Все цитаты из книги «Путь на Балканы»
— Так это, — растерянно развел руками солдат. — Служба! Я сегодня пришел, да мы, видать, разминулись.
— Напрасно вы так, — застенчиво улыбнулся Завадский, — я давеча встретил в кондитерской одну премилую особу.
— За что? — воскликнул Будищев, сообразивший, что дело может кончиться худо.
— Я знаю. Вы ведь уже получили немало отличий, пока он был охотником под вашим началом?
Дмитрий, оценив ситуацию, показал знаками Степану, чтобы он занял позицию справа, а цыгану велел подниматься вверх по лестнице. Тот отчаянно замотал головой, но почувствовав на спине ствол револьвера…
— Ну, как тебе объяснить, где проводку починить, где розетку поменять. Антенны еще устанавливал.
— Вот как? Право, неожиданный поворот событий. Кстати, а как сапоги?
— Есть маленько, — махнул головой Будищев и поскреб ногтями заросший за время пути подбородок.
— Совершенно справедливо, — махнул головой подпоручик.
— Этот мог! — покачал головой Дмитрий и ни слова больше не говоря вонзил штык в неугомонного турка.
— Красненькую многовато, однако, стреляешь ты и впрямь отменно, так что не побрезгуй — прими!
— Я польщена, — улыбнулась матери девушка, прекрасно поняв, куда та клонит.
— А у меня есть молодая жена и маленькая дочка — Капочка. Когда я отправлялся на войну, она так трогательно тянула ко мне ручки. Я ведь пошел сюда, из-за полуторного оклада и перспективы производства…
Власть судебную представлял еще один почетный мировой судья статский советник Владимир Сергеевич Михалков. Главным качеством сего достойного государственного мужа было то, что про него ничего нельзя …
— Так бывает. Это богатый, но очень скупой еврей. Мое имя Ян. Ян Квинта.
— Не все, — замотал головой, цепенея от ужаса Будищев. — Еще есть и много! Деньги, золото, камешки драгоценные…
— Ну, положим так, — задумался исправник, бросив неприязненный взгляд на врача, — а где они потом обретались?
— Эй, шакал! — закричал, потеряв терпение, один из преследователей одетый в отличие от аскеров в богатую черкеску. — Хватит бегать. Сдавайся, а не то я из твоей шкуры ремней нарежу!
— Кстати, дядюшка, когда мы приехали, ваш Лука выпроваживал из больницы какого-то престранного субъекта. Верно, кто-то из ваших пациентов?
Услышав о такой возможности и без того находящаяся в расстроенных чувствах женщина едва не грохнулась в обморок.
— То-то, что слушаешь… кстати, а ты не генерала ли выслеживал? — спросил подпоручик и показал рукой на кавалькаду.
— Ты что ранен? — встревоженно спросил он у Дмитрия, заметив прореху на шинели и выступившую кровь.
Нашедший его Шматов в ответ расплылся в широкой улыбке и принялся рассказывать новости: Северьян Галеев, слава тебе Господи, выздоровел и вернулся в свою роту. В бою никого не убило и за это тоже спа…
На лице Ганны промелькнуло беспокойство, и она пристально взглянула Дмитрию в глаза.
— Ах, молодой человек, — покачал головой старый врач, — вы с одной стороны совершенно правы. В нашем госпитале довольно, иной раз весьма милых, сестер милосердия, причем многие из них хороших фамилий…
— Ну, вот и ладушки, а теперь давайте хряпнем и будем расходиться, а то поздно уже!
Закончив с делами в городе, солдаты отправились назад, в ставшую если не родной, то уж точно привычной, деревню. Хотя погода была безветренной, крепчавший мороз заставлял их поторапливаться, и не про…
— Вы и об этом слышали? Ну, тут все просто, он, как выяснилось еще и весьма недурно разбирается в гальванике, и даже что-то им починил однажды. Спохватись они чуть ранее, Будищева просто перевели бы …
На лице врача было написано крупными буквами: — "много ты понимаешь", но вслух он ничего не ответил, продолжая испытующе смотреть на унтер-офицера.
— И что же случилось потом? — заинтересовался его рассказом Штерн.
— Конечно, батюшка, — бесхитростно улыбнулся парень.
— Трудно сказать определенно, однако у меня сложилось впечатление, что при всей критичности склада его ума, он совершенно не приемлет ни либеральных, ни социалистических идей. Более того, я бы сказал…
Мичман и остальные матросы, привлеченные любопытством к месту ремонта, очевидно, знакомые с действием электричества, согнулись от хохота и едва не попадали в воду. Неизвестно, сколько бы они еще прод…
Говоря по правде, посмотреть было на что. Солдат был высок и крепок, мундир на нем новехонький, сапоги блестели так, что хоть смотрись в них в как зеркало, а главное вся грудь была в крестах да медал…
— А ведь я помню, как ваши орлы браво маршировали в Бердичеве. Некоторые даже сапоги потеряли.
— Смотрите мне, — посулил он, — кто отстанет, будет копать окоп для стрельбы стоя… верхом на лошади!
— Здесь его тайник, — раздался голос внизу. — Если надумает бежать, то обязательно сюда придет. Где точно, не знаю, но матерью своей клянусь это здесь!
— Нет, благодарю вас. Ничего заслуживающего внимания, так — мелкие неприятности.
— Маврикий, — нетерпящим возражений тоном, прервала его Софья, — не смей приставать к Алексею Петровичу! Разумеется, он никаким образом не может взять тебя с собой. Ведь он отправляется на войну, а т…
— Ты о чем думаешь, паразит? — изумился унтер.
— Нет, ваше благородие, — развел руками Дмитрий. — Не сложилось пока как-то.
Возражений на это замечание не последовало и на какое-то время все затихли. Хотя козырьки и защищали от дождевых капель падающих сверху, но вездесущая вода все равно сочилась отовсюду и вскоре под но…
— Давно ли ты видел графа Вадима Дмитриевича? — спросил он у сына несколько позже.
— Разумно! — наконец нарушил свое молчание князь Ухтомский и все присутствующие тут же поддержали его. Дескать, в сложившейся ситуации и придумать ничего лучше нельзя.
Полковник Буссе, узнав о совершенном его солдатом поступке, пришел в совершеннейший восторг и даже отметил его в приказе по полку. Кроме того, он наградил Дмитрия трехрублевой ассигнацией. Три рубля …
— Так внесите, — отозвался тот, — чай молодец не в штабе штаны протирал.
В начале декабря пришло долгожданное известие о капитуляции гарнизона Плевны. Турецкий командующий Осман-паша вовсе не хотел сдаваться и предпринял отчаянную попытку прорвать блокаду и выйти с войска…
— И что вы хотите рассказать, вашбродь? — пожал плечами солдат, укладывая вместе со Шматовым очередного покойника на телегу. — Что дали каким-то левым морякам увезти меня на катере, а сами ждали на б…
— Слушай, Леха, ну а что такого-то? Сам верно знаешь, бывает, взглянул в глаза девушке и башню напрочь сорвало! Нет, я все понимаю, Геся реально классная девчонка, и мне ее ужасно жаль, а Коля наш, т…
— Ваша правда, — махнул рукой майор, — развели бодягу на пустом месте! Хорошо, я поговорю со стариком, а нет… скажем, что жребий на него лег.
— Вообрази, великая княгиня Мария Федоровна пожелала узнать, что с катером, принадлежавшим прежде их императорским высочествам. Ну, поскольку дела у нас сейчас нет, цесаревич вызвал меня и потребовал…
Первым из них было благожелательное отношение к нему доктора Гиршовского. Аристарх Яковлевич сам смолоду нуждался, а потому хорошо понимал состояние своего пациента. Будучи человеком добрым от природ…
— Есть, — нехотя отозвались приятели и попытались подхватить Алексея под руки и потащить так,
Часть обмундирования им выдали сразу, к примеру, гимнастические белые рубахи, благо их фасон был совершенно немудрящ. Пока прочие новобранцы пытались разобраться с только что полученной новой одеждой…
— Честь имею, господа, — откланялся Линдфорс и вскочив в седло, выругался на вновь усилившийся дождь. — Черт побери, что за погода!
— Что это у нас тут такое! — строгим голосом прервал их беседу подошедший Гиршовский. — Ну, конечно, Будищев, кто же еще.
