Все цитаты из книги «Диверсант [HL]»
— Тань, давай здесь оставим! — взмолился Саша — Замаскирую я его так, что никто не найдёт, и всё.
Всё-таки сон сморил. Саша всегда следовал золотому армейскому правилу: солдат спит — служба идёт, ведь неизвестно, когда ещё удастся поспать вдосталь.
А когда следом показался добрый шматок солёного сала, радости бойцов не было предела.
— Красноармеец Кузьмичёв! — это уже Иван.
— А чего ты меня в горницу не приглашаешь? Могла бы первачом угостить!
— Не, поживу ещё. Ты, вот что. Там, на поле, немцы убитые лежат — метров сто отсюда. Сползал бы ты, поснимал с них автоматы и подсумки — завтра пригодится.
Саша поставил закорючку и получил пакет из плотной бумаги с сургучными печатями. На лицевой стороне — короткая надпись: «Комкору Петровскому Секретно».
Он показал Саше патроны, пули в которых имели зелёную окраску носика.
Лодки уже отплыли от берега на изрядное расстояние. Пора!
— Да самолёты ж фашистские! Города русские бомбить полетели! А наших самолётов что-то не видно! Кто же остановит эту чёрную силу? — с горечью в голосе проговорила она.
Саша вышел на дорогу и тормознул проходящую машину — ЗИС-5, гружённый ящиками.
Саша медленно поднял голову, стараясь, чтобы по воде не пошла рябь. Берег был пустынен. Но Саша не торопился. Вдруг немцы засаду оставили? Нет, никакого движения.
Пехота ворвалась в немецкие траншеи. Вот где пригодились штыки! Немцев кололи штыками, стреляли, били прикладами. Они пытались отстреливаться, но наша пехота озверела. Красноармейцы взялись за сапёрн…
— Не нравится — иди парадным шагом, и про барабан не забудь.
— Ну вот, а ты не хотел! Вылитый фриц! Никто тебя остановить не посмеет, кроме разве что фельдполиции. Да ещё и погоны на тебе не рядового.
— Отставить! Это приказ. Если случится непредвиденное — стрельба, скажем, то уходим сразу.
Саша пошёл вдоль дороги, не выходя из леса. Всё-таки дорога должна привести его к какому-нибудь населённому пункту — селу или городу. Не блуждать же ему по лесу до бесконечности!
— А как ты себя представляешь — в немецкой форме да с русским автоматом? Ты ещё надпись сделай — «партизан», и на грудь её прилепи.
— Терёхин Алексей Митрофанович, рождения пятого мая одна тысяча девятьсот девятого года. А погиб сегодня. Запомните?
Ополченец взял со стола знамя, развернул.
— Как же склад бросить? Я его три недели бессменно охранял.
— Нет, я не то хотел сказать. Там артиллерийские корректировщики. Я в церковь вошёл, а у них фонарик горит — ужинают. Ну, я и назад.
С призывом «За Родину! За Сталина!» из окопов поднимался политрук. Чтобы не быть обвинённым в трусости, за ним поднимались пехотинцы — на пулемёты немцев, на танки.
Пересекать поле в темноте Саша не рискнул. Немцы могли поставить мины — хотя здесь-то зачем? Но рисковать он не стал и улёгся спать на опушке леса, подложив под голову ранец и сняв автомат с предохра…
Саша двинулся дальше, только уже осторожно — лес поредел. Увидев грунтовую дорогу, Саша из-за деревьев осмотрелся. По дороге явно ездили, и ездили немцы, потому как на грунтовке отпечатались следы от…
По внутренней лестнице они втащили на чердак матрасы и улеглись у слухового окна. В случае чего — всё видно будет. В торцах ещё и дверцы есть — как запасные выходы.
Саша посмотрел на руку. Немного ниже локтя из рукава рубашки был вырван клок, всё пропиталось кровью.
Саше немецкая пуля вскользь зацепила подсумок на ремне, а офицеру не повезло — пуля угодила ему в правое плечо. Недолго думая, Саша выстрелил в немца ещё раз. Ещё в спецназе его учили: добей врага и …
Саша резко свернул влево и пошёл по окраине кладбища. Где-то должен быть ручной пулемёт и расстрелянный им расчёт. То ли не увидели ополченцы пулемёт, то ли просто не взяли, потому что пользоваться и…
— Спасибо, — невнятно пробормотал Саша с набитым ртом.
— А ведь прошли немного, километров двадцать с небольшим, — заметил Саша.
Александр сорвал клапан с брезентового чехла, выхватил сапёрную лопатку и кинулся на немца. В глазах того мелькнул ужас, он развернулся и бросился убегать. Струсил, сволочь!
Но бензин уже горел, только язычки пламени были бледными и ярким солнечным днём не видны. Вскоре показался чёрный жирный дым — это занялись огнём колёса.
— Садись в коляску, — скомандовал он политруку, — сойдёшь за пулемётчика.
Сказать, что документы утеряны? Снова в лагерь фильтрационный отправят. И не исключено, что в этот же. Не так много таких лагерей в полосе обороны дивизии, скорее всего этот — единственный.
— Эх, ребятки, думаете — сразу в действующие части вас возьмут? — попытался образумить их Саша, а сам подумал: «Нет, ещё помаетесь в фильтрационном лагере». Правда, об этом Саша не сказал ничего — сл…
Александр подтащил ящики со снарядами, уложил их возле правой станины, открыл. На крышках — маркировка. «Так, 53-О-240, 53-Щ-240. „О“, похоже, осколочные. А что такое „Щ“? Ладно, начну с осколочных».
— Сейчас времени нет, потом посмотрим. В машину! Нам надо успеть по тёмному времени проехать как можно дальше.
Саша поднялся и побежал по лесу. Со стороны аэродрома продолжали раздаваться взрывы, поднимался дым.
Он отошёл по траншее подальше, облегчился и уже застегнул ширинку, как услышал шорохи и едва слышную возню за бруствером. Творилось явно неладное. И где караульный? Или он перешёл на другую сторону т…
Похоже, окруженцы признали негласно его старшинство. Трое бойцов из группы старшины высказались за переход линии фронта — к своим.
— Да, слушаю. Путевой мастер Когольницкий. Да, да, сейчас запишу и передам.
— Терехин Алексей Митрофанович, — прошептал Иван и вернул Саше книжку. — Так вы уж старый совсем.
Сон восстановил силы, но всё тело ныло от жёсткой, покрытой корягами и корневищами земли, на которую попадали вконец обессиленные люди. А ведь вчера вечером земля им вроде ровной казалась.
Саша заглянул в смотровую щель. Бронированный паровоз был окутан паром, с шипением и свистом выходившим из пробоин. Один броневагон явно горел. Открытого пламени Саша не видел, но дым валил из всех щ…
Саша разбросал листья да мусор. Хорош чемоданчик! С виду обычный, как и все они, довоенные. Уголки металлические, два замка, ручка. Однако стенки не из картона крашеного, а хорошей выделки кожи. Ручк…
Саша бежал, пока не закололо в правом боку, а до леса оставалось ещё с километр. Он перешёл на шаг, восстанавливая дыхание и периодически оборачиваясь.
Немцы сухопарые, жилистые, с такими врукопашную драться тяжело — ловкие, увертливые. Автоматы за спинами, у одного за поясом граната ручкой заткнута, у другого — нож в чехле, вроде финки.
Саша развязал ремень на его руках. Но немец, несмотря на достигнутую между ними договорённость, неожиданно скакнул в сторону и побежал к лесу. Однако гитлеровец не учёл одного — руки-то его были связ…
Александр посмотрел в смотровую щель — грунтовая дорога была пустынна. Он снова пересел в боевое отделение — в башню. Ведь с места механика-водителя обзор ограничен, виден только узкий сектор перед с…
К Богдановке подошёл задами, выметенными донельзя. Пройдя незамеченным к сараю, снял с себя полусырую одежду, бросил её на верёвку сушиться и улёгся на всё ещё лежащую на сене дерюжку. От пребывания …
Не нравилось ему это дело, мера вынужденная, но необходимая. И что теперь ему делать с солдатской книжкой? Только и понял из неё номер дивизии и корпуса.
Проснулся от присутствия постороннего. Не открывая глаз, попытался понять — кто в сарае? От мужчин обычно исходит запах табака, ваксы для сапог, пота.
— Подскажи-ка, Олеся, в какую сторону шоссе?
Походил по дворам, выбирая дом, причём не таясь. Дома прикрывали его от немцев, а подъезды выходили во двор, на противоположную набережной сторону.
— А они бы нас пожалели? Враг хорош, когда он мёртв. Или ты воевать в белых перчатках хочешь? Не получится.
