Все цитаты из книги «Сделка»
Однако в это утро все по-другому. Моему телу теплее, чем обычно, и я ощущаю приятный запах. Клубники? Нет, вишни. Точно, вишни. Что-то щекочет мне подбородок, что-то мягкое и одновременно твердое. Го…
Я беру салфетки с прикроватной тумбочки и вытираю его, но когда я хочу встать, чтобы выбросить салфетки, Гаррет хватает меня, заваливает на себя и целует.
Ее губы приоткрываются, но она не произносит ни слова.
– Представляю. Просто я… нервничаю, – повторяю я, вздыхаю и вытираю вспотевшие ладони о юбку. – Может, начнем? Вот ты стоишь и смотришь, и это бесит меня.
У него такой потрясенный вид, что я не могу сдержать улыбку, но мое веселье улетучивается, когда я поворачиваюсь и вижу, что Гаррет, мрачный, как туча, медленно поднимается с кровати.
– Ты когда-нибудь спал с девственницей? – начинаю я.
– Эй, я еще не задал свой вопрос, дубина.
– Кто-то на тусовке посыпал ей ГГБ … и, э… скажем, у нее потом была не самая приятная ночь.
– Может быть. Ты же знаешь меня. Я не люблю спешить. – Вернее, я вообще не люблю проявлять инициативу в этих вопросах. С прошлого года, когда мы с Девоном расстались, я не сходила ни на одно свидание.
На половине серии Гаррет наклоняется ко мне и целует в шею.
– Что кроме того? – требовательно спрашиваю я.
Его сарказм только подстегивает мое раздражение.
– Я хотел выяснить, почему моя девушка избегает меня.
– Готова для второго сезона? – спрашиваю я как ни в чем не бывало. Мы подошли к тяжелой теме, и мне хочется ее закрыть.
Я устремляю на Гаррета непонимающий взгляд.
– И ты, Ханна Уэллс, играешь вместе с ним? – Она с сомнением качает головой. – Ты уверена, что у тебя к нему ничего нет?
– Надо же, она не знает, что ее муж готовит метамфетамин! Бедняжка Скайлер.
Я издаю сладостный стон именно в тот момент, когда дверь спальни распахивается.
– Может, вот это заставит тебя передумать? – Я сурово смотрю на него и с неохотой принимаюсь цитировать: – Гаррет Грэхем, ты бог секса. Ты сделал то, что не удавалось ни одному мужчине. Ты… дальше ид…
Вместо того чтобы продолжить поиски своего костюма-некостюма, я выхожу в коридор и стучусь в дверь Трейси.
– Мои поздравления. – Я вскрикиваю, когда он выхватывает у меня телефон. – Эй!
– Второй раунд? – спрашиваю я. Он находит мои губы.
Но все равно больно, был ли это намек или нет.
– Черт. А он здорово достал тебя, да? Хочешь поговорить об этом за ужином?
Сейчас я богаче на пять тысяч баксов, и мои родители могут перевести дух, потому что теперь я в состоянии оплатить свое проживание и питание на грядущий семестр.
– Но случилось, – тихо говорит она. – Ты же не можешь делать вид, будто не случилось.
Должен признаться, это впервые, когда девчонка опасается того, что ее застукают в моей спальне. Обычно они расхаживают с важным видом, как будто заполучили в полное свое владение Бреда Питта.
Я беру ее за руку, и она тут же устремляет на меня удивленный взгляд.
Я резко поворачиваю голову к входной дверь, потом так же резко отворачиваюсь. О боже. Она права. Джастин наконец-то пришел.
– Да? И как же ты собираешься… – Он шумно выдыхает, когда я сжимаю солидную выпуклость у него в штанах. – Хулиганка.
– Когда я ем попкорн, то всегда вспоминаю Наполеона!
Видите? Я тоже могу быть хорошей подругой.
Приятель пожимает плечами. Опять эта небрежность. И опять мне удается заглянуть поглубже.
– Знаешь… я хочу, чтобы ты кое-что сделала.
Я не чувствую никакого романтического интереса к Бо со стороны Ханны и от этого испытываю странное облегчение. А вот настоящая угроза находится в этой комнате, и она целенаправленно выдвинулась в сто…
Уголки ее губ на долю секунды опускаются, но в следующее мгновение улыбка снова озаряет ее лицо.
Только открыв глаза, я понимаю, где мы находимся. Мои товарищи на вечеринке, но завтра рано утром у нас тренировка, а послезавтра игра, и это значит, что сегодня они вернутся рано. И еще это значит, …
– Это от многого зависит. – Она склоняет голову набок. – Мы больше ни с кем не будем встречаться?