— Значит, ты и есть тот солдат, который все делает крайне ловко. И стреляет, и накладывает перевязки, и добывает разные интересные вещи, во время поисков. Не так ли?
— Надеюсь, вы не хотите… — недоверчиво протянул мичман, с подозрением косясь на Барановского.
— Так может, еще сами всыплете, война-то еще не началась, да ведь и не завтра кончится.
— Вы меня за дело у Езерче награждали, ваше императорское высочество!
— Трудно сказать, некий тупой твердый предмет.
— Я тут, тату, — слабо улыбаясь, чуть слышно отвечала Оксана.
Отодвинув странный рычаг, любознательный унтер-офицер хотел было нажать на него, но в последний момент передумал и взялся за оказавшуюся под ним защелку. Раздался негромкий щелчок, и открылось второе…
— Да Господь с тобой! Нет, конечно. К цесаревичу они за подписью на требовании, потому как без его подписи им казначейство ни копейки не даст.
С трудом разомкнув веки, солдат увидел здоровенного кирасира с сочувствием смотрящего на него.
— Рылом не вышел такой револьвер носить, ваше благородие.
— Дело в том, — ничуть не смутившись, продолжал штабс-капитан, — что наш старый знакомый Алоизий Мак-Гахан, немного напутал в своей корреспонденции. В ней он описывал подвиги, вполне реального нижнег…
— Конечно, мама. Я очень благодарна вам за заботу.
— Ваше превосходительство, я взял на себя смелость, послать запрос в Рыбинск. Там уездным исправником служит очень толковый чиновник, некто Фогель. Если в происхождении этого Будищева найдется какая-…
Очевидно, задержка атаки была связана с тем, что вражеский командир хотел дать своим лазутчикам время подобраться поближе, но теперь, когда башибузуки ринулись вперед, их товарищи внезапно обстреляли…
Темнота быстро окутала своим покровом и холм и пространство вокруг него, и лишь запаленные русскими солдатами большие костры, расцветшие в ночи подобно фантастическим ярким цветам, освещали усталые л…
— Ну, что вы, Дмитрий. У меня, как раз все хорошо. Все же я успел получить образование, так что могу служить в присутствии или частной конторе. Две ноги для этого совершенно излишни. К тому же меня ж…
— Он хорошо развит умственно, хотя умеет это скрывать, выставляя себя эдаким балагуром. Систематического образования он определенно не получил, скорее можно сказать, что лица воспитывающие его стреми…
— Кто-нибудь, замкните контакт, — крикнул он внимательно наблюдавшим за ним морякам, закончив свои манипуляции.
— Вот-вот, в конопушках, стало быть — конопатая, а не рябая. Рябые — это с оспинами! Вот она и пожалилась на тебя брату.
— Как думаешь, братец, — обратился к проводнику Гаупт, — успеем?
— Будешь рапорт составлять, не забудь отметить этого солдата. А я с этим документом к его императорскому высочеству загляну. Полагаю, цесаревич не откажется перевести к нам столь ценного специалиста.…
— Это уж точно! — улыбнулась Геся. — Ну, хорошо, я подумаю над вашим предложением. Однако сейчас вам нужно возвращаться в палату. Я пойду, позову санитаров.
— Что ты такое говоришь, а твои родители знают?
Быстро зайдя в сарай, Дмитрий нашел лежащее на полу тело и замысловато выругался. Погорелов действительно был мертв, и ничего с этим поделать было нельзя.
— В конце концов, в чем ты нас обвиняешь? — кинулась в бой мадам Батовская. — Мы, право же, очень сочувствуем несчастиям Сербии и Болгарии. Мы даже третьего дня жертвовали в помощь пострадавшим от ту…
— Пока есть я, тебе никто не нужен. Они меня видели при штабе и запомнили. Если я приду с посланием, они не забеспокоятся.
— Ну, что-то типа… да посмотрите же, в конце концов!
— Ну, во-первых, ваш зять непременно попробовал бы подсунуть мне для оплаты одну из своих девочек, а я так давно не видел женщин, что мог сдуру согласиться.
— Сева, Коля, — окликнул он остальных, — ну-ка хватайте Лиховцева и тащите его к нашим, а я вас прикрою.
— Дык, господа офицеры ничего такого не велели.
— Хорошо, мамо, — послушно отозвалась девочка и скрылась с глаз.
— Будищев! — выкрикнул Штерн и отчего-то фыркнул.
— Хрен с тобой, — поморщился унтер, — хотя досадно, кругом поля несжатые, урожай сразу видать — добрый, а мы кой день свежего хлеба не видели!
— Точно! Только они все равно не блестят.
— Скажите, а это правда, что он побочный сын Блудова?
— Да, — просто ответил Алексей поравнявшись. — А вы, я гляжу, с покупками?
С большим трудом мичмана удалось убрать с глаз, прежде чем проехал императорский поезд. Очевидно, цесаревич успел поделиться с государем своей находкой, потому что его карета ненадолго остановилась р…
— Чего застыли, али не слышали, что вам унтер приказал? — подержал его Приходько. — Ну и чего, что он пехоцкий, для вас анцыбалов, все одно унтер!
— Это верно, — согласился инженер, — я на своей картечнице всего шесть стволов оставил.
— Совсем не обязательно, турки для своей армии тоже такие закупали. Можешь оставить себе.
— Брось, — усмехнулся Николаша, — ты же знаешь, я вовсе не стремлюсь к военной карьере. Офицерский чин и георгиевский крест, конечно, помогут мне в дальнейшем, но вот без благословления поручика Прав…
— Вот такие дела. Ладно, иди к гостям, а то Охрим и так уже наверное косяка давит.
Впрочем, инспекцией это называлось только для формы. Разумеется, никто не ожидал, что великий князь примется считать казенные подштанники и сличать их с числом указанным в ведомостях или же проверять…
Тут к ним в комнату тихонечко постучали, скорее даже поскреблись. Удивленная девушка встала и, накинув на плечи шаль, подошла к двери. Ни замка, ни какого-либо иного запора на ней не было, так что ст…
— Твою дивизию! — выругался Будищев. — Шестеро их было. Пошли на улицу рожи смотреть, да этого с собой прихвати.
— Что же, идем. Мне определенно надо лечь!
— Ладно, поговорю я с ним, объясню, так сказать, что память у меня на цифры хорошая и всю добычу до полушки считаю, так что даже если бы ты и хотел, хрен бы получилось!
— Сестричка, загляните вон в тот флигелек, должно там он.
Наконец, Нечипоренко притащил пойманную им лягушку и протянул Будищеву. Тот, к еще большему изумлению наблюдавших за его манипуляциями, не долго думая разрубил ее пополам и пристроил половинку трупик…
— Всяко бывает, так что с того? То, что Господь соединил, человеку разрушить не дано! Стерпится — слюбится.
— В шляпке, как барыня, — мечтательно протянул Шматов.
— Все промокли, — неуверенно возразил Линдфорс, форсировавший реку верхом и ухитрившийся так поджать ноги, что не замочил даже сапог.
— Ну, вот, готово, — заявил Дмитрий шушукающимся в сторонке господам. — Ни динамика, ни лампочки, к сожалению, у нас нет, но я решил, что для демонстрации подойдет и ваш гальванометр.
— И где только набрали эдакое убожество, — громко фыркнул Буссе, — скоро выступать, а тут черт знает что пригнали!
— Да почему же я должен сесть в тюрьму! Ведь Косинский жив и здоров…
— Да ладно тебе! — миролюбиво улыбнулся Дмитрий, — Рассказывай, в чем дело-то?
— Это нехорошо, — покачал головой Мезенцев. — Соответствующее повеление государя однозначно требует неукоснительного соблюдения обычаев войны. Но как отреагировало командование?
— Точно вам говорю, что в военные действия непременно вступит Италия! — разорялся один низкорослый тип, все лицо которого сплошь заросло черными курчавыми волосами.
Занятые друг другом любовники даже не заметили, что кто-то был рядом. Утолив первую страсть, они лежали рядом, обмениваясь, время от времени, короткими фразами, прикосновениями рук, касаниями губ.