Саша, не отпуская плота и задержав дыхание, с головой погрузился в воду. Свет над водой погас, и он вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Почувствовав, что кого-то не хватает, обернулся влево. Чьё-то т…
Саша повёл стволом по зарослям сирени на кладбище. В четырёхкратный прицел ПРУ памятники, кресты, деревья казались совсем рядом — рукой дотянуться можно. Стоп! В прицеле мелькнула немецкая угловатая …
Больше стрелять было не в кого. Саша выбрался из коляски и побежал к берегу, сжимая в руке револьвер. Течение реки медленно относило трупы немцев. «Раз, два, три, — начал считать Саша. — Четырнадцать…
Саша, Сергей и Иван держались вместе. У них уже был боевой опыт, а главное — они доверяли друг другу. Как себя проявят ополченцы, неизвестно. Многие из них до войны были гражданскими специалистами — …
— Погоди ещё, это только начало. Не били?
Врать почему-то парню не хотелось, хотя прощё всего было сказать — из пехоты.
Ополченец сплюнул. Саша забыл, что лицо сажей вымазал.
Житковичи уже скрылись из вида. Меж тем столбы с проводами потянулись по просеке в лесу. Место для засады удобное во всех отношениях. «Буду резать провода здесь», — решил Саша. Он огляделся, прислуша…
Часовой у ворот буквально в десятке шагов посмотрел мимолётом в его сторону, зевнул и отвернулся. Саша спокойным и уверенным шагом направился прочь, хотя его так и подмывало побежать.
Щёчки покраснели, глаза праведным гневом горят, волосы длинные, чёрные, прямые. Дьяволица, но очень даже симпатичная! Саша даже залюбовался спутницей. Не зря бородатый мужик на хуторе покусился на её…
— Чего за ней наблюдать, немец спит, — пробубнил кто-то сзади.
— Свидимся ещё, парни. Через два дня — в урочище.
Саша взобрался на чердак, приник к слуховому окну. Обзор отличный, самое то, что надо. Оставив на чердаке винтовку, он спустился на этаж, пошарил в печке рукой и сажей вымазал лицо. На фоне чёрного п…
— Немца убьём или своруем, — как о чём-то само собой разумеющемся сказал Саша.
Александр подкатил камеру к берегу, снял вещи и связал их в тугой узел. Бросил камеру в воду, улёгся на неё спиной, а узелок с вещами и вещмешок с консервами на живот положил, где посуше.
Мастер взял сигнальные флажки в чехле и вышел на перрон.
— А что сказать, Ваня. Наша часть под Рогачевым стояла. Ночью разведка немецкая в наши окопы пожаловала, а я из блиндажа оправиться вышел. Дали мне по башке и поволокли к себе — вроде «языка». Я вовр…
Недалеко от Саши грохнулся на землю крупный кусок рваного железа. «Хм, близковато я устроился, почти в партере. Надо перебираться в амфитеатр».
Ребятки, однако, обиделись, щёлкнули затворами.
Немцы рассыпались в боевой порядок. Пехота, покинув бронетранспортёры, бежала цепью. «Эх, сейчас бы пулемёт сюда — хотя бы ДП или „максим“!» — подосадовал Саша.
— Выпивку отставить, с собой водку возьмём.
Немного повозившись, Александр выбрал удобную позу и замер. Теперь вся надежда на слух. А комарьё над ним так и вьётся, так и звенит.
Успев удалиться метров на триста, Александр услышал за спиной глухой взрыв — это взорвались снаряды в боеукладке. Сколько раз всего он успел выстрелить? Да не больше десяти-двенадцати, в боеукладке ж…
— Как не было? А взрывы? Народ только об этом и говорит.
Саша спрыгнул, сгруппировавшись, как его учили, покатился кубарем, потом вскочил и пробежал немного, гася скорость. Удачно, даже не ушибся. Необходимо было как можно скорее убираться отсюда.
— Иди, заводи машину. И ещё: все забрали свои документы?
Они попрыгали, поправили оружие, снова попрыгали. Александр нашёл, что теперь ситуация в полном порядке.
— Я из него двух фрицев уложил. — Саша встал и направился к подбитым бронетранспортёрам.
Корректировщик — довольно лакомая цель. В рядах врага должны выбиваться в первую очередь офицеры и они.
Саша показал четыре свежие зарубки на прикладе.
Ему удалось проползти незамеченным. Для верности Саша полз ещё метров двести, потом встал. Ухолить ночью подальше или остаться? Он задумался и разумно рассудил, что близко от карьера находиться опасн…
На столе у немца зазвонил телефон. Не ответить? Немцы всполошатся. Сам он языка не знает. Дать трубку немцу? А что он будет говорить? Вдруг скажет, что разъезд русскими захвачен? Подгонят немцы дрези…
— Ты, Ваня, как лай собачий услышишь вдалеке — сразу ко мне. Деревенской собачонке в лесу делать нечего. Если лают, значит — по наши души идут.
Саша поймал себя на мысли, что он вслушивается в речь пехотинца — не проявится ли акцент? Но пехотинец говорил по-русски чисто, как коренной русак.
Он медленно выполз на берег. От долгого лежания в воде рана снова начала кровить. Да ещё несколько пиявок с руки сорвал, брезгливо поморщившись.
— В двадцать часов — работаем сутки через двое.
— У тебя закурить нет? — неожиданно спросила она.
— Своё оружие терять не надо было! — прошипел старшина. — Ладно, идите на левый фланг, там вроде наши убитые есть — возьмите их винтовки.
Саша развернул карту. Названия русские, но буквы немецкие, прочитать можно. По краям карты обозначены долготы и широты. Татьяна на память продиктовала координаты. Саша водил пальцем по карте.
— Не дуйся. Войска, можно сказать, секретные, подчиняются Генштабу, потому ты о них и не знаешь.
— Идёт встречный! — запротестовал немец. — Я слышал разговор, нельзя ехать! Будет катастроф! Бум!
Добыча была изрядной — пять автоматов и подсумки к ним, в каждом — по четыре магазина. Один подсумок Саша сразу же себе забрал, а остальное оружие и патроны раздал бойцам.
А вот соседи? Чужой человек в деревне заметен сразу, это не Москва или Питер, где жильцы подъезда не всегда знают соседей. Если сказать, что родственник, то почему живёт на сеновале, а не в избе?
— Пусть утрутся. У меня патроны ещё есть.
— Я тут второй день. Воду дают, а со жратвой туго.
— В городе и так стреляют. Кроме того, у церкви стены толстые, звук пригасят. Автомат с предохранителя сними.
Они зашли на позиции взвода с севера. Пикируя с высоты, сбросили бомбы, поднялись — и снова в пике.
Неожиданно сзади раздался треск автоматов: басовитые, с медленным темпом стрельбы — немецкие МР-40, и частые, звонкие, явно наши — ППД или ППШ.
Александр перебросил через плечо автомат. В магазине его едва ли десяток патронов остался, а всё же выручить может. Достав из кармана, проверил наган.
Неожиданно испугав, запищала радиостанция справа от него. Кто-то на немецком стал вызывать танк на связь. Саша хоть и не знал немецкого, но слово «панцер» понял. Наверное, вызывали экипаж этого танка.
Саша понаблюдал за немецкой передовой около получаса. Ещё бы осмотреться, да велик шанс, что на него наткнётся кто-нибудь из солдат. Поторопился он, надо было по пути к фронту пришибить какого-нибудь…
Огонь открыли сразу из двух стволов. Никто из корректировщиков не успел оказать сопротивления.
Немецкие пехотинцы побежали от машин в разные стороны и стали падать в кюветы.
Полыхнуло пламя, раздался взрыв. И сила взрыва была такова, что у Саши заложило уши. От склада ГСМ полетели бочки. Падая, они лопались и возгорались. В той стороне аэродрома бушевал огненный ад.
Оставив на месте вещмешок, Саша вытащил из кармана револьвер и, перебегая от дерева к дереву, стал осторожно приближаться к месту, над которым летали встревоженные птицы.
Караульное помещение наверху карьера Саша распознал сразу — небольшая длинная избёнка, больше напоминающая амбар, только с оконцами. До войны в нём, скорее всего, была нарядная или маркшейдерская. А …
— Ты лесом по опушке иди, — посоветовал Саша. — Так хоть и дальше, зато безопаснее.
Обогревшись на берегу, Александр натянул свою одежду, ещё слегка влажную от брызг и близости воды. Надувную камеру он спрятал в кустах, а сам слегка углубился в лесок. Найдя удобное место, улёгся на …
«Только бы собака была одна!» — взмолился про себя Саша.
— Я сказал — один останусь. Стрельну завтра несколько раз и буду ноги уносить. Пушку жалко, но придётся её бросить. Вам рисковать ни к чему, да и уйти одному легче.