– Прекрасно, иди. Хотя нет, не закончили. – Она улыбается мне. – Мы не закончим, пока ты не достанешь линейку и не ответишь на извечный вопрос, каких размеров у Гаррета Грэхема…
Девушка смотрит на меня как на знаменитость, но я привык к такому вниманию. Факт: если ты капитан хоккейной команды, которая вошла в Первый дивизион и, следовательно, выиграла два национальных чемпио…
– Очень даже интересно. – В его голосе звучит такая уверенность, что мне хочется стукнуть его. – Я ничего такого не говорю, только то, что у Кола есть предпочтения.
Потом Гаррет перекатывается на спину, я ложусь на него и покрываю поцелуями его лицо и шею.
Она еще раз целует меня и уходит, а я стою, удивленный тем, как же просто все получилось. Я готовился к битве, но, если не считать мимолетной вспышки гнева, Кендалл приняла ситуацию как профессионал.
Привет, это Гаррет. Хочу еще раз подтвердить детали: расписание консультаций.
– Честное слово, Уэллси, если ты… – Он замолкает, прочитав сообщение.
Проходит сорок пять минут, и Толберт объявляет перемену. Все курильщики исчезают из аудитории с такой скоростью, будто они были замурованы в шахте в течение двух недель. Я тоже выхожу, но не курить, …
– Деньги. – Она вздыхает. – К твоему сведению: если ты подкатывал ко мне в надежде, что я богатая наследница, имей в виду, что я учусь в Брайаре на полной стипендии и получаю финансовую помощь на рас…
– Ага. – Я натягиваю на себя мягкий голубой свитер и расправляю его. – Мы не увидимся на День благодарения.
Меня обуревают самые разные эмоции. Я и рада, что Синди освободилась от этой унизительной связи, и мучаюсь из-за того, что мы с Гарретом потеряли целый месяц. А еще я страдаю из-за того, что сдалась …
Гаррет прислоняется к дубовому книжному шкафу возле двери. Я бросаю на него быстрый взгляд и вижу, что он стоит с отсутствующим выражением на лице. Затем я бросаю быстрый взгляд на Фила и замечаю, чт…
Она раздраженно фыркает. Из ее хвоста выбивается прядь темных волос и падает ей на лоб. Не задумываясь, я заправляю заблудшую прядь за ухо.
У Гаррета в руках два стакана, и один он с усмешкой протягивает мне.
Да, абсолютно незачем. Если не считать родителей. Ну, тех самых людей, которые вырастили меня, которые любят меня всем сердцем, которые помогли мне пережить тяжелейшее испытание.
– А если серьезно, почему ты так категорична в плане выпивки? – спрашиваю я, делая глоток.
– Хочешь, чтобы я спела тебе колыбельную? Ну, ты хватил.
– Ты не знаешь, что это такое и куда это заведет? Боже, Ханна, если ты… – Он судорожно вздыхает и сникает. – Если ты до сих пор всего этого не знаешь, тогда мы просто зря теряем время. Потому что я т…
Мое дыхание образует белые облачка, которые тут же уносит ветер.
Ее палец начинает скользить по клитору. Ее движения размеренные, она словно изучает, в каком месте самые сильные ощущения.
– Ага, забавно, – фыркаю я, доставая из кармана фартука блокнот. – Что желаешь?
Гаррет вдруг утыкается головой в согнутый локоть, и по его телу проходит дрожь. Сначала я решаю, что он взбешен. Или, возможно, плачет. Проходит несколько секунд, прежде чем я соображаю: он смеется.
– Ой, Уэллси, так ты еще хотела и секса? Так я с радостью дам его тебе.
Мы с хохотом падаем на кровать и ложимся на бок, лицом друг к другу. Мы оба обнажены, и это кажется мне совершенно естественным.
Но вместо этого я тянусь к нему за новым поцелуем.
– Завтра мы играем в Гарварде. – Он колеблется. – Может, придешь на игру?
– Страх – это суть жизни, – торжественно говорит он. – Нельзя, чтобы он одолел тебя, Уэллси. Все его испытывают. – Парень с важным видом откидывается назад, опираясь на локти. – Вот что я тебе скажу.…
– Откуда ты знаешь, что я люблю Хемингуэя?
– Боже, Ханна, – говорю я, когда она добегает до меня, – ты простудишься.
Я слышу фальшь в ее тоне, но не могу представить, насчет чего тут можно лгать.
Не могу. Во всяком случае, с ним. Тогда, в октябре, Гаррет помог мне вызвать ревность у Джастина. Я отменила свидание с ним, когда поняла, что хочу быть с Гарретом. К тому же я знаю, что Гаррет Джаст…
– Ханна, ты не просила меня о помощи. Ты просто попросила меня трахнуть тебя.
Судя по виду, Девон тоже чувствует себя неловко.
– Между прочим, Гаррет помогает мне оттачивать навыки, – как можно более обыденным тоном говорю я Дину. Говорить правду не так унизительно, как давать пищу для его воображения, но, высказанная вслух,…
Я не могу удержаться от улыбки. Ну и дела. У меня такое впечатление, что в подпитии Ханна будет очень… интересной.
