Того, что удалось найти среди строений, никак не может хватить на нашу маленькую армию.
— А чем ты был занят? — спрашивает Падла.
Ёжик светлеет лицом, вопросительно поглядывает на соседний стул.
Остаются лишь две плоскости, огненная и ледяная, между которыми я падаю…
Стоило хозяину перейти с прозвищ на имена, как поведение безумной парочки изменилось. Пат закрыл рот и пошёл за пивом. Падла вздохнул, погладил бритую голову.
— Тогда решай, что хочешь узнать и что за это отдашь.
Не зря же писатели сочиняли книги, прославляя и романтизируя Диптаун…
Я не пытаюсь открыть дверь. Ударяю — и деревянная облицовка рвётся как бумага, сталь выгибается картоном, я делаю рывок — и прохожу насквозь.
— Значит, Храм существует… значит, он не имеет точного места в Диптауне… — Я закусываю губы. — Так. Как в него попасть?
— Собиралась там компания… начинающих программистов. На старой, стоящей на приколе барже. Вокруг единственного компьютера. — Чингиз улыбнулся, явно вспоминая что-то своё. — Учились. Всему. Пили дрянн…
— Стакан коньяка из красивой бутылки с надписью «Кутузов». И бутерброд с икрой. Всё.
Он должен был задать этот вопрос раньше. Видимо, шок был слишком велик.
Сколько здесь было подъездов — не знаю. Может быть, всего три. По двенадцать квартир в каждом.
— А сколько таких вот подростков бродят по Диптауну?
— Я думал, современные бизнесмены обладают большей моральной гибкостью, — говорю я ему.
— Шурка, это очень важно. То, чего не может быть, есть. Надо поговорить. Очень срочно. Назначь место и время.
— Мне убили машину, — просто сказал я, когда она вошла. — Вика… мне убили машину.
Подходим к дыре — и останавливаемся в недоумении.
Представим себе, что это канат. Канат над бурной рекой. А я — сумасшедший старый турист или не менее сумасшедший малолетний скаут. Будем переправляться?
— Нам необходимо его дождаться, — уточняет Берд.
— Окей, — Дик вздыхает. — Ты очень хорошо шёл по «Лабиринту»… два года назад. Конечно, теперь дайверы-спасатели нам не нужны, сам понимаешь. А вот заводила…
— Проходите, Падла. И будьте как дома, только чуть-чуть аккуратнее. Вы сразу станете пить пиво или после починки компьютера?
Как ни крути, но минута, а то и две, где-то были потеряны.
Я остаюсь посреди коридора — сотканная из огня, могучая и абсолютно беспомощная фигура.
— Обнаружат, — качает головой Крейзи. Он оказался рядом со мной и явно настроен жаловаться: — Леонид, вирус обнаружат. Начнётся сканирование всего пространства «Лабиринта».
— И какого чёрта ты бреешься? Мне за уши твои держаться?
Ему никто не отвечает. Я, к примеру, занят тем, что повторяю свой стишок. «Глубина, глубина, я не твой…»
— Забыл, где я сейчас живу? — мрачно спрашивает Шурка. — Эти тупые, помешанные американцы…
И Тёмный Дайвер, кем бы он ни был, узнал про существование оружия третьего поколения. И мальчик Ромка погиб, пытаясь вытащить из офиса самую страшную тайну Диптауна. И Ёжик рассказал мне сплетню о по…
— Все. — Маньяк встаёт. — Ребята, мне пора. Бейте этот файл, сообщайте Тёмному Дайверу, что у нас его нет. А Дибенко передайте то, до чего мы додумались. Может быть, оценит?
Впрочем, с Падлы станется её просто вынести плечом. На всякий случай. Вдруг я звонка не услышал.
Это в нас во всех. Ярость и ненависть. Агрессия и страх.
— Никогда не делай необратимого. Одно слово «ненавижу» не искупит десять слов «люблю». А одну смерть…
— Тю-тю-тю! — передразнил его Падла. — Кто ел из моей чашки, кто сидел на моём стульчике, кто форматнул мой винт… И не одел, а надел! Грамотей хренов!
Мне — хуже. Грузчикам выдают мотороллеры.
Но почему же тогда я стою перед мостом, который месяцами видел во снах?
— Я грузчиком год отработал… — сообщаю я, не уточняя, что это было в глубине. Впрочем, мне и впрямь не тяжело. Таскать на плечах симпатичную девушку — не то же самое, что таскать мешок с картошкой.
Враг издаёт глухой рёв и валится замертво.
— Я не защищаю. Я стремлюсь к объективности. Чем глубже вы будете влезать в происходящее, тем больше риск, что вы станете жертвами нового оружия. Или… примените его сами.
— Сколько среди нас было подлецов, Лёня? Сколько дайверов обратили свой дар во зло? Азарт, игра, взлом, кража… Так или иначе — никто не опустился до подлости. Можно преступить законы общества, нельзя…
Я буду тебя защищать. Буду драться с любой угрозой, что может прийти к тебе.
Кажется, помощь пришла вовремя. Как всегда… ведь если она приходит не вовремя, то помощью уже не является.
— Что ж ты, уродец такой, невесту встретить не мог? А?
— Мир вашему дому, — неожиданно говорит Падла. Пат начинает отчаянно его пинать, но хакер словно не замечает этого.
Беру пистолет в руки, глядя на Дибенко. Если меня возьмёт в круг света, вряд ли он сохранит невозмутимость… хотя бы вздрогнет.
