Все цитаты из книги «Голос ночной птицы»
Мимо особняка быстрым шагом прошел человек в черном плаще и треуголке, направляясь к невольничьим хижинам. Не более пяти-шести секунд — и эта фигура скрылась из виду. Мэтью не видел, был ли у этого ч…
Мэтью снова бежал к озеру, на каждом шагу виляя из стороны в сторону. И снова задрожала земля позади. Медведь был больше самого большого коня, какого только Мэтью видел, и просто наступив, мог перело…
Внутри зазвенела упавшая на пол кастрюля.
Мэтью знал, что дальше спорить бессмысленно. Он положил перед Вудвордом Библию, открыл ящик стола, куда убрал шкатулку с письменными принадлежностями, и достал перо, чернильницу и бумагу, после чего …
— Я удовлетворен, — последовал твердый ответ. — Да, недостает некоторых деталей. Да, есть вопросы, на которые я хотел бы получить ответы, есть еще свидетели, которых я хотел бы допросить. Но… я вынуж…
— Штаны не обоссы, — посоветовал Линч, беря со стола пустую тарелку. — Я возьму себе вторую порцию. Ты уж извини, что я тебе не предлагаю.
— Я только одну и нашел, — сказал он женщине.
— Так вам, я думаю, надо багаж занести? — Улыбку Шоукомба будто слизнуло, пока он поворачивал голову. — Абнер! Оторви задницу от стула и принеси их вещи! И ты, девка, тоже!
— На правой руке, — вдруг сказал Мэтью, чуть приподняв подбородок. Он заметил две небольшие покрытые корочкой ранки выше локтя. — По-моему, это крысиные укусы.
Вудворд сделал ход. Он резко хлестнул камзолом по глазам Шоукомба и набросился на него, схватив за руку раньше, чем молот пошел вниз. Шоукомб выругался, а Мод завизжала — этот визг наверняка обратил …
— Да, это так! И вы сейчас мне доказали, что вы не просто одержимый, но одержимый дурак! И что такое с вами случилось? Вам пришлось драться с каким-то демоном за благосклонность ведьмы?
— Что бы ни творил я, куда бы ни шествовал, к ответу звать меня может лишь Господь мой. — Иерусалим, в черной треуголке и в черном сюртуке, подошел на расстояние вытянутой руки Мэтью. — И я готов руч…
Мэтью вышел из кабинета, закрыл дверь и вернулся в коридор, оглушенный. Запах тлеющей веревки от этого табака цеплялся к ноздрям. Выйдя наружу, Мэтью первым делом подставил лицо солнцу и как следует …
— Вы станете думать по-другому, когда он снова устроит бунт! Будьте здоровы!
— А, о книге! — Линч медленно поднял указательный палец левой руки, и Мэтью снова не мог отвести от него глаз. Линч описал этим пальцем в воздухе кружок, потом медленно опустил его к броши. Глаза Мэт…
Мэтью не ответил. Она уже задавала этот вопрос, на лиловом рассвете, но он не ответил и тогда.
— Да, сэр. Но мистера Дантона здесь сейчас нет, и мы знаем об этом лишь со слов мистера Бакнера.
— Балаганщики! — Линч снова захохотал. — Они еще тупее крыс, мальчик! Совершенно не замечают деталей, только на свои глупые рожи в зеркалах и смотрят!
Когда магистрат встал с кресла, ноги чуть не подломились под ним. Голова плыла, странный свет танцевал под веками. Но боль в горле прошла почти совсем, а дыхание очистилось чудесным образом. Да, лека…
Но правду сказать, зло внутри города казалось еще страшнее, и закрыть ворота означало запереться в темной комнате со зверем, дыхание которого ощущаешь у себя на шее.
— Это ты говоришь сейчас… и это в тебе говорят молодость и отчаяние. Твое оскорбленное чувство… правоты и неправоты. Тебе сейчас видна темная сторона луны, Мэтью. Казнь заключенного… никогда не бывае…
— А-а, сожгут. — С таким почтением произнес Иерусалим это слово, будто говорил о самой сути жизни. — Что ж, это подойдет. Но даже пепел требует ритуала санктимонии. — Он снова холодно улыбнулся Рэйче…
— Вы задерживаетесь с ответом, — сказал Мэтью, — и тем затягиваете суд. Следует ли мне напомнить вам, что надо сесть и принести присягу на Библии?
— Я думаю, — сказала она мрачно, — что выбора у вас нет.
— Она погубит нас всех, пока ее прикончат! — продолжала бушевать Констанс Адамс. Голос ее превратился в жуткий пронзительный визг. — Я его умоляла уехать! Видит Бог, я умоляла его, но он говорит, что…
— Спасибо, Николас, — сказал Джонстон Пейну. — Мне страшно подумать, что могло случиться.
Слезы жаркой досады бежали по щекам Мэтью. Он чуть не до крови закусил губу. Фургон Брайтмена удалялся, покачиваясь. Мэтью уставился в землю, потом увидел приближающуюся тень, но даже тогда не поднял…
Джонстон только смотрел прямо перед собой. Костяшки пальцев, сжимающих трость, обесцветились.
— Полезное устройство, — поправил Линч. — Хейзелтон для меня его сделал. Изобретательный мужик, когда дает себе труд шевелить мозгами.
— Нет, не про доктора Шилдса. Про пожар школы и про то, кто виноват в этом и в других пожарах.
— Нет, сэр. О землемере, который приезжал в Фаунт-Роял четыре года назад.
И тут действительно здоровенная черная крыса вошла в круг смерти. Она понюхала кусок картошки, подергивая хвостом, потом схватила зубами кукурузное зернышко и бросилась снова в темноту.
— Вы имеете в виду, что для убийства нашли козла отпущения?
— Не могу сказать. Я только знаю, что отпустил — и все.
— О, я думаю, вы достаточно умны, мадам. Кроме того, кто может сказать, что вы не покидаете тюрьму по ночам, не бродите где вам хочется со своим хозяином? Возможно, вы обитаете в некоем призрачном ми…
— Думаю, кое-что вы нашли, когда выступали в качестве землемера, и это послужило для приобретения костюма учителя. И фургона с лошадьми тоже? И платьев для вашей фальшивой жены? Тогда, думаю, у вас б…
Мэтью ничего не сказал, но ему стала понятнее боль магистрата из-за оставленного в руках Шоукомба предмета одежды.
Голос прозвучал так неожиданно и резко, что Вудворду показалось, будто его имя выкрикнула та самая ворона, и если поднять глаза, то он увидит птицу зла, готовую вонзить когти ему в темя. Но вот эта ж…
— Три дня в тюрьме и три удара плетью — это действительно мелочь, близкая к минимуму. Дружите со мной, потому что именно я вскоре буду прикладывать мазь к вашим рубцам. А где магистрат?
— Не давай мне спать, Мейсон! Обещай, что не дашь!
— Это еще что за черт? — спросил Бидвелл, отбросил руку Мэтью и поднялся на ноги.
— Солнце какое-то время было слева. А потом светило в спину.
— Держал себя в руках. — Доктор кивнул и поглядел в неглубокое озерцо красного вина. — Роберт, я слишком давно держу себя в руках. Я устал держать себя в руках.
У первого же встречного — фермера с трубкой, который нес корзину желтого зерна, — он спросил, где находится дом Уинстона, и получил ответ, что это обиталище находится на улице Гармонии — рукой подать…
Аккуратно сложив листы, он сунул их в конверт, взятый из стола в кабинете Бидвелла. На передней стороне конверта он надписал «Магистрату Вудворду», потом взял свечу и запечатал письмо несколькими кап…
— Дельное замечание, — согласился Вудворд. — Почему она позволила искусать себя обыкновенным крысам, если принадлежит к такой демонической лиге?
— Пять лет. Я был ребенком, когда мы встретились. Он дал мне возможность стать человеком.
— О нет, нет! — быстро сказал Навпавпэ. — Женщина не будет стоять передо мной в моей хижине.
— Вы мне велели молчать, но стали задавать вопросы, которые требуют ответа.
Мэтью вышел, унося ненавистный приговор вниз по лестнице, где ожидал Бидвелл.
Наконец Бидвелл достиг благочестивого заключения своей проповеди и сел. После него поднялся учитель, прохромавший к кафедре, держа под мышкой Библию, и попросил произнести еще одну молитву, дабы созд…
— Ф-фу! — выдохнул Гуд, морща нос. Мэтью определил острый запах как серный, перемешанный с канифолью и свежесваренной смолой. И действительно, то, что было в ведре, выглядело как густая черная краска.
— Я вполне мог бы плести ковры, если вы об этом.
Мэтью снова исчезал, растворялся в разбухающей тьме.
— Вы мне такого не говорите. Я не хочу знать.
— Да, сэр. Я обязательно передам это магистрату.