Вздохнув, я открываю клавиатуру и начинаю набивать текст. Гаррет протестует и пытается выхватить у меня телефон, но поздно. Я уже нажала кнопку «Отправить».
– Я рада, что ты с Гарретом, – оживленно говорит она.
Однако она дрожит и, чтобы согреться, обхватывает себя руками, и принимается тереть предплечья. Я быстро расстегиваю куртку и, скрежеща зубами, накидываю ей на плечи.
– У тебя есть время, чтобы пробежаться со мной по рецепту?
– Привет. – Я расстегиваю «молнию» на сумке и достаю ручку и тетрадь. – Как прошли выходные?
Я изумленно таращусь на стакан с кофе в его руке.
У нее отвисла челюсть. Проходит секунда, потом еще одна, и в голубых глазах Элли загорается торжествующий огонек.
– Я не мерзок, а просто честен. Кроме того, я не говорил, что это я ищу. Мне не надо спаивать женщин, чтобы они переспали со мной. Они приходят ко мне трезвые и полные желания.
«Вот для этого ты и согласилась на ужин – чтобы узнать парня».
Он: О, благодарю за заботу. Но у меня иммунитет к пандемии, которая с 1918 по 1919 г. угробила 40 млн чел.
Она отталкивает мою руку, садится в машину и захлопывает дверцу. В следующее мгновение двигатель автомобиля оживает. Я точно знаю: если бы я не успел вовремя отскочить, она бы проехала по моим ногам.
И пока я все это говорю, Гаррет продолжает молчать. Он даже не моргает.
Это ничего не меняет, так как парень кладет телефон рядом, и экран у этой чертовой штуковины загорается всякий раз, когда приходит сообщение.
Я поднимаю руку, призывая ее замолчать. Я слишком потрясен, чтобы слушать дальше. И слишком взбешен. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и прочистить мозги, затем провожу р…
– Я все думал, стоит тебе говорить или нет, но, черт побери, Джи, я не люблю, когда кого-то выставляют дураком, тем более моего лучшего друга. И я решил подождать до конца игры. – Логан пожимает плеч…
– И как долго вы с Гарретом встречаетесь? – спрашивает она, вынимая противень с гигантской индейкой.
– А никто и не говорил, что будет интересно, – парирую я сквозь зубы.
Ладно. Можно ограничиться эсэмэсками, но тогда будет трудно вычислить его тон. А он явно чем-то взбешен.
Вопрос застает меня врасплох. Логан имеет склонность к тощим, как жердь, и сладким, как сахар, девицам. Фигуристая и всезнающая Ханна в это никак не вписывается.
Если честно, я не знаю, почему я так стремлюсь устанавливать основные правила. По собственному опыту могу сказать: ни одна женщина не пойдет на случайные отношения, если будет считать, что они так и …
От звука его низкого голоса у меня по спине бегут мурашки. Как же люто я ненавижу этот голос. Как же люто я ненавижу его лицо.
Я хмурюсь. Мы едем по неосвещенной дороге, и, хотя других машин поблизости нет, мне не улыбается останавливаться неизвестно где.
– Ладно, повеселю тебя еще немного. Какие у него предпочтения? Я спрашиваю не потому, что мне интересно, – поспешно добавляю я.
– Я уже близко, черт побери. Я долго не продержусь. – Я тихо чертыхаюсь, потому что вижу, как она достает из себя мокрые пальцы. Мне конец.
Хотя, зная ее, можно предположить, что она скорее будет болеть за чужую команду и тем самым давать преимущество противнику.
– Джоанна твоя сестра? Я слышала, этим летом она получила роль на Бродвее.
Его ответ тонет в оглушающем рэпе Jay Z.
– Ты знаешь Гаррета? – Его голос звучит настороженно.
Его ехидное замечание попало в точку. Потому что да, я предпочту, чтобы до дома меня довез приписанный к кампусу таксист, а не Гаррет Грэхем. Я не сажусь в машину к незнакомцам. Все.
– Теперь знаком. – Он протягивает мощную лапищу. – Привет, я Оливер.
– Почему-то у меня такое чувство, что вы затеяли какую-то гадость.
Есть вещи, в которых стыдно признаваться даже ближайшей подруге.
– Тогда продвигайся вперед медленно и делай все, чтобы ей было комфортно. Это мой единственный совет. – Он замолкает. – И растяни прелюдию. Девчонкам нужны предварительные ласки. Усек?
– Ты сваливаешь, или я ставлю третью серию?
Я мотаю головой и смаргиваю с ресниц слезы.
– О боже. – На ее лице отражается искреннее изумление. – Просто не верится…
Но я не могу остановиться. Соленые слезы ручьем текут по моим щекам. Гаррет гладит меня по голове и утешает, и от этого я плачу еще горше.