Вот и всполошилась глубина… пораскинула несуществующими мозгами.
— Так будет лучше, — спокойно сказал Чингиз. — Договорились?
К тому же у меня есть способ проверить, где я нахожусь.
Леность Императора — лишний шанс для нас. Нам нужно приблизиться ко дворцу в такой узкий промежуток времени, чтобы Император не успел выйти навстречу, а приближающаяся чужая команда нас не обнаружила…
— Винт, — ледяным голосом говорит Чингиз.
— Первый выстрел ты сделал в меня. Промазал. Вторым зарядом я уложил полицейского. Ещё три пули ты истратил на меня, Чингиза и Падлу. Шестой заряд был смертельным. Ты выстрелил в Пата.
— Это не ко мне. — Маньяк мрачно поднимает глаза. — Я ничего не делаю, давно уже.
Вхожу. Грохот за спиной. Ну закрыли и ладно. Зачем такие шумовые эффекты?
Пять часов вечера. Чёрт возьми, да я ещё мог быть на работе!
— Система не даст записаться. Формально нас нет на этом этапе.
— Уймись, тебе он не понравится! — не оглядываясь, очень резко отвечает Падла. — Иди сюда и слушай, пока не гоним!
— Как — убили? — стягивая шарф, спросила она.
Потому что я помню эту позу. И кажется помню этот взгляд.
— Ты знаешь, где тронный зал? — спрашиваю я Крейзи. Тот лишь молча кивает, и мы устремляемся вперёд.
Любовь — это огонь. Стоит закрыться от мира наглухо, остаться один на один — ты и не заметишь, как пламя сожрёт кислород и задохнётся.
Впрочем, важно не это… важно то, что троица вооружена ракетомётами и держит их на изготовку.
Вот только если окажется, что у нас были разные цели и результат тебя не устроит — не обессудь…
Полицейский участок — напротив гостиницы. Минута, две, никак не больше.
Хакер взял мою кружку, сделал глоток. Скривился.
Только у двери, уже протягивая руку, чтобы раздвинуть бамбуковую занавесь, я осознаю, что происходит.
— Д-да… — выдавил я. Челюсть болела, из носа стекала струйка крови. Вода в ванне тоже приобрела нежно-розовый оттенок.
— Контроль всё равно бы его обнаружил! — протестует против очевидного Крейзи.
— Жив и здоров. Во всяком случае — в глубине.
— И что полиция? — Прозвище мне ничего не говорит. Но сам факт… человек, убитый в глубине, умер по-настоящему!
— Хорошо, — быстро соглашаюсь я. Забираю деньги и протягиваю обратно. — На чай. Как положено.
Шурка опускает пистолет в кобуру и карабкается вверх по камням. Пат со вздохом забрасывает на плечо свой бестолковый автоматик.
В списанных бойцах возникла потребность. В тех, кто ещё умеет бороться. Причём бороться по-настоящему. От души.
Именно утром, не к полудню, когда бьёт сквозь шторы резкий солнечный свет, шумят машины, визгливо кричат дети, а голова с самого утра не отдохнувшая, а усталая.
— Андрей, спасибо… — донеслось из прихожей. Я застегнул рубашку. Воротничок жал, но, может быть, она и впрямь мне идёт.
Как всё просто… только в глубине приключения обретают столь волнующий и в то же время безопасный характер. Любой альпинист или скалолаз при описании такого спуска на таких подручных приспособлениях л…
Протягиваю руку, снимаю с вешалки старичка. Заглядываю в глаза — пустые, блеклые, подёрнутые белесой мутью…
— Ура! — вдруг тихонько произносит Пат. — А здорово мы спустились, да?
— Ясен пень, договорились! — Падла расплылся в улыбке. — Так, Лёнька, тащи стаканы и показывай, где твоё горелое железо.
— Что будем делать? — спрашивает Маг весело.
— О! — Илья останавливается. — Я тебя ещё не пытал! Ты слыхал про Храм Дайвера-в-Глубине?
Оборачиваться сил нет. Почти наверняка Татьяна смеётся.
А у Пата на лице задумчивое выражение человека, мечтающего, как здорово он бы мог потратить чужие деньги…
Я помог ей застегнуть молнию на платье. Вика и впрямь прихорошилась. Даже волосы уложила.
— Извини, Стрелок… — Она улыбается, скорее грустно, чем обиженно.
Мне эта работа не нравится, я предпочитаю таскать рояли. А многим она в удовольствие. Приходит, к примеру, письмо на имя какой-нибудь Ольги Н., работавшей три года назад в библиотеке имени Мошкова. И…
— Уложился, ты поздно выключил секундомер! — рявкнул Падла. — Вот на что только эти бизнесмены не идут, чтобы денег нахапать… нет, ты глянь на него, Лёня!
Я даже не снял шлем. И так понятно, что произошло. Экраны шлема заполнены расплывчатой, мутной, грубой картинкой. Шестнадцать цветов не в силах передать многокрасочный мир Диптауна адекватно. Находяс…
— Нет. Здесь ему ничего не грозит, поверь.
— Хорошо. Мне нужен файл. Отдай его, и у нас не будет больше взаимных недоразумений. Или ты и впрямь нанялся работать на Дибенко? Милая провокация, но я никогда не поверю. Ты слишком хорошо помнишь, …
От кого я меньше всего ожидал… да и меньше всего хотел, если честно, получить отклик.