— Какова бы ни была еда, она будет достаточно хорошей, — ответил Мэтью. — Пойдите лучше к доктору Шилдсу.
— Мне кажется, я никого не доводил, сэр. Я прояснял обстоятельства.
— А ты бы могла сказать, что они готовы для игры?
— Даже если она поклянется, что видела вас в уличной уборной с тремя сотнями демонов. Держите язык на привязи.
— Вы не убийца, сэр, — сказал Мэтью, взяв башмак. — Если бы вы действительно решили проломить мне голову, вы бы не выдали свое присутствие, убрав фонарь. Можно спросить, зачем вы здесь оказались?
— Что должно вас убедить, что все три убийства совершил один и тот же человек. В данном случае, однако, я считаю, что произошла размолвка компаньонов.
— Датируй приговор, — велел он Мэтью, хотя это вряд ли было необходимо.
Он закончил протирание, положил салфетку в миску и поставил на комод.
— Короче, либо заходишь, либо нет, потому что больше я трепаться не буду.
Сегодня утром у него было дело к хозяину Фаунт-Рояла. Оставив за спиной источник, он зашагал к особняку, ставни которого распахнулись навстречу воздуху. Вход уже отперли, и так как Мэтью считал себя …
— Ваш беспривязный язык может заработать вам дополнительный приговор, — предупредил Вудворд. — Я магистрат, а этот молодой человек — мой клерк.
Бидвелл и Уинстон сидели в гостиной, вспоминая недавние события, как вспоминают уцелевшие битву, навеки их переменившую. Сам доктор спал в комнате Мэтью, а миссис Неттльз в этот полночный час была на…
— Партию в шахматы. Я видел у вас там доску и фигуры. Вы играете в шахматы?
— Испанская монета, — сказал он. — Шоукомб мне сказал, что забрал ее у мертвого индейца. Я видел, как он ее бросил в эту кружку.
— Я думаю, — сказала она, — нас пригласил сюда их мэр, или вождь, или кто он там. Я еще его не видела, но тут начались какие-то приготовления.
— Поймай нам завтра одну. Магистрат, завтра у нас будет на обед черепаховый суп. Вас это устраивает?
— А… да, он называется и так! — Голос Иерусалима чуть дрогнул, но тут же снова набрал горячего ветра. — Неужто верил ты, что столь важный обряд имеет не более одного имени? Ведь даже сам Господь еще …
— Я понимаю ваши затруднения, но я должен…
Линч ухмыльнулся. Он прислушался к писку и визгу крыс, которые явно учуяли запах предложенного угощения.
— Нет, сэр. — Гаррик неловко поежился на стуле. — Я не на лицо смотрел. Я на эту… страшную штуку, которую ведьма сосала.
— Почти половина шестого по каминным часам.
Он взял пустой бокал и стал из него пить, не сразу осознав бесполезность этого занятия.
— А это колкость? Остроумная ведьма! — Иерусалим прошел мимо решетки Мэтью и остановился перед решетками другой камеры. — Как имя твое?
И снова мужество его поколебалось. Увидеть комнату, через которую ему надо пройти и отпереть ставни. И раньше, чем он до них доберется, холодная рука может схватить его за горло.
— Уверен, что оно превосходно, — ответил Мэтью. Положив себе на тарелку жаркого, он убедился, что оно на вкус так же хорошо, как на вид. Потом оторвал себе ломоть хлеба и обмакнул в густую вкусную по…
— Кто там? — раздался довольно пронзительный женский голос из дома. — Кто пришел, Вайолет?
— Нет, сар, я так не думаю, — последовал немедленный ответ.
— Сейчас, сэр. — Мэтью набрал в грудь воздуху. — По обвинению в убийстве преподобного Берлтона Гроува я признаю вышеназванную подсудимую…
Мэтью направил лошадь к воротам и пустился в путь. Он проехал мимо источника, где женщина в зеленом чепце уже набирала воду на день. В поле он увидел фермера, вскапывавшего землю деревянной мотыгой. …
Бидвелл заржал, и это было как дуновение мехов на сдерживаемый Мэтью жар.
— Мистер Гаррик! — неожиданно произнесла Рэйчел, стоя у решетки. — Что я вам такого сделала, что вы воздвигаете на меня такую ложь?
— Я не ваш сын, — сказал Мэтью, гоняя желваки на скулах. — Вы не мой отец. У нас профессиональные взаимоотношения, сэр, и не более того.
— Но мистер Гаррик видел мадам Ховарт и… что-то с нею… за сараем.
Не ожидая ответа, он взял бокал из руки Джонстона и приложился к нему от души. Потом снова обратил мрачный взгляд на Айзека Вудворда.
— Единственное, чего я хочу, — найти дом Николаса Пейна, — сказал Мэтью с горящим лицом и стиснув зубы. — У меня нет желания с вами спорить — это все равно что перекрикивать осла. Вы мне скажете, где…
Мэтью перевернулся на бок, свернулся как младенец, которому предстоит изгнание из утробы в жестокий мир. Он был испуган до мозга тех самых костей, что, по предсказанию миссис Неттльз, будут лежать ра…
— Кров! — произнес старший с нескрываемым облегчением. — Милость Господня с нами, Мэтью!
— Кстати, Бен еще меня известил, что у вас и вашего клерка были вопросы относительно моего колена и того, мог бы я подниматься по ступеням или нет. Я думаю, что мог бы, если бы пришлось. Но я польщен…
Потом красное… золотое… еще золотое… дюжина золотых… серебро… пурпур и…
Он бы два зуба отдал сейчас за саблю и фонарь, но котелок хотя бы достаточно увесист, чтобы нанести им удар, если надо будет. Он только от души надеялся, что не будет надо.
— Вы и ваша жена легли в одно и то же время?
— То есть? — Мэтью вынужден был оглядеться, проверяя, что никто этого разговора не услышит. — Вы считаете, его убил кто-то другой?
Он закружил фонарем чуть быстрее, и казалось, что крыса тоже стала вертеться быстрее, хотя, может, Мэтью это себе вообразил. И действительно, нетрудно было вообразить, что крыса стала танцором по ком…
— Открыть — только половина решения. Вторая половина — представить доказательства, без которых открытие окажется впустую.
— Ему с каждым днем все лучше. — Очки съехали вниз по носу, и доктор подвинул их на место. — Я очень доволен его реакцией на лекарство. Если все пойдет хорошо… я бы сказал, через две недели.
— Боже мой! У мистера Бидвелла лежат монеты в ящике возле кровати! Я должна пойти посмотреть, не украли ли их тоже!
Повелительный голос заставил доктора действовать — то есть схватить Мэтью за правую руку и выпрямить. Увидев это, Рэйчел подумала, что вождь хочет, чтобы и она встала, но как только она попыталась эт…
— Я тоже, — сказала она. — Но кто бы ни был тот, кто перерезал горло моему мужу и изобразил меня в этом грязном маскараде, гореть за это придется мне.
Мэтью показал в сторону особняка Бидвелла. Грин нахмурился, но наживку проглотил. Он вышел из дверей в длинной серой рубахе. Посмотрел в сторону особняка и в окне наверху увидел свет.
— Я кое-что вспомнила, — сказала Рэйчел. — Не знаю, насколько это важно, но тогда мне показалось это необычным.
И вдруг с быстротой, которую скрывала раньше изувеченная нога, Джонстон бросился вперед и приставил Мэтью к горлу острый конец пятидюймового клинка, до того скрытого в трости.
— Солнце… — Голос Мэтью подсел, пришлось начать снова. — Солнце мужества. Ты говорил, что одно солнце украл белая рыба?
— Я устала. — Рэйчел склонила голову. — Страшно устала. Вот так бы свалилась в траву и спала.
— Не убий, — повторил Мэтью. — Так сказано в Библии. Ты знаешь слово Господне?
— Вы здесь собираетесь остаться? Не думаю, — сказал Бидвелл. — Николас, не проводите ли вы этого человека до ворот? Присмотрите, чтобы он влез в свой фургон…
До того, как пришел Ганнибал Грин с завтраком для заключенных, состоящим из хлебцев и яиц, у Мэтью и Рэйчел появился другой посетитель.
— Тогда ваше свидетельство будет неполным, если вы не ответите на мои вопросы. Мне нужно знать, что произошло в саду.
— А! Доброе утро, мистер Корбетт. Чем могу быть вам полезен?
Мэтью не очень понимал, что можно ответить на сообщение о таком факте, и потому промолчал.
— Думаю, у меня достаточно информации. Спасибо, что уделили мне время.
Голос Гуда был медоточив, как и его скрипка.
Шилдс набрал янтарного цвета мази — смесь меда, скипидара и свиного сала — и намазал раны. Повторил эту процедуру еще раз и склеил края ран.
— Если бы я в самом деле была ведьмой, Бог ни за что не допустил бы такого поступка!
