Все цитаты из книги «Котов обижать не рекомендуется»
Она не сразу услышала, о чем спрашивает ее актриса.
Никого нет. Это ее собственные шаги. Лера неуверенно рассмеялась. Потом громче, громче… Смех рвался изнутри, и пришлось зажать рот рукой. Чш-ш!
– Вы слушаете? – резко спросили ей в ухо.
А Света и Дрозд остались стоять, глядя на фотографию, с которой грустно улыбался похожий на забытого всеми доброго клоуна маленький актер Серафимович.
– Да, может выйти неплохо. У меня подходящая посадка головы.
Она молчала. По своему обыкновению, молчала виновато.
– Значит, вы продавали ему молоко? – осторожно начал Дрозд.
– Тебе раньше не приходилось воровать коз?
– Вот будет смешно, если там под маской свежий труп, – тихо заметил Дрозд. – Кстати, приличный папарацци в эту секунду уже запрыгивал бы на сцену. А неприличный и подавно.
Сердце Светы не выдержало. Она достала пакетик корма и щедро положила целую ложку. Подумала – и добавила немножко сверху.
– Ты не считаешь, что я старая истеричка?
Капа пошла с козырей и выложила весь запас. И про баржу спела, и про железяку, что дрейфует до Кукуева, и про то, почему девкам замуж ходить не надо. Про Ивана Кузина проговорила речитативом: видела,…
Во дворе почему-то стало очень тихо. Перестали хохотать подростки на качелях, а консьержка и мужчина в тапочках испуганно посмотрели на нее. Громко и тревожно залаял терьер.
– Даже если убийца и совершил настолько глупый и неосторожный поступок, я ему ничем не опасна, – подтвердила Света. – Мало ли в Москве полосатых шарфов!
Лешка остановился, и Света догнала его. В голубых глазах мелькнуло любопытство.
– Якобсон. Марк Самуилович. Только я вам этого не говорила!
– Из-за гнусного Тихона мне теперь везде мерещатся кошачьи головы, – тихо поделилась Света.
Дрозд не ответил. Он смотрел на Кристину, прищурившись.
– Привет! – голос его звучал удивленно. – Нет, не ожидал. Рад, конечно. Что? Когда? – Он быстро взглянул на Свету. – Нет, извини, не получится…
Дрозд поднялся со ступенек и шагнул к ней, на ходу метко швырнув сигарету в урну.
Вскоре Дрозд от нее устал. Но когда он заговорил о том, что ей пора бы возвращаться к себе…
– Полиция! Следователь теперь знает то же, что и мы.
Она отошла в сторону и села на бордюр в тени фонарного столба. К вечеру солнце немного успокоилось и даже вернуло себе первоначальный желтый цвет. Но стоять на открытом месте было неприятно.
Двадцать пять минут спустя, стараясь не волноваться, Света звонила в службу такси. Еще три минуты ждала, пока ее соединят. Стрелки часов, казалось, безжалостно ускорились.
Щелчок выключателя – и вспыхнула лампа. Света вскрикнула от неожиданности.
Она никогда никому не объясняла, зачем посещала приют. Это было в то время, когда Дрозд получил грант и почти на год уехал в Америку.
– Да, Эдмон, да, мой мальчик, – тут же засюсюкал старик. – Только ты со мной остался, ангел мой! Все отвернулись. Лишь собачья преданность неизменна.
– Ну ладно, пусть я баран, – согласился он. – Но я убей не понимаю, почему ты так взбеленилась.
– Дедушка, вас подвезти? – предложил Дрозд, подходя к нему.
Человек во дворе поднял голову и посмотрел на окна пятого этажа.
– Да, отличная идея. Как будто показывают фильм из нескольких кадров: вот акула плывет – а вот она уже ушла под воду. И где она вынырнет в следующий миг? Воображение дорисовывает опасность лучше, чем…
– Ну что ты, таракашечка ты моя глупая, – с нежностью проговорил старик. – Ефим Сергеевич, так глянете?
– Да, уже года два прошло, не меньше, – горделиво сказала «учительница». – Но у меня память на лица прекрасная, скажу вам без ложной скромности. Каждому бы такую память! Эта девушка дорогу не могла н…
Или все-таки предстать перед Стрельниковой с Тихоном на руках? Объяснить ситуацию, попросить о снисхождении…
В зале темнее, чем обычно. Дальние ряды совсем тонут во мраке. И сцена, если присмотреться, освещена по-другому.
Капа посоветовала наилучший способ использования этих газет. Совет был дан с применением высокохудожественных оборотов, и бледная девица начала розоветь обратно.
– Вот я тебя оттуда пылесосом! – в запале пригрозила Света. Зарядка от Макинтоша стоила три с половиной тысячи, и кот не просто перегрыз ее пополам, а сладострастно жевал всю ночь, разбросав обглодан…
– А с телом он поступил так: затащил на кровать и воткнул в него нож.
– Я пока еще ничего не думаю. Но если это не оно, я не понимаю, за что меня хотят убить.
– Отчего же? Оттого, что я не разделял твоей любви к нему?
– Боже мой, да ты низкий, да-да, попросту низкий человек!
Официантка незаметно изъяла у каждого из них его тарелку и так же незаметно принесла второе.
– Потому что он единственный из всех моих знакомых, кто всегда дома, – тихо сказала Света.
Дружными возгласами сотрудники подтвердили его слова. Конечно, все будет в порядке! Не сомневайтесь, Светлана Валерьевна!
Он, кряхтя, забрался на переднее сиденье, поставил ружье между колен, и машина тронулась. Почувствовав себя штурманом, Светин провожатый приосанился.
Свет вдруг погас. Она оказалась в полной темноте. Душераздирающий крик кота снова разорвал тишину – и смолк.
А кто у нас режиссер? Виктор Стрельников.
– Не понимаю! Зачем заводят этих… – он скривил губы, – этих вот кошечек! Собачек! Вот вы, девушка! – он устремил на нее недоброжелательный взгляд. – Вы здесь с кем?
– Журналист, когда-то писавший о театре. В том числе о «Хронографе».
– Продавала. Молоко есть, что ж не продать?
– Что?! Тебе хотелось таскать меня по полу?! – взвилась она. – Значит, ты все-таки издевался!
– У меня есть версия, но тебе не понравится, – призналась она.
В зале воцарилась тишина. Стрельников хлопнул в ладоши, Анна Васильевна сделала шаг вперед, Серафимович нахлобучил цилиндр.
– Ну, Светлана Валерьевна! Я ведь вам не верил.
– Ищешь его? – тихо спросила она, подойдя и обняв его сзади.
Все нашлось. Света села на табуретку и стала наблюдать, как он в домашних условиях снимает отпечатки пальцев.
Существо обернулось и укоризненно уставилось на них. Поворот головы дался ему с трудом – мешали толстые складки кожи.
Засыпая, Света видела, как Дрозд тихонько подстраивает гитару, прислонившись спиной к стене. Чья-то тень скользила рядом с ним – то ли кота Бронислава, то ли кота Никодима. По потолку пробегал свет о…
Они вдвоем донесли импровизированные носилки до «Хонды» и бережно погрузили внутрь, пока Света держала дверь.
– Может, все-таки помочь? – робко спросила издалека женщина.
– Ха-ха! Так вот о чем ты думаешь! Аня, ну это просто неприлично, честное слово – предполагать, что я способен решать проблемы таким неэстетичным способом.
– Леш, не могла! Она не могла не знать! Он работал с ними бок о бок несколько лет! Известие о его смерти должно было разнестись моментально. Это я ни о чем не знаю, потому что сижу в информационном в…
– Вы будете меня фотографировать? – улыбнулся он.
