Все цитаты из книги «Семь минут до весны (СИ)»
Он говорит о деньгах, а Ийлэ… она ведь помнит те самые чарочки с аметистами, которые отец выставил в Охотничьей гостиной. Ему они не нравились, грубоваты, простоваты, но по характеру вполне вписывали…
— Здесь нам сообщили, что вы закрылись в кабинете с Миррой…
Интересно, отчего подобные дела люди предпочитают проворачивать по ночам? Что это? Инстинктивная вера, будто темнота спрячет их, что от закона, что от их же Господа, который, говорят, гневлив и злопа…
Она молчит, но в молчании этом Ийлэ видится угроза. Она сидит смирно, боясь пошевелиться, движением спровоцировать Дайну, и дышать почти прекращает.
Она, после ухода Ната успокоившаяся — правда, спокойствие это было весьма относительным — ложки нашла в буфете. И пожалуй, она не искала, но точно знала, что они там, в выдвижном старом ящике.
— Ничего. Я, Райдо из рода Мягкого олова, в твоем присутствии клянусь именем своим и именем рода, предвечным огнем и материнской жилой, предоставить альве по имени Ийлэ, а также ее дочери, свою защит…
Идти и вправду было недалеко. До управления. А там — и до мертвецкой. Запах крови сделался резким, тяжелым. И Райдо, втянув холодный сырой воздух, остановился на пороге.
— А мне почем знать? Я ж их не читаю… а жаль… или нет? — он ущипнул себя за ухо и замер, всерьез раздумывая, стоит ли печалиться по этому поводу.
Он старался, но… на дорогах опять неспокойно, а еще кто-то у старика Харви скот весь положил. И не понять, то ли и вправду волки, то ли молодняк охотится. Если волки, то еще ладно, Райдо с ними справ…
— А какое мне, нахрен, дело до того, что скажут соседи? Принеси бульона… надо эту, обморочную напоить.
И скрип крыши, которую следовало бы подновить, об этом еще отец говорил.
И если так, то стоит Альфреду обернуться, и он заметит ее. Но Альфред не оборачивался. Его по-прежнему интересовали пустые комнаты и, пожалуй, сам дом.
…братец тоже найдет, к чему его приложить…
Выругаться от души, все одно никто не слышит, кроме Ната, а он поймет. Он ведь понимает Ниру лучше, чем кто бы то ни было. И простит. И будет дальше…
— Она ушла… и ты устроил облаву. Надеялся найти?
— А браслет она, наверное, просто забрать не успела… если вынесла раньше в тайник… а потом спешила…
— Это все война, — сказал он, вдыхая холодный воздух. — Она людей изуродовала…
— Слово… что ж, слово это хорошо… Нира, деточка, извини, что так получилось. Не хотел тебя напугать, но… иногда со мной бывает… — он разжал руку, и Нира поняла, что свободна.
Под взглядом его Ийлэ было неудобно. И она отворачивалась, но все одно продолжала чувствовать на себе внимательный этот взгляд. Нельзя сказать, чтобы человек пугал.
— Спи, — повторил Райдо, проведя рукой по волосам. — Это я… это всего-навсего я… я буду рядом.
— Отвернись, — попросил он, встав на четвереньки. И не дожидаясь, когда альва исполнит просьбу, сам повернулся к ней задом.
И быть может, на щеках вновь живое железо проступит.
— А другого нет, — наконец, вынужден был признать он. — Если только вяленое мясо… и сыр еще. Колбаса. У нас много колбасы.
Он любил яркие цвета и еще кружево, и этим своим пристрастиям не изменил.
— Все хорошо. Я заслужил… я больше не буду прятаться. Клянусь! И вообще… все сделаю иначе.
Улыбается. И ждет чая. Молчит, только пальцы ее выдают нервозность. Что она задумала? А Райдо чая не хочется совершенно. Снова мутит. И сидеть тяжело, он склонился, оперся на широкий подлокотник, над…
Она замолчала, вцепившись в спинку кресла.
— Поэтому, чем дольше он проживет, тем лучше для тебя…
…Ийлэ возраста Мирры, если и старше, то ненамного.
…и еще, что они уважают физическую силу, и кто сильней, тот и вожак, а все остальные должны слушаться беспрекословно…
Райдо говорил, что дома альвов живые, но Нат и не предполагал, что настолько.
И эмаль стерлась с крыльев, и бабочка эта, простенькая, копеечная, смотрелась почти жалко.
Альфред же внимание истолковал по-своему.
Он и вправду гулял, неспешно, озираясь с немалым любопытством.
Вот ведь… этак скоро и Райдо к ней сочувствием проникнется. Шериф вон отворачивается, вздыхает, усы оглаживая… и ведь понимает, что все это — комедия, разыгранная с единственной целью, а отрешиться о…
А Райдо огляделся: добрый доктор держался в хвосте семейства, у стены, точно надеялся, что тень спрячет его от глаз супруги. Та то хмурилась, то старательно улыбалась, и эта улыбка была лишена и тени…
— Ты теперь моя, — сказал он на ухо потом, немного позже. — Совсем моя…
— Бран… о мертвых не принято говорить плохо, но доброго слова он не заслуживает… хочу лишь сказать, леди, что в Особом отделе подобных ему немного… к счастью. Что же до вашего вопроса, то ответ прост…
…или клятву взять? К клятвам щенок очень серьезно относится. Исполнит. А там, глядишь, и поймет…
И ковер на пол обязательно, а то человечка ходит почти босиком и ноги мерзнут. Ноги у нее аккуратные, и сама она… и пахнет медом. Мед Нат любил. А говорить о себе — не очень, но человечка внимательно…
Странное чувство, как будто ты есть, но в то же время тебя и нет… и не только ее, нет Райдо, который слишком велик и грозен с виду… и еще лицо шрамами расчерчено. И наверняка сегодня вечером за чаепи…
Мороз по утрам. Ийлэ чувствовала его, пусть бы рядом с печной трубой ей было тепло. Мороз оставлял узоры на окнах и тонкую пленку льда на подоконнике. Он пробирался на чердак, шевелил тряпье, тревожи…
— Младшую я вернул. От нее пахнет очень вкусно. И еще у нее волосы кучерявятся смешно… когда мы ее заберем, я потрогаю.
С Браном из рода Высокой меди он встречался, и встреча эта оставила не самые приятные воспоминания. Горделивый щенок, у которого только и есть, что кровь Высших, старый род и амбиции. Он полагал, буд…
Он шел неторопливо, копируя чью-то походку, которая, надо полагать, была вальяжной, неспешной, но в его исполнении выглядела комично. Со спины паренек весьма напоминал Ната.
И свита ее кивает, взрывается сонмом визгливых голосов, каждый из которых Райдо слышит, но не способен понять ни слова. И голоса эти сливаются в клекот.
— Потом мы уедем на Побережье… там безопасно. Помнишь, ты говорила, что хочешь съездить на море? Море весной красиво… Ийлэ опять же погреется… встретит кого-нибудь… ее возраста и положения.
Она ждала и перебирала жемчужные бусины… ожерелье длинное, на двести сорок семь жемчужин, которые идеально подходят друг к другу… их собирали пятнадцать лет.
Наверное, он ждал удивления. Или возражений.
— Видишь ли… позже, когда я пытался поговорить с кем-то… тошно было, надеялся, что если выговорюсь, то полегчает. Так вот, мой старший братец сказал, что все нормально, что… возраст у меня такой был.…
Альфред раскланивается, целует Нире ручки, говорит что-то тихо, но от слов этих у Ниры щеки вспыхивают. Нат же готов…
— Нет, — он покачал головой. — Я умный. Все думают, что Виктор дурак… слабый… ни на что не годен… Виктор предал… а я знал, что так будет… шериф жадный и умер. Альфред… останется. Пускай остается. Он …
— Тебе здесь нравится? — спросила она однажды, и хотя малышка не могла ответить, Ийлэ поняла: нравится.
Ийлэ легла рядом, закрыла глаза, прислушиваясь к шелесту дождя. Она попробует, просто попробует. Не ради отродья, но потому что сама нуждается в еде. Надо только подождать, когда наступит вечер. А жд…
— Вот так… видишь, ты уже здесь замерзла и не надо спорить, — Райдо подул на белые пальцы.
— Я уйду, а ты запрешься. Молоко там, в корзине. И еще я мяса сушеного положил, просто на всякий случай. Сиди тихо и… и ты же умеешь прятаться.
От души поздравляю Вас с обретением этакого личного счастья, уповая лишь на то, что Вы всецело отдаете себе отчет в последствиях Вашего поступка.
А сам-то… вымок от макушки до пят… и что характерно, пятки эти босые, да и сам полетел в домашних штанах, в рубашке одной, которая ныне к телу прилипла. Тело это тощее, по-щенячьи неуклюжее, с ребрам…
И рубцы закрылись, а некоторые шрамы вовсе разгладились. Со временем, надо полагать, и остальные исчезнут, что хорошо, потому что шрамов на нем слишком много.
— А ты как думаешь? — Дайна подобралась слишком близко, и руку отпускать не собиралась. Она держала, стискивая запястье, и руку эту хотелось не просто стряхнуть, но сломать, чтобы круглое лицо Дайны …
Сугробы глубокие, конь по самое брюхо проваливался. Небось, еще насыплет… до самой весны не нашли бы, а по весне… там и волки голодные… и в окрестных лесах мертвецов множество, одним больше, одним ме…
— В мэрию, естественно… или вы думаете, что мой отец на дому бракосочетания устраивает… нет, он может, за определенную плату, естественно… он у меня полагает, что за деньги можно позволить многое и в…
Хорошо, если дрогнут полупрозрачные веки. Или ручонки, спрятанные меж полотняных складок, шелохнуться. Отродье по-прежнему тихо, безмолвно, но это безмолвие больше не кажется спасительным. Ийлэ порой…
И вправду. Пусть смотрит на свою комнату.