— Ну, так она же в Лондоне? Или вы хотите сказать, что у вас ее имя наколото на самом дрыне?
— Ну а чего он ожидал? — Миссис Неттльз выпятила подбородок. — Что парнишка даст себя задушить и пальцем не шевельнет? Если хотите знать мое мнение, он получил по заслугам!
— Это, сэр, вопрос спорный. Я считаю, что ваше присутствие может оказать недолжное влияние на свидетелей и абсолютно точно окажет влияние на мадам Ховарт, когда придет ее очередь давать показания. По…
— Да, сэр, — произнес он спокойнейшим голосом.
Вудворд снова поднял глаза к небу и отыскал взглядом медленно чертящего круги ястреба. Он понял, что ястреб высматривает на земле жертву — белку или кролика.
Кроме того, что в этот раз ему предстоит унести с собой в могилу загадку кусочков, которые не укладываются в картину, и сойти в нее, мучаясь неразгаданными «почему».
— Вы хотите сказать, что вы, пережив такое, заснули без труда?
Вот минута, когда его надо спасти, подумал он. Минута, когда должен войти кто-то и оторвать от него Хейзелтона. Но Мэтью понимал, что вряд ли такое случится. Нет, никакой добрый самарянин не спасет е…
— Нет, конечно. Кроме, разумеется, Гаррика. Но он здесь был только дважды, второй раз на нашем обеде. — Он снова освежил лицо пригоршней воды. — Вы считаете, что этот вор был моим добрым знакомым?
— В этом нет необходимости. Никому из вашей труппы не грозит опасность.
— Послушайте! Пожалуйста! — Ноулз, на этот раз говоря просительным тоном, снова придвинулся к решетке. — Я не вынесу здесь еще одной ночи, сэр! Клянусь Богом, не вынесу! Крысы — просто ужас! Они всю …
— Будьте вы прокляты все! — выкрикнул заключенный.
— Посмотрите на магистрата, — велела Рэйчел, — и расскажите ему насчет своей интрижки с Лукрецией Воган! Да про нее знал весь Фаунт-Роял, кроме мистера Вогана, да и тот про себя знал, только он слишк…
Знал только один дурак. И не в силах был остановить ни поток времени, ни поток жителей, покидающих Фаунт-Роял.
Индейцев они и следа не видели. Из диких зверей, если не считать чирикающих птиц на деревьях, попадались только белки в изобилии да черная змея, свернувшаяся на нагретом солнцем камне. Пока что самой…
Впереди, в темнеющем лесу, за линией украшенных деревьев виднелись еще изрезанные стволы, а за ними дальше шли дубы без резьбы. Мэтью снова сверился с картой и компасом.
— Проваливайте! — проворчал Уинстон. — Нет у меня времени на ваши глупости!
Тихий, почти неощутимый выдох. Вздох нашедшего покой.
Шилдс вздрогнул и приложил палец к губам, прося Мэтью умерить голос.
— Хорошая притча, — коротко сказал Мэтью. — И какова же мораль?
— Не называй! — снова взметнулся голос Алисы Барроу, трепещущий и молящий. — Если любишь меня, не называй его!
— Нет, сэр. Я тут сам голову ломал, но ума не приложу, как это вышло. Пэшиенс спала, как обычно. Единственное, что я могу придумать, — это что ведьма ее заколдовала.
Рэйчел вышла на порог и увидела, кто пришел.
— Не моей. Бидвелла. Он ее купил у торговца в Чарльз-Тауне. Составитель надписывал ее по-французски — сами можете судить, насколько она древняя, — но оказалось, что она точная.
Она почтительно наклонила голову и вышла. Джонстон смотрел, как магистрат помешивает кашицу.
— Если они и были спрятаны в моем доме, их туда кто-то подложил! — ответила Рэйчел с заметным пылом. — Может быть, вы сами! Может быть, вы и убили моего мужа!
Дым плавал между ними, где-то за спиной Рэйчел трещал и шипел огонь.
— Единственное, чего я боюсь, — что Рэйчел сожгут раньше, чем я смогу изобличить настоящего убийцу ее мужа и преподобного Гроува. Если выйдет так, я не знаю, как буду дальше жить.
— Я не очень хорошо спал в эту ночь. Кажется, комары меня полюбили.
— Что еще за глупости? — заговорила она еще резче. — Вы думаете, я не понимаю, что вас подсадили шпионить за мной?
— Что значит «если все пойдет хорошо»? Он ведь вне опасности?
— А отчего он в Фаунт-Роял не поехал? — продолжал допытываться Мэтью. Инстинкт гончей в нем встрепенулся: в воздухе повис безошибочный запах лжи. — Там же доктор есть, в Фаунт-Рояле.
— Со мной ничего не случится, — сказал Мэтью, прочитав часть этих мыслей на терзаемом сомнениями лице магистрата. — Идите к доктору Шилдсу и попросите у него лекарство.
Мэтью потянулся к четвертому предмету. Поднял его и стал рассматривать.
— Слыхали? — Грин посмотрел расширенными глазами на Вудворда, на Уинстона, опять на Вудворда. — Она мне угрожает!
— Дэвид ни с кем не может говорить, молодой человек. Вы меня слышали? Я сказал: «не может».
— Или одержимость сверхъестественной силой, или ведьма прокляла Грина и высосала его силу, — добавил Бидвелл. — Я так думаю.
— Миссис Неттльз, моя жизнь закончится в понедельник утром, когда Рэйчел сгорит на костре. Знать то, что я знаю, и не иметь возможности спасти ее соответствующими законными способами… это будет больш…
— Я ему говорил — предлагал — держаться ближе к реальности, нежели к абстрактным понятиям, но у него свой способ изложения. Мне лично это кажется несколько скучноватым, хотя я стараюсь следить за нит…
Он опустил фонарь, с помощью которого показал своему собеседнику, что не в настроении балагурить.
— Николас? — Бидвелл нахмурился. — Странно.
На восточном берегу Мэтью поставил фонарь рядом с большим черным дубом и разделся. Ночь была теплой, но соскользнувшая нога попала в воду неожиданно холодную. Требовалось приличное усилие воли, чтобы…
Настало время ехать. Бидвелл объявил, что Гуд уже ждет перед домом с каретой, и пожелал им обоим, как он это сформулировал, «доброй охоты». Вудворд определенно чувствовал себя больным, покидая дом: к…
— Ну ладно! — Раздражение Мэтью достигло пика. — Я хочу попросить его отвезти магистрата в Чарльз-Таун! И там поместить в настоящую больницу!
Он повернулся и схватил с пола ведро, над которым вились совершенно не демонические мухи. С побагровевшим от гнева лицом Ноулз замахнулся, готовясь выплеснуть его содержимое на своих палачей.
Рэйчел была так поражена всем, что произошло, когда она готовила себя к последнему утру, что не могла избавиться от чувства, будто все это ей снится, хотя она с вечера не спала.
— Вора? — Вудворд не сразу смог перейти мыслью к пропавшей золотой монете. — А! Никак.
— О нет! Разумеется, нет! Ты не так понял, Победитель Демона! Ты и твоя женщина — почетные гости здесь за то, что ты сделал для моего народа! А белая рыба — грязный преступник!
Мэтью не ожидал ответа от Уинстона и потому не был разочарован.
— Я вижу, ты научился вести себя как животное. Кое от чего придется отучаться. Облегчаться без помощи горшка и не в укромном месте, как полагается джентльмену, — за это положены два удара плетью, кот…
— Какими словами мне тебе объяснить, Мэтью, как много это для меня значит?
— Смола? Запах серы? — Встревоженный Бидвелл посмотрел на Уинстона: — Бог мой, мне это не нравится!
— Вот именно. Так что нечего тут зря пережевывать.
Вайолет вышла из библиотеки, волоча за собой ведра, и через минуту Мэтью увидел в окно, как она идет к источнику. Затем он поспешил наверх к магистрату, хотя в мозгу его пылали полученные сведения.
— Ганнибал Грин, я и еще два человека притащили его и поставили. Вы уже на него смотрели?
Мэтью подумал, единственное ли это, что было поднесено на пробу сластолюбивому плуту.
— Но… но… — Шилдс мотал головой, не находя слов. — Она же ведьма! Это же доказано!
Но Хейзелтон был так разъярен, что чуть ли не джигу танцевал.
— Чтобы не оказаться соседом Рэйчел Ховарт по камере. Это не та честь, которой я желал бы удостоиться.
— Я хотела бы знать заранее, я бы пирожков напекла на продажу. Очень много людей соберется посмотреть, можно не сомневаться. Весь город скорее всего. А где построят виселицу?
— Да. Сказал мне… что уже пятница. У меня дни и ночи… сливаются.
— Предположение, — не мог не сказать Мэтью. — Пока еще не доказанное.
— Видите? Вот здесь? И вот здесь? — спрашивал Бидвелл. — Разве это не отпечатки рогов на голове демона?