Она улыбается мне и начинает проталкиваться через толпу, потом достает свой айфон и машет им в воздухе.
Я улыбаюсь ей. Она и в самом деле милая девчонка, а еще она одна из самых талантливых композиторов, которых я когда-либо встречала. На конкурсах должны исполняться только произведения, созданные студ…
Ее быстрый ответ успокаивает меня, но когда она добавляет: «Во всяком случае, не ты», мои подозрения тут же усиливаются.
Я спрыгиваю с кровати, а Элли валится на нее и вытягивается на одеяле, пока я роюсь в одежном шкафу.
Я бы соврал, если бы утверждал, что вся эта ситуация на меня не действует.
Но она не отвечает. Голыми ногами она подтягивает к себе одеяло, забирается под него и уютно устраивается на боку.
– Как ты говоришь: все дерьмово. – Я заставляю себя пожать плечами. – Зато я увижусь с ними на Рождество. По крайней мере, хоть что-то.
Но мне, если хотите знать, плевать. Я категорически отвергаю эту позу. Гаррет стоит на коленях передо мной, и мои щиколотки лежат на его плечах. Возможно, если бы он не был огромным хоккеистом, мне б…
Однако от моего внимания не укрылось и еще кое-что. Это она требует, чтобы я присутствовал. Не он.
– Значит, вы с Грэхемом теперь закорешились?
– Почти месяц. – Я наблюдаю, как Синди снимает с индейки фольгу. – А вы с мистером Грэхемом?
– Так что, ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой? – нерешительно произношу я.
– Гаррет, ответ может быть либо «да», либо «нет». Ты. Скучал. По. Мне?
Я не успеваю отреагировать на этот пьяный лепет, так как он снова принимается целовать блондинку.
– Да что происходит, черт побери? – раздраженно говорю я.
– Послушай, мне оставалось под эту песню либо танцевать, либо горько рыдать, ясно? Так что спасибо за танец. – Я тянусь к его руке, но он делает несколько шагов прочь от меня. – Мне надо отлить. Ты с…
– Но для Лапочки оно должно выглядеть настоящим.
– К Гаррету? Ни капельки, – быстро отвечаю я.
– Эй, – озабоченно говорю я, – в чем дело?
Так вот как он видит вчерашнее! Будто Гаррет и Роб соперничают за мою любовь? Господи.
– Давай представим, что мы не в машине, а в моей комнате, или у тебя дома, и я… ну, не знаю, говорю, что я переспала с другим. Нет, я говорю, что после нашего знакомства я переспала со всей хоккейной…
– Здорово, ведь правда? – Мой голос звучит тихо и сдавленно.
– Нет. – Я запустил руку в ее волосы, накрутив их на пальцы. – Нам нельзя это делать. Во всяком случае, не сегодня.
Я ложусь на нее и опираюсь локтями на сиденье.
Трясущимися пальцами я набираю сообщение для Элли, в котором предупреждаю ее о том, что ухожу. В моих ушах, как гнетущая мантра, все еще звучат слова Гаррета: «Ты не в его вкусе».
– Конечно. Если хочешь. – В моем голосе ноль энтузиазма.
Мы перемещаемся к выдаче, и, пока ждем, Джастин опять проделывает этот финт с изящным наклоном головы.
– Черт, неужели так поздно? – вскрикивает Хана и зевает во весь рот.
– Нет, ты забыл, что завтра у нас на четыре? По вторникам я работаю вечером.
Она с подозрением оглядывает меня с ног до головы.
Логан тащит с моей тарелки кусок курицы и кладет в рот.
Вздохнув, я смотрю вслед удаляющимся красным огонькам и прикидываю, каков должен быть мой следующий шаг.
Я заглядываю в гримерки в поисках Дже, но его нигде нет. Я очень надеюсь, что мой виолончелист не бросил меня, но если даже и бросил… ну… мне плевать.
– Потому что я была в шоке. Наша с ним встреча стала для меня полной неожиданностью. – Ханна нежно гладит меня по голове. – Я не хочу, чтобы ты ненавидел себя за это.
Я открываю буклет с лекциями, который раздала нам Толберт в начале года, и, листая страницы, нахожу материал по Иммануилу Канту. Гаррет заползает на кровать и полусидя устраивается в изголовье. Он тя…
– Не знала, что футболисты заинтересованы в моногамии, – дразню я его.
Я, как дура, называю первую попавшуюся сумму.
Спустя минуту я уже сожалею о том, что не прислушалась к Дину.
У меня ощущение, что меня сейчас вырвет. Я знаю, что отец Гаррета не блефует. Он действительно обрежет Гаррету все финансирование, если я не подчинюсь ему.
Обычно я горжусь тем, что у меня есть голова на плечах и что я умею принимаю взвешенные решения. Но как быть с моим согласием заниматься с Гарретом? Глупее не бывает.