Саша подошёл к столу, уселся на табурет, взял в руку ручку — обычную, ученическую, какие тогда были в ходу: с деревянной ручкой, стальным пером и… мгновенно ударил ею лейтенанта в глаз, вогнав ручку …
— Вань, у тебя, кроме твоей винтовки, ещё оружие есть?
Интересно стало Александру. Если бы пехоту везли в грузовиках, тогда ещё понятно. А ящики зачем?
Саша завёл мотоцикл, отъехал от штаба. Он понимал, что надо ехать туда, откуда ехал убитый связной — это логично.
Прикрыв ладошкой рот, Олеся смотрела на происходящее широко раскрытыми глазами, в которых плескался нескрываемый ужас.
Это просто удача, везение необыкновенное!
Александр поднял голову и увидел идущие ровным строем звенья тяжело груженных самолётов, по-видимому — бомбардировщиков, сопровождаемых юркими истребителями.
«Нет, ничего прятать не буду, пусть всё остаётся как есть, понаблюдаю за ней», — решил Саша.
Вскоре из темноты его окликнул знакомый голос.
Так, это для него неудобно. Хранись ящики на земле, можно было бы выстрелить наудачу, вдруг сдетонируют. Теперь это исключалось.
Так вот почему он стреляет метко! Но как же Саша не заметил хвоста за собой? Саша едва не застонал. Попасть так глупо! В голове заметались мысли — как спастись? До автомата не добраться. Есть нож на …
Саша решил пробраться к подбитым бронетранспортёрам и снять пулемёт. Конечно, неизвестно, ушли немцы из бронетранспортёра или дозорного оставили, но другого выхода он не видел.
— Будем днём отдыхать здесь. Привести себя в порядок! Бритвенный прибор я прихватил. А вечером — снова в дорогу. Заодно определимся, где мы, и посмотрим, что в кузове. Ищите ручей или речку.
Километр за километром летели под гусеницы. Саша даже поднял бронированный люк перед креслом механика-водителя. В щель на ходу смотреть было затруднительно. Танк раскачивался на ухабах, и дорогу было…
Немцы залегли. Жутко бежать в лоб на пулемёт, даже если ты очень смелый. Саша же подправил наводку и — по лежащим немцам, слева направо, пока не смолк пулемёт. Всё, патроны закончились. Теперь вся на…
— Тихо ты! — попытался остановить его Саша. — Чего взбеленился?
— Слышь, политрук, погляди-ка в железных коробках под ногами, есть ли в лентах зажигательные пули?
И в самом деле, часовой валялся за углом, и форму его надеть было невозможно — она была вся в крови.
Немцы вообще широко использовали технику покорённых стран, например — чехословацкие танки Т-38. Устаревшие модели переделывали в самоходные артиллерийские установки, каких в Красной Армии ещё не было…
Саша с сапёром прошёлся по траншее. Из другого блиндажа, где явно взорвалась граната, и лежали изрешеченные осколками трое убитых немцев, они принесли продукты. Вот чего у немцев не отнять — так это …
Из-за небольшого холма показался немецкий танк — средний T-III, за ним — ещё один. За танками бежала пехота.
Он нырнул в окоп, достал из ниши гранату «Ф-1», прозванную за округлую форму «лимонкой». Граната оборонительная, мощная, с большим разлётом осколков.
Чтобы не поднимать шума, дабы не привлечь неведомого Федьку, Саша автоматом огрел мужика по голове. Ударил сильно, так что кость захрустела. Мужик обмяк, уронил голову на женщину, пустив изо рта стру…
— И за то спасибо, — поднялся в кузове старшина. — Спас нас всех грузовик. Вылезайте, уходим.
— Убило его, ещё неделю назад. Мы в колонне шли, истребитель немецкий налетел, бомбу сбросил. Веришь, рядом с колонной бомба взорвалась, а убило его одного.
— Это Дубовка, — пояснил Мыкола. — Недалеко от неё — поле с аэродромом.
Ситуация была почти безвыходной — это понимали все. Полагаясь больше на удачу, они пошли на запад, в сторону железной дороги. Меж тем миномётчики перенесли огонь, и мины теперь рвались на опушке леса.
— Жалко. А то у меня, кроме финского ножа, нет ничего.
— Блин, в тыл утащить хотят! Вот попал, как кур в ощип!
Оказалось, что при себе документы были только у танкиста, и то потому, что он не переодевался.
— Тогда прорываться, — высказал своё мнение пехотинец.
На дороге стоял немецкий танк PZ IV серии А, каких до войны немцы выпустили немало. Наряду с T-III он составлял костяк танковых войск вермахта. Массой девятнадцать тонн, он был вооружён 75-миллиметро…
— Стрелять по пехоте по моей команде! — передал Саша по цепи.
— Вот, примерь на себя! — протянул он политруку чужую форму, и сам стал раздеваться.
— Да чтобы я надел гитлеровскую форму?! Да не бывать такому!
Попробовать завести танк? Александр был настоящим русским мужиком — из тех, кто инструкций не читают, а всё делают методом тыка. Метод помогает не всегда — иногда купленная техника ломается, но это о…
— Пойдём, представлю тебя взводу. Да, забыл совсем. Служить ты, сержант, будешь теперь в сорок четвёртом стрелковом полку сорок второй стрелковой дивизии. Меня зовут Иван Анатольевич Звягин, я — кома…
Обоих грабителей вывели из дома. Саша на прощание посоветовал женщине запереть дверь.
К немалому его удивлению, все оказались живы. Как в поговорке: «Новичкам и дуракам везёт». Но при опросе выяснилось, что с патронами совсем худо. У кого обойма в запасе была, у кого — две.
Только через час вернулась Таня. Саша заметил её ещё издали. Таня сразу увидела труп ополченца, взор её метнулся на чемодан. Из руки на землю выпал узелок с провизией.
— Не считал, но человека три-четыре будет.
После применения гранат немцы обычно шли в атаку. И сейчас получилось так же.
Саша вышел на просёлочную дорогу и остановился, поражённый увиденным. Так вот откуда этот запах!
Обычная работа, которая идёт на любой станции, на любом разъезде — как у немцев, так и у наших. Но Саша понял — пришло его время.
— У тебя большой мешок есть? — окликнул он Олесю.
— Идём по лесу вдоль дороги, — предупредил Саша. — Я — впереди, вроде как в боевом охранении. Иван, забери портфель — головой за него отвечаешь.
Едва стемнело, они снова вышли к грейдеру, и шли теперь не по лесу, а прямо по обочине. И в самом деле, если бы шли в тыл, ими могли бы заинтересоваться, а так — идут солдаты к передовой, чего интере…
— Я слышал разговор. Олеся, — опередил её Александр, поднимаясь из-за стола. — Сейчас доем и уйду.
Саша знал, что в любой армии на складах боеприпасов снаряды и мины хранятся отдельно от взрывателей, которые устанавливаются уже на боевых позициях артиллеристов и миномётчиков. А без взрывателя мина…
В избу зашли все. Саша зажёг свечку, стоявшую на столе.
— Мне тут Мыкола рассказал трошки о вчерашнем, — начал Михась.
У немцев сапоги носила вся армия. И сапоги были удобными — с подковками, на рубчатой подошве, с широкими голенищами, за которыми немцы носили запасные магазины. Практичные сапоги. И Саша уже имел воз…
По всей видимости, танк отстал от прошедшей колонны из-за неисправности. Как это бывает на любой гусеничной технике, вышел из строя палец, рассоединив траки. Гусеница соскочила с катков, и танк потер…
В темноте с трудом нашли схрон с ящиками и перенесли их к пушке.
Проснулся от звука мотора. Это на аэродроме для прогрева запустили двигатель. Саша протёр глаза, зевнул. Темень вокруг посерела, стали видны контуры кустов, растущих поблизости.
А на вторые сутки остаткам батальона объявили, что вместе с бойцами 129-й дивизии они ночью идут на прорыв. С наружной стороны кольца немецкого окружения к ним будет пробиваться 152-я дивизия.
Шумно, как кабан на тропе к водопою, подобрался Мыкола. Из-за пазухи он достал четыре гранаты и кусок бельевой верёвки. Самое то!
Показался деревянный мост. Перед ним — немецкий пост из двух мотоциклистов, на груди — полумесяцем бляхи. Фельджандармы, вроде полевой полиции. Один из них поднял жезл, приказывая остановиться.
— Времени сколько? Что-то желудок сосёт, есть пора, — Саша посмотрел на часы. — Двенадцать ровно.
Утром он проснулся от незнакомых звуков, пытаясь понять, что это. Как оказалось — Олеся доила корову, и тугие струи молока били в подойник.
А шинели немецкие? Они только для осени годились, шапок же вовсе не было. По большому счёту немцы оказались не готовы к русским условиям.