Местность стала подниматься — полого, но довольно неровно. В конце подъема, наверху, с выхода красных скал открывался вид на девственную чащу, расстилавшуюся сколько хватал глаз. Бог говорил с Мэтью …
— Он не может столько оставаться в постели! Он должен завершить суд, сжечь Рэйчел Ховарт и покончить с этим делом!
— Скажем… мне захотелось трудностей. Или, наверное… было нечто такое, что я хотел совершить.
Брайтмен снова засмеялся, хотя далеко не так сердечно.
— Если бы вы были в моих сапогах, сэр, — ответил Вудворд, наслаждаясь поединком остроумия с учителем, — вы были бы не выпускником Оксфорда, а кандидатом на виселицу.
— Нет, — ответил Вудворд. — Бог защитит тебя.
— Какой власти? Я не понимаю, как может мой интерес к отысканию правды считаться…
— Разумеется, я вернулся в сарай кузнеца.
— В том-то и проблема, — сознался Мэтью. — Я тоже не могу.
— Она убила Филиппа Бела! Задушила его кровью во сне! Я им говорила, бежать надо из этого города! Я им говорила, что она — дьявольское отродье, и Абби Гамильтон тоже это знала! Да защити нас всех Гос…
Мэтью вышел из особняка и пошел мимо тихих вод источника к пересечению улиц. Но не успел он дойти до поворота на Истину, как увидел впереди облаченную в черное, увенчанную треуголкой, тощую и в высше…
Это когда-то была средних размеров собака, очевидно, старая, потому что зубы у нее прилично стерлись. Скелет лежал на правом боку на подстилке из собственной коричневой с проседью шерсти, и кости его…
— Я уже сказал вам, сэр. Я хочу, чтобы вы у-да-ли-лись.
— Ты знаешь, тут сейчас полно домов, — сказал Мэтью. — Если действительно хочешь остаться здесь, можно бы поселиться в недавно оставленном доме и избавить себя от такой большой работы. Я знаю одно оч…
Гуд взял свечи и тут же убрал подальше от этой разрушительной силы.
Пробираясь к особняку, Мэтью внимательно смотрел вниз, на дорогу. Еще он поглядывал и назад, проверяя, не следит ли за ним Сет Хейзелтон.
Мэтью написал вводную часть. Это ему приходилось столько раз делать в разных обстоятельствах, что он знал правильную формулировку. Потребовалось лишь несколько минут и несколько маканий пера в чернил…
— Ну, тогда он наверняка был разочарован. Все, что у меня есть, — заемное. — И тут его стукнуло как мушкетной пулей. — Кроме одной вещи.
— Да нет, — ответил Вудворд. — Наверное, утомился немного. Пройдет.
— А чего это вы за него говорите? Вы ему кто, отец, что ли?
Линч помолчал, раздумывая. Потом облизнул нижнюю губу.
— И вы твердо уверены, что женщина, которую вы видели… гм… за обслуживанием этого создания, была Рэйчел Ховарт? — спросил Вудворд.
— Да, сэр, — ответил Мэтью, желая провалиться сквозь пол.
— Вот почему ты так для меня бесценен, — сказал он, чувствуя, как проходит злость. — Ты с одного взгляда видишь картину, раму, гвоздь и стену, на которой она висит.
— Я не вижу, чтобы его кто-нибудь заставлял, — возразил Пейн.
— Банки, — повторил Вудворд. — Да… теперь помню. Весьма болезненно. — Он сумел мрачно улыбнуться. — Очевидно, я… стучался в двери смерти.
Доктор посмотрел на него так, будто у магистрата только что слетела крыша.
— Нет, сэр. Это моя проблема, и только моя. Я найду способ ее решить. Найду.
Мэтью бежал по улице Трудолюбия, и теплое солнце растапливало лед, сковавший его мышцы и кости. Он не смел оглянуться. Не смел оглянуться. Не смел.
Но тут он ощутил новое неудобство — что-то вжималось в хребет. Он сунул назад руку, пошарил в сене — и пальцы наткнулись на грубую мешковину. Какой-то мешок, подумал он, продолжая его ощупывать. Мешо…
— Вот оно, сэр, — сказал Мэтью, вкладывая пакет в руки магистрата. — Можете его открыть?
— Попросту о том, что Хейзелтон вывалил из мешка совсем не то, что было в том мешке под сеном.
За пятьдесят ярдов от таверны Пейн поднял руку, давая Дженнингсу знак остановить фургон.
— Ох… я… простите меня… то есть… я не хотел…
Вот почему Гаррик не мог вспомнить, что он надел на себя, когда вышел блевать, не мог вспомнить, башмаки на нем были или сапоги или как расположены были шесть золотых пуговиц, хотя число их он ясно п…
Мэтью шел чуть быстрее магистрата и остановился его подождать. Через некоторое время ночь и буря поглотили их.
— Моя спальня рядом с его комнатой, — продолжал Бидвелл. — И будь я проклят, если хоть на миг глаза сомкнул! — Он потянулся к дверной ручке.
Мэтью последовал за Воганом, который шагал, заметно косолапя. Небо над крышами Фаунт-Рояла алело на западе и стало фиолетовым на востоке, первые звезды замерцали на темно-оранжевом своде над головой.…
Ночная птица или еще какая, но она действительно говорит ему. Он даже сейчас слышал ее голос, слышал ее, страдающую в темноте своей камеры. Что же он будет делать завтра, когда магистрат попросит его…
Отлично поставленный голос учителя, хотя и был сейчас негромок, нес в себе силу, которая, не сомневался Вудворд, отлично служила ему для поддержания почтительного внимания учеников в классе.
Рэйчел какое-то время молчала, а крысы продолжали пищать и скрестись в стенах.
— Я не ждал, что ты падешь наземь и облобызаешь мои сандалии. Но мы ушли зато от молчания камня. Позволь мне сделать тебе вопрос, ворожея Ховарт: известна ли тебе власть, которой обладаю я?
— Куртка, — сказал он. — Наверное, надел, но… не помню, как одевался.
— Я вам уже сказал. Я видел его глаза, их так же нельзя забыть, как его голос. Это он.
— Танцуй, детка, — шепнул Линч. — Рил, если можно.
— Распори ему спину, Грин! — попросил Хейзелтон. — Распори, как он мне морду распорол!
— Но ведь вы же хорошо себя чувствуете? — настаивал Бидвелл. — Я имею в виду, достаточно хорошо для выполнения своих обязанностей?
Разум отшатнулся от этого слова. Таких мыслей допускать нельзя. Ни допускать, ни тем более развивать! Мэтью уставился на исцарапанные половицы, прислушиваясь, как борется магистрат за самый воздух.
— Значит, для него там было что-то ценное. Что бы оно ни было, а это можно носить в ведре.
— Я очень любопытен насчет головоломок, — ответил он, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Я могу успокоиться только тогда, когда все кусочки идеально подходят. В данном случае… я чувствую, что …
Руки ее показались снова и сняли с Мэтью плетеное покрывало. Потом Рэйчел встала на что-то вроде помоста и медленно, нежно опустилась обнаженным телом на тело Мэтью, потом накрыла их обоих тем же пок…
Мэтью пошел дальше, избегая контакта с Бидвеллом и сопровождающим его мерзавцем. Он ненадолго остановился у источника, глядя на бегающие по поверхности солнечные блики. Ему пришло в голову пойти в тю…
Бидвелл застыл, разинув рот, как громом пораженный таким проявлением непочтительности. Мэтью обошел их обоих, поднял щеколду и толкнул дверь. Уинстон отвернулся и отступил на несколько шагов.
— Грин уже приносил вам еду? — спросил он.
— По горло уже сыты этим пустобрехством! — заявил Каттер. — Повесить ее, и все дела!
— Разумеется. Это также означает строительство причалов, складов, пакгаузов, домов для офицеров… ну, в общем, вы сами видите эти будущие выгоды.
Внизу — после мучительно медленного спуска, стараясь избежать предательских тресков и скрипов, от которых Бидвелл мог бы, шатаясь, вывалиться в коридор, — Мэтью остановился в гостиной и посветил фона…
— Мистер Роулингс, — сказал Мэтью сдавленным голосом.
— Не так уж страшно, — ответил Мэтью. — Между нами была железная решетка. И рядом со мной стоял мистер Бидвелл.
Мэтью все же решил, что ревностные сторожевые псы Чарльз-Тауна могут поощрить сожжение нескольких пустых домов, но вряд ли опустятся до того, чтобы субсидировать убийство. Но опять же, кто знает, что…
— Мэтью, я спускаюсь вниз. Ты не знаешь, Бидвелл встал? — Вудворд подождал, а потом сказал с некоторым нажимом: — По-моему, ты все же должен ответить на мой вопрос.
Глубоко посаженные глаза трактирщика и все лицо казались грязно-желтыми в неверном свете. Из его зубов выполз клуб дыма.