Прежде Дмитрию приходилось бывать в селе, но вот к увиденной им картине он оказался совершенно не готов. Будищево была небольшой деревенькой, состоявшей из двух десятков изб, построенных без всякого …
Дверь хлопнула и в приемную зашел какой-то нижний чин, на которого Блудов поначалу не обратил никакого внимания. Впрочем, делать графу все равно было нечего и через некоторое время он скользнул по во…
— А ты, Митька, не совсем уж пропащий, — прошептала молодуха, прижимаясь к нему, — кое-чего умеешь…
— Никак нет, ваше благородие, верст восемь!
— Да потому что не правым! — усмехнулся в ответ Будищев.
— О, как! Слушай, Машка, а из тебя хорошая жена может получиться.
— То… господин капитан, рядовой Будищев по вашему приказанию прибыл!
— Ага, — словоохотливо отвечал Шматов, — тут и булки и колбаса и даже водка. Не знаю, правда, зачем их Граф набрал…
— А вот смотри, — усмехнулся его приятель и повернул к ближайшему питейному заведению.
— Ну, пусть он меня тоже в охотничью команду возьмет.
— Ну что вы, господа военные, — залебезил Теодоризис, — принимать вас — большая честь для бедного грека, так что этого хватит. Хоть и себе в убыток, да только ведь вы воюете за свободу для балканских…
— Увы, меня обокрали в поезде, и почти не осталось никаких документов или вещей, кроме этого узелка.
Едва они успели встать в строй, прозвучала команда: — На молитву, шапки долой!
— Тихо ты, — продолжил Будищев и заломил руку так, что противник застонал и сразу же прекратил сопротивление. — А ротному доложу, что ты — извращенец! Понял?
— Не, — засмеялся в ответ первый, — она не иначе к Графу!
— Ну, а я не промазал, так он, паскуда, орать начал, как потерпевший!
— Твой брат? Ах, да, бедняга Марк. Ты таки думаешь, он еще жив?
— Ну, ничего, погоним турок, им полегче станет.
— А мы тебе гостинца принесли! — воскликнул Федя.
— Не говорите так! — Встревожилась Эрнестина Аркадьевна.
— Небось, девку увидал, — ухмыльнулся Будищев, берясь за чайник.
Едва болховцы втянулись на вершину горы, как раздались крики: — "Аллах" и турки предприняли новую атаку. Густые цепи аскеров были уже совсем близко, но вместо измученных и расстрелявших большую часть…
— Ну, помнишь тот случай, когда ты не смог застрелить волка в зимнем лесу, оттого что в нем замерзла смазка?
— Ради бога, не оборачивайтесь! И говорите тише, нас могут услышать.
— Как видите, к вящему моему сожалению, ничего подобного не выяснилось.
Свою винтовку он заменил на один из трофейных винчестеров, револьвер сунул за пазуху, а на пояс прицепил штык. Попрыгав на месте, убедился, что все подогнано как следует и махнул рукой, пошли, дескат…
— А почему ротный просто "благородие", а тот "высоко"?
— Известно за что, — снова вмешался парень, поднявший прежнего главаря на смех, — больно много девок перепортил, старый хрыч. Ладно бы своих дворовых пользовал, а то и на деревенских полез.
— Почти наверняка, — с непроницаемым лицом отозвался Нилов.
— Это хорошо что вы здесь, Штерн, — обратился он к вольноопределяющемуся, — подойдите, я хотел поговорить с вами.
— Непременно, — покивал головой генштабист и вернул головной убор на место. — Никогда такого не видел!
— Ну, разумеется, из-за дамы, — снова подал голос Николаша.
— Граф, это ты Граф? — воскликнул, совсем было отчаявшийся Федька.
— Михоленко! — раздался чей-то громкий голос, — что там у тебя?
— Обхохочешься, — криво усмехнулся Дмитрий и тут же продолжил: — Вот что ребятки, вы как хотите, а мне нужна ваша помощь.
— Ну, в смысле, капец. Учитель в дурке. Хотя если подумать ничего удивительного, детки кого угодно доведут. Сам такой был.
— Стало быть, судьба. Хватай наследство и погнали.
— Ребята, пойдемте домой, а то так жрать хочется, что и переночевать негде, — усмехнулся Дмитрий горячности вчерашнего студента.
— Ровно то же самое, что он собирался сделать со мной!
— Господин унтер-офицер вышли, — услужливо подсказал солдат, давеча так неловко пошутивший над ней.
— Пашкова, давеча, опять под ружье поставили…
— Слушаюсь, — невозмутимо ответил Дмитрий, хотя приказ показался ему на редкость идиотским. По его мнению, артиллеристы это сделали бы это ничуть не хуже него, однако спорить с офицерами было еще глу…
— Ты не будешь стрелять, патруль услышит! — побледнев, заявил местный авторитет, отскочив в сторону.
— Да за все! Вспахано с огрехами — пороть. Скирды неровно уложены — опять же пороть. А уж если сено сырое, так снимай портки и не греши!
— Да как тебе сказать… на уроженца Таиланда не похож, кадыка я тоже не заметил, но говорит, что его зовут Петя!
Казаки в ответ ехидно улыбнулись, и, отдав честь, поскакали к своим. Николаша проводил их взглядом и развернулся к охранявшим пленников солдатам.
— Пгосто я не был знаком с Бегдичевым! Это же пгосто ужас какой-то, одни сыны Изгаиля кругом. Пгиличного общества — нет! Дам достойных хоть какого-нибудь упоминания — нет! Да что там, богделя погядоч…
— Ладно, но Будищев однажды избил Погорелова.
Улучшив минуту, башибузук вихрем пролетел мимо караульных и бросился на ненавистного ему офицера. Тот, не ожидая нападения, растерялся и не смог сразу оказать сопротивления. Сцепившись, они покатилис…
— Хорошо, — отозвался Шматов, не отрывая от нее взгляд.
— Ну, так не прямо же сейчас? — Озабочено спросила Дарья и прильнула к нему всем телом.
— Нет, — вспыхнула девушка, — мне нужна работа!
— Как вас понимать? — удивился Гаршин, — разве вы не добровольно пошли в армию…
— Да что, вы, Геся, никто не знал, что я окажусь тут. К тому же он так занят в последнее время… производство в офицеры и все такое…
— Невероятно! Дмитрий, дружище, ты возвращаешь меня к жизни, спасибо тебе огромное!
— Лучший стрелок в полку, — пояснил ему поручик, — чудеса творит из трофейной винтовки. Но, как вы понимаете, с патронами беда.
— Не в этом случае, — помотал головой Дмитрий. — То есть будут и обязательства, и векселя на предъявителя, но будет и наличка.
Проводив глазами озадаченного донельзя солдата, Дмитрий представил, как тот будет объяснять жандармам вкус апельсина и на душе повеселело.
— Вот что, — прервал его доклад Самойлович, — становись-ка, братец, к орудиям.
— И как вам только удалось эдакого удальца захватить? — поинтересовался генерал у Линдфорса.
— Не забудьте представить к кресту, — хмыкнул Александр Александрович и, насмешливо усмехнувшись, добавил: — А то выйдет в фельдмаршалы, да припомнит нам, как его с наградами обходили!
— Поступим так, вы дадите мне компас и побежите к начальству доложить о случившемся. Вы с ротным вась-вась, так что он вас послушает. Пусть поднимает людей и идет на поиски. Федька пусть эту клушу в …
После изучения донесений составленных генералами Дризеном, Арнольди, и Тиньковым, а также полковником Буссе и капитаном Мешетичем, члены комиссии не пришли ни к какому выводу, а потому решили провест…
— Молчать! Говорить будешь, когда тебя спросят.
— Ты? Не знаю… а вот я действительно не любил до этого момента. Мне казалось я искушен в чувствах, а на самом деле… эх, тебе все равно меня не понять!
— Неужели ваш бюджет столь мал? — изогнул бровь Ухтомский, тут его взгляд встретился с глазами забытого всеми священника, продолжавшего стоять в сторонке и внимательно слушавшего все, что говорят при…
— Да пофиг что я думаю, если и наши, то опять зацепят и дальше поедут, а вот если нет…
— Вижу, форму вон красивую дали, усы отпустил… ну ни дать, ни взять — граф!
— А что это за странную артиллерию доставили в наш полк?
— Надо бы и тебе ему ребенка родить, глядишь и подобреет.
Левый глаз у цыгана открылся и он, внимательно посмотрев на окруживших его солдат, сплюнул и отвернулся.
— Это невероятно, это… я должен написать ваш портрет!