Гаррет перешел черту. Нет, он не просто перешел, он удалился от нее так далеко, что ее уже не видно. Устроил какой-то нелепый, детский цирк. Я не допущу, чтобы он легко отделался.
– Тогда почему ты не поддерживаешь меня? – спрашиваю я с негодованием.
– Я люблю тебя, Гаррет, – преодолевая спазм в горле, говорю я.
– Это не игра, – раздраженно заявляет она. – Это фальшивое свидание.
От его низкого глубокого голоса у меня по спине бегут мурашки.
– Грэхем! Какого черта, где ты был? – невнятно вопрошает Дин.
– Шучу, детка. Скажу честно: в пульте сдохли батарейки, а мне было лень вставать и переключать канал. До того как появились коровы, я смотрел удивительно злой мини-сериал о гражданской войне.
Господи, как же отвратительно это звучит. Я знаю, что думают парни, когда слышат такое. Я могла бы с тем же успехом заявить: «Я просто сплю с ним, но нас ничего не связывает».
Отсутствие реакции с его стороны нервирует меня, и на этот раз я пою с закрытыми глазами. Я передвигаю модуляцию туда, куда настаивал Кэсс, повторяю еще раз припев так, как он хотел, и точно понимаю,…
– Грэхем! Йо-хо-хо! Рад видеть тебя, старина! – Олли Дженковиц хлопает меня по спине. Он самый настоящий громила, и от его удара я едва удерживаюсь на ногах.
– Вот поэтому я считаю, что от тебя ему будет только польза, – продолжает Натали. – Последнее время он такой счастливый и успокоенный.
Сегодняшняя лекция посвящена некоторым очень серьезным вопросам. Главным образом, конфликтам между совестью личности и ее ответственностью перед обществом. В качестве примера Толберт использует нацис…
– Мальчики и девочки, простите, что отрываю, – кричит Логан, – но вам пора вытаскивать наружу ваши ПСКи! Джи, надо ехать.
– Какой козырь? – с подозрением спрашиваю я.
Экран моего телефона гаснет, и я поспешно набираю пароль, чтобы разблокировать его.
Я стараюсь не показать своего разочарования.
От счастья во мне поднимается целый рой бабочек. Они порхают, порхают и собираются вокруг моего сердце. Я снова беру Гаррета за руку и сплетаю свои пальцы с его.
Опять эта «детка». Ну, погоди. Пора кончать с этим, а то еще он вздумает флиртовать.
– Это же вечеринка, Уэллси. От одного пива тебе ничего не будет.
Я не вру: Кэсс поет великолепно. Каждая нота, каждая пауза – все сплошное совершенство. Выглядит он замечательно, поет еще лучше, и когда вступает хор, песня начинает звучать совершенно по-новому.
– Я тоже люблю тебя. – Я впервые говорю женщине, что люблю ее, и сейчас я чувствую, что это правильные слова.
Когда кухня пустеет, Ханна прислоняется к столешнице и вздыхает.
– Вот и я ему твержу то же самое, – встревает рыжеволосая и обращается к Девону: – Видишь, хоть кто-то со мной согласен.
– В общем, я подумал, что ты должен знать, – заканчивает Логан.
Только через пятнадцать минут, проходя в свою комнату, я обнаруживаю, что мои подозрения были не беспочвенны. У меня от ярости аж сводит скулы, когда я получаю сообщение от Гаррета.
– Подожди, ты пригласил меня к Дину для этого? – с сарказмом спрашиваю я. – Чтобы напоить?
Наверное, он прав. Три звонка за две минуты? Скорее всего, что-то чрезвычайное.
Все это говорит о том, что Ханна Уэллс просто… клад. Даже удивительно, как тонко она настроена на меня – на мое настроение, на мою боль. Я впервые встречаю человека, который умеет так точно меня чувс…
– Ой, сочувствую. – Элли садится. – Слушай, а почему бы тебе не поехать вместе со мной в Нью-Йорк?
– А ты много о себе мнящий нахал, так что мы, кажется, квиты.
Пожав плечами, я открываю свое пиво и делаю большой глоток, а Ханна отрывает полотенце от рулона и достает из коробки кусок, покрытый клейкой массой из овощей.
Я оглядываю ее с ног до головы и аппетитно облизываюсь.
В его взгляде появляется озадаченность, зато он быстро просыпается.
Гаррет видит выражение на моем лице и хмыкает.
Я не ожидала увидеть его на этой вечеринке, поэтому наклоняю голову, чтобы он меня не заметил. Может быть, если я сконцентрируюсь, то, как хамелеон, сольюсь со стеной, и он даже не узнает, что я здес…
Я ничего еще не говорил ребятам о ситуации со средним баллом, так как надеялся, что оценка за экзамен по этике ничего не испортит, но сейчас, похоже, признание неизбежно.