– Очень. Как вы узнали, что это именно она?
Света ожидала увидеть все, что угодно. Она непроизвольно схватила Дрозда за руку и затаила дыхание.
– Идем. Ты останешься в машине, а я вернусь за ним. Только куртку старую возьму из багажника.
– Да, милая, – ласково сказал он и глазами извинился перед Светой за прерванный разговор. – Да, у Анны. Еще нет, вот-вот начнем.
Здравый смысл подсказывал, что это самое разумное решение.
– Нет. То есть вообще. Следователь тоже расспрашивал меня об этом, а потом сказал, что в нашем районе завелись подростки, которые стреляют по прохожим из пистолета.
Она взволнованно посмотрела на обоих, даже не улыбнувшись.
Голубоглазый красавец посмотрел на подругу и ни с того ни с сего рассердился.
– Ты не стал мне рассказывать, чтобы я не расстроилась? Ты поэтому такой трезвый, да?
– Я знаю, Анна иногда кажется несколько… м-м-м…
– Будем просматривать все? Их около двухсот.
И пошел навстречу широкоплечему мужчине, выбравшемуся из машины.
– Я сейчас принесу воды! – пискнула золотоволосая девушка и метнулась прочь из зала.
Вопреки опасениям Светы, работа сразу пошла легко. Певица не капризничала, не принимала безумные позы. Она слушалась фотографа и, кажется, очень старалась заслужить ее одобрение.
– Подумаешь, высадит пару раз невесту на лужайке, голой попой в мокрую траву… Ну, попросит жениха пообниматься с березками. Снимет родственников в таком виде, будто они третий день беспробудно бухают…
С лица Кристины исчезло сочувствие. Она посмотрела на Свету внимательнее и, кажется, что-то поняла.
Он вскочил, потянулся и открыл шире створку окна.
– На первой фотографии – темно-синяя поверхность океана, из которой вырастает острый акулий плавник. Снято не сверху, а с уровня воды.
– Нет. Ей, кажется, было совсем не до меня.
Света вновь поддерживала беседу, смеялась его шуткам, заказала еще одну порцию мороженого… Только теперь тщательно следила за речью, чтобы не обронить случайно какую-нибудь цитату. И Лешка казался чу…
Он щелкнул пальцами, и Бронислав с Никодимом, налетая друг на друга и толкаясь, радостно засеменили следом.
– У него весь стол был в записках! А также в чашках, чайных пакетиках, огрызках карандашей и…
– Он известный писатель, – уклончиво сказала Света.
Котенок завалился на бок, непринужденным движением профессиональной балерины вскинул вертикально заднюю лапу и лизнул то место, которое у человека называлось бы «под коленкой».
– Эти двое тоже заняты в пьесе, но их выхода на сцену мы не дождались. Еще была Роза… Роза…
– Светочка! – обрадованно сказал Вадим Петрович. – Заходи, заходи. Я тебя ждал.
– Серафимович, опять церемонии! – перебила вошедшая Анна Васильевна. – Светлана знает, кто ты такой!
– Нового? – Светлана вскинула брови. – А куда должен был деться старый?
В следующий миг из-под стола раздались странные звуки. Света наклонилась и приподняла скатерть.
Увидав сытую козу, из пасти которой свисал последний флокс, Валентина схватилась за сердце.
Под руку Свете поднырнуло что-то теплое, пушистое, и она машинально погладила Никодима. А ведь верно, Петр Иванович не спускался в зрительный зал. Значит, и не мог вытащить ключи из ее сумки.
– Не хочу! Хочу избавиться от этого ощущения.
Но она была бойцовая стрекоза, а не нытик. Такие танцуют, стиснув зубы, и улыбаются, пока не сведет челюсти.
– Адрес он продиктовал как вполне нормальный человек. А больше мы ни о чем не успели поговорить.
Дама размахивала поводком и что-то выкрикивала, но с такой высоты слов было не разобрать.
– Кофе какой-то странный, – пожаловалась она. – От него клонит в сон.
Анна Васильевна взглянула на него и первый раз улыбнулась.
– Итак, – хозяин послал Свете снисходительную улыбку, – чем я могу быть вам полезен?
– Ну, знаешь, третий лишний, все такое. Между нами, девочками, тебе лучше заняться своей личной жизнью, а не чужой. Это мой добрый совет. Я не люблю всякие женские хитрости, интриги. Предпочитаю чест…
– Я? – поразилась Света, пять минут назад собиравшаяся отстреливаться от убийцы или, на крайний случай, отмахиваться козой. – С чего вы взяли?
– Вчера немножко перетренировалась. У меня занятия в спортзале каждый день, я решила увеличить нагрузку, и вот результат.
– А Стрельникова, значит, сыграла дурочку…
Наконец ключи нашлись. Машинка чирикнула, признавая хозяйку, и Светлана нырнула внутрь.
– Так я ж с тобой разговаривал, – удивился старик. – Ну, давай, высаживай меня. Сам дойду. И ты дальше сама.
Женщина порывисто обернулась, и глаза ее сверкнули нехорошим огнем.
– А что это вы молоко мое не пьете? – хмуро спросила хозяйка. – Брезгуете? Или микробов боитесь?
– У меня как будто камень с души свалился, когда она сказала, что Лера не водит. Знаешь, очень страшно подозревать всех подряд. Когда в квартире я стояла рядом с Лерой…
– Нет. И это может означать только одно: когда он уходил из дома Рыбакова, то уже знал, что пистолет ему понадобится.
Закончив разговор, она посмотрела на Дрозда.
– Ничего тебе не привиделось. Если ты решила, что машина та же самая, значит, так оно и было.
– Ты ошибаешься. Многие из них очень быстро выходили замуж. Буквально за первого встречного. Причем так поступали именно те, у кого брак был удачным.
– Ах, атрибуты профессии, – кивнула Стрельникова. – Ради бога. Я выйду, а вы здесь работайте.
– Подожди… Он именно так и сказал? Ты уверена?
– Ну, хватит. То есть просто хватит! Я тебя полчаса назад кормила.
– Ты себя уговариваешь или ее? – Света на всякий случай встала у него за спиной. – Это вообще не собака! У нее нет лап!
– Очень, очень приятно! – заверил Дрозд, пристально глядя на девушку.
Он сбежал два года назад. Никто не понял причин такого поступка. Кто-то решил, что Рыбаков тихо свихнулся, не выдержав груза собственного таланта.
В кухню мимо их ног протиснулся кот Никодим, пришедший за добавочной порцией корма. Запрыгнул на табуретку, озадаченно посмотрел на двух людей и мяукнул.
– Они такие красивые, правда? – Мать со смущенной улыбкой смотрела на нее.
– Естественно. – Казалось, Кристина удивлена ее тупостью. – Я могла бы просто капать ему на мозги. – Она кивнула в ту сторону, куда ушел Дрозд. – Объяснять ему, чего ты добиваешься. Раскрывать твою н…
За утренней чашкой кофе Света изучала материалы, которые передали ей из редакции. Хотя про Анну Васильевну Стрельникову она слышала и раньше.
Она поднялась. Света тоже встала, напряженно ожидая ее ответа.
– Что за чертовщина… – Света обескураженно огляделась. – Леш, он был здесь!
– Что? – Это объяснение не пришло Свете в голову. – Нет… То есть, я не знаю. А как определить?
– Они же вас порабощают! – воскликнул он, потрясая свободной рукой. – Жизнь вашу кладут себе на алтарь! Верней, вы сами ее кладете, добровольно!