Александр спустился вниз, в овраг, поскольку долго сидеть на дереве неудобно, и просидел в этом овраге до вечера. Очень хотелось есть, и особенно — пить. Ушибленная щека опухла, но зубы были на месте…
— Вот, возьми отцову одежду, пока твоя сохнет.
Меж тем выстрелы и вспышки удалялись в сторону. В голове стучало: «Догонять? Или ждать до рассвета и уже посветлу выбираться?»
Фадеев и комиссар батальона вышли. Ополченцы неловко толкали друг друга. Задержали подозрительных лиц, а получилось — знаменосцев.
На грунтовке трясло, но потом выехали на более гладкую дорогу, похоже — гравийный грейдер. Машина пошла ровнее, мягче.
Вопрос с ночным освещением отпал сразу — столбов с проводами Саша не увидел. Да и какой идиот будет включать прожектора? Только себя демаскировать и привлечь внимание противника. Так и до беды недале…
Старший картинно покашлял у плащ-палатки, которая висела вместо двери.
Барак имел, как уже заметил Саша, два выхода. Один — в лагерь, другой — за периметр, на волю. Но рядом с бараком — ворота, и там часовой. Надо надеяться, что освещения нет, и, глядишь — фокус удастся.
Остаток ночи Александр провёл под кустами, только уснуть толком не мог — от реки влажность большая. Под утро — туманчик лёгкий, промозгло.
Саша таких не любил. Одно дело — руководить за столом, и совсем другое — боевыми действиями на фронте.
— Ты же на посту стоишь. По уставу караульной службы тебя сменить с поста может караульный начальник либо командир части. Я — ни то, ни другое. Так чего же ты от меня хочешь?
По рельсам на восток простучал на стыках поезд. Вагоны были пассажирские, но в окнах виднелись пехотинцы. Не то что у наших — везут в теплушках с надписью «Сорок человек восемь лошадей».
— Хорошо, — с облегчением выдохнул раненый. — Забери у меня сумку, там пакет. Передай его в штаб командующему.
— Как же я их подниму? Мне же ползти надо!
Поход в лес занял полдня. Ещё часа два Саша рубил валежник, чтобы в печь вошёл. Куча дров получилась изрядной.
Многие в знак согласия закивали головами — они думали точно так же.
Он шёл по дороге и размышлял. Понятно, что убитых обнаружат, и, скорее всего, утром. Но на кого, на кого думать? Да чёрт с ними, пусть ищут кого хотят.
Александр с трудом дотянул до леса и в изнеможении упал на землю. Дыхание совсем сбилось. Он лихорадочно оглянулся назад.
До темноты без передыхов успели преодолеть километра три.
Вот только у Саши из оружия лишь ТТ. Бойцы рядом бегут, стреляют, а ему чего стрелять? До немцев ещё метров двести, куда сейчас попадёшь из ТТ?
Доходило до маразма. Один из кавалерийских корпусов бросили на прорвавшиеся немецкие танки. Исход был предсказуем — корпус бессмысленно полёг.
Километра через три он обнаружил на дороге пост из двух солдат и старшего — капрала или фельдфебеля. Саша благоразумно обошёл пост стороной. А ещё через километр интересная обнаружилась картина.
Саша дёрнулся, повернулся на бок. Ворот гимнастёрки затрещал и остался в руке у немца. Саша ухватился за ножны, благо пояс немца был на одном уровне с его лицом, выдернул нож и всадил его в сердце не…
— Хорошо, делаем привал, темно уже, — согласился старшина.
С бруствера в траншею свалился политрук — Саша опознал его по красной суконной звезде на левом рукаве гимнастёрки.
— Ага, а ещё — яишню со шкварками, — поддержал его пехотинец.
— Так это же знамя двадцать четвёртой дивизии, — не скрыл своего удивления майор, — она под Могилевом сражалась. — Где взяли? — повернулся он к Саше.
Не успел Саша поднять глаза, как раздался резкий нарастающий свист, и перед домом взорвалась мина, потом — ещё одна. Причём били довольно точно. Блин! Да он же сам выдал артиллеристам своё местонахож…
Ответ он получил тут же. Заревел мотор, и довольно быстро звук приблизился. К подбитому бронетранспортёру подошёл другой. Фары он не включал, ориентируясь на свет фонарика.
Связист на столбе застыл, как изваяние. Товарищ внизу убит, обе винтовки — возле него, со столба с «кошками» на ногах не убежишь. Положение самое дурацкое.
— Сержант Савельев, сто седьмой стрелковый полк, — чётко представился Саша.
Ох и дед! С виду прост, а речь закатил не хуже пропагандиста.
Саша достал из кармана гимнастёрки солдатскую книжку убитого связного-мотоциклиста. Люди почему-то больше верят документам с печатями.
Начало смеркаться. Прошло полчаса, час… «Не нашёл меня или мамка не отпустила», — подумал Александр. И почти сразу недалеко зашевелились кусты.
На перекрестке с шоссе он повернул направо и остановился. Надо было избавиться от документов Сахно — времени после побега из лагеря прошло много, и сейчас эти документы стали просто опасными.
— Надо будет — спрошу, — ответил часовой.
С полчаса Саша понаблюдал, пока увидел его. Немец не спеша прохаживался от палаток к миномётам и обратно.
Из-за кустов и памятников не видно ничего. Саша повернул пулемёт, очередью прошёлся по кустам и с удовлетворением услышал вскрик. Раз кричит, значит — ранен, мёртвый падает молча.
— Не, не товарищ Сталин! На это же разведка есть и НКВД с товарищем Берия.
— Хлопцы, вы что, сами не ели, мне одному оставили?
Минометная мина взорвалась неподалёку, одного ополченца ранило в руку. Остальные же уцелели лишь благодаря тому, что осколки принял на себя памятник. Потом один за другим последовало ещё несколько вз…
— Вроде за памятником, вон там, — Иван показал направление, — шевелилось что-то.
— Чего её смотреть, только подсыхать начала.
— Сержант Савельев, сто седьмой стрелковый полк, выхожу из окружения, — встав по стойке «смирно», представился Саша.
Маслёнка нашлось в прикладе винтовки. Совсем хорошо!
Повар поставил на стол кружку с чаем и хлеб.
— Если гноиться начнёт, да антонов огонь приключится, умрёшь ведь. Нет сейчас докторов и больниц.
Дёрнув за рычаг, он опустил клиновый затвор и через ствол посмотрел на аэродром. Так, высокова-то ствол задран. Покрутив маховичок вертикальной наводки, Александр опустил ствол.
И почти сразу по громкой связи диктор объявила: «Совершил посадку самолёт ТУ-154 рейсом 268 из Екатеринбурга. Просим встречающих…»
Не разговаривая более, они взяли каждый по ящику снарядов, благо — ручки удобные были, — и понесли. Сначала казалось — не тяжело, но с каждым пройденным километром ящик вроде свинцом наливался, всё т…
Вскоре бойцы нашли разбитый взрывом забор — бревенчатый столб, жерди и доски. Уж портфель и оружие по-любому выдержать должен.
Александр сразу узнал его голос. А вот кто второй? Саша медленно отодвинул лист лопуха.
Запуск холодных моторов сопровождался хлопками, клубами дыма и языками пламени. Может быть, и разрыв относительно маломощного снаряда 45-миллиметровой пушки был воспринят как такой хлопок.
Снизу послышался шорох. Александр перегнулся через ветку. Внизу, под деревом улёгся молодой парнишка лет четырнадцати-пятнадцати. Занятно! Чего бы ему тут лежать, хоронясь? Ну и шёл бы себе по делу.
Далеко позади залаяла собака, и Александр почувствовал, как по спине пробежал холодок. Дворняг немцы повыбивали. Значит — служебная, по следу идет. Тогда надо к озёрам идти. Речки больно маленькие, н…
На мосинских трёхлинейках штыки были игольчатые, четырёхгранные. Ими можно было только колоть. В повседневной жизни бойца такой штык — вещь бесполезная. Другое дело — штык СВТ, самозарядной винтовки …
— Ты хоть знаешь, что мы в немецком тылу?
Саша замолчал. Условий для содержания — никаких, да ещё и бить будут. Перспектива не прельщала.
Поскольку есть было нечего, бойцы двинулись дальше. Старшина вёл людей по компасу на северо-восток, желая по прямой выйти на Смоленск.
— Не берёт ружьё этого гада! — в отчаянье закричал Федотов.
«Экипировку» окруженцев за счёт немцев прервала очередь, раздавшаяся рядом. Саша вскинул автомат, но это стрелял Иван.
Предположительно были они километрах в двадцати пяти — тридцати от Смоленска. Саша сориентировался на местности по положению солнца, лишайникам на деревьях. Повернули на северо-восток.