— Да что вы, барчук, — в испуге отпрянул тот.
— Я видел Линдфорса, — нерешительно заметил Гаршин, — он утверждает, что Будищев жив и даже, что именно он ранил турецкого генерала.
— Рядовой Филимонов, готов, — доложил закончивший окапываться солдат.
Вернувшись с учений, солдаты устало расходились по своим квартирам в чаянии тепла и горячей пищи. Хата Яворов находилась чуть на отшибе и Будищев со своими товарищами несколько задержались. Еще подхо…
— Ладно тебе, завелся, давай лучше выпьем!
— Да ведь мы и не похожи! — воскликнул в отчаянии Вадим Дмитриевич и вдруг вспомнил, где ему приходилось видеть лицо этого унтера, ибо именно оно смотрело на него из каждого зеркала в молодости, пока…
— Скажи своим мордоворотам, чтобы вышли! — потребовал Будищев.
— До свиданья, хотя постойте, вы же не сказали мне о третьей причине!
— Слушай, Граф, а замолви за меня словечко подпоручику?
— Как это? — выгнул бровь наследник престола.
— Привычка, — пожал плечами Дмитрий, так и не поняв, что Приходько имеет в виду, то ли его поведение в бою, то ли охоту за трофеями, то ли как ловко он обрубил хвосты халявщику.
— А что это ты, братец, тут делаешь? — раздался за спиной Дмитрия чей-то голос.
— Геся…. Подожди-ка, да ведь ты верно дочка пани Ребекки Барнес?
И действительно в предрассветных сумерках скоро видны фигуры солдат тащивших на себе связанного человека. Через несколько минут они подошли достаточно близко, чтобы их можно было узнать.
— Так я подумал, что если вы в атаку с саблей побежали, значит стрелять толком, и не умеете!
Кровь бросилась парню в лицо и он, разозлившись, отвернулся.
То тут, то там виднелись трупы погибших при штурме вражеских солдат. По всей видимости, своих павших русские собрали, а турки остались валяться там, где их застала смерть. Редут оказался недостроенны…
— Отставить разговорчики! Кто здесь ефрейтор, я или тараканы? Приказываю тащить рядового Лиховцева на перевязочный пункт, причем по-пластунски и по возможности не поднимая задниц.
— Слушаю, — вытянулся обескураженный Хитров и велел отдать Дмитрию винтовку и пояс.
Расположившись за невысоким холмиком, друзья немедля воздали должное угощению. Выпили за новоиспеченного георгиевского кавалера, за здоровье спасенного им от верной гибели унтера, не забыли, конечно,…
— У тебя есть шанс! — хмуро прервал его излияния Дмитрий.
— Так точно, вашбродь, — угодливо поддакнул ему Нечипоренко.
— Чтобы осуществлять перезарядку, — удивленно ответил Барановский, не понявший вопроса.
— Ну не скажите, господин солдат, — несколько смутился Самюэль, — эти конечно не столь хороши, но и не такая уж дрянь.
— Жалко. Очень уж она красива. Я бы на ней женился, если мама не будет против.
— Ну, того, мать которого он хотел навестить?
— Больной пришел в себя, Аристарх Яковлевич.
Как ни худо было Федьке Шматову, а то, что перед ним полный генерал он сообразил, а потому попытался вытянуться во фрунт, опираясь при этом на костыль.
— Да так, — скромно пожал плечами Будищев, — в перерывах между одолением неприятеля и соблазнением невинных дев!
— Нет, ничего-с. Ладно, пойдемте, я представлю вас офицерам батареи. Заодно и поужинаем. Будьте нашим гостем.
— Это точно, — задумчиво сказал штабс-капитан. — Интересно только, где он мог этому научиться?
— Пойдем, — обреченно мотнул головой жулик. — Есть у него одно местечко. Если нужно спрятаться, он его не минует. Эх, говорил я Михаю, не нужно с тобой связываться. Плохой ты человек!
— Вот-вот, — ухмыльнулся Дмитрий, — иже херувим!
— Вот-вот, пан Руфим тоже так сказал, когда этот молодчик ушел от него с целым мешком превосходных булок.
— Позвольте, — переменился в лице Тиньков, — а что это значит? За что арестован этот солдат?
Еще одной проблемой были постоянные перемещения полка, что не позволяло солдатам хоть как-то обжиться. Только им удавалось отрыть для себя землянки, как приходил приказ идти в другое место, где в луч…
— Этот местный жандарм Васильев несколько раз был у нас, опрашивая солдат. В особенности бывших в карауле в ту ночь.
— Истерика! — крикнул ему Дмитрий, с трудом удерживая ее. — Вколите ей что-нибудь успокаивающее или типа того…
— Будищева бы сюды, — пробурчал один из наводчиков, внимательно наблюдая за вражеской пехотой.
— Одиннадцать миллиметров! — восхитился Дмитрий, научившийся разбираться в русских мерах длинны. — Почти крупняк…
Лицо Лиховцева выразило такую гамму чувств от отвращения, до ужаса, что Будищев только посмеялся, но больше предлагать выпить приятелю не стал.
— Зато на него никто из начальства не позарится.
— Не балуй! — строго сказал ему дядька Никифоров, крепко держа за выкрученную руку.
Договорив, он решительно отобрал у поручика револьвер и спрятал его за спиной. Тот еще некоторое время, посидев молча, вдруг закрыл лицо руками и зарыдал.
— И ведь еле живой, ирод, а все никак не угомониться, — продолжал жаловаться солдат, — уж я полз от него, полз, а теперь нет мочи. Зарежет ведь, аспид!
— Ничего! Либо он совсем не знает немецкого, либо его нервы крепче канатов.
— В том смысле, что отец Петранки хочет выдать ее за богатого.
— Когда в шестнадцать, когда в осьмнадцать…
— Так не всех же до смерти побили, — нимало не смутился Шматов, — были и оглушенные. Вот одного мы его благородию и представили.
Пока они так говорили, Шматов успел налить себе полное блюдце горячего чая и маленькими глотками прихлебывал его, блаженно щурясь при этом.
— Тятенька в город по делам поехал, а я упросилась, чтобы он меня с собой взял.
— О том, что ты должен представить свою избранницу офицерскому собранию и только после одобрения ее кандидатуры жениться. Конечно это формальность, однако далеко не все в полку тебе симпатизируют. Та…
— Двое, батюшка. Так вот, один из них рядовой Будищев…
Но довольный Фогель уже ушел, довольно насвистывая, оставив доктора возмущаться коварству полиции в одиночестве.
— Сегодня к полковому командиру опять приходили местные жаловаться на пропажу овцы, — озабочено сказал он Дмитрию, наблюдавшему за тем, как его подчиненные окапываются.
— Как прикажете, ваше благородие, а только сделайте милость, посмотрите в вашей книжке, что по-ихнему означает "пся крев" и "холера"?
— Я же говорил, не поверишь! Вообрази, перед самым появлением турок встретил друга детства — подпоручика Линдфорса, а с ним этот солдат. И можешь мне не верить, но он разобрался с нашим хозяйством и …
— Кажется, наши пошли, — вздохнул Линфорс.
Весь вид Будищева выражал искреннее раскаяние, дескать, не догадались. Фельдфебель в ответ только покачал головой, потом показал провинившимся два пальца, показывая, сколько каждый получит внеочередн…
— Пойдемте-ка, за тот бугор, — деловито сказал Галеев, — и недалеко и от чужих глаз подальше!
— Затем, что если нас засекут, и мы не успеем смыться, то придется отстреливаться, а вот для этого эта американская хреновина будет хороша! Так-то она, конечно, дрянь-винтовка, но если ее правильно п…
— Ну да, — засмеялся Штерн, — по крайней мере, хотелось бы.
Наконец не выдержав напряжения, противники бросились друг к другу. Сил кричать уже не было, и из пересохших глоток вырывалось что-то вроде надсадного хрипа. Еще секунда и две волны, синяя и темно-зел…
— Нашла чего бояться, дуреха! Бог с ним с часовым, он свой пост не покинет, но тут же солдаты кругом!
Прихлебатели из свиты наследника престола вежливо похихикали, хотя на их кислых лицах было написано: — "черт тебя дернул остановиться посреди поля в такой холод!" Но с царским сыном не поспоришь и ес…
— Фищенко! Вот тебе список, поставишь людей на довольствие и определишь на занятия. Я проверю, особо обрати внимание, чтобы научились погоны различать и в чинах не путаться.