– Это не кошка, – поправила она. – Это кот.
Света честно сказала, что не сможет. Выходить на кого-то – это не ее функция. Ее задача – только приехать и сфотографировать. Почему бы сотрудникам журнала самим не договориться с Рыбаковым о съемке?
Света видела, что к нему осторожно приблизилась пара с собакой. До нее донеслись обрывки разговора. Кажется, они пытались выяснить, не требуется ли помощь.
– Леш, ты чего? – Света подергала его за рукав. – Лешка! Что ты придумал?
«А если Стрельникова начнет меня отчитывать…»
– Лешка, привет! У меня все в порядке, я вернулась.
– Интересно? Да, наверное, – задумчиво протянул он. – С другой стороны, кого сейчас удивишь скандалами…
Все эти позы, повороты, взгляды были отработаны бессчетное множество раз. Шаблон, стандарт. А Света терпеть не могла работать по шаблону.
– Ты про сигарету, или про его смерть? – шевельнула губами Стрельникова. Света едва расслышала, что она сказала.
Света вспомнила, как обычно завязывает ноги узлом, и решила вообще больше не обращать внимания на красавицу. А то и не заметишь, как вся с ног до головы порастешь комплексами неполноценности.
– Лешка, что я могу сделать? Нужно посидеть с ним? Достать какие-нибудь лекарства? Что?
С самого утра в воздухе что-то неуловимо изменилось. Свежий ветер, вернувшийся в город, принес с собой ощущение перемен и предчувствие близкой грозы.
Света молчала. У нее было объяснение, но ей хотелось самой его обдумать.
– Спасибо, до свиданья, – очень быстро проговорила она.
Опять сражается с рулоном туалетной бумаги?
Они сидели у Стрельниковой. После театра Света с Дроздом привезли к ней ничего не понимающего пса. Он сыграл свою роль. Теперь Зяма лежал в углу, закрыв морду лапой, и дремал.
– Балерина! – Она обрадовалась козе, будто старой знакомой. – Смотри-ка, двойным узлом привязали.
– Нет, мы по другому поводу, – сказал парень.
– Вы же сказали, она была на пять лет его старше, – уличила Света. – Почти старуха.
И никто, никто не обращал на нее внимания! Дрозд мыл миски после котов. Сами коты, закончив трапезу, удалились, обмахнув на прощанье Свету пушистыми хвостами-опахалами.
Пришлось Свете принять участие в поисках. Но через две минуты она была вынуждена признать свое поражение: трубка не нашлась.
– Дело не в том, что журналисты что-то не раскопали. Если бы они хотели, то разузнали бы все подробности. Но правда им не нужна, потому что так интереснее. Нож в спине Рыбакова – это жареный факт, за…
Из прострации Стрельникову вывел переливчатый звонок.
После они не обмолвились и словом о том, что произошло в кафе. Долгое время Свете было неприятно даже вспоминать об этом.
Никчемушный художник тушил пожар вместе со всеми. А когда заметили, что среди выбравшихся из пожара не хватает двоих, вылил на себя ведро воды и рванул в дом.
Возле нее, несмело улыбаясь, стояла Лера Белая.
– Это мы без нее узнали, – пробасил из угла Дрозд. – Когда подробно расспросили одну собаковладелицу.
Еще пять шагов по коридору – и новая дверь. На этот раз – приоткрытая.
– Товарищи, пустите меня, ну пожалуйста! Здесь авария!
Света припомнила, сколько времени она стояла в прихожей. Представила размер шкафа в спальне. В таком шкафу без труда поместились бы и четыре манекена.
– Благодарю вас. – Дрозд был сама любезность.
– Что ж, до свидания, – попрощалась Анна, приглядываясь к ней.
– Я была в зале, когда вы уходили с репетиции, – пояснила Света. – Видела, как Петр Иванович возвращал вам перчатки. Вы меня не заметили.
– Но они ведь носят длинные черные трубки! Я видела в репортажах!
– Леш, возьми его себе! – умоляюще попросила она. – Ну пожалуйста! Я с ним не справлюсь!
Света с удовольствием опустилась в кресло.
Куривший водитель, стряхивая пепел за окно, рассматривал фотографии дольше всех.
– Посмотрите, вы никого из эти людей здесь не видели? Может, в деревне?
– Главное в моей внешности – царственность, благородство черт. Я буду органично смотреться в любом ракурсе, на любом фоне. А вы… Вы вся такая ромашка на длинной ножке, и эти ваши светлые вихры вокруг…
– Она сказала, что знакомство не имело продолжения. И очень убедительно поведала забавную историю о рыбе и испачканном ботинке. Думаю, история правдива. Лера солгала лишь в одном: она заверила меня, …
Света вспомнила утренний разговор о вышивке. Вот оно – то, что она не смогла сформулировать тогда. Кто вышивает? Женщина, которой не о чем тревожиться. У нее и борщ томится на плите, и сама плита све…
– Я помню свои впечатления от этих двух кадров. На первом ужас сосредоточен в центре. Там плавник, его и надо бояться. А на втором весь океан – это одна большая угроза. Ты смотришь на воду, и тебе ст…
– Нам еще рано сворачивать, – встрепенулась Света.
Она подошла к нему и тряхнула его за плечи с неожиданной силой. Дрозд чуть не свалился со стула.
– Ну, самодеятельность! – грубовато сказал он. – Ладно, принял к сведению.
Тон Стрельникова был издевательским. Но Света не обиделась, поскольку ничего другого от него и не ожидала.
– Эй, ты чего? – испугалась Света. – Что ты задумал?
– Вы позволите рассказать дочери о вашем маленьком приключении с Генри? Нет, если вам неприятно…
– Что – «о»?! Ничего не «о»! Он противный в другом смысле. В общечеловеческом!
– Положим, мне это известно лучше, чем вам, – тут же отреагировала Стрельникова. – Вы, милая, еще не в том возрасте, чтобы делать подобные умозаключения. Для вас зеркало пока друг, а не враг.
– Тишка, смотри у меня! – сурово сказала Света в пространство квартиры.
По квартире разозленный Дрозд передвигался какими-то рывками. Задел стул, ударился локтем о подоконник и, в конце концов, чуть не наступил на Тихона. Тут Светиному терпению пришел конец.
– Свет, у придурка есть оружие. Пожалуйста, не забывай об этом.
Пока кот поглощал свой корм, Света попыталась еще раз уговорить Дрозда приютить бедняжку. Но тот был непреклонен.
Вот тогда-то Виктор Стрельников и вышел из себя. Он долго сдерживался, а репетиция стала последней каплей.
Если Дрозд хотел описать какое-то место в Москве, он объяснял: «Это между «Сырной дыркой» и «Оладушками», если идти пять минут вглубь от бывшей столовки номер семь».
– Она выглядела так, как будто что-то искала. А вот Серафимовича я помню только стоящим на сцене.
Света попыталась спросить стрекозу о чем-то серьезном. Та жеманничала, хихикала, пожимала плечиками – и снова срывалась и порхала. Ей нужно было движение, воздух, полет! Что ж, Света снимала ее в дви…
– Ну, в том, что это цитата к месту, – пробормотал Дрозд, перестав улыбаться.
– Собаку? – Лера непонимающе уставилась на нее. – А, это маленький ребенок над нами. У меня нет ни собак, ни кошек. Здесь своеобразная слышимость: иногда, когда соседи возвращаются домой, кажется, чт…
Ветеринар присел рядом с Тихоном, которого Света держала на коленях вместе с фанеркой. Покачал головой, и Света похолодела.