Я постоял немного, борясь с искушением сесть за машину. Новый процессор. Добавленная память. Хорошо бы погонять компьютер в разных тестах, посмотреть, насколько выросли цифры быстродействия…
— Тогда ищи другие пути, — устало говорит Дик. — Я поступил неправильно, спрятав свой вход в Храм в конце «Лабиринта». Признаю. Но мне осточертела вся затея… вся эта гальванизация трупа… И в голову п…
Не знаю. Не могу понять. Не заметил — оттуда, из глубины…
Женщина усмехается, закуривает. Протягивает мне пачку сигарет.
Как заворожённый я провёл ладонью по холодному стеклу. Дурацкая улыбка на всё лицо… пускай. Я взял старенький бритвенный станок, выдул в ладонь пены из баллончика, начал бриться. Медленно, аккуратно.…
Оружие они всё-таки не опускают. А я подхожу к Крейзи Тоссеру.
Её лицо всё-таки стало мокрым, я ощутил соль на губах.
Ромка сделал великолепный ход, отправив письмо в Храм Дайвера-в-Глубине.
«Не заглядывай в чужие окна…» — как говорилось в старой доброй детской книжке…
С кружкой в руках отхожу от стойки, оглядываю бар. Народу немного. У одного столика сидят молодые парни самого что ни на есть хакерского вида. Хакерско-голливудского. У них нечёсаные длинные волосы, …
— Мальчик, перестань, — говорит Тёмный Дайвер. — Я не хочу тебя обижать, ты мне симпатичен. Твои друзья уже сменили свою точку зрения, спроси их.
Судя по ошалевшим лицам монстров, так оно и есть.
Наши взгляды встречаются, и я киваю. Мне кажется, мальчишку начинает слегка колотить.
Иду вниз, мимо грядущих побед и поражений, мимо геройства и подлости, мимо закрытых дверей. Будущее уже стоит у дверей, надо лишь открыть.
Ногу влево. Руку вправо. Вниз. Перецепиться…
Так меня и застала Вика, когда пришла с работы. Сидящим у раскуроченного компьютера.
Плевок не долетает. Шипит и испаряется на мраморных плитах пола.
Заряды второго поколения помогли. Не знаю, убит ли он полностью, или ему нужно время, чтобы собраться заново, перенести части своего сознания из одного участка сети в другую. Но даже если я нанёс киб…
Даже не потому, что эти мысли — лживый бред. Паренёк брезгливо морщится, когда его взгляд падает на старика. А для женщины, явно немалая сумма те два доллара в день, что я не задумываясь отдаю фирме …
— Заряды второго поколения. Те, что у вас взял.
Но нельзя смотреть на мир чужими глазами. И уж тем более нельзя решать за других, как им смотреть.
Расплачиваюсь, выхожу. Стою секунду, глядя на здание. Вокруг многое изменилось — часть зданий снесли, другие перестроили. А ресторан остался неизменным. Эклектичное строение — на треть из камня, на т…
— Видишь ли… Леонид… Вначале над Храмом работало больше ста человек… но уже через полгода лишь семеро. Когда всё было практически готово, нас осталось только трое. Мы его и завершили… в общих чертах…
«Второй режим проверки, — начинаю я. Пока Чингиз и Падла спорили, Маньяк и Маг уже успели забежать вперёд, и теперь терпеливо ждут, пока я перелистну страницу. — Эксперимент проводился на добровольца…
— Я на чуть-чуть, у меня со вчера «хвост» остался. — Илья мрачно смотрит внутрь шкафа. Ему лет тридцать, он коротко стрижен, в меру мускулист и подтянут. Лицо нестандартное. Работа хорошего имидж-диз…
— Лабиринт Смерти, — говорю я водителю. Вовремя спохватываюсь и добавляю: — Административное здание…
«Да к чему нам этот отпуск? Лучше купим себе „Глубинный контейнер“! В глубине отдохнём!»
— Ясно. Знаешь что… я попрошу Падлу к тебе подъехать.
А что, собственно говоря, можно было ожидать от человека, чья квартира похожа на горячечный бред обитателя Диптауна? Взять да и поместить эту квартиру в виртуальное пространство. Стереть разницу межд…
— Нам надо поговорить, — произносит Дмитрий Дибенко, создатель дип-программы, отец глубины. — Это неприятный, но необходимый разговор.
Столько времени мне попросту не отпущено.
Я успеваю пригнуться, когда звучит выстрел, и пуля разбивает стёкла. Лежу на заднем сиденье, а водитель, перегнувшись через спинку кресла, ухмыляется, сжимая зубами ствол моего пистолета. Потом начин…
— Хорошо. — Охранник вынырнул со своего места, и когда я выбрался с заднего сиденья скромного «форда», уже стоял рядом.
— Леонид, найди опытных хакеров. Пусть придумают, как взломать защиту, похитить и расшифровать файл. Проще будет.
— «Экстишку» мы спёрли тогда, — сказал Чингиз.
— Мы должны пройти «Лабиринт» как можно быстрее, — сухо говорит Чингиз.
Так много, что сам поверю — чувствовал, догадывался, знал…
— Но я не человек. Я живой. Я разумный. Но не человек. У меня нет дип-программы, Леонид. Я вижу Диптаун таким, каков он есть. Нарисованное солнце. Нарисованное небо. Нарисованные лица. Но я ведь знаю…
— Надо. Только утром. Вначале с тобой. Потом мы пойдём к Чингизу, и там мне тоже придётся кое-что рассказать.
Ничего не происходило. Но это ничего не значит. Последние два года — ровным счётом ничего.