От шерифа — все еще табаком, но в новом обличье Райдо и этот, знакомый уже запах, обрел сотни оттенков. А сквозь него пробивались иные, старой кожи, старой ткани, старой болезни, которую шериф скрыва…
— Моя вина единственно в том, — произнесла Дайна с вызовом, — что я хотела жить лучше… Господи, если бы вы знали, каково это… с самого детства мне только и твердили, что я должна трудиться… должна ув…
Он или прав… или не прав. Хорошо бы, конечно, если прав, но все одно сомнения остаются. Да и логических его выводов для обвинения недостаточно. Тем паче, что и выводы эти сделаны единственно на наблю…
— Ийлэ… — Нат вздохнул, наверное, ему совершенно не хотелось тратить время на уговоры, и Ийлэ было стыдно за свой страх, за то, что этот щенок прекрасно понимает, что ей страшно. — Ты все можешь. Ты …
— Бросьте, об этом уже говорят. Видел его кто-то… забавная особенность маленьких городков, Райдо. Всегда кто-то что-то да видит, вот только не тогда, когда от этого и вправду будет толк. Но сейчас ма…
— Ну… хотел бы сказать, что ты не похожа на убийцу, но подозреваю, что это будет слабым аргументом. Если же серьезно, то, полагаю, их отравили. А тебе просто неоткуда было взять яд. Допустим, он был …
Комната, залитая светом, такая белая и чистая, звонкая, прозрачная даже… запах сирени… и бабушка умерла… бабушку Ийлэ никогда не видела, но знает, что та есть.
— У тебя имя красивое… Ий-лэ… как вода… имя-вода.
Уже встает. На четвереньки… и дальше, наверное, не получится… но Райдо попробует. Ему надо до дивана добраться и вообще выжить.
— Я не человек, — Ийлэ сказала это шепотом, но и он показался слишком уж громким. — Я не человек… и дом послушает.
— Или альвы. Или морской воздух. Или молитвы… не знаю. Но она вновь забеременела… а потом появился Бран. Здоровый крепкий ребенок. Чем не чудо? Но мы все равно боялись… Тереза не выпускала его из рук…
И запах шел сладкий, пьянящий. Нат так и замер, прижавшись к стеклу щекой, обнюхивая ставни, выискивая эти, почти стертые следы ее рук. И постучать решился не сразу. И даже почти отступил, испугавшис…
Пока ему свободы не дали, но и назад не спровадили, что навевает некоторые опасения. Похоже, что райгрэ взял паузу на размышления. И узнать, о чем же таком размышлять станет, при всем моем желании я …
Добрейший доктор, который тоже наведывался в поместье, но не ради чая матушки. Он появлялся, чтобы сыграть партию-другую в бейшар. И отец радовался, поскольку кроме Ийлэ и доктора у него не было сопе…
— Возможно… это объясняет, почему оставили цепи, и свидетельницу, но не объясняет, почему она жива. Понимаешь? Да, внешне красиво. Убила троих. Скрылась. И мотив имелся, и возможность… но в этой исто…
— Меня Райдо вытащил. Сам едва не утонул… у него чешуя толстая, но все равно… а мою почти дочиста сожгло… и кожу… но кожа потом наросла, хотя и неровная… а с чешуей… — Нат вздохнул. — Когда-нибудь во…
— Ты… — она заглянула в глаза. — Ты можешь меня поцеловать?
О том, что устроил из дома ловушку, и приманкой в ней — Ийлэ. Поэтому исчезли люди Гарма и сам Гарм со вчерашнего дня не появлялся. Нира и та пропала, а Видгар, явившийся с утренним визитом, улыбался…
— Он нас выпустит. Подожди немного и… и он нас выпустит, — куда более уверенно произнесла она. Нани в корзине лежать не желала, она хныкала, ерзала, пытаясь перевернуться. — Всего минуту… я только ок…
— Для вас обоих. Правда, тебе оно не понравится, — на всякий случай предупредил Райдо. — Отправитесь в публичный дом…
Проглотят обиду, но запомнят. Пускай. Лишь бы убрались и, желательно, поскорей, потому что в груди клокочет пламя, которое того и гляди выплеснется не грозным рыком, но кровавой рвотой.
— Все! Это… это безумие… война… и остальное тоже… я больше не могу…
— Не меня, Дайна, бояться надо. Или ты думаешь, что тот, кто стоит за вами, тебя пощадит? Ты ему нужна была в доме, а вот за его пределами… лишних свидетелей убирают, Дайна, это правило.
— Уверен, что понравится… только, сокровище ты мое, не сразу их приглашай, ладно? Пусть поуговаривают… настаивают…
И наверное, хорошо, что болел, справедливо. Но боль не делала его злым, как должно было бы быть. Он терпел ее. И улыбался.
— Твоя мать, — он все-таки наклонился и положил ребенка, который тотчас затих.
Училась улыбаться, пусть и видела в зеркалах, что улыбки ее — лживы. И лицо — маска. Это лицо теряло чувствительность. Ийлэ трогала онемевшую кожу, бледные губы, излишне тонкий некрасивый нос…
Когти входили в дерево легко. И на карниз, на котором висели ящики для цветов, Нат забрался с легкостью. Карниз покрывала толстая корка льда, а ящики стояли плотно, неудобно.
— И тут Сигви вернулся. Говорит, что мальчишка твой девчонку украл… к городу идут…
— Он… умрет? — Нира задала вопрос шепотом, точно это могло что-то исправить.
Нат… во что опять влип, упрямый мальчишка… и надо было запретить… но ведь запрети, ослушается… нельзя отдавать приказы, которые не будут исполнены… он к девчонке привязался.
Комната. И зеркало. И мамины шкатулки, полные сокровищ… вытащить и примерить, сочинив очередную волшебную сказку о том, как однажды…
Она выглядела такой виноватой… а она не виновата, наоборот, если кто вину и должен испытывать, то Нат…
— Знаешь, что… — он спрыгнул с сундука и прошелся, ступал осторожно, почти бесшумно, но при том выглядел расслабленным. Охотник? Ийлэ знакома с такими вот охотниками, которым, кажется, нет до тебя ни…
— Мы однажды выкрали одного… не альва, полукровку. Он был очень умным, так Райдо сказал. И нам пришлось пробираться в город… он какими-то полями занимался. Он пытался объяснить, только я все равно ни…
И воду еще локтем проверяют, потому что пальцем — неправильно, правда, в чем неправильность, Райдо не знает.
В комнату, которую Райдо запер, пусть бы в комнате этой и не осталось ничего, помимо стола, шкафа и сейфовой стены. И к огромному удивлению Ната, найо Арманди извлекла ключ, который чудесным образом …
Открыл глаза, и уставился на человека, который присел у кровати. Этот человек снова принес с собой запах крови, а еще опиум.
— Ты мой жених, мне не надо другого, — ей вдруг захотелось расплакаться, и чтобы он, как в прошлый раз, утешал… тогда ему Нира все-все рассказала, и про скандал, и про пощечину, и про кольцо, которое…
От ребенка сладко пахло молоком, и еще мехом, и немного — псом, но этот запах, которого быть не должно бы, не раздражал Ийлэ.
Предложи это кто-нибудь другой, Ийлэ и вправду оскорбилась бы, но Райдо поделится огнем, а она — хлебом. В этом будет своя справедливость и свое равновесие.
Кажется, он и вправду готов был сделать все, лишь бы его обожаемый хозяин прожил чуть дольше.
— Пожалуйста, — Ийлэ произнесла это одними губами.
Она тронула квадратный камень, который на прикосновение отозвался, полыхнул ярко, и решилась. Встав на цыпочки, Нира обвила шею жениха — если жениха, то ведь можно, верно? — и поцеловала его.
И зачем говорить очевидное? Разве что затем, что Ийлэ не представляет, что еще сказать…
Он брал Броннуин на руки и разглядывал. А она смотрела на него.
Отец занял место у камина. Он нервничал, но стыдился показать свое беспокойство перед женой. И притворялся, будто бы все под контролем.
— Дыши. Вот так… давай со мной. Вдох и выдох. Только вдох глубокий… еще глубже… и выдох… и снова вдох… — широкая ладонь скользила по плечам, и страх отступал.
— Отнюдь, — вполне искренне уверил Райдо. — Мне очень даже интересно…
От портфеля пахло чернилами, бумагами и еще, кажется, сургучом.
И тревога отступает, но это ложное чувство защищенности, потому что… просто потому что он — пес. Ийлэ ему нужна, чтобы жить, а он нужен ей… и Райдо клятву дал.
Понимала ли? Не важно, Ийлэ говорит не для нее, но потому, что если она замолчит, то вновь начнет прислушиваться к дому, выискивать среди многих звуков, его наполняющих, те, что предупреждают об опас…
Нат открыл рот настолько широко, насколько сумел, и сунул в него пальцы. Вырвало не сразу. А когда вырвало, стало лишь хуже. Нат не без труда сдержал стон.
Он рядом, на полу, перевернул Нани на спину и щекочет, а та дрыгает ногами, пыхтит, не то от возмущения, не то от восторга.
— В голову пришло… ладно, как хрустальный бокал. Или лучше ваза? Ваза из хрусталя — достаточно трепетное сравнение?
— Справедливости… — Райдо трогает языком клык, который начал вытягиваться, выдавая его раздражение. — А что вы считаете справедливым для… нее? Лично вы?
Соваться — одно безумие, оставаться — другое… и какое из двух будет менее болезненным? Если остаться, отродье точно ночь не протянет. А в дом… можно попробовать войти тихо… и тихо же выйти… Ийлэ ведь…
— И замечательно. Я очень за тебя рад… у меня тоже они есть, но когда собираешься сунуться в политику, денег мало не бывает… я собираюсь жениться на Мирре и примирить ее с дедом. Полагаю, он оценит в…
Он должен его принять и тогда… тогда, быть может, все закончится.
— До войны, — тон в тон ответила она, — мои сыновья были живы. И муж.
— Мы… можем поговорить? — Нира отвела взгляд.
— Вот… и когти, помнится, у вас острые имеются…
— И сам садись. Нат готовил, у него, конечно, достоинств множество, но готовка в их число не входит, поэтому ешь осторожно.
Голоса доносились снизу… или нет? Внизу было пусто, а вот комнаты… комнаты и воздуховоды… или сам дом, благодарный Нату за то, что тот признал его живым.
Нира осторожно коснулась холодного плеча.
— Мне нужна эта гроза… — Ийлэ закрыла глаза.
И Нат выглядел сейчас вовсе не страшным, скорее уж растерянным. И ребенком.
Он понюхал собственную руку, приятно пахнущую Нирой.
Это разумно. Это правильно и… Ийлэ шагнула к двери. Ржавый засов поддался не сразу, железо словно приросло к железу, убеждая, что не надо покидать убежища.
По коже, которая была уже не белой, но сероватой, серебристой, словно древесная кора. Руки-ветви тянутся к небу, а небо отвечает.