Дрозд приподнялся и зачем-то осмотрел двор.
– Отравился? – сочувственно спросила она.
Света похлопала себя по карманам. Заглянула в потайное отделение сумки. Вытряхнула все ее содержимое себе на колени.
Или, вернее, они вышли такими, какими задумала их актриса. А не она, Светлана Морозова.
Пока Света варила кофе, он тихонько насвистывал. Глаза закрыты, вид совершенно отрешенный – кажется, вот-вот уснет.
– Невнимательное ты существо, Света. А еще фотограф. Как называется это заведение?
– Вы знакомы?! – поразилась Света, пропустив про чердак мимо ушей.
Анна Васильевна разжала пальцы. На ее ладони лежала бумажка, обрывок голубого цвета.
– Я все понимаю, – многозначительно заявила Нина и отключилась.
– Может, журналисты не знали правды? Следственная группа не стала делиться информацией, а мы с тобой раскопали ее случайно. Исключительно благодаря тому, что разговорили старуху.
Она даже попыталась улыбнуться. Это была робкая, немножко жалкая улыбка. Такая улыбка должна была растрогать любого мужчину.
– Ты знаешь, – удивленно проговорила она, – я, кажется, видела пистолет.
– Как… Где? – ошеломленно забормотала Света.
– А человек может довести фотографа до этого, если будет повторять бородатую хохму, – сообщила Света, продолжая снимать его с разных ракурсов.
Стандартная серая девятиэтажка в сумерках выглядела непривычно уныло. До сих пор Света приезжала сюда лишь днем и старалась покинуть район до темноты.
– Но ведь нож… – попытался сказать парень.
Но назавтра подлец Степка уехал в город, и Капа осталась неотомщенной.
– А можно кофе? – извиняющимся тоном попросила девушка. – Спать очень хочется.
– Что такое?! – испугался водитель. – Ты там, часом, не рожаешь?
Она вытянула руку, унизанную кольцами, в сторону манекена.
– А почему ты не думаешь об Анне? Если ей нужен был повод, чтобы сорвать репетицию, то лучше не найдешь.
– Жуткая кукла этот Генри, – сказал он. – Я сам ее побаиваюсь. Будь я на вашем месте, сбежал бы без оглядки. А вы остались.
– Я бы тоже растерялся, если бы мне пытались навязать перчатки в тридцатиградусную жару.
Поняв свою ошибку, Лера попятилась. Кот мяукал все громче, он сверкал глазами, изворачивался в Светиных руках. Он ее вспомнил! Проклятая тварь каким-то чудом выжила и хочет только одного – выцарапать…
– Пойду к витрине, посмотрю, что у них есть из сладостей, – сказал он, поднимаясь. – Вам что-нибудь принести?
Света поняла, что он хочет сказать. «Так вы не ушли! Вы все это время были здесь и наблюдали за нами!»
Дрозду звонили постоянно. Друзья-приятели были у него по всему городу и зачастую обнаруживались в самых неожиданных местах. Но именно от этого звонка Света внезапно насторожилась.
Окончание разговора Света уже не услышала.
На следующий день он совершенно забыл о своем ночном визите. А нимфа исчезла сама, зацепившись за кого-то из прибывших.
Света наблюдала в зеркало, как Лешка говорит о чем-то с полицейским, возвышаясь над ним.
– И, наверное, бьющего себя в могучую грудь?
– Наши люди в булочную на такси не ездят! – пробормотала она.
– Я, между прочим, в курсе, – суховато сказала Стрельникова.
Но она только старательно отводила глаза, когда девушка тянулась к Дрозду, чтобы поцеловать его в шею. Это было как вторжение в чужое пространство. Только Света не сама входила в него, а ее втягивали…
Разве может прийти черепахе в голову, что в ее панцире прячется враг?
– Она считает тебя своей собственностью! Она специально все это начала, чтобы выставить меня дурой!
– Берегите пенсне, Киса, – посоветовал Дрозд. – Сейчас начнется.
Светой все сильнее овладевала уверенность, что теперь он действительно умер.
– Что вы там копаетесь? Можете не раздеваться.
– Караул, хулиганы зрения лишают! – процитировала Света «Джентльменов удачи».
– Простите… – Света покраснела. – Извините.
– Зрителей выключи! – рявкнул Виктор. – Черт, Коля, что с тобой сегодня?!
Помощник наконец выплюнул таблетку и рухнул в кресло, прижимая руку к горлу. Виктор наклонился к нему.
– Вы что, тоже этим балуетесь? – удивилась Стрельникова.
– Ответил с умным видом, что каких только совпадений не бывает в природе.
– И он, конечно, уверяет, что это совпадение.
– Давай поговорим спокойно! – призвала она. – Зачем нам самим туда идти? Надо попросить следователя прислать патруль. Или отряд? Нет, кажется, наряд.
И тут Света осознала, что она не станет ничего проверять и никуда звонить. Человек, лежащий на кровати, не был живым – в этом она могла бы поклясться, не подходя к нему.
– Ну, разумеется. Любовь – это универсальный заполнитель жизненной и душевной пустоты. Понятно тебе, Диана? Твое чувство – суть заполнение пустоты. Вдумайся в это! Любовь возникает от беспомощности, …
Она очень пристально наблюдала за выражением лица Стрельниковой. Но если та и смутилась, то ничем не себя не выдала.
Света вынуждена была признать, что выглядит оно вполне логично. Сюда укладывалось то, что против других романов Анны Виктор не протестовал.
– Что значит «куда»? Куда хотите. Вы же где-то живете, правда? Я не знаю – квартира там, или общежитие… Давно вы его подобрали?
Якобсон отреагировал быстро. Рассмеявшись, он похлопал пса по морде и закинул ногу на ногу.
– Серафимовичу. И ты поехала домой. Все правильно?
Словно поняв, о чем она говорит, Зяма высунул морду из-под лапы и вопросительно посмотрел на нее.
– Ты его чуть не раздавил! – возмутилась Света.
Конечно, спрашивать не стоило. Задавать вопросы можно только тогда, когда готова услышать любой ответ. А Света догадывалась, что актрисе ничего не стоит мимоходом уколоть ее так, что останется синяк.
– А, помню! На каких-то задворках. Где же мы их нашли?
Бульдог был Светиным соседом по подъезду. Его встревоженная хозяйка вызвала «скорую» и полицию. Но к тому моменту сама Света уже отлично понимала, что это бесполезно. Она мельком видела лишь цвет маш…
Она сначала пошла, потом побежала… А потом снова пошла. Когда до кота оставалось пять шагов и уже стало ясно, что можно не бежать.
И убийца, конечно, тоже услышал ее. Наверняка план созрел у него сразу, как только он увидел брошенную без присмотра сумку.
– Твое дело – выстрелить, а там будет видно, попали мы или нет.
К тому же в памяти всплыло, что актриса, кажется, терпеть не может животных.
Эта же музыка играла тогда в машине, когда она ехала к нему в больницу.
– Контраст! На светлом фоне костюмы смотрятся выигрышнее, чем на темном.
– Очень просто. Порядочный пес старался бы облегчить мое существование. А эта старая развалина… А! Пустой разговор.
– Вот она, яма, – сказал Дрозд и зачем-то присел на корточки. – Ее-то он и объезжал. Сволочь.
И вдруг она звонит отцу, и тот пересказывает ей забавное происшествие, случившееся в вашем доме. Он называет мое имя, и Лера в ужасе осознает, что фотограф – тот же самый, что был у Олега.