Все трое бросились к подъезду трёхэтажного дома, на первом этаже порядок, шум слышен сверху. Стараясь не топать по лестнице сапогами, парни поднялись на второй этаж. Одна из дверей распахнута, слышны…
— Петро, Василь, отнесите немца, — распорядился путевой мастер.
Со стороны часовых в направлении лесополосы прозвучали первые винтовочные выстрелы, пока ещё не прицельные.
Вдруг Сергей с треском рванул на себе нательную рубаху, разодрав её до пояса.
— Вы местные, ведите его в госпиталь или больницу! — приказал Саша.
Дистанцию в десяток метров он пробежал буквально на цыпочках. Однако, почувствовав за спиной неладное, стал поворачиваться к нему лицом. Но рот открыть, чтобы тревогу поднять, не успел.
Пока они ели, ополченцы приглядывались к автоматам.
— Понимаю, дело молодое, а всё же поберегись.
— Я посмотрела: мужик ты вроде здоровый, вон — дрова из леса едва не по половине телеги носишь, стало быть, здоровье позволяет. И возраст призывной. Тогда почему ты не в армии? За женской юбкой отсиж…
— Хорошо ведь ехали за колонной — что в лес свернули?
Мыкола ушёл к себе домой, а Александр направился к тому месту, где находилась пушка. Внешне он её уже осмотрел, теперь надо проверить — все ли механизмы работают. Вот будет прокол, если они перетащат…
Они выбрались на берег и снова вернулись в ручей, потому что вокруг — поля, укрыться негде, они на самом виду. У ручья же стенки отвесные, по метру, и издалека не видно, что по ручью идут люди.
— Пойду я. Спасибо, — обернулся уже на ходу Саша.
Ответить Александр не успел. За спиной таксиста сверкнула яркая вспышка, в уши ударил тяжкий грохот. Со звоном посыпались стёкла, раздались крики ужаса. «Кавказец!» — мелькнуло в затухающем сознании,…
Из-за кустов высунулся немец. Он осторожно огляделся, вышел на аллею и призывно махнул рукой. За ним следом выбралось около десятка пехотинцев. Что ж, цель вполне подходящая.
За спиной здорово грохнуло и, озарив лес, взметнулось пламя.
— Ты кормить меня собираешься? А то проголодался я что-то!
Зря похвастался. Танкисты выглядели совершенно одинаково — в чёрных комбинезонах, на головах — чёрные ребристые танковые шлемы, и похожи один на другого, как патроны в пулемётной ленте.
— Не надо костров, — твёрдо сказала Таня.
— Тогда пешком иди, а то всех нас под монастырь подведёшь.
Едва добравшись до топчанов, окруженцы сразу отрубились. Тяжело давшаяся переправа, голод, потеря боевых товарищей, нелепый приговор — и всё это за одну ночь. За многие дни Саша впервые спал спокойно…
Саша продвинул танк вперёд, собираясь по порядку расстрелять все вагоны, окончательно уничтожив бронепоезд. И только собрался пересесть из кресла водителя в кресло наводчика в башне, как в танк сильн…
Мотоциклист попытался развернуть мотоцикл, но тут из-под колеса коляски вырвалось пламя, прозвучал взрыв. «Так это он на своей мине подорвался!» — догадался Саша. Или мотоциклист не знал о минах, или…
— Командир, ты знаешь, что это? — он потряс пакетом.
— Ну, что делать будем, хлопцы? — Старшина пытливо оглядел присутствующих. — Лес со всех сторон обложили. Патронов — кот наплакал. У кого какое мнение?
Сколько до немецких траншей? Сколько у него времени? Саша слегка приоткрыл левый глаз, всмотрелся.
— Я убываю к командиру роты. Надо узнать, как и что, да пополнение попросить. Остаёшься за старшего. Собери оружие и патроны, подели их по-братски.
Послышались голоса, немецкая речь, потом смех. Саша осторожно выглянул из-за куста. Метрах в семидесяти на могильных плитах сидела группа немецких пехотинцев. Рукава засучены до локтя, воротники мунд…
— Сойдёт! — Потом, слегка задумавшись, спросил: — Ну а медаль хотя бы за спасение знамени дадут?
— Может, махнёмся на чего-нибудь, — не унимался Сергей.
— Нет, просто на другой берег перебрался.
Саша пожалел, что они выехали к шоссе. Постучал по кабине.
Саша поставил портфель на стол, открыл его и достал пять красноармейских книжек. Комиссар просмотрел их.
— Да ты на себя-то давно смотрел? — усмехнулся в усы дед. — Не лучше тех, что отступали.
— Со мной вместе политрук выходил, погиб геройской смертью. Вот его документы.
С чего начать? Да со снарядов! После обстрела пушку придётся бросить на месте. Доставить пушку первой — так укрыть её негде, перелесок простреливается.
— Врун! Никакая это не колючая проволока! Видела я уже раны, даже перевязывала, когда наши отступали. Это сквозное пулевое ранение.
— А зачем ты орала? Я же думал, что он тебя изнасиловать хочет.
Охранник сидел на стуле у входа. Саша с ходу ударил немца ножом в грудь. Сзади его уже подпирал Иван, дышал в затылок.
— Это как пить дать! Вот позавтракают и попрут.
Он не торопился выходить. Немцы наверняка будут возвращаться, он может столкнуться с ними. Какой бес понёс его с пулемётом в глубь кладбища? Ополченцы отступили, надо было уходить с ними. Вот теперь …
— Умный больно! Сам-то почему не в армии?
— С вами разобрались, идите с ополченцами. Утром зайдёте ко мне за своими документами, а я пока внесу вас в списки батальона.
Увидев на краю оврага, метрах в двухстах от себя дерево, Саша по дну оврага направился к нему. Осмотрелся — никого вокруг. Он взобрался почти на вершину дерева — с высоты видно дальше. Жаль — бинокля…
— Их бин зольдат. Я найн офицер! Где есть Гомель?
Они понесли ящики снова. На этот раз даже Мыкола стоически дотащил свой ящик до перелеска.
— Володя, ты как, сходишь со мной в церковь?
— Что с ним будет, — отмахнулась Таня. — Бумаги, они и есть бумаги. Ты ешь!
— Тяжёлый он очень, я его в лесу спрятала.
— По местам! Приготовиться к бою! — скомандовал Саша. Пробежав вдоль линии окопов, он предупредил: — Патроны экономить, стрелять только по моей команде!
Александр сидел в полной растерянности. Ладно бы контузия была, а то ведь — сорок первый год! А может, девушка ненормальная, а он ей поверил…
— Плохо. Немцы могут по твоим следам прийти.
Оба ещё немного потолкались на берегу озера, но через полчаса терпение их иссякло.
Саша вытащил нож из ножен и взял его обратным хватом. Так, прикрытый рукой, он не бросается в глаза, и ударить им можно быстро и сильно. К тому же при таком хвате удобно резать, а не только наносить …
— Не могу, — пожаловался один из сапёров, — пока мертвяки рядом, кусок в горло не лезет. Боюсь я их.
— Я атеист, — ухмыльнулся танкист, — но на экскурсию схожу.
Бойцы направились к месту расположения батальона. В нетерпении они ввалились в подвал, служивший кухней, где их встретили восторженные возгласы ополченцев.
Проснулся Александр, когда начало светать. Умылся из журчащего неподалёку небольшого ручья, напился воды. Поесть бы что-нибудь — сейчас он был бы рад даже сухарям.
— Как очнётся, что говорить будем? Ой, мамочки!
Далеко на севере были слышны глухие раскаты, напоминающие раскаты грома. Один из солдат оглядел небо.
Для начала они залегли на окраине и стали наблюдать за деревней.
Танкист, особенно не мудрствуя, сорвал с дерева ветку, открыл крышку бензобака и опустил туда ветку. Достав её, приложил к баку.
Бойцы открыли огонь по солдатам. В несколько секунд немцы были перебиты. А старшина без признаков жизни упал на стерню и уже не шевелился. От тела его, от одежды шёл едкий чёрный дым. Страшное оружие…
— Спасибо, добрый человек, за совет! — Саша приложил руку к сердцу.
По лицу часового было видно, что он не верит в услышанное, вернее — не хочет верить.
Саша подвёл пенёк прицела под обрез стального шлема, задержал дыхание, выбрал свободный ход спускового крючка и на выдохе дожал. Выстрел! Винтовка мягко ударила в плечо. Вот это да! Отдача намного ме…
Старшина определил по карте место нахождения группы.
Саша поколол дрова, сложил их в поленницу под навес, сунул топор за пояс и снова отправился в лес, на дорогу, и ходко — по ней. Где-то там должно было быть озеро Белое.