— Ты уверена? — интересуется Чингиз. — У нас всё-таки есть дайвер в команде…
— Ну, Маньяк не в счёт… — заявил Падла. — У него оружие было чистое, это раз. И ни фига не сработало, это два. Вот Пат…
— Ну ты и жук, — с удовлетворением сказал Чингиз. — Ещё вопрос… перепродавать будешь?
— Если что, будешь тормозить, прижимаясь грудью. Костюм тоже должен выдержать, но он нагреется, обожжёшься.
— Не заговаривай зубы, — спокойно ответил Чингиз. — Ты сегодня без глубины.
Стены внизу, такие жалкие и смешные стены огня и льда. Туман. И край пропасти, мягко бьющий в ноги.
— Подожди… — Вика встала, быстро прошла на кухню. Я слышал, как она роется в шкафчике, как гремит посудой, как булькает вода. Анальгин всегда был моим самым любимым из всех человеческих изобретений…
— Искусственная натура, — говорю я, открывая книгу. — А вот это софт… сплошной софт.
Всё это вторично, всё это обречено, если умрёт сама глубина.
— Не выйдет. Если нас будет слишком мало — нам надоест. Начнутся ссоры и склоки. Проблемы всякого разного рода. Рано или поздно кто-то из нас войдёт в маленький, безопасный район с настоящим оружием.…
Он кричит — кричит на меня, а я молчу в тряпочку, сидя посреди Храма Дайвера-в-Глубине, на своей территории.
— Ты не слишком много времени проводишь в глубине?
— Просто она не работает, — говорит Шурка. — Во-вторых, мы сразу же, едва появился Тёмный Дайвер, проявили агрессивность. Тут моя вина, конечно. Я использовал очень неплохую разработку нашей фирмы, п…
— Все будут. Очень хорошо, что ты позвонил. Давай…
— Не спёрли! Позаимствовали! Мы же её честно вернули!
— Пошли, — говорит Нике. Свешивает ноги, примеряется и ловким движением перескакивает на решётку. Ничего себе гимнастка!
— Ты чего? — очень натурально удивляется Маньяк. — Забыл, как нас вчера чистили перед «Лабиринтом»? Не пронести с собой оружия!
Подойдя к двери — на цыпочках, словно это что-то меняет, я рывком распахиваю её и прыгаю в коридор.
Мне всякое доводилось пережить. И на меня охотились. И за мою голову награду объявляли. Всё, завязал я, пусть молодёжь играется.
— По рукам, — быстро говорит Чингиз. — Один ракетомёт и два десятка зарядов. Мы с тобой выходим из «Лабиринта», я перевожу деньги на твой счёт, мы возвращаемся и расходимся довольные.
— Мечта совкового интеллигента, — поглядывая на Пата, говорит Нике.
Ирония в голосе была так глубоко, что я с трудом её заметил.
— Давай, — бормочет Илья, тянет у меня из рук письмо. — Найду и войду… первый раз что ли…
Понятно, почему он носится по Диптауну, ища то, чего нет…
— Я обузой не буду, — быстро говорит Крейзи. — Это ведь моя работа, я в «Лабиринте» с первого дня. Я девять этапов прошёл за четырнадцать часов.
Зато сама кухня как-то успокаивала… было в ней некое подобие привычного. Словно взяли обычную кухню, растянули по всем измерениям раза в два и успокоились. Ну ещё заполнили пространства уютной мебель…
— И мы доказали комиссии Конгресса, что не являемся проповедниками насилия и жестокости… — голос Крейзи становится слишком уж нервным. Император упорно идёт в нашу сторону, идёт своим прогулочным шаг…
— Тебе лишь так кажется, Леонид. — Андрей мягко улыбнулся. — А я говорил со специалистами. Они убеждены, что всё происходило именно так. Более того! Эксперименты подтвердили, что схема действует!
Но зато я могу выйти из глубины в любой момент…
— Может быть, выпьете кофе? — взгляд её в меру интригующий, в меру скромный.
— Тихо, — обрывает его Чингиз. — Они проводят опыты с ИИ. Использовать в качестве экспериментальной модели монстра из сетевой игры — прекрасная мысль. Это оправданно экономически… им ведь ещё и припл…
Выхожу из колонного зала на улицу. Уже стемнело, зажглись фонари, огни реклам, людей стало словно бы больше… Всё правильно, это квартал развлечений, а сейчас наступает очередной людской прилив. В евр…
Или, вот ведь что самое страшное, завидую тому из нас, кто сохранил в полной мере всю свою силу? Сохранил — и отбросил все те правила, нормы, что всегда опутывали дайверов.
И тут меня охватывает злость. Привычная, частая гостья.
А волосяные мосты режут самоуверенные ладони…
— Когда тебя можно найти в глубине? — уточняю я.
Мальчишка юркнул за его кресло с удивительным проворством. Но Падла, похоже, не спешил за ним гоняться.
Воды хлынула ледяная. Совершенно. Чертыхаясь, я выключил воду. Не зря вчера перед домом шумел экскаватор и разрывали трубы.
— Вика, — попросил я. — Проверь пейджер Протея.
Мы попали в ловушку. Нам казалось, что умение вовремя стянуть виртуальный шлем — знак нашей свободы от глубины. Оказалось — не так всё просто. Подлинная свобода — совсем иное. Цепных псов регулярно о…
Я уже не старик. Человек средних лет, человек как человек, даже с умными мудрыми глазами.
— Не знаю, — честно сказал я. — Не знаю, Чингиз.
Так и Ромка не смог уйти. Был великим дайвером-оборотнем, стал неумелым хакером.