– Хотел я ему рыло начистить, но пока собирался, ты уже хоп – и развелась. Только что сидела вся влюбленная и по макушку в лапше, а через пять минут за тобой мчится и канючит твой уже бывший муж.
– …то это не значит, что вместо нее за рулем не мог сидеть кто-то другой. Хотя должен признать, что аргументов «против» больше. Самое главное, что ее не было в то утро у Стрельниковой. Теперь давай к…
– Может, полиция запретила разглашать информацию об убийстве? – предположил Лешка.
Он вытащил из морозилки коробку с пиццей и бросил на столешницу.
Оказавшись на улице, Света прищурилась от солнца.
– Это не от избытка храбрости, – призналась Света. – Просто неловко было…
– К пацанам, ага, – передразнила Лера. – Жду тебя вечером с ясной головой.
– Значит, вам известно, что он продюсер новой постановки в «Хронографе»?
И только тут оба заметили официантку, застывшую возле них с двумя тарелками супа.
– Это что, предостережение? – хмуро спросил Дрозд, выдираясь из челюстей лифта. – Ты каждый раз так выходишь?
Это было дико и нелепо. Нелепо, что где-то ходит мужчина или женщина, носит с собой оружие, выслеживает Свету. И все время желает ей смерти.
– Потому что это была война, молодой человек! Я потерпел в ней поражение.
Сердце Светы споткнулось и как будто остановилось, а потом зачастило с безумной скоростью: тук-тук! Тук-тук! Тук-тук! Но Дрозд встал перед ней быстрее, чем она успела ахнуть.
– Пожалуйста, пожалуйста, голубчики. – Марк Самуилович выложил всю подноготную давних врагов и теперь благодушествовал. – Когда выйдет ваша разоблачительная статья?
Дрозд аккуратно поставил на стол пирожные.
Тихон выпрыгнул из сумки. Вскинул хвост, изогнул его крючком и прошелся перед Анной Васильевной.
Эхо ее собственного голоса выпрыгнуло из-за угла. «Здесь, здесь!»
Это она – ежик. Только никто ее не отвезет на берег, не высадит, не требуя благодарности.
– Мне нужно отснять предметы, – извиняющимся тоном сказала Света.
И именно на этот день у Светы была назначена здесь съемка.
И подошла к Светке, приноравливаясь, как бы ловчее напихать дуре в рот парочку каштанов.
Последний раз Свете доводилось сидеть на таких стульях в детском саду. Она осторожно опустилась на свой, разрисованный под хохлому. Дрозд криво усмехнулся и сел рядом. Теперь они взирали на Якобсона …
Поняв, что не произошло ничего такого, что потом будет сниться ей в кошмарах, Света отпустила Дрозда и вытянула шею, пытаясь рассмотреть, из-за чего возмутилась Стрельникова.
– И так сойдет. На чем мы с тобой остановились? На том, что у троих актеров была в то утро репетиция.
Света пытается ускользнуть, но крепкая рука прижимает ее за плечо, словно прибивает молотом к стене.
– Он наследник по закону, – бросил Дрозд, не оборачиваясь. – Он же тебя удочерил.
Дрозд поразмыслил и неохотно согласился, что никаких.
Дрозд с сожалением оторвался от изучения холодных закусок.
– Да замолчите же вы! – к сушеному таракану наконец-то вернулся голос.
Тут Света вышла из себя. Из себя она обычно выходила тихо, не хлопая дверью. Посторонний человек мог даже не догадаться о том, что Светланы Морозовой тут уже нет.
– Мне нужен тот, кто будет заботиться обо мне!
– Сорок пять, – так же тихо ответил Дрозд. – А выглядит старше, да?
При виде Генри Света слегка побледнела. Она обернулась и увидела, что Дрозд даже привстал, разглядывая его.
– Я знаю неплохой рецепт. Берете сто грамм текилы, добавляете…
– Подожди! Ты слышал, что я сказала? Что, если он еще там?!
– Но она в самом деле очень упорная, – сказала Света. – Когда мы приезжали к ней второй раз, она чуть не выкинула меня из окна.
Красавец подмигнул Свете. Та неловко улыбнулась в ответ.
– У вас всегда останется талант, – сказал незаметно подошедший Дрозд. – Я видел, как вы играли сегодня.
Но Света стояла, вцепившись в загривок кота, и смотрела на телефон затравленными глазами.
– Мы поменялись ролями, – заметила Света. – Ты ничего не задел.
– Давай я сам кофе сварю. А то чудно получается: пострадала ты, и кофе мне варишь тоже ты.
На сцену вышла Стрельникова в длинном и узком зеленом платье по моде начала двадцатого века. Лоб перехвачен узкой черной лентой, на запястье позвякивают браслеты.
Лера шарахнулась назад, ударилась о край сцены и в страхе взбежала по ступенькам наверх.
Тишина сделалась бездонной, как океан. Это было не просто молчание нескольких удивленных людей, а нечто большее. И, барахтаясь в этом океане, Света неведомым чутьем ощутила, что к ней приближается ак…
Из-за припаркованной машины высунулся пенсионер в белой шляпе, явно намереваясь перейти через улицу. Дрозд нажал на тормоз и одновременно засигналил. Пенсионер подпрыгнул и резво спрятался обратно.
– Значит, все началось с того, что Олег и Лера подобрали этого пса… – задумчиво протянула актриса.
Но она не выйдет из себя. Не доставит ему такого удовольствия.
– Я никуда не пойду! Говори здесь, при всех!
С Дрозда слетел весь сон. Он быстро выпрямился.
Когда пару часов спустя она выглянула из окна, козы у рябины не было.
– Видели бы вы себя сейчас! Что, удивила?
Все посмотрели на кухню. Там на сияющем кафельном полу были в шахматном порядке расставлены пять разноцветных собачьих мисок.
Увидев Леру Белую, Света поняла, что промахнулась по всем пунктам. Перед ней стояла высокая красивая девушка с резкими чертами лица. Вьющиеся волосы, темные до черноты глаза… И длинный джинсовый сара…
– Да парабеллум рыбаковский. Не повезло – промахнулась.
Света вздрогнула и провела ладонью по лбу. Нужно немедленно найти это животное! Успеть, пока хозяйка занята разговором.
К тому времени, когда Света вернулась в комнату, он уже закончил разговор.
Сжимая сумку в руках, Света взлетела на четвертый этаж. Кот не напоминал о себе.
Ей вдруг вспомнились слова Марка Самуиловича: «Многие в театре были влюблены в нее без памяти и, полагаю, влюблены по сей день. Она умеет вызывать стойкие чувства».
– Малость? О, нет, вы глубоко заблуждаетесь. Для популярного исполнителя репертуар намного важнее голоса.
– Ладно, не обижайся. – Света почесала его за ухом. Тихон тотчас подставил другое ухо и боднул ее головой. – Э, нет, дружок, до вечера. Или ты думаешь, меня создали, чтобы чесать тебя за ушами?
– Это может быть что угодно. Какой-нибудь кухонный тефлоновый прибамбас. Или вообще телефон. Похоже было на угол телефона?
Дрозд сунул ей Тихона. У Светы на руках кот не стал раскидываться, как принцесса на перинах, а свернулся улиткой и превратился в подушку.
– М-да… – язвительно протянул Дрозд. – Единственная загадка, которую я знаю, и то лучше.
Днем котенка с натяжкой еще можно было назвать бесшумным. Он бесшумно делал какую-нибудь пакость и так же тихо смывался.