Спорить Саша не стал, представив себе всю трагичность ситуации, если бы немцы застали их, перетаскивающих пушку, на путях. И самое плохое — отбиться нечем. Три ящика снарядов — в перелеске у аэродром…
Проспал он до обеда, и, когда выбрался из сарая и умылся, встретил неприязненный взгляд Олеси. Конечно, с её точки зрения, дрых всю ночь, да ещё полдня, а к обеду вылез на свет божий, как медведь из …
— Ну ты и диверсант! Только спать и есть горазд!
Саша подошёл к немцу и сноровисто заломил ему руки.
— Ефрейтор Сольнев. Вот, наш лейтенант приказал доставить к вам окруженца. Он на нас вышел, когда мы в дозоре сидели.
— Фу, пронесло! — Саша смахнул со лба капли выступившего пота.
На полянке паслись две козы, на шее которых висели на верёвочках маленькие колокольчики. Они позванивали при каждом движении.
Татьяна добежала первой, запыхалась. К ней, топая сапогами, с опозданием добежал Саша. Таня почти вырвала из его руки ручку чемодана и шагнула прямо в шар.
Дед пытливо всмотрелся в лицо Александра подслеповатыми, выцветшими от времени глазами, пытаясь припомнить, чей это сын.
С бруствера в траншею спрыгнул пехотный лейтенант, на красных петлицах — по два «кубаря».
— Обмундирование почти сгорело при бомбёжке. А эту одежду в деревне выпросил.
Саша выстрелил в немца, но пуля попала тому в автомат. У Саши же затвор встал на затворную задержку — кончились патроны. В самый неподходящий, самый острый момент!
— Красноармеец Терёхин! — крикнул Саша, поднимая на ходу руки.
Мелькнула фуражка офицера. Сам офицер не показывался из-за кустов — его выдала высокая тулья. Надо было тебе, фашистскому франту, надевать пилотку или кепи.
— Вы посмотрите на свои рожи! Щетина такая, что ни один документ не поможет.
Александр сначала кинулся вправо, где камыши росли гуще. Но потом понял, что немцы туда побегут в первую очередь. Он сорвал несколько тростинок, перекусил их зубами и побежал влево — туда, где камыши…
— Я же говорю — дурак ты. Мы не втроём, там — немцы. Они сейчас в наступление прут, им не до частей или одиночных солдат, оставшихся у них в тылу. Но пройдёт немного времени, и немцы начнут свой поря…
«Захарами» называли отечественные «ЗИС-5».
Знамя — святыня части. Пока знамя у знаменосца, полк или дивизия живы, и даже если погиб последний боец, честь не уронена. Потеря знамени — несмываемый позор, такую часть, даже если она в полном сост…
Сумев-таки пересечь дорогу, до реки он добрался уже глубокой ночью. Теперь надо утра ждать и искать, на чём сплавляться. Хорошо бы лодку раздобыть, на худой конец — пару брёвен. И на них — вниз по те…
— А я — Володя, — подошедший танкист также подал ему руку. Она была в несмываемых уже пятнах моторного масла, а из-под танкового шлема на Александра смотрели серые, внимательные, слегка настороженные…
Девушка пошла по опушке, Саша проводил её взглядом, пока она не скрылась между деревьями. Пора оружием заняться. Саша отщелкнул магазин автомата, пересчитал патроны. Всего шесть штук. Негусто! Он дос…
Саша ужом пополз к опушке леса и лёг за кустом.
— У, проклятая! — погрозил ей пулемётом Иван. — Выдаст ведь!
— Уходим в лес! — первым закричал артиллерист, едва увидев грузовик.
Видок у них в самом деле был ещё тот. Мокрое бельё неприятно липло к телу. Форму бы сейчас сухую и поесть от пуза, а тогда уже и дальше воевать можно.
Притихли немцы. Не иначе — пакость какую-нибудь замышляют, вроде атаки.
Похоже, сегодня уже ему поохотиться будет не суждено. Немцы методично обстреливали дома. Он вернулся в подвал и, пообедав, улёгся спать. Бессонная ночь, охота на немцев утомили.
Александр посидел немного на станине, потом прилёг. Всё равно ничего не видно, и, пока не забрезжит рассвет, сделать ничего нельзя. Он даже вздремнул неожиданно.
У деревушки Застенки вновь остановились. Названьице, прямо скажем, невесёлое, учитывая немецкую оккупацию.
— Нет, не придёт твой знакомый. Видно, обманул он тебя или просто не захотел. Домой надо идти, стемнеет скоро.
Саша добрался до урочища, откуда тянули пушку, и присел на пушечный передок. Его донимали раздумья. Куда направиться? Где живут Михась и Мыкола, он не знал. Да он и не пошёл бы туда, только семьи их …
Саша ушёл за чемоданом. Найти-то нашёл, но времени ушло часа два. Переоценил свои возможности. Кабы не зарубки на дереве свежие, так и блуждал бы. Откинул дёрн, сгрёб с чемодана землю. Золото ему не …
В ночном городе в разных местах раздавались выстрелы, это ополченцы наводили порядок. За ночь было уничтожено два десятка грабителей, бандитов, насильников. Прискорбно, что не всех.
Конечно, по грунтовке быстро не поедешь, но зато не так рискованно.
— Так я же артиллерист, неуж буссоль и дальномер с полувзгляда не узнаю? Точно, корректировщики!
— Ты меня не бойся, я красноармеец, из Смоленска выходил. Заплутал маленько, а тут хуторок, женщина кричит. Вот я и…
Саша расстреливал немцев, пока не услышал, как клацнул вхолостую затвор. Патроны закончились, мать их так!
— Он до ночи в избе будет? Я боюсь мёртвых, я в избу не войду!
Саша проехал по дороге немного дальше и таки свернул направо, к лесочку, а мотоцикл загнал между деревьями.
Справа показался небольшой разрыв между деревьями, куда вела узкая лесная дорога. Туда Саша и свернул — причём резко, так, что мотоцикл встал под углом, задрав в воздух коляску и едва не перевернувши…
Между тем связист на столбе соединил провода и замотал скрутку чёрной изолентой. И только он стал спускаться вниз, как Саша выстрелил из револьвера в того, что стоял на земле. Связист упал как подкош…
Ничего не происходило. Саша поглядел на часы. Уже двенадцатый час. Саша прислушивался. Ведь если будет самолёт, он его сперва услышит, а потом увидит, ведь темно и только луна светит неярко.
— Сейчас бы хлебушка с молочком! — мечтательно произнёс артиллерист.
А пить так хотелось! Саша, сдерживая себя, глотнул немного, прополоскал рот водой. Мгновенно на лбу выступила испарина.
Ночью опять патрулировали улицу, но на сей раз обошлось без расстрелов. Бандиты и грабители притихли. Повсплывала всякая пена и мусор, когда милиции в городе не осталось, а у армии своих забот было п…
— Товарищ… — обратившись к Саше, он запнулся.
— Познакомиться хочу, может — в чём-то полезным могу быть.
Саша завёл мотоцикл, сел в седло, глубоко вздохнул. Ещё секунда — и уже ничего изменить будет нельзя.
Но бег в тяжёлых сапогах, с оружием и сквозь заросли кустарника — не самое лёгкое дело, это — не по дорожке стадиона в трусах и кроссовках.
Начали обход улиц. Многие дома стояли пустынными. Мало в каких теплилась жизнь. Прошли по улице Ленина, повернули в какой-то переулок. Из дома напротив слышен визг, женский вскрик.
Паренёк сорвался с места, пересёк пути и исчез в лесу. Опасно втягивать его во взрослые игры, но с Сашей он хотя бы под контролем будет. Паренёк боевой, рвётся немцам насолить, и сам по глупости куда…
Пока Саша рубил валежник, Олеся приготовила драников, выставила на стол розоватое, тонкими ломтиками нарезанное сало, малосольные огурчики.
Александр прикинул, как проще попасть в избу. Пожалуй, через окно сподручнее будет.
Значит, так. От погони надо оторваться, а для этого — идти быстро. Немцы — они не железные, тоже отдыхать будут. Ему же главное — найти широкий ручеёк или реку, а по ней — вверх или вниз, в зависимос…
Трясло на дороге немилосердно. «Хватило бы бензина, — обеспокоился Саша. — Ладно, буду ехать, пока можно».
Он уселся на скрипучий стул и принялся крутить ручку полевого телефона. На том конце ответили.
Он наблюдал и запоминал. У входных стрелок прохаживается часовой, у выходных, скорее всего, — тоже. А есть ли они по периметру — отсюда не видно. Скорее всего, немцы не успели поставить. «Это мне на …
Саша сидел часа два, пока не появился боец — явно из комендантского взвода. Этих служак сразу можно узнать. Не в ботинках с обмотками, а в сапогах. И ремень не солдатский, брезентовый, а командирский…
Для уменьшения чудовищной отдачи на конце ствола стоял дульный тормоз. Отдачу он гасил, но пороховые газы шли в стороны и вниз, поднимая пыль и демаскируя стрелка.