– Здесь безопасно? – громко спрашивает она. С закрытыми глазами она вытягивает вперед руки и идет вперед, как слепец.
– Тогда почему ты думаешь, что я пойду на такое?
Мое ликование едва не выплескивается наружу.
– Угу. – Я тру голенище сапога, делая вид, будто пытаюсь избавиться от грязного пятна на коже.
Он: Да. Подчищаю косяки за Логаном. Долгая история. Расскажу потом.
– Но они же взяли все полагающиеся в этом случае анализы, потом твои свидетельские показания… – говорю я.
Я сбрасываю ее и поворачиваюсь лицом к нему.
Оргазм в тысячу раз сильнее, чем тот, до которого я довела себя собственными руками, вероятно, потому, что мое тело знает: до него меня довел Гаррет. Именно Гаррет заставил меня растаять, а потом про…
– Мать честная. А вот и наша звезда кампуса. Явился не запылился.
– Ты идешь? – спрашивает Джастин, направляясь к двери.
Мы снова молчим, и я вдруг обнаруживаю, что мне в ягодицу упирается что-то твердое.
– Ладно, хватит, – говорит Гаррет, и в темноте я вижу, как его белые зубы обнажаются в улыбке. – Я добрый. Разрешаю двигаться дальше.
– Мы поступим следующим образом, – тихо говорю я. – Ты подождешь снаружи, пока я оденусь, потом мы с тобой пойдем… мне безразлично куда, к тебе, ко мне, куда угодно. Мы пойдем куда-нибудь, и ты расск…
– Давай, Джи, разбирайся с этим чертовым средним баллом, – приказывает он. – Иначе я надеру тебе задницу.
Я был уверен, что претендующие на причастность к искусству друзья Ханны – особенно после того, как она рассказала, каково их впечатление от спортивной тусовки Брайара – будут держаться со мной снисхо…
Искушение пойти дальше велико, но вид ее голых рук и покрасневших от холода щек выводит меня из себя сильнее, чем наша ссора.
Обычно у меня нет никаких проблем с тем, чтобы поддерживать средний балл на нужном уровне. Несмотря на то что думают окружающие, я совсем не тупой качок. Хотя пусть думают, я не против. В частности, …
– Хочешь знать, что такое давление? – В моем голосе звучит горечь. – Давление – это когда тебе семь, а тебя сажают на протеиновую диету, чтобы ускорить рост. Давление – это когда шесть дней в неделю …
– Какое у тебя красивое тело, – выдыхает она и трется грудью о мою грудь, я даже сквозь майку чувствую ее соски.
Я искренне надеюсь, что у Элли сбудутся ее мечты. Она собирается сразу после выпуска уехать в Лос-Анджелес, и я, если честно, легко представляю ее в амплуа главной героини в какой-нибудь любовной ком…
– Так почему ты с этого и не начала, дуреха? Естественно, я не буду тебя удерживать, если ты собираешься трахаться с Гарретом Грэхемом! Имей в виду: я заочно буду с тобой, потому что… если бы этот кр…
Хмурясь, я выхожу из спальни и тихо закрываю за собой дверь. Загадочные слова Ханны продолжают звучать в голове, но возможности поразмыслить над ними нет, потому что встретившиеся внизу Логан и Дин т…
Мне лень набирать текст, поэтому я звоню, и он отвечает после первого гудка.
– Случился Брэд, – наконец признается он. – Ты же знаешь, как он всегда грозился выступать соло? Ну, вот он и решил, что мы ему не нужны. Он подписал контракт с одной активной новой звукозаписывающей…
Я иду дальше, решая, закрывать мне глаза или нет. К счастью, кабинки снабжены низкими, как в салуне, дверцами. По мере того как я продвигаюсь вглубь, вслед мне поворачиваются и головы. Одна голова пр…
– Первое: просто расслабься. Тебе незачем нервничать. Второе: я не жду никакого стриптиза и даже не хочу его. – Он подмигивает. – Во всяком случае, сегодня. И третье: мы сейчас ничего не будем начина…
Разговоры сразу же стихают, потому что все ужасно голодны после трехчасовой тренировки, а это означает, что мы превратились в дикарей. Не тратя зря времени, быстро расправляемся с лазаньей, чесночным…
Однако Гаррету все же удается удивить меня. Он не только прочитывает лекцию, гладко и четко выговаривая все сложные слова, но и почти дословно пересказывает основы категорического императива Канта.
– Не беспокойся, до секса мы даже не добрались. К твоему сведению, мы на этапе эротического стимулирования. Между второй и третьей базами, если быть точным.
– Нет, я не шучу. Он отличный парень, просто он сдвинут на хоккее. Он почти не пьет, ни с кем серьезно не встречается. Это вредно для здоровья – так концентрироваться на чем-то одном, понимаешь?
– Ого, спасибо, что заметила, какой я дерзкий. – Вид у него невинный, однако он отнюдь не невинно тыкает своим членом мне в руку.