— Иди приготовь, — повторил Вудворд и обратился к Бидвеллу: — Не будете ли вы так добры помочь мне добраться до постели?
— Завтра утром ты будешь свободен, — сказал Бидвелл. — Если хочешь, я… я велю принести тебе выбивалку для ковров, которой ты сможешь…
— Не за что, сэр. Моего дорогого покойного мужа я однажды выбросила в окно.
— Ланкастер живет внутри, — ответил Мэтью, еще ускоряя шаг. — А снаружи дом отделывал крысолов.
— Трое суток, — повторил Мэтью. — Как-нибудь перетерплю.
Вудворд прижал камзол к лицу, будто пытаясь вдохнуть от него аромат прошлой жизни. Мэтью увидел, что магистрат улыбается. Кто мог бы сказать, что Вудворд не ощутил запах солнца, сияющего в саду с фон…
— Я не стану его защищать, скажу только, что это право хозяина.
Джонстон сумел встать на ноги и обратился землистым вспотевшим лицом к двери.
— Вы ведь не знаете латыни? На самом деле вы ни слова на ней не понимаете и сказать не можете. Тогда объясните мне, как может человек учиться в Оксфорде и получить диплом педагога, не зная латыни?
— Да нет! Я только говорил… что мы это сделаем, как полагается…
Мэтью не мог ни поднять, ни опустить голову. Ощущение ужасной беспомощности охватило его целиком. Он сжал руки в кулаки и крепко зажмурил глаза.
— То ли да, а то ли нет. Может, погибнет в огне, а может, век чудес наступит.
— Можете вы для него смешать какое-нибудь лекарство? Такое, что сняло бы лихорадку?
— Власть — что делать? Строить из себя осла?
Перед ним стояли двое: один большой, с лысой головой, другой тощий и коротко стриженный, чернявый. Но среди них не было того, кого он надеялся приветствовать.
— Я хочу обойтись без крови, — предупредил Грин, приближаясь к Рэйчел, — но если надо будет…
— Место с немалой ответственностью, — продолжал Бидвелл. — Мне нужен умелый и надежный человек в Чарльз-Тауне. Такой, который может обеспечить поставку грузов и проследить, чтобы те грязные трюки, ко…
— Я понимаю, что власть в этом суде, как и в любом другом, принадлежит вам, — сказал Мэтью, слегка склонив голову, — но не следует ли попросить миссис Бакнер описать умственное состояние ее мужа за т…
А кто в этом городе может выступить борцом, как не он сам? Но улики… видимые улики… такие тяжкие…
Воздушное настроение хозяина тут же исчезло.
— Я обнаружил у него в сарае спрятанный мешок, а он не хотел, чтобы этот мешок вытащили на свет божий. Как он утверждает, в мешке — вещи его покойной жены. Но я думаю, там было что-то совсем другое.
— Да, известно, что магистрат еще не прочитал твой приговор, ворожея. Быть может, ты питаешь надежду поколебать того мужчину посредством этого мальчика? — Он кивнул в сторону Мэтью. Рэйчел лишь посмо…
— Да, сэр. — Мэтью позволил себе вежливую, но все же мимолетную улыбку. — Но какого рода корабль?
Она была тонкой, но сильно зачитанной и достаточно много поездившей, судя по износу и разрывам переплета. Мэтью бережно открыл ее на титульном листе — который грозился расползтись под пальцами — и по…
— Вы так и будете держать это у меня над головой всю оставшуюся жизнь?
— Мэтью… гм… есть ли какой-нибудь способ… вообще возможно ли… чтобы… чтобы поднять клад?
— У меня всего два-три вопроса осталось. — Вудворд бросил недобрый взгляд на своего клерка. — Зачем было так доводить человека?
Мэтью потер подбородок и стал думать дальше. Ему было приятно смотреть, как Бидвелл прыгает от нетерпения, будто напудренный спаниель.
— Возьмите себя в руки! — прикрикнул на него Бидвелл. Достав кружевной платок из кармана камзола, он вытер бусинки пота со лба и щек. — Пусть так, Барроу, но я обязан с ней поговорить. Мадам? Можно м…
Лунообразная физиономия Осли налилась красным.
Рэйчел сказала нечто, очень тихо, но от ее слов у него закололо под ложечкой.
— Объяснение оставляю на ваше усмотрение. А насчет поиска убийцы… насколько я могу судить, Пейн крутил с чужими женами. Я думаю, что врагов у него здесь было предостаточно. Но я не магистрат, сэр. Эт…
— Спокойно, спокойно! — сказал доктор, остановившись, чтобы снова макнуть вату в жидкость. Вновь наступила борьба с ужасной болью, и Вудворд понял, что у него голова свинчивается с шеи в непроизвольн…
— Два раза. Горло еще болит, но дышать легче.
— Мэтью Корбетт. Можно мне с вами поговорить?
— Я только не могу понять, как этот молодой человек смог одолеть Грина! — Джонстон поболтал вино в бокале и допил его. — Это было либо крайнее везение, либо крайнее отчаяние.
— Однако, — добавил доктор, — я бы не советовал вам сидеть в этой сырой тюремной дыре без какой-либо защиты от паров. Роберт, у вас есть теплый плащ, который подойдет магистрату?
Сейчас Уинстон наливал себе синей жидкости в кружку. Он был одет в длинную серую ночную рубаху, на которой виднелось множество следов небрежной штопки, а также несколько прожженных дыр, из чего Мэтью…
— Николас! — сказал Тайлер, хватая Пейна за штанину. — Пусть этот человек сделает, что надо сделать!
— Я тоже так думаю, сар. Когда я нашел эту золотую монетку, а потом услышал, что у вас такую своровали… ну, я не знал, что и думать.
— И какие методы ты имеешь в виду? Мои частные беседы с заблудшими упрямыми мальчишками, зараженными разрушительными настроениями? Мое стремление взять этих мальчиков в руки и направить их на путь ис…
Бидвелл вдруг расхохотался, и Мэтью отпрянул.
— Гуд, придержи! — скомандовал Бидвелл и посмотрел в сторону башни, когда Гуд натянул вожжи. — Кажется, кто-то сюда едет. Хотя мы никого не ждем, насколько я помню. Гуд, давай к воротам!
— Что он сказал? — спросил Бидвелл, подходя ближе.
— Вот наш дом, — сказал Воган, показывая на хорошо освещенный дом на той стороне улицы, через два дома от Пейна.
Мэтью только покачал головой. Он видел, что драгоценный камзол Вудворда на вожде расстегнут, и грудь тоже украшают татуировки. Хотя у чужого народа трудно определить возраст, Мэтью подумал, что вождь…
— Мои соболезнования, — высказался Бидвелл. — Но если правду сказать, я бы дал ему пять плетей. — Поглядев на Мэтью, он покачал головой. — В твоем возрасте уже полагается знать, что чужие вещи трогат…
— Я тебе точно говорю, что не было! И ты говоришь, что ты нанес ему удар в лицо, от которого пошла кровь? — Вудворд вздрогнул при мысли о тяжести колес правосудия, которые могли по такому поводу прий…
Внезапно храп прервался. Наступило молчание, потом из-за двери донесся стон.
Он повернулся и совершил свой выход, подобно надменной птице, синева которой была цветом его костюма.
— Даже и так, но разве пуговицы не были на плаще спереди? В ярком лунном свете вы их так хорошо запомнили и даже не смогли увидеть хотя бы часть его лица?
— Боже мой, — тихо сказал Мэтью. Перевел взгляд с ножа на пистолет и обратно. — Так парадно одет, и совершенно некуда пойти.
Хлоп! — шлепнулась книга на протянутую ладонь Джонстона.
— Сделали. Если вам нужно, чтобы я освободила вас от ваших воображаемых обязательств по отношению ко мне… то вот. — Рэйчел махнула рукой перед его лицом. — Вы свободны.
Он посидел минуту, глядя на дождь: то ли немного стих, то ли кажется. Из дырки, от которой он отодвинулся, все еще капало. Мэтью почти бессознательно сунул руку назад, в сено, и снова ощупал поверхно…
Первым побуждением Мэтью было подойти и дать по роже так, чтобы то, что у этого типа вместо мозгов, из ушей брызнуло. Но весьма вероятная последующая дуэль ничего не дала бы, кроме работы могильщику …
— Теперь вы решили надеть шутовской колпак?
— Мой клерк вполне серьезен. Именно поэтому мне пришлось предпринять это расследование.
Его прервал грохот распахнувшейся входной двери.
Звук поглаживания стих. Кузнец стоял молча, наверное, прислушиваясь, не выдаст ли себя звуком взломщик, проникший в сарай.
— Нет! — отрезал Вудворд. — Определенно нет!