— И документики наши вернуть бы, — это уже Саша.
Паренёк явно затевал теракт, намереваясь швырнуть гранаты в немцев. Пока кидать было не в кого, но в любую минуту могла показаться ручная дрезина или пройти патруль. Если начать медленно слезать с де…
Пока Александр соображал, как подобраться поближе и остаться при этом незамеченным, немцы уселись на дрезину и взялись за рычаги. Постукивая на стыках рельсов колёсами, дрезина медленно укатила за по…
Похоже, девица не шутила, да и говор у неё странный — не акающий, как у москвичей.
Доехав до центра, он нашёл штаб в здании бывшей школы и вручил пакет офицеру.
Он видел, как на Витебск проскочил мотоцикл с коляской, навстречу ему — легковая машина «Опель-капитан».
Винтовку с дробовиком в ручье утопить придётся. Полицейский мог сказать, куда направился, а если ещё его винтовку найдут, не отвертеться будет.
— А фронтовые сто грамм? — обиделся танкист.
Олеся хмыкнула, пожала плечами. Разговор прервался, но Саша чувствовал — только на время. Да и в самом деле, чего он тут, в деревне сидит? Другой бы к фронту шёл, к своим пробивался. А Сашу как будто…
Едва занялся рассвет, из-за брезента высунулась голова.
Саша проверил, как выходит нож из ножен, подполз к крайней избе и замер у забора.
Саша собрался было раздеться и продолжить сплав, да поведение птиц насторожило его. Совсем рядом кружили и трещали сороки, подсказывая ему, что по лесу явно кто-то шёл.
Разговор затих. Иван и пушкарь осмысливали услышанное.
Слова Александра политруку явно не понравились, но он промолчал — виноват всё-таки. Ну, как же — он политрук и привык сам приказывать, а тут какой-то сержант учит.
— Когда его на месте не было, обычно я отвечал, — спокойно сказал пожилой мужчина.
— На Ивановых вся Россия держится. А на тебе будет держаться наша оборона. Мы с тобой сейчас очистим блиндаж, где все спать будут. Какое-никакое, а укрытие. Я уж глянул мельком. Накат в три бревна, м…
Немец молчал. «Ага, в героя решил поиграть», — понял Саша.
Ну, суки! Саша схватился за пулемёт и дал очередь по танку. Жалко — не понять, сами танкисты с горящей машины спрыгнули или упали убитыми. А пехота их уже в метрах ста пятидесяти, фонтанчики от пуль …
Наконец ракеты с их предательским светом остались позади, но Саша не поднимался. Пулемётчики периодически постреливали, и ему не хотелось попасть под шальную пулю. Локти уже саднило.
Александр снова уселся и задумался. Если всё услышанное от девушки — правда, то надо обдумать ситуацию. Идти к своим, прорываясь через линию фронта? Далековато, а главное — если и выйдет, так докумен…
Всё, надо уходить. Немцы — народ аккуратный, педантичный. На поле боя быстро появятся сначала трофейные команды, которые соберут оружие и свою, немецкую, а также нашу амуницию. Одновременно с ними — …
— Светать начинает. Выбирайте место, съезжайте в лес.
Саша уже стал проваливаться в сон, как подскочил от внезапно осенившей его мысли. Как же он сразу-то не допёр?
Он слегка изменил цвет на бирюзовый. Вроде стенки видно, а их нет, как будто воздух поплотнее и колышется или колеблется, как марево над разогретым асфальтом.
Убрав сошки, Саша пополз, толкая пулемёт перед собой. Тяжеленная железяка!
Бойцы разошлись. Саша выглянул из траншеи. Вроде тихо, немцев не видать. Он прошёл по траншее, заглянул в один блиндаж, другой… Харчи нашлись, да ещё какие! Куча консервных банок, сало, явно у селян …
— Эй, мы свои, русские! — в отчаянии закричал Саша.
Грузовик проехал ещё немного и свернул с грейдера на глухой просёлок. Танкист заглушил мотор.
Первый номер был занят пулемётом, стоял к Саше спиной и момент убийства второго номера сразу не осознал. Он отпустил рукоятку пулемёта, дёрнулся рукой к пистолетной кобуре — а уж поздно. В сердце вош…
Не сбавляя хода, Саша снёс мотоцикл и жандарма. Второй в последний момент успел отскочить в сторону.
Прикинул расстояние, повернул маховичок. Помедлив, щёлкнул ещё на одно деление, вспомнив про свою ошибку, когда стрелял по надувным лодкам. Сделав пару глубоких вдохов, прицелился, на медленном выдох…
— Ага, ещё и пшено перебрать — одни остяки.
После стрельбы пулемётчик несколько секунд почти ничего не слышит. Пулемёт — не пистолет, грохочет сильно. Эти моментом и воспользовался Саша.
Александр встал, поблагодарил девушку за угощение.
Чем ближе к немецкой траншее подходила цепь, тем интенсивнее был автоматический огонь гитлеровцев.
Александр успел сбегать в сарай и надеть высохшие штаны и рубашку.
— Эх, Кочкин! Предупреждал же я его — неладное с деревней, не надо ходить туда, — сокрушался Саша. Он бежал первым, выдерживая направление на северо-восток.
— Сбежали. Никто бы их не тронул, зря испугались.
— Я же говорила — без рук! — попыталась рассердиться Олеся.
К реке они подошли уже к вечеру. Переправиться вплавь сумели. Выжали одежду, натянули на себя — так быстрее высохнет.
На всех танках, наших и немецких, на корме был ящик, где хранились необходимые инструменты — вроде той же кувалды. Техника стальная, тяжёлая, и инструменты ей под стать.
— Ты бы полковую пушку потолкал, тогда бы сравнивал! — резонно возразил ему Александр. — Давайте выкатим пушку на край перелеска.
Мужик перекрестился, не отводя глаз от Сашиной руки.
— Ну, хозяин — барин. Я насильно никого кормить не буду.
Жестом фокусника пехотинец достал из наволочки несколько луковиц, изрядный пучок моркови и огурцы. Напоследок же, придав лицу торжественное выражение, вытащил бутылку водки. Самой настоящей, заводско…
— Слушай, — обратился он к ней. — Ты хоть немного представляешь, где мы? Может, карта есть?
Прошёл час. Стемнело, на небе высыпали яркие звёзды.
Ополченцев разбили на группы. Саша, Иван и Сергей держались вместе. Совсем кстати оказался автомат, не патрулировать же улицу со снайперской винтовкой.
— Я же за него тебе ответить не могу, — резонно рассудил Саша. — Да, я после обеда пойду пройдусь по округе.
— Ну-ка, потише! Ага, мимо проходил, прилёг отдохнуть, а гранаты рядом положил. Так?
Саша улёгся, поставил пулемёт на могильную плиту. Место удобное, перед ним — широкая аллея, рассекающая кладбище надвое. Именно на неё выбрались ополченцы, отстреливаясь от невидимого Саше врага. Мел…
Вот и дома. Александр испытал лёгкое разочарование: к бревенчатым избам вели деревянные столбы с электрическими проводами, а телефонного видно не было. А он так надеялся позвонить!
Лязг гусениц стих, но мотор бронетранспортёра продолжал работать. Стало быть, они добрались до берега. Худо будет, если у них есть рация, они свяжутся с другими частями и успеют пустить навстречу ему…
Пока Саша раздумывал, на прилегающей улице громыхнул взрыв, следом, уже ближе — второй. Стоять и дожидаться последующих Саша не стал, он бросился бежать по прилегающей улице к окраине. Едва успел про…
Он повернулся, взял узелок со стола и вышел. Уходил задами, через огороды, чтобы меньше любопытных глаз его видело.
— Всё, парни, вылезайте! Дальше — пешком да на пузе.
Саша осмотрел в прицел кладбище, вернее — только его переднюю, видимую часть.
— Э, Ваня, ты неправ. Поезд через час будет.
С востока доносилась редкая винтовочная стрельба. Отошли наши, что ли? Но сейчас Сашу больше интересовали немцы. Он метр за метром изучал местность к западу от оврага. Но кроме миномётчиков — ничего …
Проехали, судя по дорожным указателям, Красное. Затем повернули направо — дорога теперь шла на восток.
— Не подскажете, село или деревня поблизости есть?
— Не надо так не надо, тебе лучше знать. Так я пошёл?
Схватив патрон, Саша лихорадочно вложил его в ствол и закрыл затвор. Сейчас всё зависит от того, кто быстрее успеет выстрелить — немецкий танкист или он? От напряжения дрожали руки, расплывался прице…
— Товарищ командир, ваше приказание выполнено, продовольствие доставлено.