Официант провожает меня к крутящемуся столику в углу, ловко убирает куда-то два лишних стула, ждёт, пока я сяду, выкладывает на стол меню.
— Здесь собираются только хакеры, — объясняет мужчина. — Настоящие хакеры.
— У меня дип-горячка, — сказал я. — Слышите?
Он ждал, косясь в маленький телевизор, по которому беззвучно шёл футбол. Его напарник, развалившись на диване, смотрел в мониторы — видимо, по всему периметру здания камеры.
Умолкший Пат с грохотом ссыпается с лестницы и садится рядом с хакером. А я переворачиваю страницы.
— Найти файл. Прижать к ногтю тех, кто соорудил новое оружие.
— Я ему не папа и вообще не родственник… Ладно, вернёмся к тебе, согласен?
— Наша постель — коврик от компьютерной мыши! — рявкнул Падла и захохотал. — Давай, дайвер. Оставайся.
— Лёня… я понимаю, что это не шутки. И что теперь вы все рискуете жизнью. Мальчишку вы лучше вообще не берите с собой в Диптаун — он потенциально самый удобный заложник.
— Понимаю, — соглашаюсь я. — Но есть ли нам ещё о чём разговаривать?
— Думаю, поздно. Любая появившаяся программа становится доступной всей глубине. Вопрос времени.
Я сажусь на краю пропасти, свешиваю ноги. Из тёмной, кажущейся бесконечной глубины тянет промозглой сыростью.
— А как порнуху гигами таскать — совсем взрослый.
— Я Стрелок, — повторяю, закусывая губу. Не устарело ли заклинание…
— Правильно, неправильно… надо, чтобы машина работала… Тем более тебе сейчас нужен быстрый конь. Давай, мозгов ещё добью до гигабайта…
Потом оно рассыплется звонкой хрустальной пылью…
— Парень двадцати двух лет от роду, — говорит Дибенко. — Молодой, талантливый, интуитивный программист. У него молодая беременная жена. У него старая мать в Ростове. Парень был уверен, что в прототип…
Бегство никогда не бывает окончательным выходом. Куда бы ты ни бежал — ты всегда бежишь от себя.
— Вон в тех хижинах ещё тварюги будут! — возбуждённо говорит Пат. — Мерзкие, жуть! С ними долго так надо возиться…
— Дороги загружены, — сообщил водитель. — Вы спешите?
— Если не сон — то что же? — спрашиваю я. Спрашиваю, зная, что не получу ответа. — Ромка, ты можешь мне хоть что-то сказать?
Он даже хихикает, но так неуверенно, что в веселье не верится.
— Фиг с ним, с этим винчестером… — говорит Маг. — Чингиз, ты потом ещё молоточком по нему пройдись, ладно? Хоть на годик оттянем это дело… и то хорошо.
— Когда все дайверы передохли, — начинаю я.
Возражений нет. Китаянка улыбается, второй девушке мы в общем-то безразличны. Как и мужчинам, как и подростку. Старик… интересно, сколько ему на самом деле лет… старик слегка разочарован.
Лишь через пять минут, приближаясь к цепочке скал, я нахожу первого.
Лежу, глядя в лицо мотоциклиста. Глаза у того пустые, кожа гладкая, розовая, рот полуоткрыт. Кукла. Штамповка. И выкинуть не жалко…
— Вика… — повторил я. Все слова куда-то делись. Были колючей холодной галькой… были злым песком обиды на губах.
Ну конечно же… от собственного оружия он защищён. Надо было взять стилет у Скользящего или щепотку отравы у Элениума. Но теперь уже поздно.
Другое дело — убить того, кто не имеет воплощения в реальном мире.
— Наш шеф-повар, — официантка улыбается, — был горд выполнить такой интересный заказ. Мясо щуки было провёрнуто в фарш вместе с вымоченным в молоке батоном…
Распахиваю дверь, выхожу из номера. Запираю, краем глаз контролируя коридор. Но время очередных сюрпризов, видимо, ещё не пришло.
Лабиринт мы хакнули. Мост я преодолел. В Храм вошёл. Файл получил. Да ещё и оружие из рук Дибенко… запретное оружие, о котором я так и не сказал ребятам.
— Чем попало. Кто-то программирует, кто-то работает дизайнером, а некоторые — в обслуге. Некоторые вообще ушли из виртуальности. Ты же понимаешь… она была для нас меньшим наркотиком, чем для обычных …
— Ты всегда был последним Стрелком этого мира, — говорю я отражению. — Потому мне и нравился.
— Можно, — соглашается Чингиз. — Чего уж тут… не проблема.
— Ну и хорошо… Байтик, не приставай к человеку!
— За встречу! — соглашается бывший дайвер. — Как ты живёшь?
— Иду! — Я заправил рубашку и вышел в коридор.
Я всё ещё не могу произнести ни слова. Я думаю о том, как можно «хакнуть „Крей“». Суперкомпьютеры не подключены к сети, они не используются для поддержания Диптауна и работы с виртуальной реальностью…
— Скажи это родителям Ромки! Скажи, что смерть их сына была частью плавного перехода в будущее!
— Если я мешаю вам… Давай я уйду. Прибьюсь к другой команде…
— Понимаете ли Виктория, восемь лет назад я вступил в Общество Защиты Животных. С тех пор считаю, что использовать мех для изготовления одежды — варварство и фашизм. Поэтому я не вправе приобретать н…
Тёмный Дайвер подходит к Падле. Оглядывается на меня, улыбается. Я не могу улыбнуться в ответ… но чувствую, что мог бы это сделать. Надо же. В чём-то мы с ним сошлись.