— Хрена тут разбираться, — хмуро буркнул в ответ солдат, потом видимо спохватился из-за грубости ответа и, бросив на Нилова опасливый взгляд, продолжал: — Главное, ваше благородие, теперь его к врача…
— Да, я тоже так думаю. Хотя это не имеет никакого значения.
— Вам и не надо, сидите смирно и попытайтесь хотя бы пару минут сохранять полную тишину. Но самое главное, не при каких обстоятельствах не открывайте эту дверь до утра.
— Можете быть покойны, Владимир Васильевич, наш "старик" сказал точно так же, однако генерал рвет и мечет, так что приходится изображать принятие мер.
— Эх, Федя-Федя, глаза-то в этом деле, как раз не самое важное…
— Нет, что ты! Я оставил ее открытой, а снаружи написал: — "Добро пожаловать к Хайму и Моше у них сегодня есть деньги!"
— Здравия желаю вашему благородию, — выкрикнул Дмитрий и стал в полном соответствии с уставом, "есть глазами начальство".
— Непохоже, но допустим, а что в лазарете делал?
— Да ничего особенного, если не считать, что цесаревич сдал командование генерал-адъютанту Тотлебену и отбыл в Россию. Кстати, я тоже скоро за ним последую.
— Не могу знать, ваше благородие! А почему вы спрашиваете?
— Разговорчики, — раздался грозный рык фельдфебеля и все стихло только смешливый Штерн продолжал беззвучно хохотать.
— Пожалуйста, господа, с вас шесть с полтиной рублей.
— Что же, я вас понял, Александр Викторович. Готовьте заключение, мне необходимо будет приложить его к докладной записке.
— Что значит, не было, разве ты, пакостник эдакий, про разводы не рассказывал?
— Я! — мрачно отозвался довольно высокий молодой парень в несуразной одежде. Лицо его заросло небольшой бородой, а под глазом отливал дивный синяк.
Впрочем, однажды, Будищеву надоели эти визиты, и он взялся приготовить черкесам сюрприз. Когда турецкие иррегулярные кавалеристы, в очередной раз вздумали обстрелять русскую цепь, у них в тылу оказал…
— Пока нет, но, кажется, переговоры идут успешно и если все будет хорошо, уже весной мы отправимся домой.
— Что ты делаешь? — удивленно спросил мичман.
— Ну, не знаю, хоть йодом что ли, или на худой конец спиртом. Я своим охотникам в случае ранений всегда так делал.
— Дмитрий! — радостно воскликнул Лиховцев. — Эдак можно до смерти перепугать. Откуда ты?
— Ну, это сразу видно — герой! — пробасил наследник престола и приколол обеспамятевшему солдату на грудь крест.
Лука был из отставных солдат. Проведя в армии почти двадцать лет, он вернулся в родные края и, не найдя никого из родных, поступил служить в больницу. К обязанностям своим относился ревностно, террит…
— Хорошо устроились, — не то похвалил, не то укорил он артиллеристов, с сожалением отложив ложку.
— Эй, ты, что там делаешь? — встревоженно спросил авторитет.
— Вы что же это, в бою побывали? — с интересом стали расспрашивать вольноперы.
— Умоляю, перестань! — не разжимая губ, взмолился Алексей, зная манеру своего товарища все вышучивать, самому оставаясь невозмутимым.
— Невцы с Софийцами, — пояснил Будищев, — а мы сегодня в резерве.
— Ишь ты, "из будущего", — озадаченно покрутил головой Супонев, и повернулся к Дмитрию — ты чего молчишь Граф, расскажи обчеству…
— Дык это, — вздрогнул от неожиданности тот, — ротный кличет…
— А, так это тот самый "посланник грядущего" о коем мы давеча разговаривали с господином Иконниковым, — сообразил Батовский.
— Благодарю вас, штабс-капитан. Вы проделали значительную работу, и она не останется без награды. Надеюсь мне не надо напоминать вам о конфиденциальности этой информации?
— Боюсь ничем не смогу помочь, — равнодушным голосом ответил тот, бросив быстрый взгляд на Федьку.
— Это бывает, если пожарную безопасность не соблюдать, а вы тут при чём?
— Ваше превосходительство, так он же из ярославской губернии. Они же где только не ходят и чего только не слышат в своих скитаниях. Там и не такие оригиналы случаются!
В этих заботах незаметно миновало два дня, когда, наконец, были получены известия о приближении неприятеля. Принес их командир охотничьего отряда подпоручик Линдфорс, несколько раз сталкивавшийся вме…
— Н-да? — недоверчиво протянул Валеев. — Скорее уж на тещу! Она такая же грубая, невоспитанная и умеет тянуть из людей деньги.
— Можно подумать, у нас к "крынкам" патронов вволю, — пробурчал в ответ Будищев.
— А я-то думаю, что тут за треск? — немного задыхаясь, спросил он.
— Дохтура сказывают, что табачный дым болезни отгоняет, — не совсем уверенно возразил ему Шматов.
Пока ошарашенный подпоручик хлопал глазами, не зная, что ответить на это, Дмитрий перекатился в сторону и, заняв позицию у соседнего дерева, снова открыл огонь.
— Годится! — заключил он, — давай, значит, полведра этой самой ракии, да хлеба фунта четыре и колбасы не забудь пару колец. И вот этого сыра, пожалуй.
— Я думаю, сможешь даже танцевать, — усмехнулся Будищев. — Особенно если мастер сделает тебе нормальный протез, а не эту колоду. Здравствуйте, ребята, я тоже соскучился!
— Не бойся, я штык марать не стану, я тебе горло перегрызу, а всем скажу, что это волки!
— Кто вы такой? — По-французски спросил его Тиньков.
— Да не то что бы… хлеба свежего, наверное, месяц как не видали, горячего тоже не каждый день. В бане, хрен знает, сколько не были. Ну и турки, паскуды, то нападут, то просто — стреляют, а так ничего…
— Интересно, питаете ли вы подобную привязанность хоть к одному живому существу? — не смог удержаться от шпильки Всеволод.
Попив, раненый почувствовал себя лучше и смог, наконец, улыбнуться барышне.
— Что же делать? — озадачено воскликнул Лиховцев, — пожалуй, надо пойти искать девочку, а то ведь, чего доброго, замерзнет.
— Кстати, а куда нас занесло? — поинтересовался Будищев.
— Граф! — радостно воскликнул тот и приятели крепко обнялись.
Ефрейтор вдруг сообразил, что именно ему сказал этот непонятный новобранец, и отчаянно задергался, пытаясь освободиться, но его противник так завернул ему руку, что в глазах потемнело от боли, а из г…
Линдфорс, проводив кавалькаду глазами, велел караулам сниматься и идти греться у костра. Нилов был удачно засунут в карету и отправлен назад, император встречен и, хотя нельзя сказать, чтобы без прои…
— Могли то могли, но если вы про Будищева, то…
Поход продолжался уже почти месяц, когда авангард 13 корпуса достиг Плоешти и встал на дневку. При входе в город, болховцев встречал сам государь, у которого для каждой роты нашлось доброе слово. Сол…
— Как хорошо, что вы зашли, дорогие мои, — растроганно заявил Батовский. — Вы, Николай, мне как сын, и я счастлив и горд, что вы с Алексеем отправляетесь воевать за правое дело! Я как врач, разумеетс…
— Слушай, неужели тебя и впрямь возвращают в полк? — озабоченно спросил Валеев, которому запали в душу слова, сказанные Барановским о перспективе коммерческого использования беспроволочного телеграфа.
— Это пройдет. Ты ведь меня тоже сюда позвал не для того, чтобы пивом угостить. Ну, так мы договорились?
Отощавшие в последнее время Лиховцев с Штерном не заставили просить себя дважды, а вот Гаршин непроизвольно сглотнув слюну отодвинулся в сторону.
Дмитрий в ответ только пожал плечами и продолжал шагать, цепляя на ходу бутыль к поясу. Вскоре и впрямь объявили привал. Услышав команду, утомленные солдаты стали искать, где пристроиться на отдых. Н…
— Ладно, пора нам, — поднялся Будищев, — счастливо оставаться, не поминайте лихом.
— Не ври! Ты когда на вы переходишь и ластишься, это верный признак, что или выпросить чего-то хочешь, или проштрафился..