— Вы что хотите сказать, Роберт? Что из-за моего увечья я просто стоял и смотрел, как другие делают всю работу? — Злость Джонстона стала холоднее. — Я вас правильно понял?
— И она тебе сказала, почему она так считает?
Открылась дверь, и на пороге появилась мокрая крыса другой породы, волоча за собой синий флаг ругательств. Абнер промок, с одежды и белой бороды капало, на сапоги налипли комья грязи.
Мэтью поднял руку и осторожно постучал в дверь магистрата.
— Улики? — Она снова рассмеялась. — Да где ж тут улики? Безумная сказка, рассказанная стариком? Хотя в его словах и была доля правды.
— Вопрос простой, сэр. Неужели у вас нет ответа? — Гаррик медленно моргнул, челюсть его опустилась. — Сэр? — окликнул его Мэтью. — Ответ, прошу вас.
— Меня, — заговорила женщина достаточно громко, чтобы привлечь к себе внимание, и Бидвелл тут же замолчал, — меня… сочли ведьмой.
— Ты уверен? — прошептал Вудворд не без заметной доли сарказма.
— Я… гм… я сумел пустить в дело сапог. Нет, жаркое просто восхитительно! Этот рецепт надо сообщить кухарке мистера Бидвелла!
Это язвительное замечание оскорбило чувство уместности Мэтью, тем более что последовало после такой жаркой перебранки. Голос его стал суше.
— Сэр, — сказал он, — я низко и благодарно кланяюсь вашему милосердию.
Старик, у которого с бороды капала вода, взял вилы наперевес и шагнул к Вудворду, который все еще стонал, пытаясь распрямиться.
— Нет, сэр, — перебил Мэтью. — Болотный воздух к этому имеет очень малое отношение. Я пошлю кого-нибудь из слуг за доктором Шилдсом.
— Я велю Грину доставить вас в Чарльз-Таун в фургоне. К шести вы будете готовы?
— Она в лазарете доктора Шилдса, У нее сломана рука и сильные ушибы на спине. Но… в конце концов, сэр… она — его собственность, согласно брачному контракту.
— Весьма, — ответил Вудворд, расчесывая на лбу очередной массивный волдырь. — Молю Бога, чтобы завтра нашей охотничьей экспедиции сопутствовала удача. Если вы хотите, чтобы в вашем городе состоялось …
Вудворд видел кожаный ремень, завязанный вокруг колена, но сама коленная чашечка была полностью обнажена. Она была размером с узловатый кулак, серого цвета и поблескивала от какой-то маслянистой мази…
— Помогите мне его перевернуть, — попросил доктор Шилдс Мэтью и миссис Неттльз.
Мэтью в ответ хмыкнул. Он понял, что вечер будет очень долгим, и все еще обдумывал сказанную Воганом фразу: «Дамы в ожидании».
Линч продолжал есть, время от времени вытирая рот салфеткой.
— Я не отниму у вас много времени, — сказал учитель. — Я хотел спросить, как идет суд.
— Сейчас пойду. Но мистер Бидвелл предложил мне найти вас и спросить про того землемера. Поскольку вы его сопровождали, я надеялся…
Мэтью подошел к двери — не без дрожи. При закрытых ставнях в помещении было темно, как ночью в тюрьме. На пороге его встретил сырой, зловонный и совершенно омерзительный запах. Мэтью собрал всю свою …
— Вы искренне — всем сердцем и всей душой — верите, что Рэйчел — ведьма?
— Не повесят. Сожгут на костре. Я думаю, что в ближайшие дни.
— По обвинению в убийстве Дэниела Ховарта я признаю вышеназванную подсудимую виновной, с оговоркой. — При слове «виновной» Рэйчел тихо вскрикнула и опустила голову. — Данная оговорка состоит в том, ч…
— Не стоит слов. Вообще ничего не стоит, потому что он убийца и вор. Самая нецивилизованная тварь, которую мне выпало несчастье видеть. Так что ты можешь мне рассказать про ту деревню во Франз-Европэ?
Доктор Шилдс посмотрел поверх очков, невероятно похожий сейчас на сову-сипуху.
Через небольшое время открылись двери тюрьмы, и вошла Вайолет Адамс.
— Те двое, что почти добрались до Флориды? Мистер Корбетт, это же были почти дети!
Бидвелл коротко засмеялся и стал внимательно оправлять кружева манжет.
Теперь он знал. Спрятанное в источнике Фаунт-Рояла унесло течением подземной реки. Конечно, на это потребовалось время. Время нужно на все. Вход в подземную реку, где-то в глубине бидвелловского исто…
— Не уверен. Я себя очень плохо чувствую.
Иерусалим улыбнулся. Свет фонаря блеснул на его зубах.
— Нет пока что, — быстро ответил Бидвелл. — Я думал, что магистрат вначале хотел бы услышать все подробности.
— Можешь не сомневаться, — ответила она и снова прижалась ухом к стене.
— Да, делал. Его ограбили индейцы невдалеке от наших ворот. Дикари унесли все его инструменты, поэтому я велел Хейзелтону изготовить для него веревку с грузом. И еще для него построили плот, чтобы он…
— Доказано! — Мэтью слегка улыбнулся. — Доказательство — мера всех вещей, доктор?
— Полагаю, достаточно давнее. У Пейна были грехи в прошлом. Кажется, один из них нашел его.
…безмолвный взрыв красок, когда свет двигался вдоль стены: изумрудная зелень, рубиновая алость, сапфировая синева… и золото, золото, тысячу раз золото…
— Прислужники дешевы, — ответил Вудворд. — И я думаю… вполне совместимо с целями Сатаны стоять в сторонке и дать говорить своей ночной птице.
Ответ: создать ведьму, чтобы увял и умер Фаунт-Роял.
«Ложь на лжи», — говорила миссис Неттльз.
— Ведьма ходила в церковь? — приподнял брови Вудворд.
— Да. Я ему сам рассказал на следующее утро, — сказал Адамс.
— Согласен, сэр, — ответил Мэтью, хотя по-прежнему считал, что допросить жену Бакнера весьма уместно — нет, просто необходимо!
Судя по болезненному выражению лица, Бидвелл оказался между рогами дилеммы.
— С тех пор, как его стали строить. Пять лет, мне помнится.
— Что? То есть он ничего не говорил о пиратском золоте?
— Значит, он мог упасть, когда ты убежал. — Вудворд поднял взгляд на Бидвелла, стоявшего рядом с его креслом. — Возможно, этот человек лежит в сарае, серьезно раненный. Я предлагаю немедленно пройти …
Ждать пришлось недолго. С фонарем в руке в тюрьму вошел Ганнибал Грин. За ним следовал магистрат, облаченный в длиннополую кофту и шарф, распространяя вокруг себя едкий запах мази, с лицом скорее мел…
— Добрый вечер, — сказал он, постаравшись выдавить из себя улыбку. — Я вижу… доктор Шилдс вами занимается. Как вы себя чувствуете?
— Чтобы ее выпустили! — кричала женщина. — Он не даст нам покоя, пока она с ним не будет!
— Я никогда не была за сараем, никогда не творила подобный грех! И никогда не была близка с подобной тварью! Если вы не лжете, значит, ваш ум под властью фантазий!
— Целая вечность! — сухо и язвительно засмеялась она.
Вудворд откинул голову на подушку и снова закрыл глаза. Сглотнув гной, он попытался прочистить горло, но безуспешно. У него уже почти пропал голос, но он заставлял себя говорить, потому что страшно б…
Мэтью вдумался в эту фразу под звуки барабанящего по крыше дождя. Вода струйками втекала сквозь крышу, лужицами собираясь на досках пола.
— Я не должен! — взорвался магистрат. — Не должен… не могу… не обязан! Вот эти слова и укладывают человека в могилу!
— А не можем ли мы встать здесь лагерем на ночь?
— Ну вот, — сказал он магистрату. — Худшее позади.
— Что ж, никаких сюрпризов. Значит, ее сожгут в понедельник?
— О, вы меня не так поняли! — Она просияла улыбкой. — Я хотела пригласить вашего клерка. Его срок кончается во вторник утром, как я слышала. И тогда же он получит свои плети? Я права?
Когда Иерусалим снова открыл глаза, из-за игры света Мэтью показалось, что глаза его чуть посверкивают красным.
— Да. Для него, я хочу сказать. Дэниел был хороший человек, но не из тех, что говорят о своих чувствах… по крайней мере — не о любви.
— Мат, — произнес Мэтью, поднимая своего первого коня и казня пешку.
«Кто-то, кто докажет ее невиновность… — вспомнилось, как распахнулась мешковина и что было под ней; он увидел это худое изможденное тело, волосы цвета воронова крыла, сердцевидное лицо и странные гла…
Он не знал, что сказать, поэтому промолчал. Рэйчел вздохнула и опустила глаза.
— А! — радостно произнесла она. — Но я уверена, что очень скоро это будет в моде. — Она повернулась к задней двери: — Шериз, дорогая! Наш гость желает тебя видеть!