— Согласно легенде игры, — бормочет Крейзи, — многие тысячи лет инопланетяне воруют на Земле детей, чтобы вырастить из одного из них своего Императора… дать ему исполинскую силу и жестокую мощь… ведь…
Запас неожиданностей на сегодня выбран до дна.
— Ябеда, — отставляя бутылку, ответил Падла. — Предатель, блин. Ну хорошо, мои руки, блин, развязаны. Рассказать, куда ты ходил в Диптауне на прошлой неделе? И чего там делал?
— Конечно. А где твоя команда? — спрашиваю я.
Вся информация о Храме закрыта. И скорее всего она вся липовая.
Сервер второго уровня. Сервер первого уровня. Входной гейт. Провайдер. АТС.
— Сударыня, если что-то в моём поведении не удовлетворило вас, вы можете обратиться к руководству с официальными предложениями. Я тоже думаю, что небольшая доработка не помешает…
— За ваш дом, — положив себе ложку салата, сказал Недосилов. — Наконец удалось к вам выбраться…
Слова — тяжёлые, неповоротливые, неудобные. Говорить — словно грызть камни.
Хакер заозирался в поисках тапочек. Я молча сбросил с ног свои.
— Ты не выходил из виртуальности? — интересуюсь я.
— Не за что. Но ты шёл этим мостом, Леонид. Без всякой сети, без компьютера и модема…
— Можешь честно хвастаться друзьям, что жена приносит тебе завтрак в постель, — сказала Вика. — Только не уточняй, как часто. Ладно?
Достаю из кармана Протея пейджер. Маньяка вообще нет в сети… что ж.
А Император, убийство которого является целью всей игры, только что вышел из дворца…
Им интересно. Им очень интересно происходящее. Они понимают гораздо больше, чем я. Для меня это лишь захватывающее кино, магическое приключение, ну и часть обычной жизни, конечно же. Они знают то, чт…
— Готовность подставить борт относится и к тебе. — Голос Чингиза становится все жёстче и жёстче. — Это ясно?
— Точно? — Илья вновь садится напротив. — Давай рассказывай! Где это? И возьми мне пива, ага?
— Чего, дайверы, не замечаете? — веселится Зуко. — Так-то…
— «Лабиринт» теперь невозможно преодолеть в одиночку, Леонид. Опытная команда будет проходить его около месяца. Рекорд… э… да, двадцать семь суток, причём ребята шли по десять часов в день. Из команд…
— О, мадмуазель! — Зуко оценивает обстановку и бросается к негритянке-сержанту. — Скажите, а вы не сможете потереть мне спинку мочалкой?
— Там не смерть, Вика… Там жизнь. Но я не знаю, нужна ли она глубине — такая жизнь…
— Что ты хочешь сделать, Леонид? Убить меня? Не выйдет. Как бы сильно ты ни ненавидел меня, это не даст тебе сил.
И вот теперь у него на лице появляется растерянность.
— Ты мне обещал этот софт! — вскинулся мальчишка. — Только мне!
Где правда, где ложь… и по каким законам наши фантазии и розыгрыши перерастают в правду, порой забавную, порой жутковатую…
— Ты и впрямь не держишь на меня зла? — на всякий случай интересуюсь я. — За ту… тот инцидент.
— Мы же с тобой серьёзные люди. Не журналисты, которым нужные сенсации, не писатели, которые мечтают о чудесах. Невозможен искусственный интеллект на современной технической базе. Когда-нибудь потом…
— Очень просто. Я стал тобой, — насмешливая улыбка в награду. — Господа хакеры… кстати, привет Шурка. Как-то с этой суетой и не поздоровались…
Может быть, туда способен вломиться Тёмный Дайвер, со всеми его сверхспособностями. Но ему нужен расшифрованный текст, а не закриптованный файл.
Ребята рядом жадно внимали голосу шефа. Правильно делаете, скоро станете кандидатами наук. Ниспровергнете все мифы, выправите кривду, подведёте прочный базис под шаткую надстройку.
— Ничего. Мне тоже было трудновато поверить.
Никто не пробует помериться с ними силами, даже наш воинственный тинэйджер. Мы начинаем улепётывать в противоположную от монстров сторону. С дружным воем вся толпа кидается за нами.
— Так и думал, что ты не удержишься от эффектов! — радостно говорит Маг.
— Это взаимно. — Я поднялся, наполнил кружку пивом. — Тем более у меня к тебе есть несколько вопросов.
Посмотрим. Как получится. Худой мир лучше доброй ссоры.
— Я не знаю, что мне делать… — сказал я тихонько, будто жалуясь.
— У меня ещё никогда не выходило сутки просидеть, — мрачно сообщает Илья. Отпивает пива, морщится. — А ломать чужие сервера?
— И что? Ну, оглушить парнишку любой из боевых программ несложно, отобрать конверт… так он самоуничтожится.
Это не глубина. Не виртуальное пространство, в котором блуждает моё сознание, возводя дворцы и руша города. Это обычная Москва, обычный дом миллионеров, обычная охрана.
— Мы ещё ни разу не теряли никого из команды, — добавляет Маньяк.
Я по-прежнему баюкал прижавшуюся ко мне Вику. У меня не хватит рук, чтобы обнять всех, кто нуждается в утешении. У меня не хватит сил вытащить всех, кто тонет. У меня не хватит жизни, чтобы прожить е…
Бросаю взгляд вперёд — до арки ещё далеко. Давящий гул потихоньку нарастает.