— Досадно, — огорчился Штерн, однако спорить не стал и, пожав плечами, вышел из господского дома.
Турецкие ряды были все ближе. Уже можно было в подробностях различить черты их лиц или подробности обмундирования, если бы кому-то оставалось до них дело. Ни те, ни другие не стреляли, видимо экономя…
— Ничего интересного, — пожал плечами эскулап. — Если не считать непредусмотренного природой пролома в виске, ваш бывший писарь был на редкость здоровым индивидом.
— Вот злой вы человек, господин унтер! Я же к вам со всей душой, а вы…
— Становись! — скомандовал он и солдаты, немедленно похватав оружие и одежду, построились перед ним, одеваясь на ходу.
— Ну, это же не пушка, — пожал плечами Будищев.
— Ничего себе, — изумился Будищев и машинально двинулся вперед, но затем, спохватившись, снова спрятался за печкой. — Вы, это, положите их вон там.
— А по-немецки он не говорит? — нахмурился Мезенцев.
— Ну, ты же сам сказал, что угощение приготовил. Я и решил, что его подогреть надо, а то надоела мне холодная кормежка! У тебя там как, сено сухое?
— Ваше величество, — трагическим тоном воскликнул чиновник, — но у меня нет никаких бастардов!
— Ох, дружище, кабы ты знал, какого я косяка упорол совсем недавно… хотя, если вы с ребятами здесь, может и вывернусь.
— И что с того? Разве вы не знали, что бреясь можно порезаться! Наверняка, бывший владелец несессера так и сделал…
— Вас хотят ограбить, господа! И его императорское высочество лично приказал мне проследить за вашей безопасностью.
Тем временем солдаты, ободренные таким успешным применением картечниц, разразились радостными криками и принялись подкидывать вверх шапки, будто уже победили.
— И впрямь, пара, — задумчиво заметил доктор, внимательно разглядывая оружие. — И состояние весьма недурное. Сколько хочешь?
— Больно-не больно, а опасаются. Начальник-то вы строгий, хотя и справедливый!
Вытерев рукавом лоб от пота, отчего его и без того чумазое лицо стало еще грязнее, он вопросительно взглянул на Линфорса. Донельзя довольный подпоручик хоть и не прыгал от радости, но улыбался во все…
— Господи, да кто же его будет спрашивать! Хотя, кое-кому такая блажь пришла, но ответ был столь удивителен, что я иногда даже сомневаюсь, не анекдот ли это.
— Что тут у вас? — громко спросил Шестаков, едва его катер приблизился.
— Равняйсь! — прервала его воспоминания поданная зычным голосом ротного команда. — Смирна! Шагом арш!
— И какова вероятность, что граф признает своего байстрюка?
— Охотник, — поднял на него глаза офицер. — Чего тебе?
— Право же, — не выдержал Лиховцев, — если в нашей компании кто-то и способен сбить человека с пути истинного, то это как раз вы!
— Что-то случилось? — тихо спросил Алексей, с видом крайнего беспокойства и даже легкомысленный Николаша вопросительно уставился на кузину.
— Эй, хорош голосить! Говори что за беда?
Затем помотав головой, будто отгоняя наваждение, прицепил оружие к поясу и ответил товарищу с кривой усмешкой.
— Тьфу ты пропасть. Замолчи Федор, а то накаркаешь!
С этими словами отец Григорий благословил слезшего с козел Шматова и, укоризненно глянув на все еще озадаченного Будищева, пошел к собору.
— Все, некогда мне с тобой тут лясы точить, — вырвался, наконец, от него писарь и, опасливо оглядываясь, убежал.
— Как знать, — покачал головой Николаша, — я слышал команду Линдфорса придали стрелковой роте и теперь они наверняка в деле.
— Как-как, — пробурчал тот в ответ, — каком кверху! Ротный в последнее время как наскипидаренный бегает и унтера вместе с ним. Ежу понятно, что лафа заканчивается, и скоро выступаем, а значит, будут …
— Нашел честных! Ворье первостатейное, но с понятием! Всем кому положено поднесли, никого не обидели.
— Гляньте, вашбродь, кажись наши возвращаются!
В казарму они зашли вдвоем, чем вызвали немалое удивление среди солдат. Необычно бледный ефрейтор, ни слова не говоря, прошел к своему месту и, не раздеваясь, рухнул на нары. Будищев же, как ни в чем…
— А я согласен с мадемуазель Софи, — неожиданно поддержал ее Иконников, — право же, дела творятся совершенно невероятные и я бы даже сказал дикие. А мы совершенно непростительно медлим. Кровь славянс…
— А разве молодой человек хоть слово сказал тебе про возраст своего приятеля? Кстати, господин солдат, а в каких ваш друг был годах?
— Однако вы не стали нам чинить нам препятствий? — удивился Линфорс.
— С подобной картечницей вы бы тоже разобрались? — высокомерным тоном поинтересовался Мешетич.
— Чего нет, того нет, — развел руками унтер. — Однако люди посланы, трупов турецких много, так что совсем без патронов не останемся.
— Сто тридцать восьмого Болховского полка старший унтер-офицер Будищев!
Оказать уважение служивому, да еще такому геройскому — дело святое. Так что в стакан быстро налили хлебного вина и замялись лишь с тем, кто его будет подносить. Вообще, по обычаю это следовало делать…
— Кажись, едет кто? — прислушался артельщик и высвободив из под башлыка ухо выставил его наружу. — Надо поднимать людей, проводим царя-батюшку, так и погреться можно будет!
У солдат обычно мало развлечений, поэтому все свободные от службы тут же окружили место представления и с удовольствием смотрели на их представление. Правда, платить солдатам было нечем, но артисты б…
Впрочем, долго искать им не пришлось, не успели они продвинуться слишком далеко, как навстречу им вышел запорошенный снегом Дмитрий, несший на себе Оксану.
— Будьте покойны, поручик. Кстати, формально ведь охотники не ваши, что вы за них так переживаете?
— Кто там? — встревожено спросил молодой еврей, вынимая из-за пазухи револьвер.
— Только из уважения к роду Линдфорсов, — вздохнул Кац, — у ведь меня бабушка из Курляндии. Двести двадцать пять!
— Такого чтобы Будищев в бой опоздал еще не было, — обрадованно воскликнул Дмитрий и и протянул офицеру только что найденный Смит-Вессон. — Гляньте, такой как у вас, не иначе, с убитого офицера сняли.
— Я вам ничего не скажу! — вдруг выпалил пленный, понявший, что его маскарад раскрыт и с презрением добавил: — москальски свиньи!
— Да черкес один пленный, чтобы ни дна ему, ни покрышки! Уж и не знаю, что ему приблазнилось, а только увидал он у барчука кинжал, что тот носил все время, да как кинется… говорил, братний ножик тот,…
— Раз нет, тогда ну его нафиг, этот флот! — хмуро ответил ему Дмитрий и торопливо зашагал к месту стоянки.
— Он может! — подтвердил Хитров преданно глядя на командира роты.
— Я тогда только руку под шинель сунул, — улыбаясь, продолжал рассказывать Будищев, — а этот серый разбойник как дал деру! Только его и видели!
Как и следовало ожидать, вчерашние крестьяне выполнили эти команды так, что командовавший ими офицер поморщился, как от зубной боли. Тем не менее, через какое-то время толпу удалось превратить в подо…
— Так точно, Василий Лукич, ушли сукины дети!
— Ты, это, будешь с нами против зареченских биться?
— Иначе патронные ящики и колеса углы обстрела ограничивают, — пожал плечами Будищев.
— Ну, что вы, друг мой, — решился командир болховцев, — вина рядового Будищева не так уж велика и он, разумеется, получит причитающуюся ему награду. Потом. Эй, вы, отпустите его!
— Слышь, убогий, — дернулся в ответ Будищев, — я тебя сейчас самого петухом сделаю!
— Да как вам сказать, господин доктор, я ведь всего год как служу… а вдруг у меня такая болезнь, а я и не знаю.
— А что делать? — криво усмехнулся Дмитрий, — они старшего унтер-офицера Галеева едва на штыки не подняли. Пришлось вмешаться.
— Вы можете назвать свое имя? — начал опрашивать его Батовский.
— Что это за щель? — удивился Гаршин, немного отдышавшись и поприветствовав присутсвующих.