— Боюсь, что могила здесь ни при чем. Если вы думаете, что у нас есть мешок золота, который мы держим в тайне, вы глубоко ошибаетесь.
— Он был виноторговцем в Виргинии. Насколько я слышал, у него была неудачная полоса. Партия товара пропала в море, другая партия прибыла испорченной, и, очевидно, были постоянные проблемы со сборщико…
Он вынул из мешка бутылку, вылил воду — поскольку пресная вода была здесь в изобилии — и встал.
— Вы мне не позволите задать еще несколько вопросов, сэр? Я думаю, что Вайолет Адамс могла бы…
Бидвелл стоял в ногах кровати, Уинстон в дверях. Мэтью так и сидел, держа руку Вудворда, склонив голову к лежащей у него на коленях Библии.
— Я буду проклят, буду гореть в Аду за эти картинки у меня в голове!
— Я был главным предметом тирад преподобного? Если так, надо мне у него хотя бы долю попросить в тех монетах, что он нажил на моем имени!
— Я приношу свои самые искренние извинения за любые слова, которые могли огорчить вас, сэр. Я никак не желал оскорблять закон.
— Он был в плаще и клобуке, надвинутом на голову. Вы так мне рассказывали, Элиас? — напомнил Бидвелл.
Произошла передача ключей, и Грин вышел. Линч еще натряс коричневого порошка в солому, проведя дорожки от углов стен до круга.
Он нагнулся, попытался собрать кусочки грязи рукой. Отчасти получилось, но след все равно остался. Не приходилось сомневаться: Линч узнает, что в его жилище побывал посторонний.
Навпавпэ отвел Мэтью и Рэйчел в другую хижину возле озерца. У этой стены были выкрашены синим, вход занавешен причудливо сплетенным занавесом из перьев индеек и голубей, кроличьего меха, лисьих шкур …
— Сэр? — обратился к магистрату Мэтью. — Могу я предложить ей один вопрос?
Она тихо вскрикнула, принимая платья, и погладила кремовое так, будто это было возвращенное сокровище. Как и было на самом деле.
— Это не просто желание, это требование. Я хочу, чтобы этот город вы оставили позади. Как я уже сказала: живите дальше. — И все еще он не мог собрать мысли для ответа. Рэйчел приблизилась еще на два …
Мэтью мог бы и разозлиться, но миссис Неттльз всего лишь произносила вслух то, что он знал и сам.
— Я точно знаю, что у вас было много других приглашений на ужин, — сказала она. — Не часто в нашей глуши встречаются такие утонченные джентльмены. Стюарт, не снимай пиджак! Мы невероятно польщены, чт…
Вудворду показалось, что Бидвелл вот-вот упадет в обморок. Хозяин Фаунт-Рояла переживал момент своей наибольшей слабости.
Внимание магистрата и его клерка обратилось к Гаррику, обветренное лицо которого чуть покраснело.
— Да, сэр. Я такое слышала. От мистера Бидвелла как-то вечером в разговоре с мистером Уинстоном и мистером Джонстоном. В прошлом году сбежал молодой раб по имени Моргантас Криспин. Вместе со своей же…
Николас Пейн смотрел в лицо Вудворда. Мэтью видел, как бьется у него жилка на виске.
— Входите, доктор, входите! — Вудворд даже сел в постели, с нетерпением ожидая целительного средства.
Она издала тяжелый, душераздирающий стон и снова натянула простыню налицо, крепко зажмурив глаза.
Этот аромат обрушился на Мэтью, как из засады. Он был здесь, в ноздрях или в мозгу, но был.
— Но мне тогда ведь будет все равно? — Она посмотрела сквозь люк на серое небо. — Я думала — надеялась — умереть в старости, в своей постели. И никогда даже не представляла себе, что могу закончить ж…
Исход Иерусалим, чье морщинистое лицо окрасил в румяное золото свет свечи, надвинул треуголку на самый лоб. Он прошел мимо камеры Мэтью и направил свет на Рэйчел. Она умывалась из ведра с водой, мокр…
— Юноша, более дурацкого вопроса не придумать! Конечно, она ведьма! Не будь она ведьмой, ничего этого нам бы не надо было!
— Неподалеку. Были еще две рыбы — старые, — но они ушли.
— У меня есть работа, — напомнила миссис Неттльз.
— Простите, мистер Корбетт! Тысячу раз прошу у вас прощения! — В возбуждении хозяйка пролила ложку со сливками на платье и теперь оттирала его скатертью. — Этот бандит — заблудший сын Джеймса Рида! О…
— А вы не согласитесь сделать то же для меня, миссис Неттльз?
— Ага. — Взгляд Шоукомба снова обратился к Мэтью, и у того возникло отчетливое и весьма неприятное ощущение, словно смотришь в леденящее дуло заряженного и взведенного ружья. — Гляди только, чтобы те…
Через несколько минут Грин появился снова, в той же ночной рубахе поверх бриджей и сапог. На шее у него висел кожаный шнурок с двумя ключами. В левой руке он держал фонарь, а правая лапища, к большой…
— Ну… как я уже говорил, его жизненный опыт пока что не предоставил ему…
И день этот наступил, провозглашенный криком петуха.
— Я думаю, — ответил он после некоторого размышления, — что в этом городе поселилось очень изощренное зло. Воплотилось оно в человеке или демоне, оно кажется сатанинским. Большего я сказать не могу.
Почему это в черепахах оказались золотые и серебряные испанские монеты — а еще и серебряные ложки и черепки? Мэтью сел на корточки, взялся за траву и стал смотреть на эбеновую водную гладь.
— Янте те напха те, саба те напха те, — бормотал и бормотал взлетающий и падающий голос. Снова повторился обряд с разбитым блюдом и вдыханием дыма, и снова — будь проклят этот Ад, если такую вонищу з…
— Я не сдамся, — сказал Мэтью. — Пусть сдались вы… но я клянусь, что не сдамся.
— Может быть, — ответил Мэтью, — но здесь Новый Свет.
Край неровной жести сделал свое дело. На щеке кузнеца появился разрез от угла глаза до верхней губы, алые струйки потекли в бороду. Хейзелтон замигал, почувствовав боль, и был момент, когда Мэтью исп…
— Даже понедельник может быть слишком рано. Я бы сказал, что вам абсолютно необходимо воздержаться от речей по крайней мере неделю.
— Я так понимаю, что ваш отец вами был горд?
— Да, сэр. Эта штука запихнула свой ярд сзади.
— Вопрос был такой: «И вы немедленно зажгли фонарь?» Мистер Бакнер ответил: «Думаю, что да. Может быть, минута прошла или две. Я как-то не очень хорошо помню, что я делал, когда она ушла. Наверное, я…
— Супружеская измена — серьезное преступление, — сказал Вудворд. — Он не пожелал предъявлять обвинение?
— Ах, у тебя есть вопросы? — Вудворд замолчал. Щеки его занялись пламенем. — Кто председатель в этом суде, ты или я?
— Боюсь, что недостаточно долго, — признался Вудворд. — Я не до конца избавился от последствий невзгод прошедшей ночи.
Мэтью недоверчиво глядел на магистрата, который не обратил на него внимания.
Дым медленно всплывал к потолку сквозь солнечные лучи.
— И, мистер Бидвелл… пожалуйста, воздержитесь от пребывания в коридоре.
— Не знаю, сэр. Просто исчезла. Бидвелл мрачно посмотрел на магистрата.
Тело магистрата достигло вершины напряжения… застыло… застыло… и потом наконец Мэтью увидел, что ответ дан.
— О нет, не до свидания! — крикнул вдогонку Иерусалим. — Лучше «прощай»! Но не до свидания! Есть у меня чувство, что ты опустишь на меня взор свой в неведомом грядущем, ибо я странствую по землям эти…
Мэтью направился прямо в дом Бидвелла, к ставням библиотеки, которые оставил отпертыми, открыл их и поставил фонарь на подоконник. Потом он осторожно влез в окно, стараясь не рассыпать по дороге шахм…
Джонстон — за отсутствием другого имени — тихо рассмеялся. Потом запрокинул голову, сверкая глазами, и засмеялся громче. Потом донесся едва слышный щелчок.
— Двадцать горожан! — Бидвелл хлопнул кулаком по столу, и глаза его сияли возвращенной целью. — Значит, город не умер!
Шилдс плеснул на побелевший язык Вудворда порцию сдобренного опиумом рассола. Снова, когда соль поразила горло болью, магистрат застонал, но продержал воду в горле столько, сколько было в человечески…
— Вам не нужно свежей воды? Я могу принести.
— Все это хорошо, но какое это имеет отношение ко мне?
— Не лучше ли тогда переночевать здесь и двинуться в путь утром? — спросил Мэтью. — Я вам гарантирую, что…
Мэтью стал чистить перо. Вудворд налил себе еще чашку, а Рэйчел ходила туда-сюда по камере.