И за пульсом, за медным запахом крови слышится биение чужой жизни. Разрыв-цветок ворочается, раздирая едва-едва заросшие раны. Разворачиваются тонкие плети молодых побегов. Лопаются пузыри вакуолей, …
— В конце концов, именно на слабых женских плечах лежит великая миссия — сохранять в доме уют и покой… мужчине не понять…
— Поэтому и говорю, что от людей надо требовать по возможностям их… и от нелюдей тоже. Итак, тебе интересна Нира. И ты сейчас собираешься героически пробраться в дом доктора, чтобы встретиться с возл…
— Тебе, — Райдо поднял бутылку, в которой виски оставалось на треть. И появилось почти непреодолимое желание к этой бутылке приложиться.
— Нат, — мягче повторил Райдо. — Как ты думаешь, кто тут жил?
— Хорошо. А что до дока… он псих, но умный. Он в дверь ломится не станет… он попросит, и альва выйдет сама… он, видишь ли, умеет просить…
— Вы со мной не согласны, — Альфред вновь констатировал факт. — Вы думаете, что я — сволочь, которая пытается воспользоваться бедственным положением девушки…
— Конь? — Нира чувствовала себя полной дурой. Она совершенно ничего не понимала. — Так, давай сюда свою рубашку…
…или не втягивать младшенького, но поискать из своих, из старых приятелей, которые еще живы? Главное, вопросы задавать аккуратно…
Далекие дымы и близкие могильники, впрочем, могильник — это слишком громко сказано, здесь тела удосужились оттащить к обочине, хотя частенько бросали прямо там, на дороге.
— А ничего… очевидно, что многих отправят в отставку. И особый отдел не исключение. Чинов Бран не поимел, подвигов не совершил… славы рода не преумножил. Во всяком случае, — поправился Райдо, — я не …
— Оставь его… — шепот Райдо прогоняет призрак памяти. А ведь еще недавно Ийлэ казалось, что вместе с ненавистью сгорела и ее боль.
Райдо приловчился чувствовать на себе ее взгляд, в котором… пожалуй, раньше была ненависть, а теперь… любопытство? Недоверие? Усталость… обнять бы ее, сказать на ухо, что закончилось все, и та война,…
Кто сказал, что у людей нет второго обличья? Есть, но в отличие от детей Камня и Железа, люди привыкли это обличье прятать. А может, и правильно, в ином-то случае кто бы взял в свой дом крысу?
Но силу тянет, глоток за глотком, жадно, словно осознает, что от этой силы зависит собственная его жизнь. Ийлэ делится. Ей не жаль, правда, силы все одно немного, но… с каждым днем пребывают. По капл…
Особняк мэра спал. И сторожевые псы бросились было к Райдо, но он лишь рыкнул, и пара волкодавов упала на снег, замела хвостами, выказывая всяческое почтение.
Дом говорит о том, что новый его хозяин спускается.
— Думаю, — Ийлэ подумала, что в той, в другой жизни, она бы волновалась за своего кузена, и за его молодую жену, и за газету, за слухи… — Она же знает, что ты ее не обидишь.
И понимание. Злость иррациональная. Райдо не виноват, что все так получилось, но больше злиться не на кого. Ийлэ хочет его ударить, и бьет, и наверное, она слишком слаба, чтобы причинить хоть сколь б…
Она сядет в отцовское кресло, которое занимает в исключительных случаях, и наведет порядок на столе, как делала сие всегда. Она подвинет чернильницу, пересчитает стальные перья, а быть может, и перел…
Нат пожал плечами: ему было совершенно все равно.
— И… и хорошо, да? — альва перебирала кольца. — А это я уже помню… его сделали, когда мне было пять… и еще кулон был на цепочке… я его потеряла… цепочка очень тонкая и порвалась. Переживала потом оче…
— Происходит? Пожалуй, можно сказать и так, — доктор снял очочки. — Видите ли… вы изнасиловали мою дочь.
Ему вначале иную усадьбу предлагали, на самом Побережье, на песочках да солнышке. А он отказался, попросился самолично в альвийскую глушь, дескать, леса сосновые там, для здоровья зело пользительные.…
— Я… — найо Грэм терзал платочек, или уже не него, но манжеты свои. — Мои клиентки… супруга мэра… и найо Арманди… и многие иные дамы… достойные… уважаемые… почтенные даже… они будут оскорблены, узнав…
— Физическая сила — это далеко не все… многое, но не все. Не скажу, что всегда побеждал, но большей частью — это да… и у тебя неплохие задатки, иначе я бы с тобой не возился. Поэтому сопли подбери и…
— Глубокая. Он ей не перерезал горло, он ей почти голову снес, а это требует сил и немалых. И значит, он или изначально выделяется этой немалой силой, но тогда бы вы уже обзавелись достойным подозрев…
Пес, определенно, слишком характерно плоское лицо с широкой переносицей, высокими скулами и массивным подбородком. Отец утверждал, что этот подбородок, точнее не сам подбородок, а нижняя челюсть, дос…
— Она мне этот саквояж дала, когда… она сказала, что надо переждать несколько дней… что найо Арманди позаботится… у них есть маленький домик в лесу… а в домике — тайник… не тайник, но погреб старый, …
— Смотри, — Райдо обвел опустевшую комнату. — Что скажешь?
Но чувствуя Ваше недоумение, спешу заверить, что впервые за долгое время я пребываю не только в здравом уме и твердой памяти, но также в полной силе. Болезнь моя, которая прежде представлялась мне, д…
— Что со мной было? А разве ваш супруг не рассказывал? Не верю…он ведь без вас и шагу ступить не способен… давече появлялся. Сказал, что моя дочь умрет… тоже мне новость. Я была бы рада, если бы она …
— Мне показалось, что Райдо достаточно здоров, если думает о женитьбе… и упрям, чтобы добиться своего любой ценой… мне подумалось, что маленькая услуга избавит меня от множества грядущих проблем. Оши…
Пережитое столь сильно взволновало его, что Дайнич долго не мог прийти в себя. Он говорил, что и во сне, и наяву продолжал видеть умирающую женщину, которая в его воображении превратилась в мачеху. И…
Или… нет, чушь… и дело не в том, что Райдо в себе уверен, не уверен ни хрена, но людям знать не обязательно… дело в другом, ударь он, Мирра синяком бы не отделалась.
Ийлэ хотелось бы верить, если не ради нее — кто она такая? То хотя бы ради Нани… Броннуин… он называет ее Броннуин и Ийлэ начала привыкать к этому нелепому имени. И еще есть Нат, которого Райдо тоже …
Он двинулся по широкому карнизу, цепляясь за толстые виноградные плети, добрался до водостока и, подтянув зубами перчатки, решительно ухватился за оцинкованную трубу.
— Я раньше думала, что они решили Мирру замуж за… Райдо выдать, чтобы она стала самой важной здесь. А сегодня мама сказала, что усадьба не должна попасть в чужие руки. Не спрашивай почему, я… я не зн…
Его взяли на выходе из лавки, и Нат еще подумал, что не даром человек так долго в подсобке возился, небось, отправил кого к шерифу. А потом время тянул, все считал и пересчитывал, то банки путал, то …
Ийлэ покачала головой. Если Альфред и появлялся в доме, то она о его визитах не знала.
Разрыв-цветок расползался, оплетая запястья, карабкаясь к локтям, норовя забраться под толстый свитер. Ему было холодно, и Ийлэ делилась, что теплом, что силой.
И вот теперь живое железо рвется на свободу. Нат стирает капли его с лица, а оно проступает, норовит расплыться по коже его тонкой пленкой ожившего металла. Оставалось пятиться к двери, не спуская вз…
Она прошлась по бирюзовой спальне, которую прекрасно помнила, поскольку по странному совпадению — а ничем иным Маргарет сие объяснить не могла — занимала и в прежние времена, которые, однако, никак н…
— Вы же сами все прекрасно понимаете. Я чужак, а в городе… в городе свои люди, те, что знают вас с детства. Небось, они и грешки ваши с тех самых пор помнят. Украденный леденец или разбитое ненароком…
Он разулся и носки стянул, скатал в аккуратные комки, которые спрятал в ботинки. Пошевелил босыми ступнями.
Всадник выныривает из сизой пелены, он оставляет коня и спешивается, идет неспешно, будто бы дождь для него вовсе даже не помеха, он этого дождя не замечает, как не замечает самой Ийлэ.
Я же не теряю надежды, что однажды и Вы, если не полюбите ее, а видит Жила Предвечная, что она заслуживает любви моих со-родичей хотя бы тем, что спасла мою жизнь, но хотя бы примете ее в качестве мо…
Мебель исчезла, впрочем, ее никогда не было много. Полки. Стол. Ящики всегда заперты, и ключи отец носил с собой. Ийлэ было любопытно взглянуть на то, что в ящиках прячется, а он не разрешал… не ее д…
— Меня Гарм учить будет, как правильно драться… просто драться я умею, а вот правильно — нет… а я теперь должен семью защищать… вот.
…а стол скоблила с какой-то маниакальной страстью, и уж точно не стала бы оставлять на нем грязные тряпки.
— Как встреча прошла? — Райдо ухватился за возможность сменить тему беседы. В конце концов, альва не принадлежит ему.
Он уже скормил камину очередную порцию дров, и теперь просто сидел, баюкая малышку.
А она с этими самыми клавикордами умеет управляться? Должна бы… благородных девиц учат вышивать, играть и петь… читать с выражением… правда, потом оказывается, что в один далеко непрекрасный день эти…
В эту ночь чужаки, которые принесли в дом множество запахов — и все запахи категорически Нату не нравились, кроме, пожалуй, тех, которые принадлежали младшей в их куцей человеческой стае — растревожи…
В столице прорва младших сыновей, и сыновей средних, и вообще всяких, на любую масть, и девиц хватает. Только нужны девицам старшие. Здесь же, небось, женихов и прежде немного было… а у Райдо поместь…
Крыши домов почти смыкаются. Меж ними протянулись бельевые веревки, на которых полощутся влажные простыни. Они выглядят столь грязными, что у Райдо возникает ощущение, что и веревки эти, и сами прост…
Старая, которую растапливали дровами и торфом, и тогда из труб шел черный дым, он и ныне лежит на прежнем месте, в древней корзине, прикрытой сверху тряпицей… будто ничего не изменилось.
— Я хотела спуститься, но страшно. Я свечу взяла… я не боюсь темноты, но сейчас страшно…
— Мне понадобится неделя, чтобы открыть все, — сказал Джон, отступая от замка, который не спешил поддаваться. — Но если вам интересно, то вот…
Если Райдо прав, тогда становится понятно, почему они ссорились.
Хотелось и то, и другое, и сразу, и еще чего-нибудь… это из-за весны. Весной все иначе, так говорила мама, а отец ничего не говорил, просто улыбался по-особому.
— Не слушай, — сказала Ийлэ ребенку, который завозился. — Он это заслужил…
— Спят уже. Броннуин опять сбежать хотела.