— Геся, простите меня, я не знал, что так выйдет…
— Да выдумал я его! К тому же и имя то только похожее. Бернес, а не Барнес… певец такой был!
— Какой дивчиной… а, с этой… да ничего хорошего. Под колеса попала…
— Вон там, — махнул одной рукой Дмитрий в сторону занавески, а второй воткнул свое оружие в бок громиле и, не теряя не секунды, ударом ноги сбил с ног второго.
— Увы, достопочтенный пан Борух, мама умерла еще полгода назад.
Наконец, пятнадцатого июня полк, получив приказ, двинулся к месту переправы. Лица людей в ожидании боя сразу стали серьезными, однако вступить в сражение им сегодня не пришлось. Уже на полпути встреч…
— Нет, конечно. Какой военный секрет можно выведать став солдатом нашего, богом спасаемого, сто тридцать восьмого полка?
— Тогда, может быть, вы не станете возгажать, если я завтра навещу наших соседей? Мы гаспишем великолепную пульку!
— К церемониальному маршу, поротно, шагом арш!
— Хм, давайте попробуем, — пожал плечами мичман, — хотя я полагаю, что наше бедственное положение не осталось не замеченным и скоро мы получим помощь.
Пока незадачливый воришка размышлял, что на это ответить, унтер решительно шагнул к нему и без замаха ударил под дых. Мазурику, никак не ожидавшему подобной подлости, показалось, что в его живот удар…
— Для воды-то? А не положено, язви его в душу! Однако ты правильно понимаешь, в поле без воды — смерть. Если найдешь где бутыль или флягу жестяную, тогда, считай, повезло. Только ее сукном обшить над…
— Да кто же его разберет, ваше благородие, — помялся староста, — такого раньше не видал, врать не стану, а только…
— Это — мародёрство, — хмуро заметил Нилов, внимательно наблюдавший за его манипуляциями.
— Ефрейтор Будищев служа в охотниках, коими я имею честь командовать, проявил себя с самой лучшей стороны! Судите сами, отличный стрелок, смел до дерзости и вместе с тем расчетлив как десять ростовщи…
Наконец, в начале июля полк стал на бивуак в довольно богатой деревне под названием Косово, где люди смогли хоть немного отдохнуть. Места вокруг были весьма живописные, природа радовала глаз, а в клю…
— И крест на груди, — заметил награду Алексей.
— В том то и дело. Я ему просто посоветовал, рядом с нашей хатой поменьше ходить, а он с размаху мне как…, едва увернулся!
— Граф, ты чего злишься? — удивленно спросил Федя.
Выведя непонравившегося ему новичка из казармы, он отвел его в небольшой закуток между двумя строениями, и внезапно заорал: — "Смирна!" попытавшись тут же ударить. Однако проклятый Будищев, как будто…
— Чего брать? — изумился Дмитрий, но его уже оттеснили кинувшиеся вниз матросы.
— Гадом буду, вашбродь! Вот вернёмся в Рыбинск после войны, помяните мое слово, все девки, то есть барышни, ваши будут.
— Что это с ним? — удивленно спросил Всеволод у Дмитрия. — Он так посмотрел на тебя…
Все это время подчиненные с любопытством наблюдали, за его приготовлениями, иногда отпуская соленые шуточки, стараясь, однако, делать это вполголоса, ибо крутой нрав унтера им был хорошо известен.
— Они говорят, что следы ведут прямо на наш бивуак.
— Ну, а что мы. Приказано с местными в конфликты не вступать. Мы и не вступаем
— Я сейчас, Мить, еще немножко, — приговаривал тем временем Степка, продолжая обыскивать покойника, и не замечая, что его товарищ уже впал в беспамятство.
— Кстати, — крикнул ему вслед Дмитрий, — если что Линдфорс с Самойловичем под присягой подтвердят, что солдаты моего взвода целый день занимались боевой учебой и просто физически не могли никуда отлу…
— Смотри за цыганом, он еще живой, — предупредил товарища Дмитрий, — да скажи нашим, чтобы этого здоровяка отсюда вытащили.
Глядя на безупречные сюртуки переодевшихся к обеду артиллеристов, Линдфорсу стало несколько неудобно за свой потрепанный и давно не чищеный мундир, но присутствующие приняли это как должное и вскоре …
— Не тушуйся, братец, — улыбнулся Гиршовский, — просто твой командир никогда прежде не проявлял ни малейшей практичности, ни тем паче меркантильности, так что догадаться, что он лишь посредник, приче…
— Это, у которого? Тут, господин штабс-капитан, деревня небольшая, да в каждом дворе, либо румынский жид на постое, либо свитский генерал на квартире. Недолго и перепутать!
— Ну не знаю, кто из нас инженер, вы или я? Можно пружину поставить на затвор, чтобы он от выстрела в одну сторону, а пружиной назад. Можно газы пороховые отвести, чтобы они в поршень упирались, да з…
— Хреново, — хмыкнул его подчиненный и, пошарив в сухарном мешке, достал оттуда кусок черствой лепешки завернутой в платок и протянул офицеру. — Держите, вашбродь, а то вам с голодухи какая-то фигня …
— Удивляюсь, братец, как ты можешь оставаться таким спокойным? — изумился Линдфорс. — ведь то, что ты пережил, это настоящее приключение! Ей богу, меня просто раздирает о желания поделиться подробнос…
Молодые люди, продолжая улыбаться, прошли внутрь, не удостоив больше взглядом забавного оборванца. Но вот ему, выходка дворника не показалась забавной и он подошел к закрытой уже калитке.
— Положим так, но ведь вы взорвали турецкий пароход! Это же героизм, тебе теперь крест положен…
— Ну, вот и славно. Кстати, а что ты думаешь о приятеле нашего Николаши?
— Что вы, господин ефрейтор, и в мыслях не было!
— Ну, когда с башибузуками у дороги дрались?
— Как говорят в народе — долго ли умеючи!
Но Дмитрий, не слушая его, внимательно осмотрел набор. На сей раз, предлагаемая ему бритва была действительно неплоха, несмотря на более чем почтенный возраст.
— В смысле, те еще хуже? — поинтересовался Дмитрий.
— Граф, оставьте этот высокий штиль для официальных приемов и отвечайте мне по совести, знаком ли вам этот молодой человек?
— Ну, как знаешь, — вздохнул унтер и, достав из кармана огниво, принялся высекать огонь.
— Ну, кое-что я хотел бы сказать прямо сейчас, — улыбнулся Будищев. — Скажи мне, Коля, ты когда-нибудь видел, как волк смеется?
— Ну, вот и ладушки. Я — Дима, ты — Миша. Хорошо?
Путь их был недолог. Сразу за рядами четырех десятков погибших в бою у Езерджи солдат, отдельно лежали еще несколько тел, накрытых рогожами. Откинув одну из них, батюшка поманил Дмитрия пальцем и ткн…
Наконец все выяснилось, и возбужденные после такой экстремальной побудки солдаты разошлись прочь, а чудом вернувшийся в расположение полка ефрейтор предстал перед командованием.
С отступлением главных сил противника бой не закончился. Около полусотни аскеров засели в небольшой балке вытянувшейся вдоль дороги, ведущей на Рущук, и продолжали упорно отстреливаться. Собравший св…
— Эй, глядите-ка, православные, какая мамзеля нас провожать пришла! — раздался голос какого-то разбитного солдатика, сидящего у раздвинутых настежь дверей.
За сестрой милосердия ковылял на своей деревяшке улыбающийся Лиховцев, которого та, очевидно, ходила звать. В последнее время он много тренировался в ходьбе и она уже не вызывала прежних затруднений,…
— Как прикажет, уважаемый господин. У меня есть русское хлебное вино, есть местная ракия, есть недурные вина, только что привезенные из Валахии.
— Прапорщик Самойлович, — закончил церемонию представления коренастый крепыш.
— Ах, господа, в какую же все-таки дыгу занесло нас! — воскликнул поручик, отставив с досадой в сторону инструмент.
— Подождите. Я вовсе не такова как вы обо мне думаете. Да я хороша собой, и знаю это. Но все это лишь оболочка. Видите ли, я еще не только ничего не сделала в жизни полезного, но даже не разрушила вр…
— Кинувшийся спасть деревенскую девчонку?