– Да, был здесь такой, помню его. Рано утром был, еще до восьми. Заблудился, значит, вот что. Здесь у нас все плутают. Ни указателей ведь нету, ну ничего! Пять деревень кругом, попробуй разберись, гд…
– Все свои дела будешь делать здесь. Ясно?
Кивнула на прощанье Дрозду и быстро ушла.
– Я не здоровалась, потому что мне было стыдно. Я ведь перед ним тогда даже не извинилась. А он – потому что не узнал меня. Вот и все наше общение.
Старик, который, как подозревала Света, все это время кривлялся, взял шутовской тон. Несколько раз с его языка срывались скабрезности, над которыми он сам же и хихикал, не обращая внимания на слушате…
Кот притих. Затем, поняв, что гроза окончательно миновала, вылез из-под дивана, отряхнулся и с независимым видом прошествовал к кухонному подоконнику.
– Ну что же вы, милая моя! Поклонница, а не в курсе таких простых вещей. Лера не водит машину. Она у нас девушка простая, ездит на метро.
– Ничего не надо. Он сейчас спит, и тебе нужно бы поспать. Поехали домой.
– А почему бы и не извиниться, если не прав? А если прав, тем более можно просить прощения. Ты ничего не теряешь, а сопернику приятно…
– Леша, у меня котенок, – трагически сказала Света.
– А почему вы ему не запрещаете? – наивно удивилась Света.
Дрозд смотрел на нее несколько секунд. Поняв, что настаивать бесполезно, он быстрыми шагами пошел к машине.
Воображение Светы сыграло с ней шутку – ей показалось, что за ним вот-вот помчится прыгучая, как мячик, маленькая белая собачка…
– Я тоже не понимаю, что тут такого страшного.
– Мне кажется, у них нет никаких версий ни убийства, ни покушения.
– Леш… – осторожно начала Света. – Он, по-моему, что-то хочет от тебя.
– Начнем с водителя? – предложила она. – Сейчас будут развозить народ по деревням, через пять минут здесь все опустеет.
Свете стало не по себе. Она зачем-то выдавила «извините» и плотно закрыла дверь. Ей показалось, что внутри разочарованно вздохнули.
– Вот видишь. – Дрозд снисходительно посмотрел на нее. – А, нет, я соврал. У тебя же есть квартира. Пусть не сказочное, но состояние. Кому она достанется в случае твоей смерти?
– Нет. За нами никто не следил, когда мы ехали сюда.
Правильнее было бы рявкнуть от души: «Почему так поздно?!» Но Света абсолютно не умела ругаться. Она также не умела бросать трубки, перебивать собеседника, ставить на место хамоватых кассирш и работн…
– Ты еще скажи, что он получал удовольствие, наблюдая за тем, как мы мечемся.
«Потому что мямля! – сказал в голове скрипучий голос отчима. – Все с «извините-простите-пожалуйста». Тьфу! Учу я тебя, учу… А ты и спасибо не скажешь за науку, когда будешь мне стакан воды подавать».
Но Света все-таки вывела на белой страничке имя того, кто мог им помочь.
– Ты хочешь сказать, что оставишь это просто так? Без всяких последствий?
– Здравствуйте, Лера, – с легкой усмешкой сказала Света.
– Это мог быть дизайнерский шарф? – подумав, спросил Дрозд. – Я имею в виду, уникальная вещь, существующая в единственном экземпляре?
– Не сметь! – взвыла Света и попыталась сцапать кота.
– Да, мерзкое зрелище. Потерял человеческий облик и стал похож на шимпанзе, ухающего на деревьях.
Горло снова сжал спазм. Было бы легче, если бы она могла заплакать.
«Обратите внимание на его профиль в лунном свете», – чуть не предложила Света. Но удержалась. Момент для цитирования Булгакова был не самый подходящий.
Ее вопрос произвел сильное впечатление. Марк Самуилович отшатнулся, будто его ударили, и тяжело задышал.
«Если на тебя орут, ты должна – что? Отвечай! Ты должна так наорать в ответ, чтоб эта гнида обмочилась, ясно!»
Стрельникова посмотрела на спящего пса долгим взглядом и поежилась.
– Э-хм! – Дрозд откашлялся. Да, последняя фраза прозвучала, пожалуй, чересчур эмоционально.
– Не буду резать, – решительно сказала она. – Пусть живет. А удивилась я просто от неожиданности. Концерт ведь прошел хорошо, ты мне сам сказал. Я думала, ты мог выпить чисто символически, за удачное…
– Не получится, – с сожалением сказала она. – Я сегодня на такси.
– Это не кот, а какое-то стихийное бедствие… – бормотала она, ползая по ковру.
– Давай сварю свежий! – предложила Света. – Ты издеваешься над благородным напитком.
– Один человек предназначен для того, чтобы обслуживать двух котов. У тебя еще есть запасное место.
– Кристин, про собаку – это тоже из «Бриллиантовой руки». Тебе не нравится этот фильм?
Она отшвырнула сигарету и направилась за кулисы.
– Так и сказала? – поразился Дрозд и встал, как вкопанный.
– Понимаю. Только я бы на твоем месте не торопился вычеркивать ее из списка.
– Есть немного, – признался Дрозд и безбоязненно шагнул в темноту.
Напряжение, сгустившееся вокруг них, понемногу стало рассеиваться. Но он смотрел на нее так, как будто боялся, что она сейчас тоже встанет и уйдет.
– Все равно не понимаю… – грустно призналась она. На помощь Виктора Света не рассчитывала. После их первой встречи вряд ли он будет с ней любезен.
– С этим потом разберемся. Допустим, у убийцы имелись причины. Он приносит его в дом Стрельниковой, обматывает манекен, а потом заходишь ты и видишь эту чертову тряпку! Поскольку совсем недавно ты на…
– Я и попросил, – усмехнулся Дрозд. – Но от этого парня можно ожидать только небольших услуг. За большие он выставит тебе потом такой счет, что не расплатишься.
– Единство места и времени, замкнутый круг подозреваемых?
Старик плотнее запахнул пальто и прижал руку к груди, словно замерз.
Он выбрасывает зверька наружу и быстро отступает вглубь комнаты, чтобы не успели заметить из двора.
– Не понимаю! – говорила Света Дрозду после очередной неудачной попытки. – Произошло убийство! Люди должны его обсуждать, строить предположения, подозревать друг друга, наконец. А они ведут себя так,…
– О, да, конечно! – сарказма Светы хватило бы на троих. – И ее бюстгальтер показался тебе самым подходящим местом. Туда можно спрятать даже два пистолета. Левый и правый!
Она чувствовала, что получилось отлично. Стрельников не успел закрыться. Такие люди, как он, всегда имеют специальное лицо для фотографа и особенную улыбку, которую зрители потом видят на страницах ж…
– Учтите, вы можете находиться только в этой комнате. Никуда больше не заходите. И, пожалуйста, осторожнее со статуэтками: они мне очень дороги. Это старинный английский фарфор.
«Но между вами и Стрельниковой не было скандала.
Незнакомая Свете актриса, стоявшая возле помощника режиссера, с интересом всматривалась в глубь зала. Когда Дрозд помахал подруге рукой, актриса без колебаний приняла этот знак внимания на свой счет …
– Исчезаю… – он отступил на шаг и вернулся на прежнее место.
– А почему он такой толстый? – не успокаивалась Света.
– Та, которая поет: «Твои щеки треплет ветер»?
Мимо промчалась фура. Потоком воздуха «Ниссан» толкнуло в бок, и от неожиданности Света схватилась за руль.
– Ты способен заботиться исключительно о своих котах! – уколола она.
О причине, побудившей его напиться, говорить он отказался. Но из отрывочных высказываний Света восстановила примерную картину случившегося.