Разве я могу, черт побери, рассчитывать на настоящие отношения? С Девоном, с Джастином, с кем угодно? Не могу…
Когда я начала учиться в колледже, то уже стабилизировалась. Беда осталась позади, моя бдительность ослабла. Я была готова к тому, чтобы снова ходить на свидания, и я ходила. Я встречалась с нескольк…
Хотя хорошо, что я выкарабкался из всего этого. Еще секунда – и я выставил бы себя полный дебилом. Стал бы говорить вещи, которые говорить не следовало бы, может, даже принялся бы умолять. Господи. Е…
– Она с музыкального, – выдаю я тупейший комментарий. Выражение на лице друга просто ошеломило меня.
– Извини, – повторяю я. – Я… черт, у меня все так запуталось. И я все еще люблю Гаррета. Но если ты хочешь, чтобы мы начали все сначала, уже как друзья, то я обеими руками за. Мы можем иногда обсужда…
– Я еще не решила, – говорит Ханна и тянется к стакану с водой.
– Почти всегда, – поправляет она меня. – Послушай, мне жаль, но у меня действительно нет времени. Я и работаю, и учусь, к тому же приближается зимний конкурс и у меня будет еще меньше времени.
Как ни странно, непреодолимое желание сопровождается чувством сокрушительного фиаско. Потому что я оказался единственным, на кого подействовал поцелуй. Если бы Ханна что-нибудь почувствовала, пусть и…
У нас с Девоном было столько «химии», что от нас аж искры летели. Я встречалась с ним восемь месяцев, меня безумно влекло к нему, но, как я ни старалась, я так и не смогла преодолеть… ладно, назовем …
– Ладно. В общем, после того как обвинения были сняты, на меня и на моих родителей ополчился весь город. Все пересказывали друг другу всякие гадости про меня. Я потаскуха. Я соблазнила бедного мальчи…
Я подаюсь вперед, когда он засовывает руки мне под свитер и медленно поднимает его вверх. Прежде чем снять его, он целует меня в ложбинку. Чтобы стащить с меня брюки, он опускается на колени, и я кож…
Только, в отличие от меня, они не бежали из Индианы так, что у них только пятки сверкали.
– Я его не выношу, – признается он. – Его эго больше, чем этот дом.
Два часа спустя я стою под дверью комнаты Ханны, и у меня едва хватает сил, чтобы постучать.
– О господи. – Она делает шаг ко мне, как будто собирается броситься на шею. Но тут ее взгляд устремляется к Гаррету, и она решает, что стоит направить свою нечаянную радость совсем в другое место. –…
– Ну, ты и зараза, – со вздохом говорю я.
Боже, я ведь действительно доверяю. Хотя познакомилась с ним совсем недавно. Я доверяю этому парню.
– А теперь давай зайдем внутрь, а? Иначе я отморожу попку. А еще мне нужно, чтобы мой флаффер согрел меня.
– Это не спойлер, – возражаю я. – Это предсказание.
– М-м-м, до чего же вкусно, – говорит он с набитым ртом.
Гаррет ничего не говорит, но такого разгневанного лица я у него никогда не видела.
Пусть моя попытка соблазнения и провалилась, однако это произошло не из-за отсутствия желания у Гаррета. Я точно знаю, какие мысли вертелись у него в мозгу: «Ханна пьяна и не отдает отчет в своих дей…
– Я думал, что ты честная. Напористая. Что ты не из тех вертихвосток, что боятся признаться в своей любви к какому-нибудь парню.
У меня отвисает челюсть. Матерь божья. Он наверняка шу…
Я уже решила, что между нами, ну, не знаю, установилась какая-то связь, что ли, а тут он флиртует с другой!
У Элли брови ударились о потолок, и я мысленно костерю Гаррета за то, что он вбивает ей в голову всю эту ненужную информацию. Одновременно у меня в душе поднимается ликование, потому что… он считает,…
– Замечательно, – перебиваю я его. – Давай.
– Затем, что я просто так хочу, черт побери. Неужели в этом обязательно должен быть глубокий философский смысл? – По лицу Гаррета я вижу, что совсем не убедила его, и у меня хватает мозгов признать с…
Я схожу с ума от высочайшего наслаждения. Мне уже не верится, что были времена, когда эта девчонка не вызывала у меня страстного желания. Когда мне отчаянно не хотелось бы трахнуть ее.
Мой телефон мяучит, и я достаю его и улыбаюсь.
Так снимает обертку с лотка и ставит его в микроволновку.
– Ты крутил бедрами, как… о-о-о… да, вот так.
– Принести тебе еще чего-нибудь? – пылко спрашивает меня официантка.