— Ты мне, я тебе, — сказала она, выслушав тогда Райдо. — Не потому, что деньги нужны…
Что ж, Нат сказал все, что от него требовалось. Флаконы он спрятал в кармане куртки.
— Вот так лучше. А то чую, появились в твоей голове неправильные мысли.
— И все-таки сядь куда-нибудь. Мне так спокойней будет, а то мало ли… в обморок там… я ж и поднять не смогу.
— Если бы ты знала, до чего это сложно — верить кому-то…
Не верит. Точнее думает, что надежны они исключительно для Райдо.
Он не ударил ее ни разу, даже когда подходил опасно близко, даже когда она поворачивалась спиной или в глаза смотрела. Псы не любят, когда им смотрят в глаза, Ийлэ знает. А этот…
— Вставай, — велел он и лампу поставил на пол. — Ну же, пошевеливайся.
— Намного, — согласился Райдо и ущипнул себя за ухо.
— Я такого не говорила! Про то, что неприятно…
Прямой взгляд Видгара был тяжел, но у Райдо получилось выдержать.
— Не буду говорить, чтобы чувствовали себя здесь, как дома…
…не мерещится, пламя существовало. Райдо не столько видел его, сколько чувствовал суть огня, живую искру его, которая…
Райдо… если попал в бурю… спешил вернуться… заблудился… к утру буря уляжется, но хватит ли у Райдо сил дотянуть до утра?
Настолько жарко, что Ийлэ растерялась. И еще от сытных запахов, которые окружили ее… мясо. Молоко. Хлеб. Она целую вечность не ела хлеба, и наверное, забыла сам вкус его. Надо взять себя в руки.
Дернулась, но промолчала. Она вообще разговаривать способна?
— Затем, чтобы разрешить нашу с вами общую проблему… вы ведь искали девочку?
Он пожал плечами: дескать, эту конкретную альву, может, и не за что, но вот все прочие…
Ийлэ согласилась: при леди блевать не следует.
— Долго… несколько месяцев… мы бы еще оставались, найо Луари говорила, что мы можем оставаться столько, сколько хотим…
— Я не хочу остаток жизни провести с оглядкой. Мне, да и не только мне, нужны гарантии спокойной жизни.
Она замолчала, просто сидела, положив руку на край корзины, разглядывая лицо спящей малышки.
Ийлэ заставила себя выдохнуть и разжать кулаки: похоже, что ненависть не так-то просто сжечь, как ей казалось.
— Будет, — Ийлэ могла бы сказать, что гроза дойдет к рассвету.
Нира чашечку приняла и вдруг сделалась серьезной.
Обычное лицо… человеческое… но и крысиное тоже.
— Не найо, — резко оборвал пес. — Он не альв, чтоб так его называть.
Снова наигранная обида, а вот страх очень даже настоящий.
Она осталась в той норе, стараясь покидать ее как можно реже.
— Ужасно, — Нат подвинул к себе пустую тарелку и, взяв нож, принялся чертить узоры. Звук выходил мерзким, нервирующим.
— Да? — Ийлэ не верит, по этому простому вопросу очевидно, что не верит. — А… а ты вообще лысый…
— Нат! — он был уверен, что Нат где-то поблизости.
Она поднесла к разрезу ладонь, и тонкое, осклизлое щупальце побега ласково коснулось пальцев. А ведь и это своего рода предательство. Разрыв-цветок хочет жить и прав на жизнь у него не меньше, чем у …
— Мы поговорим об этом позже, — Райдо коснулся губами виска. — А сейчас… сейчас мы поговорим о другом. Пустишь?
Это будет сродни чуду, а он не верит в чудеса. Он никогда не верил в чудеса… но…
От кожи ее тянет молоком и сыром, имбирным печеньем, пожалуй… и хорошо, Райдо имбирное печенье обожает.
Безумно ухало сердце. И ладони взмокли. Ийлэ спрятала руки в рукава свитера, жалея о том, что ножа у нее все-таки нет. С ножом ей было бы спокойней.
— Помидоров нет, — кухарка остервенело начищала песком сковородку и, увлеченная сим, несомненно, важным занятием, не соизволила обернуться.
— Поверьте, Видгар, эта женщина крепче, чем кажется. И свести ее в могилу… постараться надо.
А не столь уж он близорук, каким хотел казаться.
…мир сгорает, мир желает смерти, но агония его длится и длится, и продлится целую вечность, пока сила луны не иссякнет.
— Что такое, найо Арманди? Вам неприятно слушать о таком?
— Мне нужен опий. Две склянки, — он подумал и поправился, — лучше три. Есть?
— А потом… потом мы поссорились… она сказала, что я ничтожество… что она жалеет о том, что вышла за меня… ослушалась отца… если бы не вышла, у нее было бы множество чудесных вещей, таких как… и знаеш…
Конечно, не из мести, Райдо некому мстить здесь, но лишь чтобы жить спокойно.
Она спускалась медленно, осторожно, нащупывая каждую ступеньку, и сердце замирало, что ступеньки этой не окажется. Ийлэ вдруг ощутила себя слабой, совершенно беспомощной.
— А куда-нибудь… я и вправду мирно поговорить хочу. Вот, — Альфред убрал плеть и руки поднял, продемонстрировал раскрытые ладони, белые, мягкие.
Поверил, что он, отец, способен сделать что-то плохое? Даже если и способен, то… как бы он поступил? Нат не знал.
Райдо наблюдал за ним с усмешкой: младшенькому он понравится… пытливый… и глядишь, отойдет там, в городе, оттает.
Ийлэ не гладила, нет, она просто касалась, что рубцов, что волос, что холодной влажной кожи. От кожи пахло снегом и все-таки кровью…
— Глупцы, правда? — она прислонилась к стене и закрыла глаза.
Надо будет сказать, что Райдо глупо бояться. Он не тронет…
— Сначала разберусь с ней, — Райдо указал пальцем на лежащую альву, — а потом и тобой займусь.
Райдо уставился на указанные образцы, честно пытаясь постигнуть разницу.
…она так много о ней рассказывала и порой привозила к чаю, сама разливая по крохотным, с наперсток, чашечкам тягучую ароматную жидкость.
…о том, что козу он кормил хлебом, и его аромат прилип к ладоням, как и кисловатый запах козы…
Он шел вдоль стены, прижав к ней раскрытую ладонь. И стена эта была теплой, живой. Конечно, вероятнее всего это тепло рождено было трубами и дымом, каминами, самой весной, но Нату нравилось думать, ч…
— Не знаю. Не думаю. Спрошу. Потом спрошу…
Серое скромное платье… пожалуй было бы скромным, не будь оно атласным. И кружево вовсе не машинное, сложного плетения, ручной работы. Такое и матушка оценила бы.
Впрочем, вряд ли сокровище скрывалось в сундуке с рецептами… но Нат все равно в сундук заглянул. В отличие от человека, он знал, когда кухарка занята. И времени на обыск потратил немного, стараясь де…
— Все не смогла… — она положила обе ладони на Райдо, шкура которого показалась ей раскаленной. И не будь он псом, Ийлэ прижалась бы… прижалась бы, обняла бы и лежала, пока проклятый холод не отступит…
Он выразительно замолчал, ожидая, когда Ийлэ задаст следующий вопрос. Но ей не о чем спрашивать. И она тоже молчит, прижимается к мужу.
И дураки те, кто желают иного… на его счастье, дураки… иначе разве она бы выбрала… нет, она еще не выбрала, но есть ведь шанс.
Нынешний его уверенность несколько поколебал.
Ей не нужна такая охрана, но разве Райдо послушает. Вот он, рядом, за руку держит, осторожно, словно рука эта хрупкая невероятно…
И Райдо, который думает, что, если она помогла раз, то поможет снова… и мальчишку его, что вечно крутится возле чердака, но больше не заглядывает. Он тоже рассчитывает на Ийлэ.
Ей нельзя отомстить… и проклинать за обман бессмысленно, потому что сказка — это вымысел. И Ийлэ ложится на живот, руки спускает до самого пола, гладкого, вылизанного солнцем добела, дотепла.
…а мясо свежее, вымоченное в кислом молоке, запеченное на углях…
Обнаженным… как-то Райдо не особо разбирался в том, что положено носить экономкам, но помнил, что прислуга матушкина носила платья серые, закрытые.
И эта пошатнувшаяся вера причиняла ей боль. А Нат чувствовал.
— Колечко… сережки… она мне всю душу выела… ездила сюда и смотрела, смотрела… моя Маргарет… твоя матушка ее испортила. Маргарет ведь не была такой.
Его ей ненавидеть не за что. Райдо прав в том, что этот мужчина — не Бран… отец Брана, но не он сам… и он, наверное, виноват в том, что Бран стал чудовищем.
— И только, — таким отца Ийлэ еще не знала. Его голос становится… холодным? Резким. — Пойми, что… мне их жаль, но страх сильнее жалости. А я боюсь за вас.
Стоит спиной, смотрит на приоткрытую дверь, не чувствуя на себе взгляда. Или просто притворяется? Люди хорошо умеют притворяться.
…он даже чай принесет, пусть и не в чайнике, а во фляге, которую завернет в плотный клетчатый шарф. Он разольет чай по чашкам и подвинет одну к Ийлэ.
— Ужас какой, — Райдо потер челюсть, которая ныла, отметив, что больше его не тошнит. — Экий я… коварный.
И бежать по грязи тяжело, земля под ногами чавкает, прогибается, шевелится, пытаясь ухватить Райдо. Белыми червями шевелятся слепые корни.
Зашьет. Всегда ведь сама… и это тоже часть их жизни, которая только-только началась. И Нат должен сделать что-то, если не хочет, чтобы эта жизнь прямо сейчас взяла и закончилась.
— Я… подумал, что тебе… вот, — он наклонялся медленно, осторожно, и видно было, что движение причиняет ему боль. — Переодеться… правда, не уверен, что подойдет… я прикинул, что если Дайны шмотье, то …
И Гарм, потеряв равновесие, рухнул бы в грязь…
Она прижимается к нему, напрочь промокшему, скользкому и горячему настолько, что собственный ее жар почти отступает. И не успевает сказать, чтобы он тоже обнял… он сам понимает.
Легче не стало. Напротив, накатила вдруг такая тоска, что хоть ты волком вой… и все равно стало, что с ним будет.
…но письма… и еда нормальная… и в конце концов, в доме тоже не будешь до весны прятаться… главное, чтобы с письмами успел…
Или виноваты не города, но этот конкретный, с его узкими улочками, со снежным месивом на мостовых, с газовыми фонарями и чугунными скамейками, пустыми по зимнему времени. Этот город смотрел на Райдо …
И теперь, даже если захочет, то не дотянется.