Она была сейчас очень серьёзной, моя Вика.
Глубина для него всегда оставалась лишь местом работы. В реальном мире, наверное, имелось достаточно много интересного и волнующего. И он вышел из игры. Отстранился.
А короткий винчестер, который Пат торопливо собирает, свинчивая казённую часть с прикладом, крепя ствол и одновременно запихивая патрон? Где он его прятал?
— Желаю тебе выжить, — произносит Дибенко. — Выпустишь?
Она метнулась в коридор, на ходу выдёргивая несчастный цветок.
Кстати, это ведь дополнительный аргумент в пользу «искусственной натуры». Не только пряник, но и кнут…
— Сегодня мы пройдём «Лабиринт» до конца… — сказал я. Вика посмотрела на меня, но промолчала. — Может быть, я буду в шлеме очень долго. Не беспокойся, ладно?
— Я не знаю, что ты реально можешь, — сказал Чингиз. — Вот только выйти из глубины, увидав, что пахнет жареным — должен суметь. А Тоха не сумеет. И я не сумею.
И под скрюченными пальцами — блеск металла и путаница проводов…
— Веришь, что я однажды выставлю этого типа из дома?
На этот раз никаких анабиозных камер. Правильно, мы ведь уже на пути, нам не нужно повторно десантироваться.
— У нас в команде есть дайвер, — вступает в разговор Маньяк. — Очнись. Мы пройдём «Лабиринт» и войдём в Храм. Или — он войдёт.
Я смотрю на него, уверенный, что замечу улыбку. Но Маньяк вполне серьёзен. Ой… что с людьми делает Америка!
— Так… кто боится высоты? — донёсся из наушников голос Крейзи.
— У нас не будет никакого «тогда», если сегодня мы не пройдём «Лабиринт», — просто говорю я.
Я сам не замечаю, как легко произношу слово «враг».
На кухне я нашёл оставленный Викой завтрак. Два варёных яйца, пару завёрнутых в плёнку бутербродов с сыром… она явно не ожидала, что я проснусь в ближайшие часы. Чайник ещё не успел остыть, я сделал …
— Выслушай меня, Вика. Пожалуйста. Поверь и выслушай.
— Пойду я, пожалуй… Спасибо большое, Вика. Очень тронут знакомством.
Нет. Наверняка Илья врёт. Не может он быть ребёнком. Что, не видал я детей в глубине? Либо малолетние вундеркинды, невыразимо скучные и старые, либо… либо дети. У Ромки почти не ощущался возраст, но …
Дворцы и небоскрёбы Диптауна. Мосты, эстакады, площади, улицы, парки, сады, бассейны, аллеи. Там светит солнце и идёт дождь. Там рассветает, и там наступает закат.
У него не было такой улыбки, когда он был живой. По-настоящему взрослой, ироничной улыбки. Наверное, он действительно вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз.
— Уверен. Считай, что это минусы чёрного хода.
— Два года назад лафа кончилась, — резко говорю я. — Напрочь. Во-первых… люди перестали тонуть. Дип-программа погружала в глубину, но теперь это было контролируемое погружение. Словно ты прыгнул в во…
Самый обычный пацан на вид. Не заподозришь ни способности сопереживать незнакомым людям, ни умения убеждать.
— Стоять на месте? — сам себе ответил я. — Тогда далеко не уйдёшь. Вернуться назад? Совсем плохо…
Будто осколки синего льда, будто лепестки алого пламени пляшут теперь в глазах Чингиза.
Мы проиграли. Мы капитулировали перед Тёмным Дайвером. И неясно ещё, оставит ли он нас в живых, получив файл.
— Идти в Храм. — Маньяк пожимает плечами.
Так. Непонимание и впрямь есть. С обеих сторон.
— Тогда чего мы сидим? — спрашивает Маг. — Если кому-то ещё неизвестно — я специально взял отпуск на три дня! Фирму свою без руководства оставил, на придурка-компаньона, который только языком трепать…
Да уж… сложное дело. С таким оружием только последний дурак способен проиграть.
— Леониду ты запрещаешь входить в глубину? — невинно спросил Падла.
Я кидаю ракетомёт на землю. Теперь он мне точно не нужен.
— Я в доле, — позволяю себе загадочную улыбку.
— Леонид, и тебе лучше не появляться в глубине…
Я открыл глаза. Втянул воздух — жадно, взахлёб. Во сне я уже не мог дышать. От боли, от ужаса, от бесконечного крика.
Кобура с револьвером под ногами, но вот пистолет Дибенко рядом. Колебаться некогда. Мне дали два часа на раздумья. Разборки с полицией не входят в мои планы.
— А мне? — мрачно донеслось с лестницы. — Ты, что ли, Лёня?
Нам дают место у костра. Рассаживаемся. Наступает короткая неловкая пауза… хорошо, что с нами Компьютерный Маг!
Сажусь за свободный столик. Деревянная скамья у стены, выскобленный до белизны деревянный стол. Горящая лучина на столе. Телега, в которой на охапках сена стоят бадьи и кадки с салатами. Стиль «а-ля …
Левая стена — синий лёд. Правая стена — алый огонь. Я так долго пытался пройти между ними, я испробовал всё, что мог придумать! А там, в конце каньона из огня и льда, — искорка живого тёплого света. …
Нахожу неизменный труп, натягиваю его форму.
— Я там не был. Вообще не знаю, о чём речь идёт. Маньяк велел напомнить о барже, если ты не вспомнишь его имени.