Саша и двое его товарищей стояли у стены. «Опять „радостная“ встреча у своих. Без малого не шлёпнули. Ей-богу, в немецком тылу безопаснее. Надо было нож в сапог сунуть. Вероятно, комиссар начальству …
С помощью Кузьмичева начальник разъезда встал.
Но немцы, как назло, устроили перекур. Затянулись сигаретами, разговорились. Потом один из членов экипажа нырнул в танк через распахнутый боковой люк башни и вытащил бутылку вина. Все по очереди прил…
Быть замеченным сверху, с самолётов, он не боялся. У экипажей при приземлении одна забота — точно посадить самолёт, и лётчикам не до того, чтобы крутить головой по сторонам.
— Доброе, Саша! Идите в избу, завтракать пора.
Придя к такому решению, Саша сразу почувствовал себя увереннее. Теперь, перейдя линию фронта, он может найти хоть какое-то обоснование своему существованию. А то, что он с оккупированной территории в…
— По законам военного времени вы приговариваетесь к расстрелу, — объявил Саша.
— Хлопцы, пост немецкий! Ложитесь и притворитесь спящими.
Саша доел всё, что было в узелке, собрал хлебные крошки, кинул в рот и пожевал.
Вторую смену караула немцы провели в десять часов вечера. Стало быть, следующая смена должна быть в два часа ночи — они стоят по четыре часа. К одиннадцати часам ночи стемнело. Пора было спускаться в…
— Сейчас оборудуйте себе место. Вы двое — вправо от меня, вы — влево, метров через семь-восемь друг от друга.
— Да свои мы, свои! Немцы нас прижали с южной стороны, слышим — здесь стреляют. Стало быть, наши! — попытался оправдаться Саша.
Решение пришло мгновенно. Надо броском преодолеть двадцать метров до ближайшего мотоцикла и воспользоваться пулемётом. Ствол МГ-34 как раз в сторону Припяти смотрит.
Саша до рези в глазах всматривался, пытаясь увидеть, где произойдёт смена. Трёх часовых он и сам приметил, а четвёртого выдала смена караула — он укрывался между деревьями искусственной посадки, и ср…
Они позавтракали чёрным хлебом и кипятком — не нашлось даже заварки и сахара.
— Люди жизни своей не жалеют, а он шнапс пьёт. Выйдем из боя — доложу командиру полка!
Далеко впереди, за лесом, раздался паровозный гудок. Выглянув в окно, Саша за плавным изгибом рельсов, за деревьями увидел выдохи пара из паровозной трубы. Приближался встречный состав. Вот он, показ…
— Тогда без него обойдёмся. Кочегар и помощник остаются здесь, на разъезде. Трогай!
— Что делать будем? — отдышавшись, спросил Иван. Он явно признавал в Саше старшего, потому как не раз видел его в деле.
Прячась за деревьями, они подобрались к зданию с тыла. Глухая стена, ни одного окна. Сколько человек в здании? А самое главное — сколько немцев? Оккупанты принуждали работать железнодорожников, ставя…
— Сейчас организую, — комиссар степенно спустился вниз.
Иван улёгся за дерево, Саша дотянулся до винтовки, подтянул её к себе и открыл затвор. Магазин был пуст. Расстегнув на поясе у пограничника подсумок, он вытащил две обоймы. Одну сразу загнал в магази…
Провернув барабан револьвера, он осмотрел камеры. Все семь тупорылых патронов были на месте. И револьвер попался неплохой, офицерский, с самовзводом, выпуска ещё Тульского оружейного завода Его Импер…
На таком расстоянии ни один стальной шлем — ни наш, ни немецкий — не выдерживают удара мощной винтовочной пули. Шлем защищает от осколков, ударов прикладов в рукопашном бою и от пули дальнего выстрел…
— А не взорвутся? — опасливо спросил Михась.
— О складе продовольственном, что охранял. Меня бы сейчас туда.
— Намокло, тяжёлое — страсть! Кабы не плот, уже ко дну пошёл бы.
— Принимай, сержант, взвод — все восемь человек.
Это несложно. Правда, Иван винтовку на землю не положил — перекинул ремень через плечо.
— Ползём туда, посмотрим, — скомандовал своим бойцам Саша.
— Меня никто не вербовал, я к вам с боем прорывался.
Саша даже удивиться не успел, как немец поднял трубку, и из неё ударила тугая струя пламени. «Конечно же это огнемёт! Как я сразу не догадался?» — подосадовал на себя Саша.
Пройдя несколько шагов, Саша увидел перед собой сержанта, рядового и торчащее из зарослей колесо мотоцикла.
— Есть хочешь? — повернулся старшина к Саше.
А голосок дрогнул. Врёт фронтовая подруга.
— Ты ещё к своим перейди и знамя доставь! — урезонил его Саша.
— Поймёшь потом. Как появится, бегом к нему с чемоданом.
Саша сидел у заднего борта, периодически поднимая полог и поглядывая на дорогу. Попутных и встречных машин не было.
— И немцев на хвост повесим. Отставить! Шагом — марш!
Комната скудно освещалась неверным, колеблющимся светом коптилки, сделанной из снарядной гильзы.
Саша ел не спеша — всё-таки он был уже не такой голодный.
— Три дня назад наши стояли под Рогачёвым и Жлобиным. Где сейчас — не знаю.
— Хм, похвально. А как же вы через немецкие позиции на той стороне Днепра прошли?
— Ты что, тише идти не можешь? Ноги поднимай и смотри, куда ступаешь, — прошипел Саша.
— Я и говорю — первое июля тысяча девятьсот сорок первого года.
— Ничего, дедуля, будет и на нашей улице праздник, попомни мои слова.
С наводкой бы справиться. Из пушки БМП он стрелял, но там прицел был. И стрелять придётся как можно быстрее, лишнего времени не будет. Отстреляться и уходить сразу же.
Саша толкнул ногой кик-стартер. «Цундап» завёлся сразу. Усевшись в седло, Саша включил передачу и тронулся. Эх, хорош мотоцикл! Тянет мощно, ровно, мягко, и в сторону коляски не ведёт, как обычно быв…
Пока он умывался во дворе, подошла Олеся.
Александр в раздумье присел на лавку перед лежащим на полу трупом. «Чёрт, не оставлять же его на кухне. Не ровен час, зайдёт кто-нибудь. Может, в подпол его сбросить? Так ведь трупное окоченение наст…
Впереди посветлело, показались крайние деревья.
И куда смотреть? Ящиков со снарядами нигде не было видно.
— Шли бы вы отсюда подобру, поздорову — угрожающе блеснув золотой фиксой во рту, произнёс старший.
Темно, видимость плохая, и если что-то и можно разглядеть — то только когда луна из-за туч выглядывает.
— А ты думаешь, немец мне свой автомат подарил? Убил я его, а оружие забрал. Всё, разговоры окончены, занять свои места.
Вдали послышались одиночные выстрелы. Что за ерунда? Немецкая цепь осталась позади, грузовики с пехотой — слева, и они ещё выгружаются. Тогда что происходит впереди?
Политрук струхнул — умирать вот так, от своей пули было неохота. Боец-то пьяный, взгляд бешеный. Нажмёт на курок, и кто будет разбираться? Может, немцы в бою убили!
Саша шёл по лесу, держа грейдер с левой стороны в поле зрения.
— Бабуля в селе накормила, — отмахнулась девушка.
— Мысль у меня есть. Немцев вырезать ночью, да на их грузовике в сторону Смоленска поехать. За ночь ох и далеко проехать получится!
Из кузова выпрыгнули всего пять человек: старшина, танкист с пулемётом, артиллерист, предупредивший о мине, Иван Кузьмичев да пехотинец с автоматом. Остальные полегли при прорыве окружения.
— Ну что, парни, подхарчились? Отдохнули? Тогда подъём!
Вилли уже переоделся и выглядел со стороны как заправский немец. Переоделся и Сергей, — только танкист сидел в своей гимнастёрке.
Саша сначала боролся с желанием открыть чемодан и посмотреть содержимое. Ради чего он надрывается? Перед войной, да и после, партийная бюрократия любила засекречивать всё, доходя до маразма. Может, и…
— Вот, товарищ младший лейтенант, перебежчика с той стороны задержал. Из воды на наш берег выбрался.
— Тяжело по воде идти, надо на берег выбираться, — сказал старшина.
— Тогда иди. Для связи возьми с собой… ну этого, с кем пришёл.
Прибежал ополченец, принёс в карманах винтовочные патроны.
— Считай — фронтовые сто грамм. Думаю, кухни сегодня не будет. Пошарьте по блиндажам, может, найдёте чего схарчить. Боец, фамилия? — продолжил он, обращаясь к Саше.