Уродом он себя не считал. В принципе о своей внешности он не думал, полагая ее неважной, а сейчас вдруг испугался, потому что если и вправду с точки зрения людей он уродлив, то и его человечка не зах…
— Ничего не помню, — он произнес это, глядя в серые глаза шерифа. — То есть я…
А вторая, меньшая, которую отец сделал Ийлэ — ей ведь надо было куда-то прятать свои драгоценности, не сохранилась.
Не время для подобных вопросов. Тучи близко. И ветер пробует Ийлэ на прочность, ласкается к ногам, дергает за подол юбки, которая, напитавшись влагой, липнет.
Ждет продолжения. А говорить сложно. Райдо в принципе не мастак говорить. И тянет сгрести эту маленькую упрямую женщину в охапку, обнять, рассказать, что ни Видгару, ни самому райгрэ Медных, ежели то…
— Вас? — она приподняла бровь. — Вы мне ничего не сделаете… а если и захотите, то… я лишь исполнила просьбу Мирры… она так о вас беспокоилась… вы отказывались от лекарств. Она попросила дать вам снад…
…ничего, полукровка — это даже хорошо. Правда, Райдо не знал, чем именно, но открытию своему иррационально обрадовался.
Он счастливо рассмеялся, обнаружив, что замок на второй ячейке немного отличается от того, который был на первой… немного, но этой малости хватило, чтобы Джону пришлось повозиться.
В конце концов, Нат муж, а не тюремщик. И не вправе Нире запрещать видеться с родными… конечно, следовало бы сказать… попросить сопровождение, но… Нира от мысли этой отказалась, поскольку вряд ли Рай…
И в тень отступила… еще немного, и вовсе забьется в самый дальний угол, где скрываются сломанные куклы. Они бы с куклами поняли друг друга, а у Райдо не получается. И он диктует список того, что нужн…
Она погладила стену, и дом отозвался на прикосновение живым тягучим теплом, которым он делился щедро, словно таким образом пытался загладить собственную вину.
Пыль под кроватью. У кровати. Столик и медный таз с водой. Ночной горшок, перевернутый кверху дном… странно, что пес его вовсе не вышвырнул… полотенце влажной грудой. Грязное.
…она не всегда успевала, и тогда молнии рассыпались белым пеплом. Грохотало. Пахло грозой, долго пахло, и от маминых рук, и от платья ее, которое потом сжигали в камине… и мама, глядя, как огонь пожи…
— Ийлэ, пожалуйста… я не причиню тебе вреда, — человек остановился. — Ты же знаешь, что я люблю тебя… я тебя всегда любил и теперь хочу лишь помочь…
Она ощущает и хрупкость молодых корней, и желтые бляшки плесени, что скопилась в подвалах. Ненадежность северной стены, пострадавшей от морозов в прошлом году и почки, готовые пробудиться.
И мысли в ней бродят хмельные. Не голова — а бочка, та, в которой пиво ставят дозревать, правда, в отличие от бочки, от головы Райдо обществу пользы никакой.
Люди не способны чувствовать. Ийлэ знает. Она играла в прятки с ними, и там, в лесу, когда ее искали. Она пряталась в яме, в опавших листьях, в которых было тепло, и дрожала от страха.
— Сразу не придут, — Нат позволил себе сесть и оглядеться. В этом доме он чувствовал себя неуютно, он вообще во всех домах чувствовал себя неуютно. Давили стены. Крыша над головой казалась ненадежной…
Старая сука с седою шерстью и обвисшим животом набирается смелости, она первой вползает в нору и долго тычется мокрым носом в шею Ийлэ. А потом, успокоившись — верно, сука решила, что Ийлэ одна из ст…
— Хорошо? — ее голос раздражен. Она сама раздражена почти до предела, и предел этот близок. Еще немного и вспыхнет, но нет, справляется с собой. — Да… пожалуй, все хорошо… но мы могли бы побеседовать…
— У гостиницы ждать буду, — буркнул Райдо. — Не опаздывай… и это… купи девчонке чего-нибудь, а то знаю тебя, так и попрешься… герой…
— Сейчас… думаю, сегодня мне может полегчать настолько, что я выйду из комнаты? Ненадолго… к сожалению, надолго нельзя, а так бы я с превеликим удовольствием с тобой бы прогулялся… день, кажется, сол…
Кроме жены, которую я обрету уже после того, как отправлю это письмо, у меня есть и дочь, которую зовут Броннуин. Я не вижу смысла лгать Вам в том, что это дитя нашей крови, но меж тем я полагаю его …
— Смотри. Сюда вот нажать надобно… — доктор надавил на доску, которая ничем-то среди иных не выделялась. — Посильней нажать… заедает слегка, но я смажу, я масло взял.
Он собирался. Пойти за ней. Обнять. Сказать, что не в ней дело, а в ее родичах, что им-то Нат как раз не верит… и что эти Ниру очень хорошо знают… и если так, то смогут понять… нет, тогда придется об…
Он кивнул: если и вправду поможет, то… то дальше он подумает о том, как выбраться… нашли, где запереть… Дайна, тварь… она чай готовила… подавала… больше некому…
Нить жемчуга, темно-розовые жемчужины подобраны идеально, и эта нить стоит дорого, но Райдо сказал, что она принадлежит Ийлэ.
Откинулся, упираясь затылком в высокую спинку стула. Стулья доставили из отцовской усадьбы по матушкиному почину. И стол оттуда же, длинный, дубовый, за который с полсотни гостей усадить можно, если …
Левой его рукой завладела Мирра, которая старательно притворялась, что невероятно смущена… сестрица ее держалась поодаль, но сложившейся ситуацией явно была недовольна.
…и платье это из темно-красной шерсти, явно перешитое, расширенное. Экономки носят платья скучные, из черной ли саржи, из серого ли сукна, позволяя себе единственным украшением кружевной воротничок.
— Послушай, — пес протянул руку, но не к ней, а к корзине. — Ты… ты меня боишься, а это не правильно. Я в жизни не обидел женщину.
Тревога поселилась давно, но Райдо гнал ее прочь, поскольку рациональное сознание отказывалось признавать, что для волнения есть причины. Но тревога разрасталась диким терном.
Она все-таки не сумела сдержать улыбку — слишком счастлива была осознать, что скоро все закончится, действительно закончится — и это тоже не осталось незамеченным.
— Тогда я не понимаю! Ты говоришь, что я… что нужна… и не надоела… и вообще… И все равно прячешься от меня! — острый кулачок бьет по ребрам, которым и без того от Гарма досталось, и Нат кривится.
Наверное, ему было сложно одному в таком огромном доме, Ийлэ помогла бы, но… но она замерзала. И спать хотела. И спала почти все время, порой засыпая вот так, обняв малышку, а просыпаясь в одиночеств…
Если обратиться, то… выстрелить успеют, а чешуя мягкая. Но Нат и со стрелой ушел бы… с полудюжиной стрел… до границы добрался бы точно, но дальше… кровь на снегу — хороший след, да и шериф не так глу…
И людям не понравилось. Люди увидели, что на самом деле псы лишь похожи на них, что сходство это слетает, когда они надевают чешую…
— Не знаю, в курсе ли вы, но Дайна подворовывала. В свое время она прилично из дома вынесла… часы там, столовое серебро… скатерочки нашли… платочки с монограммами… и платьев целый шкаф… забирать буде…
— Мы посидим здесь, — Ийлэ вытащила дочь из корзины, обняла, удивляясь тому, до чего та стала тяжелой, теплой. И ощущение этого тепла успокаивало. — Мы просто посидим здесь… немного… нам ведь вовсе н…
— Да. Пришли. Городок сдался без боя. Тут воевать особо некому было… тех, кто мог, давно забрали… ну и тыл… глубокий… короче, мэр сумел договориться… его оставили на месте. И шерифа. И вообще, всех, …
— Вот и хорошо. Умница. Видишь ли, сокровище мое, у меня нет доказательств. То есть, я примерно представляю, что здесь произошло, но мои слова ничего не значат… разве что для Особого отдела, но с ним…
— У меня большие планы, — Альфред на матушку не смотрел. Он презирал ее, как и большинство людей, и глядя на них его глазами, Мирра соглашалась, что люди эти иного и не достойны. — И моей супруге в н…
…удачи было много, но срок пришел, и она иссякла. Это правильно. Другим тоже удача нужна… а Райдо так и не дожил до яблонь. И он с раздражением смахнул лепестки, только те приклеились к коже и загоре…
— У нас женщина входит в род супруга, а не наоборот, — Райдо почесывал когтем подбородок. — Наоборот бывает, но редко, когда, допустим, берут кого-то сильного, чтобы укрепить позиции рода… ну а мужчи…
Маска притворной радости, хотя для радости поводов вовсе нет. И содрать бы ее, но тогда только с кровью, потому как собственное Ийлэ лицо не готово еще открыться.
В-третьих, несмотря на уверения супруга, он и вправду выглядел довольно-таки живым… и как знать, не ошиблась ли эта бездарь, за которую Маргарет угораздило выйти замуж? Впрочем, к этой, пока сугубо т…
Как будто кто-то когда-то поверит, что с этим человеком можно разговаривать серьезно? Он же смешон! И беспомощен! Всегда таким был… верно мама говорила, что он — ничтожество… и Мирра теперь понимает …
— Пять тысяч, — сказала она и все-таки отстранилась настолько, насколько позволяло место. — Если хочешь узнать про… саквояж, ты заплатишь мне пять тысяч.
Ийлэ осторожно коснулась макушки. Рубцы стали растягиваться, и поблекли, и уже не выглядели столь жутко. А на коже пробивалась щетина волос, мягкая, бархатистая.
— Многое осталось у вас, так? А еще вы брали за то, чтобы отвести карающую длань правосудия… конечно, брали не сами… не для себя… вы говорили, что есть люди, способные решить проблему… или не люди? Е…
Сердце колотится, что ненормальное. Ийлэ прикусывает пальцы, сдерживая истерический смех. Несколько секунд уходит на то, чтобы найти вазу.
Но Райдо все равно вернет, потому что украденное принадлежало дому, пусть и изменившемуся, но, пожалуй, помнившему о временах иных.