– Ты очки продаешь? – удивилась старушка.
Света схватилась за голову. Картина случившегося была совершенно ясна: Тихон, обожавший укрытия, забрался в сумку, пока она бегала по квартире с телефоном. И затаился в надежде, что его не обнаружат.…
– Если я в твою глупую голову выстрелю, думаешь, ты живой останешься? Сам дурень, или меня за дуру держишь?
– А кто отвечает за Котелкова? – кипятился второй. – Станиславский, что ли?
– Лучше бы я рожала, – прорычала Света, выуживая упирающегося зверя.
Теперь не оставалось сомнений: дождь будет. Стрельникова вновь оказалась права. В небе появились первые кучевые облака. Не прежние невинно-белые, похожие на барашков, а мохнатые и серые, словно волчь…
– …к окнам не подходить, – послушно согласилась Света.
– Почему врач так на меня смотрел? Со злостью?
Полосатая корова разинула пасть, беззвучно расхохоталась Свете в лицо и ускакала вдаль по книжным полкам.
– Я, Светлана Валерьевна. А вы, значит, в хорошем настроении?
– Добротой твоей безмерной, а не слабохарактерностью! – обрадованно сказала Света, поняв, что помощь придет.
– Но вернулась. И хозяйка убедила тебя, что ты видела манекен.
Наконец Тихону надоело. Он вывернулся из-под ее руки и повелительно мяукнул. А потом еще раз, и еще.
– Да не первой, а второй! Эх, ладно! Уговорила.
Положив трубку, Света постояла в задумчивости.
Справа один за другим тянулись в горку пять «КамАЗов», груженые кирпичами и пеноблоками.
Света прижала к себе камеру, как ребенка.
Актриса перестала смеяться и сердито посмотрела на него.
– Автор текстов когда-то пролетел мимо медицинского, – предположил Дрозд. – Судя по песням, оно и к лучшему. Раз у него органы бьются между ребрами.
Из прихожей до нее донесся низкий, глубокий, красивый голос. Он вызывал в воображении виноградники Франции, дубовые бочки, заполненные выдержанным вином, рубиновые отблески на стенках бокала. Голос н…
– Нет, не похож. Какой из него бугор? О, придумал! Микроб. Сокращенно – Микроша. Мелкий и вредоносный.
– Актерам – легко, – решилась Света. – А вот…
– Это ты надо мной издеваешься! Обвиняешь черт знает в чем! Какие-то бюстгальтеры, флирт… Ничего подобного не было!
– Какой еще пули?! Ты меня волочил как… как… как дохлую лису!
Дрозд выглядел торжествующим, как мальчишка, решивший сложную задачу.
Стоило ей упомянуть «Хронограф», как с лица старика сползла притворная любезность, а глаза яростно сверкнули. Он приподнялся, вцепившись пухлой рукой в подлокотник.
Прелестная Лаврентьева исчезла. Но Свету терзало подозрение, что она еще вернется.
Но вместо того, чтобы снизойти до объяснения, Марк Самуилович неожиданно смутился.
– С непристойными предложениями, – пришел на выручку Дрозд.
– Можно и маляра. Он бы осмотрелся и повесился. И тогда уже – Достоевского!
– Начинаю привыкать к этой тряпке, – сказала она брату. – Но лучше было бы то, желтое.
– Даже не думай! – предупредила Света. – На стол нельзя!
– И на том спасибо, – попыталась пошутить Света. Но губы у нее дрожали.
– Вы уже закончили и уходите? Но зачем же так кричать, моя дорогая…
– У меня были закрыты все окна, – раздельно сказала Света.
Сама Света пристроилась у края стола, заплетя ноги вокруг ножек табуретки.
Света вытащила диктофон из кармана и безмолвно протянула ему. Знать бы раньше, чем все обернется! Тогда в эту ночь Лешка не бегал бы по городу.
– Утонченная! – настойчиво повторила она. – Начитанная! Образованная! Вы все ей в подметки не годитесь!
– Ты был похож на барана, – любезно сказала Света. – И продолжаешь быть похожим на него и сейчас. Вот такой баран: бе-ееее!
– Я тебе еще польстила. Ты выглядел хуже.
– А, точно. Мы только не выяснили, почему он так сопротивлялся роману своей сестры и Олега. Может, он гей? И сам был неравнодушен к Рыбакову? Ты не обратила внимания?
– Ага, – сказала Нина и быстренько попрощалась.
Но он ей нужен. Всегда был нужен. Когда-то Сергей вложил деньги в проект под названием «Лера Белая», и проект оказался успешен. Недалеко то время, когда ей снова потребуются деньги.
«Оставлю Тихона в машине! Прямо в сумке».
– А вот и знаю. Одну. Висит груша, нельзя скушать – почему?
Дрозд на секунду остановился и взглянул на нее своими ярко-голубыми глазами.
– Спасибо за ключи, Вадим Петрович. До свиданья.
Возле кассы переговаривались две женщины с хозяйственными сумками. К автобусной остановке гуськом, как утки, шла группа старушек в шерстяных кофтах.
Света замедлила шаг. Ей хотелось поймать и удержать в памяти эту улочку, такую тихую, сонную, разморенную под июльским солнцем. Внутреннее чутье подсказывало, что в ближайшее время такой тишины и уми…
– Самое главное: что бы они ни говорила, не заходи с ней в подъезд.
– Дорогая моя, при чем здесь результат? Поверьте, это не имеет значения.
– Стесняюсь спросить, что еще? – встревожился Дрозд, игнорируя Светины тычки. – И стоит ли об этом при дамах?
Люди невероятно любопытны и при этом до смешного ненаблюдательны.
– Ты любишь мое шоколадное мороженое, – сказал он, глядя, как она добирает остатки его пломбира.
«Я тогда еще подумала, что к ним у него свой счет».
Кот перевалился с боку на бок и тоже уставился на Свету, словно повторяя за хозяином: да, есть у тебя объяснение?
Не зря он ненавидел кошек. Вонючие, самодовольные, тупые! Но зато теперь, когда он увидел кота, не осталось почти никаких сомнений: это ее окна.
На всякий случай она осторожно заглянула внутрь.
«Камеру разобьет!» – промелькнуло в голове у Светы, забывшей, что никакой камеры с ней нет. Она проворно отскочила назад. Черный автомобиль пронесся так близко, что ее чуть не ударило боковым зеркало…
В темном зале пахло краской, клеем и еще каким-то специфическим ремонтным запахом, который держится долго-долго. Возле тускло освещенной сцены в углу стояла забытая стремянка, а рядом двое мужчин пре…
– Мяк! – утвердительно вякнул Тихон со своего холодильника.
Когда на шум вернулся Дрозд, Света сидела на полу, потирая макушку, а вокруг лежали рассыпавшиеся журналы.
Когда Света открыла дверь, Тихон радостно бросился к ней под ноги, изображая циркового кота. Это означало, что он собирается обогнуть сначала хозяйкину левую ногу, потом правую, потом снова левую, и …
– Понимаю. Но вы ведь не вспомнили, правда? Все ваши – то есть на самом деле Лерины – построения остались фантазией?
Она подкинула в ладони шишку и с размаху бросила ее в лес. Шишка ударилась о ствол и отскочила, как мячик.
Дрозд одним движением карандаша изобразил на листе растопыренную пятерню.
– Я немного погорячилась, – извинилась она. – Простите, не хотела впутывать вас в наши разборки. Я недолюбливаю Анну. Она эгоистичная самодовольная тетка, а актриса посредственная. Хотя мнит себя зве…
– Петя! Хоть ты, ты понимаешь, почему я… – с горечью начала она и не закончила фразу.