Включаю было вызов на ребят. Позвать всю команду… стоп!
Движение — рывок — серая тень взмывает над ступеньками.
— Признак дип-психоза, — коротко ответил Чингиз. Спрятал сотовый.
Я одного не прощу. Той трусливой скорости, с которой Тёмный Дайвер бросился бежать, когда понял, что совершил.
Может быть, знал Крейзи. Но его нет рядом.
— Один на всех? — спрашивает Падла и заходится мелким, хихикающим смехом.
— Завершение работы, — приказал я, поднялся. Глянул на часы — без пяти семь.
— Честно говоря, Виктория, мне будет привычнее называться Падлой. Но некоторых это имя шокирует…
Раздеваюсь, бросаю одежду на пол — в гору чужих тряпок. Вхожу в душевую.
Впрочем, вскоре разговор возвращается к «Лабиринту Смерти» и тактике его прохождения. Ледок недоверия взломан…
Призраки памяти, что бы их ни породило: тоска, приязнь, совесть — не статичные куклы. Они живут своей жизнью в нашем сознании, стареют и меняются, становятся то добрыми, то злыми. От разговора к разг…
— Иногда — да, — сказал я. Вспомнил Ромку, поморщился, потянулся к бутылке. — Но в общем-то, они страшные индивидуалисты, и…
Понял. Кивает и уходит. Докучать не принято, по крайней мере служащие это понимают…
Расплачиваюсь. С деньгами плоховато. А на работу в «HLD» я опоздал так основательно, что можно не сомневаться — уже уволен. В глубине с этим быстро.
— Да нет… — Я отодвигаю великолепное творение виртуального повара и не менее виртуальной свиньи. — Если бы. Ну… когда они стали никому не нужны.
Видимо, судьба у меня сегодня такая — пить кофе…
— Проиграла! — кричит первая. — Проиграла!
Пока Маньяк вполголоса диктует Крейзи свои реквизиты, я высматриваю место для выхода. Пожалуй, двадцати метров вполне хватит, чтобы нас не задело взрывом…
Сажусь с ней рядом, достаю из кармана пищевой рацион, найденный в разбитой боевой машине… может быть, поставленной для антуража, а может быть кто-то и впрямь пытался пройти «Лабиринт» на миниатюрном …
А создатель глубины и творец искусственного интеллекта сидит перед компьютером и играет в «тетрис». Довольно неважно играет, кстати. Колодец уже завалило наполовину… трудно ему будет всё разгребать.
Я знаю, что должен сделать, но не знаю как.
Сегодня на улицах постоянные пробки. Такси еле ползёт. Минуем Виртуальную площадь, потом машина сворачивает куда-то в китайский квартал.
Я сделал себе горячий бутерброд, прожевал, не ощущая вкуса. Выпил крепкий кофе — растворимый, но неплохой.
Мы стоим по колено в сером тумане. Туман везде, туман клубится вокруг, наползает на лица, глушит голос. И нигде — ни искорки света.
— Наконец нагнали кого-то, — комментирует Маг. — Ух, покушаем, пообщаемся!
Летом я бы ещё рискнул принять ледяной душ, но не сейчас, в промозглый холод.
Потом достал с самого низа стойки DVD-диск. Вставил в дисковод. И снова перегрузил компьютер.
— Вот… — Падла старательно забычковал папиросу, положил на подоконник. — Не выбрасывайте, может, докурю ещё… Пойду я спать, боевые товарищи. Прав мальчик, орёте тут ни свет, ни заря…
Вика покачала головой. Снова коснулась моей руки.
— Войти сможет лишь дайвер, — говорит незнакомец.
Программный выход из глубины. Таймер сработал.
Я сунул руку за отворот костюма, пощупал трикотажную подкладку. Она была чуть-чуть влажной.
Делаю ещё шаг. Мост скользит под ногами, торопит.
— Тронный зал, приехали, — облегчённо произносит Крейзи. Мы выскакиваем в обширное ромбовидное помещение. Тоже всё без затей, строго и монументально. Лишь трон в дальнем углу ромба впечатляет — внуши…
— Попробуй, — говорит Крэйзи. — Глянь… что да как.
— Я попробую, Вика… — сказал я, заставляя губы разжаться. — Я, честное слово, попробую.
Я привстаю, я делаю шаг, я почти уже могу ходить…
Она никогда не плакала. При мне, во всяком случае…
Мы даже успели выпить, перед тем как в дверь раздался звонок.
А я сидел бы дома, в шлеме и комбинезоне, слабо подёргиваясь в кресле, в то время как в райских дебрях Диптауна гурии ублажали бы моё виртуальное тело…
Единственный из нас, кто сумеет увернуться от оружия третьего поколения.
Файл скорее всего существует. И хранит в себе тайну смерти Ромки. Причину, по которой его не побоялись убить реально.
— Эй, братишки-сестрёнки! — громко произносит Падла. — Мы сами по себе, вы — сами.
— Звонил Падла. Звал в гости к Чингизу, завтра. Сказал, что с Патом всё в порядке, его даже не стали госпитализировать. Что там случилось?
Чудовище не издаёт ни звука. Не снисходит до этого. Зато с плеча его срывается короткая тупорылая ракета.
Он знает, что я пытался сделать, и знает, что я потерпел неудачу.
— Пат? — буркнул в «трубку» Чингиз. — Отлипни от машины. Возьми мой подарок, сделай копию… Да. Именно. И спускайся в кухню.