Волосы у нее всегда были роскошными, но прежде, в прошлой жизни Ийлэ, в которой Дайна вынуждена была носить серое платье горничной, она заплетала волосы в тугие косы, а косы прятала под чепцом. И тот…
Или уже сегодня? Время летит. А под одеялом жарко… слишком жарко… скинуть бы его… и пальцы шевелятся. Или ему только показалось? Шевелятся… точно шевелятся… а если пальцы, то и глаза… свинцовые… олов…
— У нас… у нас… принято, чтобы… если девушка нравится молодому человеку… и он имеет серьезные намерения, то эти намерения он должен изложить ее отцу или же старшему брату… опекуну… тому, кто представ…
— В тот год вы выбрали наряд из двухцветной тафты и весьма рассчитывали, что зимнюю корону отдадут вам… а мама пришла в белом… белое на белом… зимняя вышивка… и алмазное ожерелье… а мне досталось зол…
Жуткий, наверное… будь Нат человеком, испугался бы. Правда, он человеком не был, и, спешившись, стянул рубашку. Подумалось, что запасную он как раз-то не взял, и теперь придется так возвращаться, но …
Когда очнулась в карете. И еще когда поняла, что их с Натом усыпили. И потребовала объяснений, а никто объяснять не стал… она все спрашивала, а они молчали, будто бы Ниры вовсе не существовало… отец …
Райдо помнил запахи и звуки, проходившие как бы мимо затуманенного его сознания, и темные раскосые глаза альвы, которые слабо светились в темноте… и прикосновение ее случайное, опалившее… жаль, не пр…
— Это… очень печальная история, — Мирра вернулась в образ печальной леди… ей идет… фарфоровая кукла? Из тех, с которыми Ийлэ устраивала чаепитие на чердаке… которая, интересно? — Мама мне рассказывал…
…исчезла картина, та, с морем и кораблем, застывшем меж двух волн. Нире она нравилась, ей было невероятно жаль этот самый корабль, который лежал на ладонях моря, не зная, верно, что эти ладони вот-во…
…пара лошадей взбивает копытами белый снег. Мама прячется под зонтиком, вздыхая, что день слишком уж солнечный, а зимнее солнце — опасно для кожи. Впрочем, ее ворчание привычно. А отец вот улыбается,…
— Я принесла тебе денег. Здесь немного, но… ты же понимаешь, что больше мне взять неоткуда… уходи, уезжай… с деньгами ты можешь. В другой город… к морю… на Побережье, я слышала, остались другие альвы…
И еще пузыри пускает, а слюню текут по щекам, и Райдо уверен, что дело в зубах и дальше будет хуже, но опиума давать нельзя. Ийлэ с ним согласна: опиум не для детей.
— Расскажи, — Райдо устраивается на полу, рядом с Нани, которая подобному соседству лишь рада. Она моментально выпускает из рук погремушку и, пыхтя, вздыхая от натуги, пытается развернуться. Руки ее …
…здесь Райдо не ошибся. Ума в ней нет, и той хитрости, которая им рождается, а вот иная житейская, которая на уровне инстинктов, которая сама почти что инстинкт, имеется. И даже сейчас Дайна пытается…
— Нам отказали. Точнее, не нам, а мне… невеста предпочла другого. И ладно бы этот другой был сильней… тогда я только и думал, что сила… не только я думал, многие так и до сих пор… и в общем, он ничем…
— Но ее давно уже не использовали, там все заржавело, — Нат скинул куртку, под которой обнаружилась рваная рубашка. — У тебя иголка с ниткой найдется? А то я тут… поучить он меня захотел… думает, что…
— А нужно ли мне такое прощение? — отец разбирает мамину прическу, локон за локоном, и темные, те скользят меж пальцев его. — Разве я смог бы жить, зная, что бросил вас?
— Затем, что так надо. Я хочу, чтобы вы помирились с псами… а мальчишка — удобный повод. Райдо его любит, если не как сына, то как младшего брата. И сестрицу твою примет… и не станет отказывать тебе …
— Это хорошо, — Нат плюнул на ладонь и пальцем потер, пытаясь отчистить пятно сажи. Не получилось, размазал тоже. — А у нее получится?
— Ийлэ, послушай, — он сел у двери. — Я буду все время рядом… и никто к тебе не подойдет. Клянусь! Ты вообще никого не увидишь… и если не хочешь выходить, то ладно, не выходи. Это твое дело. Но прост…
— Пейте чай. Вам следует пить больше жидкости. Мой отец так полагает. А он хороший доктор, хотя вы ему не доверяете, но… пейте… это и вправду помогает… жидкость выводит из организма яды, которые обра…
— Испугался, — он обнял козу, которая, не привычная к этаким нежностям, было дернулась, но Нат не выпустил. — Немного… ты другим стал. То есть, тебя вообще не стало, я почувствовал, что… что ты как з…
— Я-то не расскажу, — теперь раздражение сделалось ощутимым, и скребущий нервозный звук лишь подчеркивал его. Кухарка, которую разговор изрядно взволновал, остервенело драла несчастную сковороду. — Н…
— И чем ты мне поможешь? — грубить Гарму точно не следовало, но быть может, он разозлится и возьмется за Ната всерьез. И тогда урок кончится привычным уже привкусом крови на языке, усталостью дикой, …
Тогда-то Ийлэ и увидела, насколько этот человек изменился. Рубаха его выцвела, а может, слишком старой была, вот и потерялись цвета. И ничего-то чудесного нет ни в старых кожаных штанах, ни в сапогах…
Нат же, переводя взгляд с него на Ийлэ, должно быть, не доверяя ей окончательно — и правильно, она бы тоже не поверила, пятился. А потом повернулся и бегом бросился прочь.
Помнится, холодно было всегда, причем, что зимой, что летом — одинаково. И холод этот удивлял Ийлэ, как и упрямое нежелание отца поставить в комнате камин. Ладно бы он просто сюда заглядывал, так вед…
Альва облюбовала угловую комнату, сама перетащила в нее и одеяло, и подушку, и свитер Райдо, который надевала, пусть бы свитер этот был для нее чересчур велик. Она закатывала рукава и поднимала ворот…
И белесые брови сходились над переносицей. Он поджимал губы, и реденькая щетка усов топорщилась, топорщились и бачки, тоже реденькие, глядевшиеся чуждо, будто бы наклеенными. Специалист рядился в мыш…
Три… под предлогом разбирательства… или поломки… единственный оптограф сломать проще простого… конечно, извинились бы… предоставили бы экипаж, чтобы тело перевезти… или лошадей, если Нат спешит в сос…
— И зря. Так ты себя только дразнишь. Чем дальше от нее отходишь, тем сильней к ней тянет. И ты от этого злишься. Она тоже… и понятно. Я бы тебе давно по голове твоей дурной чем-нибудь стукнул, но де…
Нат потер шею, которая вновь зудела. Этот зуд в первое время был хуже боли. Старая шкура сползла, а новая нарастала. И нарастая, невыносимо чесалась. Нат терпел.
С Гармом? Или ходит по дому без присмотра? И надо бы проверить, но тогда Нат упустит нить беседы. И он снова злится, уже на тех, кто не способен обойтись минимумом слов. Все выплетают и выплетают сет…
Это слово объясняло все, от подгоревших булочек, которые все-таки подали, до длительных отлучек отца, все более частых. Эти отлучки были не по вкусу матушке, но если сначала она пыталась как-то говор…
Ийлэ подумала и согласилась: она ненавидела псов, и если бы этот, конкретный, который знал, что Ийлэ слабее и потому ее не боялся, издох бы, она бы порадовалась.
…дом вычистить, от чердака до подвалов, главное, чтобы чистили в присутствии Маргарет, а то мало ли… за прислугой нынешней глаз да глаз нужен. Чуть отвернешься, и растащат все, что плохо лежит, а что…
И бумага, и чернила нашлись, вот только неуклюжие пальцы с трудом управлялись с пером. Но впервые, пожалуй, со времен далекого детства эпистолярные упражнения не раздражали. Напротив, Райдо испытывал…
И сгребает драгоценные браслеты, чтобы сунуть их в рот. Сапфиры и рубины, крупные, темно-красные… изумруды с искрой… и широкий пояс, который надевают к парадному платью…
— К делу… ладно, к делу так к делу, — Райдо ущипнул себя за ухо. — Я о том хотел сказать, что если вдруг пожар случится или еще какая беда, то матушка моя спасать будет не сапфиры с бриллиантами, а э…
И парюра с бриллиантами… и тот рубиновый гарнитур, который матушка очень любила… и сапфировые звезды-заколки… крохотная шкатулка в виде золотого жука… множество вещиц, что больших, что малых, одинако…
— Да нет, — Райдо позволил себе опустить руки на пол, но шериф покачал головой: не следует его дразнить. — Люди все-таки разные. Как и альвы… но мы ведь не о них. Мы о жадности… вам все время было ма…
Дом опустел. И он жаловался Ийлэ, сквозь сон, забыв о том, что сам же ее предал. Дом пестовал свои обиды, забыв о чужих, но как ни странно, Ийлэ ему сочувствовала. Ей тоже не хватало потерянных вещей…
— Он полезный, — Нат насупился и, зачерпнув ложку супа, который отчего-то был густым и цвет имел болотно-зеленый, с вкраплениями бурого, смело ее проглотил. Почти и не поморщился.
А райгрэ так оскорбился, что папашу этого за горло взял и едва душу не вытряхнул, но вовремя остановился. Или не вовремя? Один хрен. Спровадили его в дальнее имение, запретив носу оттуда казать. Но г…
И эта близость тревожит. Не страхом, Ийлэ не боится его. Пожалуй, только его и не боится, но ее неудержимо тянет к нему… всего-то надо, что прикоснуться, раз уж так близко.
Ийлэ ему нужна… тихий домик… содержание… Райдо заставил себя сделать глубокий вдох. Он и сам удивился тому, что этот человек его разозлил. Спокойствием своим. Уверенностью, что все будет именно так, …
— Тиш-ш-ше, — губы плохо слушались, Ийлэ слишком давно не разговаривала, да и какой смысл в беседе, если тебе не ответят? Отродье точно не ответит.
А за сим приношу Вам и Вашей будущей супруге мои нижайшие извинения. И в доказательство глубины моего раскаяния, отправляю Вам искомый документ, заверенный согласно всем существующим нормам. Спешу ув…
Ей не страшно. Она отдаст свой страх этому зверю. И боль тоже, у нее много, пусть горит. И ненависть. Костер станет ярче, если приправить пламя ненавистью. И наверное, она обезумела, если вот так… ог…
— Да. Это ведь не просто вещицы. Это ж память. Не твоя, а их… моя матушка по сей день хранит мои молочные зубы. И еще волосы. И первую распашонку. С кружавчиками. Вот ты можешь представить меня в рас…
По ощущениям — долго, но можно ли ощущениям верить? Прежняя свеча догорела, а была она толстой, из плотного воска сделанной. И по прежней памяти, ее хватило бы на часа два… или три даже? На два — точ…
Она ведь знала его! Знала… он заглядывал к матушке на чай, и та радовалась этим визитам, пусть и скрывала радость, притворяясь равнодушной светской дамой. Шериф целовал руки и сыпал комплиментами, ко…
— Как я и предполагал, — это доктор произнес с чувством глубочайшего удовлетворения. — Ремиссия — явление временное. К сожалению.