– Собака была одна, – уточнил Дрозд. – Точнее, пес. Кобель.
Дроздов подхватил полосатого и быстро, но внимательно осмотрел со всех сторон. Света уважительно наблюдала.
– Петр вчера отчего-то решил, что я забыла их в гримерке, и принес мне. Очень мило, кстати, с его стороны. Но дело в том, что вчера я не надевала перчатки в театр.
– Ну ты даешь! Я ее осматривал, потому что пытался понять, могла ли она спрятать куда-нибудь пистолет.
– Значит, понимаете, о чем я. Вряд ли его устраивал тайный роман с замужней женщиной, которая вдобавок не собирается бросать супруга. Он терпел сколько мог, но в конце концов чаша переполнилась – и в…
Света, не выдержав борьбы с любопытством, поднялась и посмотрела, что он изобразил. Рисовал Дрозд ужасно, с нарушением всех мыслимых пропорций и перспектив. Но удивительным образом в каждом его портр…
– Лишнее доказательство в копилку виновности Стрельниковой, – подытожил Дрозд. – Знаешь, у меня появилась идея. Следователь оставил тебе свой телефон?
– Ты сам сказал, что я не умею с ними обращаться. Я ничего в них не понимаю!
– Подожди, – отмахнулся Дрозд. – Мы должны установить истину.
Возле подъезда Свету на миг охватило странное чувство. Ей показалось, что на нее кто-то пристально смотрит.
– Один бес! Ничего, сказал этот усатый, не понимаю. Сначала застрелили, а потом еще и ножом добавили. Ладно бы если наоборот. А тут никакой логики.
Невкусный чай, зачерствевшее «Юбилейное» – наверняка еще из той коробки, которую она привозила месяц назад… Вадим Петрович о чем-то рассказывал, макая рифленый квадратик в грязноватый стакан. Света к…
– Бросили или специально прикрыли? – быстро спросил Дрозд. – Света, это важно. Вспомни! Если прикрыли, это означает, что Олег ждал кого-то, кого он сильно боялся. Вряд ли он подготовил оружие к твоем…
А если ее? Тогда так: выйти, позвонить в полицию и сообщить о том, что она случайно обнаружила жертву преступления.
Капа порылась в памяти, вспоминая, на кого же похожа эта сероглазая. Память у Капы была подобна хорошему архиву, и карточек за всю ее долгую жизнь накопилось много. Так много, что лет с шестидесяти о…
Теперь он орет ей прямо в лицо, но отчего-то шепотом. Широко разевает пасть и выплевывает слова по одному, как пули из пистолета. Можно ударить его, оттолкнуть, но он держит ее так крепко, что она по…
Как ни была сокрушена Стрельникова, этой улыбки она выдержать не могла. Актриса почувствовала себя оскорбленной, и от негодования к ней вернулись силы.
Свете стало ясно то, что могло быть очевидным с их первой встречи, будь она чуть внимательнее: Серафимович давно и безнадежно любил Анну Васильевну.
– У двоих, – поправила Света. – Да, они отрабатывали какую-то сцену. Виктор – режиссер, его присутствие им необходимо.
Стрельникова чихнула внезапным басом. Котенок бросился вверх по Светлане и укрылся в районе ее затылка.
– Конечно! – оживилась дама. – Стой, Шампиньёша! Ее все знают. Чудесная девушка, такая воспитанная. Я вам про нее слова дурного не скажу.
– Он что, погрыз их? – догадалась она. И тут же вспомнила Тихона, с появлением которого одной диванной обивкой в ее доме стало меньше.
– Ты что?! Кто мне месяц назад все уши про клуб прожжужал, то есть просвистел?! Как это круто, престижно, и что там даже «Черные снеговики» выступали! Кто мне объяснял, что это выход на новый уровень…
– Я не хотела тебе признаваться! – со страданием в голосе проговорила Кристина. – Но ты же понимаешь, я не могу допустить, когда меня оскорбляют. Даже если это делают люди, которые называют себя твои…
Это круче, чем побывать на Луне. Это как лететь на метле над ночным лесом. Абсолютная свобода, полный отрыв! Ну-ка попробуйте, отберите у нее метлу! Будете иметь дело с взбесившейся ведьмой.
Словечки и выражения Дрозда действительно цеплялись за язык с такой же легкостью, как созревшие репейные колючки – за штаны. Леру Ивашину из соседнего «Б», худую, длинную ханжу с вечно поджатыми губа…
До предела контрастно и лаконично. Анна Васильевна оказалась женщиной без возраста. Ссутулится – будет шестьдесят, сменит брюки и рубашку на джинсы с футболкой – будет тридцать.
– Важная съемка! И очень трудная. Мне дали всего полтора часа на работу. Представляешь, как мало?
Когда Лера Белая вбежала под своды театра, чернильные пятна уже срослись друг с другом в несколько больших клякс. Ей показалось, что вдалеке за спиной громыхнуло. Девушка зябко повела плечами и притв…
При том его любили и одноклассники, и учителя. Первые прощали ему дружбу с девчонкой, вторые – прогулы и мелкие школьные проказы.
Они с Дроздом зашли в пропахший кошками подъезд. Лифт был из тех, которые, кажется, созданы, чтобы перевозить людей в ад, а не на верхние этажи.
Отвечать ему не хотелось. Хотелось скорее уйти домой и забыть все, что здесь произошло.
– Я так и знал. Нельзя было доверять тебе такое важное дело, как нажать пять раз на кнопочку. Дай я сам.
– Пока не планировал, – невозмутимо отозвались в телефоне.
– Господи, Аня, ты себя слышишь? «Источает зло!» – передразнил он. – Не путай жизнь с ролью! Меньше пафоса, умоляю! Он хорош лишь на сцене, а в реальной жизни ты будешь смешна, если переборщишь с ним…
Графу Монте-Кристо легко было мстить. Его враги были знатны, богаты и наделены властью. Попробовал бы он воздать им по справедливости, если б увидел их прикованными к постели, нищими, всеми забытыми,…
– Я, пожалуй, подожду немного, – решила она. И добавила без особой убежденности: – Вдруг рассосется…
– А что, разве это я мчалась к ней с высунутым языком? Вот с таким!
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Дрозд. – Согласен, дело может быть и не в шарфе. Тогда вспоминай, что еще странного ты видела на трупе. Тьфу ты, на манекене.
– Несложно было догадаться, – ледяным тоном сказала она. – В театре ты очень мило распускал перед ней перья и надувал зоб.
– Да, – согласилась Света, – эгоистичные. Но собакам на это наплевать.
Света обвела взглядом коридор, на стенах которого мелькала зеленоватая рябь – то ли от колышущихся штор, то ли от воды за окнами. Она погрузилась вслед за этим днем, уже ушедшим в историю, и перебира…
Студентов подвезли через час. Руководитель их, сушеный таракан в очках, постучал деликатно в Капину калитку и заискивающе улыбнулся.
Солнце вмиг перестало греть. Свету окатило холодом, приморозило к двери, будто ребенка, лизнувшего на стуже опору качелей. В животе заворочалась ледяная игла страха.
Тетя Капа гнала бессовестную Заразу прочь с крыльца, а коза выбивала копытами веселую чечетку.
– Летучая мышь, у которой крыло обмотано бинтом? – предположила Света, разглядывая черные кофеинки. – Самолет с ногами? Цыпленок табака в противогазе?
– Но вы же сами сказали… – удивилась Светлана.