— Он их подбивает на бунт! — сказал Бидвелл магистрату и выкрикнул: — Подождите, сограждане! Послушайте…
— Постойте! — сказал Мэтью, вцепившись в решетку. — Вы не оставите свет?
— Наглость этого человека не знает пределов, — пожаловался Вудворд. — Я слуга закона, а не его раб, и ты тоже!
— Он прав, — произнес Пейн, стоящий за спиной Мэтью. — Это набросит ей петлю на шею просто и верно.
Глаза у него остекленели, и не только от горького дыма лекарства.
Бидвелл только мотал головой, смеялся — смех звучал теперь скорее как рыдания — и отмахивался рукой, отгоняя этих бродяг.
— Потом я вышел на улицу срыгнуть, — сказал Гаррик.
Мимо дома покойного Николаса Пейна, мимо таверны Ван-Ганди, где веселился народ, мимо лазарета доктора Шилдса и замызганного дома Эдуарда Уинстона. Мэтью шагал, склонив голову, держа в руке полкарава…
— Только злобный грешник мог его совершить, — сказал Вудворд, демонстрируя достойное восхищения самообладание. Он наклонился, поднял книгу, у которой был разорван корешок.
Недавно его разбудил нестройный хор петухов, и он только что кончил освобождать мочевой пузырь в соответствующее ведро. Он еще не проснулся до конца и потому испугался, что это сам Сатана пришел наве…
— То есть я могу идти? — Гаррик встал. Он неохотно выпустил из рук Библию и положил ее перед магистратом. — Если смею сказать, сэр… Я надеюсь, что помог отправить эту ведьму на костер. Преподобный Гр…
— Магистрат Вудворд, — ответил Мэтью, — человек чести и убеждений. Какова бы ни была его сегодняшняя реакция, он будет действовать умеренно. Вы пока что не увидите языков пламени у своих ног, хотя по…
Мэтью верил миссис Неттльз и не хотел думать, будто она в этом замешана. Но что, если все слова этой женщины — ложь? Что, если она играла им все это время? Может быть, не Ланкастер тогда взял монету,…
— Она лживая склочная баба! — твердо заявил Ноулз. — Эта женщина не знает, когда надо заткнуться! Клянусь, даже святой взял бы топор и развалил ей голову, когда она начинает свою пилежку! — Заключенн…
Прошло пять часов после самоубийства Алана Джонстона. Почти все это время Мэтью провел здесь, сидя в кресле у кровати Вудворда и читая Библию в мрачном круге света от лампы. Не какую-то одну главу, н…
Возница глянул на своего товарища по несчастью, который предлагал перенять бразды правления.
Миссис Неттльз не ответила. Она нахмурилась, и лягушачье зеленоватое лицо иначе как устрашающим назвать было нельзя.
— Надеюсь, ты излечился от своего недуга!
— Здесь суд, потому что таково мое распоряжение. Что же касается безумия, то я здесь, чтобы положить ему конец. Я буду допрашивать свидетелей, обладающих некоторым знанием о ваших действиях, и в ваши…
— Сейчас уже должно быть немного лучше, — сказал он. — Чувствуете?
Мэтью поднял взгляд налицо старика, ставшее в свете единственной в комнате лампы хрупким, как будто кости фарфоровые.
— Я… я должен принести свои самые искренние извинения, сэр. Иногда мое нетерпение прорывается в слова помимо моей воли. — Он быстро поднял глаза, проверяя реакцию магистрата, и опустил их снова. — Я …
Потрясение на лице магистрата не ускользнуло от взгляда Мэтью.
— Кто ты? — снова спросил Мэтью. И снова не получил ответа.
— Ай-ай-ай, молодой человек! — Джонстон протянул руку и похлопал Мэтью по плечу. — Наблюдательность — признак хорошего ума. Вам следует оттачивать это свойство, но воздерживаться от его столь прямого…
Мэтью не собирался вступать по этому поводу в спор с доктором Шилдсом и потому сменил тему.
Он попытался повернуться к ней, но голова все еще была привязана, как и конечности.
— Не дать ли вам чего-нибудь попить? — спросил Мэтью, вставая.
Подъехал второй фургон, привез еще людей. Еще несколько крепких добровольцев из толпы вышли помогать, но дело было не в нехватке рук или мужества, а в нехватке ведер и времени.
Они пошли по коридору к последней камере слева. От обитателя камеры не последовало ни шума, ни заметного движения. Кто-то плаще с капюшоном из грубой серой ткани лежал, свернувшись, на сене.
— Да, сэр, — слегка улыбнулся Мэтью. — А мы отбились от Шоукомба свечами против кинжалов, помните?
— Никуда ты не едешь! — прозвучал ответный залп Бидвелла. Хозяин Фаунт-Рояла стоял, очерченный пламенем, и сам был похож на демона. — Каттер, не будь дураком!
— Эй, вы! — обратился Пейн к проповеднику, и Иерусалим обернулся к нему. — Вы в самом деле хотели туда войти и убить ее?
— Я думаю, Сатана освободил бы ее, будь она действительно его прислужницей.
— Неубедительно, — ответил Мэтью. — Такие отметины у многих и часто бывают.
— Башмаки… нет, погодите. Сапоги. Да, сэр, думаю, я был в сапогах.
— Мэтью, вы же не такой дурак! Что за игру вы затеяли?
— Виновата погода, — заговорил Уинстон. — Наверняка дожди скоро кончатся, и мы тогда…
— Что ж, это действительно возможность. Она очевидным образом ускорит процесс. Ты согласен?
Тут она действительно моргнула. Такая сильная секунду назад, она будто оцепенела.
— Стены в моем доме тоже крепкие, — буркнул Бакнер. — Но через них же она пролезла?
— Где есть пчелы, — заключил Мэтью, — там есть мед.
— А если нет? — не мог не спросить Мэтью.
— Боже мой, мальчик! — заорал Бидвелл. — Грин, нет! Он с ума сошел!
Он съел кусок черствого хлеба, запасенного со вчера, потом сел на скамью, опустив голову и ожидая звука открывающейся двери.
— Девка, — ответил он и снова рассмеялся, будто такого глупого вопроса никогда никто ни от кого не слышал.
— Ну, что вы повредили, таская тяжелые тюки. Разве вы не говорили, что на Темзе работали? Я думал, это и не позволяет вам таскать что-нибудь вроде… сундука или двух.
— Вот это ты прав! Ладно, отваливаем с этой гальки побыстрее. Слава Богу, сегодня для разнообразия ветер попутный!
— Да будь ты проклят, мелкая сволочь! — Забавно, как ведро мочи сразу выбило из человека весь его высокий штиль. — Я призову на ваши дурные головы гром небесный, и вам крышка!
— Пришло, — повторил Вудворд, — время. Рассказать тебе… то, что надо было, наверное, раньше. Сядь, если хочешь.
— Ты наглый тип, — сказал он. — Но молодец, надо отдать тебе должное. Сумел завязать бечевку так, что обдурил меня… а это не часто бывает.
— Боюсь, неудачный день, — ответил доктор голосом куда более внушительным, чем его внешний вид. — Извините, что запоздал. Я только что из дома Честера.
И Мэтью повернул прочь от тюрьмы, далеко не дойдя до ее двери.
— Спасибо, сэр, — поблагодарил его Мэтью. — Вайолет? Ты мне можешь сказать, как выглядел Дьявол?
Гуд поставил свечи на стол, и Мэтью установил ведро между ними.
— Твердым и жестким, — повторила девушка, отправляя в рот помидор, и булькнула двусмысленным смешком.
С Вудворда хватило этого безобразия. За неимением лучшего он схватил Библию и хлопнул ею по столу.
— Голова едва держалась на шее, — добавил доктор.
— Крытый фургон, мистер Бидвелл! И на козлах молодой мужчина!
— Да, сэр. — Барроу скованно кивнул. Бидвелл заметил, что детям тоже очень сильно недостает сна, как, впрочем, и хорошей горячей еды. — Как скажете, сэр. — Барроу показал в сторону комнаты в глубине …
Через минуту нога коснулась дна, и Мэтью смог встать. Он побрел к берегу и дереву, возле которого оставил одежду и фонарь.
— Давайте вперед! — бросил ему Бидвелл. — Что это с вами?
— Нет, — ответила она, устремляя на него горящие янтарные глаза, — не заслужило бы. Как я вам уже говорила, я отказываюсь произносить то, что в этом городе лишено смысла. И даже если бы произнесла, э…
Приезжие подобрались ближе к очагу. Мэтью при этом ударился о край стола. Кто-то — приглушенный голос — что-то сказал, кто-то засмеялся, и тут же смех перешел в режущий кашель.
— Интересна вам была служба, магистрат? — спросил Бидвелл.