— А вот Натово — так, глядишь, и впору… старое, конечно… он вырос уже… я вообще фигею с того, как быстро он растет… вот что значит, нормально жрать стал. Детям вообще важно нормально жрать…
— Каждый год, за неделю до начала ярмарки, выбирают королеву… — Ийлэ гладила доску и жмурилась: солнце яркое, близкое такое. — На площади ставят зеленую палатку, а в ней — ящик. Он заперт на три замк…
— Железные двери. Железные стены. Полная изоляция. Кстати, гореть здесь нечему… то есть, мебели изначально было немного. Стол. Стул. И внешняя сейфовая панель.
— Мне все время казалось, что я живу какой-то чужой, заемной жизнью… что все должно быть иначе, но я не знал, как именно иначе… и страшно было порвать… тогда, когда я под той елкой хвост морозил, бол…
Признаться, в них, как нигде кроме, Райдо острее ощущал инаковость этого дома. Подвалы были не каменными, но… переплетение корней, толстых, одетых в чешуйчатый доспех, сросшихся друг с другом в причу…
— …что, скорее всего, с подарков… шериф в таком городке — это фигура. С ним хотели дружить, вот и дарили… а потом ему стало мало подарков. И он потребовал, чтобы платили. Немного. Проститутки. И мелк…
— Главное, чтобы слух пустили. Пустят. Мне будет становится все хуже и хуже, — Райдо произнес это весьма скорбным тоном. — И чего удивляться, если к концу недели я окончательно слягу… а вам придется …
Райдо не позволит… он женился на Ийлэ и согласия не спросил. Она бы, конечно, не согласилась, и наверное, именно поэтому Райдо поступил так, как поступил… он всегда делает именно то, чего хочет сам.
Он почему-то явно видел матушку, совершенную, как та самая фарфоровая статуэтка из ее коллекции. Видел лицо, на котором маска совершенства ненадолго треснула, выпуская почти непристойные для леди ее …
— Больно много ты на себя взяла, — кухарка говорила с обычным своим раздражением, и Райдо вдруг подумалось, что женщина эта, наверное, глубоко несчастна, поскольку во все те редкие встречи, которые в…
— Деловой разговор… немногого. Всего лишь вашей поддержки… я ведь действительно собираюсь пойти в политику, а там без связей…
Галопом, по дороге, которая почти исчезла между снежных стен… они растут, грозя сомкнуться… и небо падает, медленно, но явно.
— Я просто посмотрела, — протяжно заскрипела кровать под немалым весом женщины. — Вообще-то, дорогой Виктор, посмотреть я просила тебя. И если бы не твоя вопиющая беспомощность, мне бы не пришлось се…
— Боишься, — доктор переложил нож в левую руку. — Это правильно. Вы должны бояться… Господь наделил вас великом даром… вы создаете жизнь. Но вы… вы всегда грязны… недостойны… смрад изо рта… каждое сл…
Пес разозлится, но он и так разозлится, поняв, что в комнате его побывали, а на сытый желудок чужую злость переносить легче. Ийлэ схватила погрызенную корку хлеба, которая, верно, лежала не первый де…
…как Дайна его увидела? Как-то увидела… в доме суматоха… нервы… за ней некому следить… и вряд ли он так уж прятался, привык считать прислугу надежной, даже эту бестолковую завистливую дуру… а ведь ду…
— Я… я просто восхищался вашим отцом… и мой отец им восхищался… он мне альбом показывал, а еще одну вещицу… нет, она не нам принадлежала, мы не настолько богаты… то есть, мы не бедные, вы не подумайт…
Шериф и табак. Он не курит — жует, мерно двигаются челюсти, и полоска усов над верхней губой тоже двигается. Время от времени губа эта, слишком короткая, приподнимается, обнажая желтые зубы.
Он пришел в ярость. И долго не мог успокоиться. И теперь в кабинете придется делать ремонт, а Гаррад слег в постель и надолго. Доктор утверждает, что ему потребуется не меньше недели, чтобы окончател…
Райдо наблюдал за поисками, пребывая в уверенности, что не дадут они ровным счетом ничего. Впрочем, уверенность эта к концу месяца несколько пошатнулась. В винном погребе Нату удалось обнаружить пота…
— Я могу оказать вам услугу и не одну. Вы в городе человек новый… простите, не человек, но все одно чужак, а я — свой, мне многое видней. Очевидней, я бы сказал. Я помог бы вам вписаться в общество.
— Я способен в какой-то мере следовать их правилам, но не более того. А им тяжело понять, что мне необходимо иное. Я сам не знаю, что именно, главное, что мне глубоко плевать на то, какое положение з…
— Убедился, — Райдо не готов соврать ей, хотя и надо бы, слишком уж мерзкая история. Но он продолжает рассказывать правду. — Он был… слаб. Нет, не так, он был вызывающе слаб, и более того, не стеснял…
— Была тут одна красивая из хорошей семьи, — Райдо передернуло. — И вообще, не хочу я другой женщины… меня эта вполне устраивает. Правда, она упрямая… и не хочет мне верить. Но у нее есть на то причи…
Не спорит — уже хорошо. Но ей страшно. И страх заострил и без того острые черты лица, сделав его почти некрасивым, гротескным. Слишком длинный нос. Слишком большой рот и слишком бледные губы. А глаза…
— Тогда конечно… и я могу… думаю, высокая комиссия оценит мой вклад в борьбу со взяточничеством. Я ведь искренне верил в Йена… восхищался им… и был почти раздавлен, узнав, что этот человек — вовсе не…
Райдо покачал головой: если и будет, то письмецо сам на станцию свезет, а то мало ли… в последнее время было тревожно. Он не мог сказать точно, что именно было источником этого беспокойства.
Война прошла где-то вовне, задев его городок краем, но и этого хватило. И теперь Йен Маккастер желал, чтобы нарушенная войной жизнь вошла-таки в прежнее свое русло.
И если твое выздоровление — есть заслуга той женщины, которой ты столь неосторожно дал обещание, мы бы отнеслись к ней со всем уважением и любовью. Однако же мы бы сделали все возможное, чтобы избави…
Райдо этой ночью не ложился. Чуял, что день выдастся непростым? Или просто отоспался? Он последние дни только и делал, что спал. Это вписывалось в сказку о его болезни, к счастью, больше никто не поя…
— Если ты думаешь, что после ухода ее я вдруг прозрел, то ошибаешься… напротив, я преисполнился уверенности, что весь мир — полное дерьмо… ударился в загул и, наверное, натворил бы глупостей, но отец…
— Нигде, — согласился Райдо. — Но есть мы. И есть вы. Слишком старый, чтобы и дальше оставаться шерифом. Вы понимаете, что рано или поздно и до этой глуши дойдут королевские поверенные. А там… послед…
Однажды — записная книжка со списком должников… и еще картина была, упакованная в плотную холстину. Драгоценности… да, драгоценности вызывали интерес, но исключительно профессиональный. Все-таки отец…
— Посмотрим. Видишь ли, не моя ты радость, так уж сложилось, что благородным быть непросто. Им это самое благородство очень по жизни ну очень мешает. Настолько, что сама эта жизнь становится короткой…
И в тот раз, когда понял, что вовсе они не любовники, как о том судачили соседи, нисколько почтенную вдову не осуждая, но пара мошенников… и в другой, когда сумел отыскать тайник в заброшенном доме… …
Справится он. А ведь справится, как справился с этим огромным домом, который вдруг свалился на него. С козой. С младенцем. С альвой, которая слегла… с самим Райдо…
— Молния — это сила… очень много силы… так много, что я в первый раз не сумела удержать… земле отдала, и потом за два дня все расцвело… первый месяц весны, а у нас яблони в цвету… померзли, конечно… …
— …и не потому, что я так уж властей боюсь. Одна была, другая стала… а там, глядишь, и третья придет, — она носила очочки из темного стекла и к тонким дужкам их крепился кожаный наносник. Под ним скр…
— Не особо, — Райдо вернулся на ковер, сел он рядом с малышкой, которая сама перевернулась на живот и теперь лежала, растопырив руки. — Они нужны людям, а значит, люди не отстанут. Я пытаюсь разобрат…
Он говорил, рассказывая об этой своей ненормальной семье, где найдется место для каждого, а Ийлэ слушала. Согревалась. И слушая, провалилась в сон.