— Тогда трогай, — крикнул офицер возчику и их маленький обоз, сопровождаемый охраной, двинулся в путь.
Тот тут же уткнулся в свои бумаги, и какое-то время старательно выводил буквы, затем, окончив работу, посыпал написанное песком.
— В качестве эксперимента, — пояснил капитан Мешетич.
После обеда солдатам дали немного отдохнуть. Новобранцев, впрочем, отделили от остальных, отдав под начало унтера Галеева, не упустившего возможность еще немного погонять "молодых".
— Ой, — весьма натурально смутилась женщина. — Нехорошо это как-то. Разве только чуточку.
— Нет, — поморщился Будищев, — больно далеко. Пуля-то долетит, но на излете и… короче, поправку фиг рассчитаешь.
Члены комиссии с большим любопытством осмотрели татуировки, причем Михалков, чтобы лучше рассмотреть даже привстал с кресла, а Воеводский вставил в глаз монокль.
— А вот это — прекрасная новость! Если этот солдат научится грамотно писать, то лучшего и желать нельзя. Кстати, не пишут ли вам Батовские?
— Ладно, разберемся, — решительно ответил штабс-капитан. — Тащите обоих сюда!
— Дык Семена Пашкова, который у их благородия поручика Венегера в денщиках служит.
— Слушай сюда, пшек! Или ты сейчас максимально подробно и честно расскажешь его высокоблагородию все что знаешь и останешься целым, или я тебе лично глаз на жопу натяну, и тогда ты все равно нам все …
— Да как же, пан Борух, я же Геся. Геся Барнес!
— Она долго спать не хотела, все тебя ждала, да беспокоилась отчего-то.
— Может сектант какой? — неуверенно протянул командир третьего батальона майор Смирнов.
Последние слова Гиршовский договорил уже с раздражением в голосе и вышел прочь, оставив Дмитрия наедине с сестрой милосердия.
— Нет конечно! Я как раз был уверен, что этот человек из пропагандистов, коих много развелось в последнее время. Просто в картотеке его нет, задержать особо не за что, а вот в вашем бедламе подержать…
— Вестимо, что не было, иначе он бы тебя убил.
— Часок погожу, — усмехнулся Дмитрий и, обхватив женщину руками, уложил её на себя.
— Ну, батюшка же рассказывал, что он до баб охоч был. Так нашу деревню, Блудищево и прозвали. Ну, а как перепись проходила, господа переписчики посмеялись, конечно, но сказали, что не годится таким н…
— С этим могут быть проблемы, — покачал головой офицер, решив, на сей раз не заметить непочтительности. — Похоже, застряли мы тут надолго.
— Да какое там! У них же еще сабли были! Как схватятся они за сабли, и на нас поперли. Уж мы штыками бились-бились, а они все прут и прут! Наконец, всех побили, и только один остался — самый здоровый…
— Так-с, любезнейший Иван Иванович, — нахмурился Буссе. — Ну-ка извольте все сию же минуту рассказать!
— Не надо так говорить, — укоризненно покачал головой Лиховцев. — Жизнь и смерть, это очень серьезные вещи, чтобы вот так ерничать. Я теперь это точно знаю.
На лице у Дмитрия появилось отчаяние. Старый враг не проявил свойственной ему жадности, минуты скупо отведенные судьбой таяли, а возможности оказать сопротивление так и не появилось. Но как видно, ст…
Получив материал для изготовления формы, Будищев взялся за дело, и вскоре пулелейка была почти готова. Нужно было дождаться лишь, когда гипс затвердеет, и можно будет заливать в нее свинец.
Добравшись до носилок, Гаршин напоил Штерна, затем смочил губы Лиховцеву. На их счастье, через некоторое время появились санитары и взяли на себя заботы об их раненом приятеле.
— Я гляжу не простой ты человек, господин унтер, — задумчиво заметил он. — То жандармы к тебе приходют, то другие офицера!
— Что простите? — выпучил глаза Всеволод.
— Вот как? — удивился полковник и обернулся к стоящему тут же Гаупту.
Но тот сидел мрачный и был настолько погружен в свои мысли, что кажется, ничего не замечал вокруг. Дмитрий тоже был не слишком расположен веселиться, а приятели-вольноперы и без того были подшофе, та…
— С чего это она брыкаться начнет? — удивился прапорщик, но вдруг его обычно смирный конь потянулся к унтеру, как будто пытаясь укусить.
— Вот, как? — удивленно выслушал его Венегер, — пгямо тайны мадгидского двога!
— Что же, если все действительно обстоит подобным образом, то у меня нет возражений. В конце концов, мало ли по нашим деревням дурачков бегает? Одним больше — одним меньше! К тому же, вероятно, обед …
— Дяденька, угадаешь, сколько я в тебе за три секунды дырок наделаю? — спросил Будищев и тут же вскочил на ноги.
Пока полк стоял в Кишиневе, начальство развило бурную деятельность по подготовке к походу. Были наконец-то закуплены жестяные фляги для солдат, сухарные мешки, белые чехлы для кепи с назатыльниками и…
— Что за идиотский смех? — Раздраженным тоном спросил он унтера.
— Что? — тут же встрял не расслышавший его Федор.
— Эх, бедовый ты парень, Митька, — захмелевшим голосом, повторил Северьян, обняв Будищева. — Я бы вот, ни в жисть, не решился бы эдак с великим князем разговаривать, а тебе хоть бы хны!
— Как ты можешь обвинять нас в подобном! — оскорбилась Эрнестина Аркадьевна.
— Граф, а чего это пшек сказал, что он не мужик?
— Правда ли, что хотел бежать от призыва?
— Этот стервец сказал, что его высокоблагородие господин полковник в таком возрасте, что за полнейшее удовольствие следует никак не менее четвертного! Каково?
— Да где мне! Северьян велел так говорить.
— Да откуда, — засмеялся тот, — так припугнул, а то борзеть начал, ханыга!
— Ну, это вы зря, мадемуазель, ваши родные, вполне вероятно сердятся на вас, но вряд ли настолько…
— Онищенко, ты скоро? — раздался чей-то голос из палатки, — инструменты кипятить надо!
— Экий мерзавец! — побагровел полковник. — Кабы не приказ о гуманном отношении… я бы тебе язык быстро развязал.
— Разумно, — закивал шеф корпуса жандармов, — так мог и проговориться. И что же?
— Да не кричи ты, — поморщился поручик, — отвечай по-человечески.
… юбки они будут носить короткие, а волосы стричь. Да еще красить в разные цвета, от рыжего до синего.
— С албанца одного сняли, — с готовностью пояснил Дмитрий. — Помят немного, но сразу видать, что древний!
— Но куда? — изумилась сестра милосердия.
— Слушаю, господин ефрейтор, — закивал головой здоровяк, — не извольте сомневаться, доставлю барчука до палатки в лучшем виде!
— Да что же это такое делается, братцы, — закричал он, — солдат на своего командира руку поднял! Это же бунт!
— Эй, Будищев, — окликнул задумавшегося солдата, Галеев, — ступай с отцом Григорием, поможешь ему.
— А ведь и верно, — загорелись глаза мальчишки, — это очень мужественный поступок и мы все гордимся вами и Николашей. А вы возьмете меня с собой?
— Живой, говорю, этот басурманин, хочет меня зарезать!
— Николай Федорович-то? Эх, Иван Иванович, дорогой вы мой человек, ничего-то вы в нем не поняли. Это он с виду такой весь бука, аристократ и гвардеец, а на самом деле человек вовсе недурной. И к тому…
— А теперь говори, как на духу, где были?
— Кстати, а вы обратили внимание на его одежду? — осторожно спросил Гачковский.
Господа-офицеры и впрямь, закончив с трапезой, отправились показывать гостю вооружение своей батареи.
— "Гражданский брак", богохульник, сиречь непотребное сожительство!
— Ты глянь, на Федьку, — раздался с одной из соседних коек насмешливый голос солдата с перевязанной рукой, — еще вчера щи лаптем хлебал, а как ему крест подвесили, сразу стал с вольноперами, да графь…
— Вы его убили? — потрясенно ахнула девушка.
— Если кто-то знает причину, по которой они не могут быть обвенчаны, пусть скажет ее сейчас или молчит потом вечно!
— Послушай, как тебя, Лука, — нерешительно спросил Дмитрий, — босиком то холодно, можно хоть тапки оставить?