Нат, в последние дни раздраженный сильнее обычного, на гостя смотрит недовольно, не давая себе труда недовольство скрыть. А гость в свою очередь разглядывает Ната с явным удивлением, которой Ийлэ не …
— А… а меня отправили, чтобы помогла… я тебе должна дать… ты бы мешал… и вот… — она вытащила из ридикюля аптекарский флакончик. — Но я не хочу тебя поить. Ты же меня потом ненавидеть станешь…
К капризам Райдо — а он порой сам себя бесил этими капризами — Нат привык. И сунув нож в сапог, он спокойно подошел к окну, гардины раздвинул, чихнул — пыли в них набралось, и сами эти гардины идиотс…
— Ничего. Пока ничего, но… матушка определяет, что ему делать вечером… как одеваться… куда ходить и с кем общаться. Если бы могла, она бы и работу ему выбрала такую, которая… соответствовала бы ее пр…
Нат подобрался ближе, почти уткнувшись носом в живот. Чует? Конечно, чует. От альвы все еще пахнет осенним лесом, тем, который пропитан блеклыми туманами и лиловыми дымами, бродячей паутиной, сосново…
Ложь, конечно. И прежде утро меняло многое, оно возвращало краски, а еще столь неуместное порой чувство стыда. За ним следовало раскаяние, которое портило все. И упреки. Взгляды, преисполненные раздр…
— …а потом нас с Миррой вообще отправили к тетушке… она тут недалеко… у нее свое поместье и раньше они с мамой не ладили совсем, но потом помирились. Тетка — на самом деле не нам тетка, а ей и старая…
И Райдо, присев на корточки, трогал ворсистую поверхность ковра, наслаждаясь этим прикосновением и тем, что пальцы чувствовали и жесткость ворса, и пыль на нем… и шершавые стены, неровные под бумажны…
— А здесь… допустим, городок маленький… допустим, — Райдо нравилось думать вслух, и Нат сидел, разглядывал запертые дверцы, которых, кажется, было около полусотни. — Допустим, банк здесь не особо над…
— Подельник у Дайны имелся. Тот, кто дал яд. Тот, кто объяснил, что с этим ядом делать. Тот, кто убедил ее остаться в доме… и этому подельнику Дайна была нужна. Он ее терпел… — Райдо закрыл глаза, вс…
— Здесь всякая ерунда… нет ничего по-настоящему ценного… я же говорила, что у мамы был изумрудный гарнитур? И еще рубиновый, но его она не любила, говорила, получился очень агрессивным, вызывающим… а…
— Вы, конечно, можете остаться, но умоляю вас вести себя тихо… я должен сосредоточиться, — он улыбнулся Райдо виноватой улыбкой, будто просил прощения за саму эту необходимость — сосредотачиваться. —…
В тот же год его выставили из университета. Он лишился и должности ассистента профессора, взамен устроился санитаром кареты скорой помощи. В этой должности он и провел многие годы, постепенно преиспо…
P.S.S. Не знаю, в курсе ли вы, но в последнее время в городке нашем ходят престранные слухи, коим я бы не придал значения, когда б эти слухи не отличались несвойственным им единодушием. Речь идет бол…
— Вы ведь знаете о седьмой резолюции? Не можете не знать. А он — тем паче… он по ней и работал… должен был работать. Экспроприировать ценности в пользу Короны… материальные… и нематериальные… и если …
Сизая плотная ткань, словно не ткань даже — стальное покрывало-панцирь…
— Или если… если попробую сбежать… он мне иногда позволял… думать, что я сбегаю… оставлял… в комнате… окно и я выбралась в сад, а из сада… почти до леса… он по следу шел… и в другой раз тоже… и в тре…
— От меня не на шаг, — сказал, глядя в глаза. Ийлэ кивнула: не отойдет. Только Райдо не поверил, взял за руку, стиснул легонько, ободряя. И тут же нахмурился. — У тебя руки холодные. Почему?
Тучи спешили напоить разбуженную до срока землю. Воду та глотала столь же жадно, сколь и силу. Ийлэ закрыла глаза.
Почему он, а не тот, другой, за мучениями которого Ийлэ наблюдала бы с преогромным удовольствием?
От белизны в висках ломит, и собственный страх возвращается. Райдо не чует земли и того, что в ней, под ней, а потому ступает осторожно, пусть и понимает, что здесь неоткуда взяться ловушкам.
— Это я уже понял, — Райдо подпер подбородок кулаком. — Но при таком раскладе альвы были лишними?
— Потому что ты слишком молода и ничего не понимаешь в мужчинах…
— Почему… — она прищурилась и рукой заслонилась от свечи, стоявшей далеко, но оказалось — слишком близко к ней. — Потому что этот городишко гниет и давно… все эти приличные дамочки, которые от моих д…
Света много. Он ослепляет, Ийлэ вот-вот потеряется среди этого света, в комнате, которая, смешно сказать, еще недавно виделась ей безопасной.
Ветер смеется. Или не он, но отец… он ведь здесь похоронен, и земля помнит. У земли на редкость хорошая память… и если ей дать силу…
— До сих пор? Помилуйте, не обижайтесь, Бога ради, если я со всею прямотой… за подобным поместьем толковый пригляд нужен.
…оказалась, она совершенно неправильно представляла себе поцелуи… и целоваться не умела, чего нельзя было сказать про Ната…
Но Райдо она и вправду видеть не хочет. И вообще ничего не хочет, только спать… забраться под одеяло и лежать, до самой, до весны.
Он говорил это с такой уверенностью, что Джон сразу понял, что именно этот старичок в свое время украл немало. Джону ли осуждать? Псу он отвечать не стал. А тот, помаявшись — верно, не мог решить, чт…
Из этой лавки их не пытались выставить. И хозяин, сухонький старичок с белыми волосами, которые торчали седым облаком, самолично вынес медведя из подсобки…
И скрипят старые переборки, наводя на мысль, что башня эта — древняя… и отец еще говорил, будто бы перекрытия давно пора менять. Но у него все руки не доходили, а может, просто забыл. Все время ведь …
Вода отправляется в вазон с королевской бегонией, которая на неожиданный полив отзывается мягкой волной благодарности: горничная вновь о ней забыла.
Вместе с тем, я не желаю ссориться и с Вами, понимая, что в случае моего отказа, вы все одно сделаете все так, как задумали. Я же обрету в Вашем лице недруга. Впрочем, не обманываю себя надеждой. Мен…
— В лучшие дни здесь работало до дюжины человек… три горничных, и еще личные… потом камердинер бедного Муару… — найо Арманди приложила к глазам перчатку, словно платочек. — До сих пор не могу поверит…
И это тоже было странно, поскольку ей недавно казалось, что к молчанию она привыкла, что молчание это — во благо. А вот всего-то пара часов… на чердаке время медленное, тягучее, и эти часы показались…
— Нат раскаивается, — не слишком уверенно сказал Райдо. И доктор величественно кивнул, принимая этакое извинение.
И сейчас глядеть на небо зябко. Или само по себе.
Паренек, вспомнив о том, что не просто так он здесь, но представителем почтовой службы, конторы весьма серьезной, приосанился и заговорил неторопливо, старательно отмеряя слова.
— И тогда она все равно рано или поздно узнает.
— Сядь, — рявкнул Гарм. — И послушай. Ты, конечно, можешь строить из себя героя, но эта проблема сама собой не исчезнет. Вариантов у тебя не так и много. Первый — наведаться в город, есть там одно за…
— Тогда тот попробует отобрать нашу девочку.
И дом надежен, а Райдо безмерно счастлив оказать этакую любезность. Во всяком случае, он очень надеялся, что выглядит в достаточной степени счастливым.
— Я не щенок, у которого проблемы с контролем. Поверьте, я отдаю себе отчет в происходящем. И сейчас мне интересно лишь одно. Чего ради?
— Очень хорошим… замечательным… и меня любил… и маму… а этот случай… ерунда же… титул этот… королева весны… зачем выбирать королеву, если весна почти закончилась? Но обычай… обычаи порой напрочь лише…
И кажется, эта женщина прекрасно чувствует опасность.
— Даже если от этого зависит чья-то жизнь?
И пробуждался дом, медленно, тягостно. Нынешняя зима обошлась ему дорого, и дом был голоден после сна. Он расправлял паутину корней, пил холодную воду, раскрывал глянцевые полотнища листвы. И черепиц…
Смешали ногами с пылью, с сухим навозом, с темной промерзшей землей. Он поил ее кровью, отпаивал, но крови было мало.
Заперли бы дома в лучшем случае. А в худшем, вновь бы отправили к тетке на деревню, как тогда… нет, Нира ничего против деревни не имеет. Скучно там, это да. И тетушка престарелая со своими нотациями……
— Райдо? — голос Ната пробивается сквозь призраки воспоминаний, распугивая их. Впрочем, эти если и отступят, то ненадолго. Райдо принадлежит им, а они принадлежат Райдо. — Выпей.
— И-извини, — Нира спрятала руки за спину. — Я… я глупость сказала… я иногда говорю, не думая… и если он не умрет, то… то я буду рада…
…о том мальчишке, который прошлой осенью заблудился в лесу и плутал два дня. Райдо те два дня из шкуры не вылезал почти, а потом лежал пластом.
И вообще людям, которые держались в доме слишком уж вольно в ее доме.
А после, когда ничего не произошло, засмеялся над собственной трусостью. И пальцем погрозил, мол, над кем ты шутишь, Ийлэ?
Кажется, она чувствовала себя виноватой, потому как получалось, что дурил Нат именно из-за нее. Глупость. Он ей потом скажет, что дурит сам по себе, не сейчас, конечно, потому что побег их — вовсе не…
— Нет нужды меня бояться, леди, — он повел носом и нахмурился. — Мне казалось, за все мое время пребывания я не дал вам ни одного повода думать, будто…
Вытащив из корзины отродье, Ийлэ покачала ее.
— Райдо очнулся, — повторил Нат. — Теперь все будет хорошо.
— Немногие… он не то, чтобы таился, просто… кому было рассказывать? Маме вот…
Райдо обязан был позаботиться, а он… сам бестолочь… и альва опять же с малышкой… они вовсе чужие в новом мире… кажется сильной, но слабая… затравят.
…или вот шерифу… нет, не то, чтобы Нат имел что-то против шерифа, напротив, в чем-то шериф был ему глубоко симпатичен, тем же спокойствием своим, отрешенностью. Но уж лучше шериф, чем доктор. Доктора…
Райдо отложил лист, который обрывался, подведенный длинной кривоватой чертой. Под ней письмо продолжалось, но почерк Кеннета изменился, сделавшись четче, аккуратней, что само собой свидетельствовало …
— Мы посидим… помолчим… или я расскажу тебе сказку? Нет? Я ведь уже рассказывала… а песен я не помню совсем… наверное, мне пели… мама или няня… или вот гувернантки… у меня постоянно менялись гувернан…
— Им очень нужен этот дом… здесь спрятано сокровище, но отец не знает, где именно… он даже не знает, что это за сокровище. Мама уверена, что это драгоценности найо Луари… у нее были совершенно удивит…
И ненавидит, правда, не имея подходящего объекта, на который можно было бы выплеснуть ненависть. Он шел сюда, думая о мести.
— Пульс учащенный, неравномерный, — сухо, словно бы издалека отозвался человек. — Сердце сдает. Увы, осталось уже недолго.
И прятать собственное беспокойство — приходилось ехать шагом, изредка, на ровной дороге, пуская лошадь широкой рысью. Но на рыси она быстро уставала под двойным весом, и начинала хрипеть. И тогда Нат…
— Я… я все для тебя сделаю… я буду тебя защищать… и ее тоже… — он судорожно сглотнул. — Я… я знаю, что у тебя есть враги… или просто те, кого ты ненавидишь. Я их убью. Всех убью, кого скажешь… только…
И Мирра стиснула зубы… она дрожит? Дрожит. И Альфреду нравится эта дрожь. Он наслаждается ею, как сама Мирра наслаждается чужим страхом.
— Чего-нибудь… лучше посредством крепкой веревки… но для суда у меня доказательств нет, а без суда вешать — это самоуправство полное…
— Дайна, — он оскалился. — Вы же не хотите, чтобы я выдвинул обвинение? Полагаю, действовали вы не по собственной инициативе, но дело в том, что судить будут только вас…
Запах определенно знакомый, горько-аптечный, выраженный, с нотами канифоли.