Еще одно «зачем» едва не слетает с моих губ, но я успеваю прикусить язык. Если бы я видел у нее другой интерес ко мне, кроме плотского, я, может, и поверил бы ей, но так как такого интереса не было, …
– Послушай, если ты хочешь извиниться, не утруждай себя. Извинения не принимаются.
– Я плохо помню, что именно я говорила. А знаешь почему? Потому что ты застал меня врасплох и даже не дал времени подумать.
– Руки замерзли. – Она хитро смотрит на меня. – А ты как объяснишь пузырь со льдом?
– Вы, ребята, такие милые, что даже челюсть сводит.
– Тренер сказал, что играю, – отвечаю я, и Так с такой силой хлопает меня по ладони, что ее жжет.
Он уходит, а я остаюсь одна в комнате Гаррета Грэхема, что, как я уже сказала, кажется мне совершенно нереальным. Совсем недавно я смутно представляла себе, кто этот парень, а сейчас сижу голая в его…
У меня, как это ни удивительно, на глаза наворачиваются слезы, когда мы все вместе с диктором начинаем счет. Хотя, возможно, ничего удивительного в этих слезах нет, потому что едва стрелки на часах з…
Она не отвечает, но я щекой чувствую ее убийственный взгляд.
Но она права. Следующий час я провожу в жесточайших муках, и не только из-за отупляюще нудных теорий. Я дико голоден, потому что проспал обед. Однако я отказываюсь заканчивать урок, пока не усвою мат…
От его улыбки я начинаю таять. Честное слово. Я растекаюсь вязкой лужей по полу и не могу отвести взгляд от его темных глаз. Они притягивают меня, как магнит. Пахнет он него просто божественно, мылом…
– Замечательно. Тогда я скажу иначе: ты не доверяешь мне настолько, чтобы отключиться от всего.
– Пичес запрыгивает на стол и с величественным видом, будто она королева, идет по краешку, а потом бросает мертвого кролика прямо в отцовскую тарелку.
– Ничего не поделаешь. Толберт, кажется, впечатлилась моей писаниной. Это подарок свыше.
Я смотрю мимо Элли и оглядываю зал в поисках Джастина. Мой пульс учащается, когда я вижу парня у бильярдного стола. На нем черные брюки и серый свитер ручной вязки, его спутанные волосы падают на выс…
– Какая же скучища! – Я качаю головой. – Мы закажем бекон, колбаски и дополнительный сыр.
Я приободряюсь, правда, ненадолго, когда вспоминаю, что Джоанна не только получила премию, но и обратила на себя внимание агента, который потом пригласил ее на прослушивание в Нью-Йорк.
– А почему ты дома? – спрашиваю я. – Кажется, у тебя экономика по средам?
– Кто-то говорил мне, что твой отец – звезда хоккея. Я знаю, что очень многие родители хотят, чтобы дети шли по их стопам.
– Слушаюсь, мэм. – Я улыбаюсь. – До встречи завтра вечером.
Те две недели, что мы уже встречаемся с Гарретом, были наполнены смехом, объятиями и страстным сексом, и все это перемежалось обыденными событиями, к примеру, лекциями и учебой, репетициями и хоккейн…
После ужасно долгого молчания Гаррет в задумчивости морщит лоб.
– Потому что Кэсс не из твоей команды, – спокойно отвечает Гаррет. – Судя по тому, что ты рассказываешь, он с самого начала действует исключительно тебе во вред.
– Если честно, иногда я сомневаюсь, хочу ли я быть певицей. Нет, петь мне нравится, очень нравится, но вот быть профессиональной певицей – это совсем другое дело. Я не в восторге от идеи жить на чемо…
Но я все равно рада видеть их счастливыми. Для члена студенческого братства Шон очень порядочен, и он, насколько мне известно, никогда не изменял Элли. Их расставания всегда случались по ее инициатив…
После выступления последнего второкурсника объявляется небольшой перерыв, и за кулисами опять начинается суета. Нас с Дже буквально сшибает с ног поток студентов в мантиях, устремившихся на сцену. Я …
И на этом торте под названием «Мне нравится, черт возьми, эта жизнь» есть еще и сахарная глазурь. На прошлой неделе позвонил папа и сообщил хорошую новость: на Рождество родители едут к тете Николь, …
Кроме того, в такой позе вообще трудно двигаться. Я вхожу в нее быстрыми, но неглубокими рывками, однако Ханне, по всей видимости, это не портит удовольствие. Она издает сексуальнейшие звуки, постаны…
Вместо ответа – от сильного желания у меня перехватило горло – я беру у Гаррета стакан и, подойдя к мусорной корзине, выбрасываю и свой, и его.
Часы на табло показывают, что кончается первый период, и когда я уже думаю, что «Гарварду» счет не сравнять, один из нападающих команды соперников мощным броском отправляет шайбу мимо Симмса в ворота.
Ханна уже заняла мое место, ее темные волосы веером разметались по моей стопке подушек, ноги вытянуты. При виде носков в красно-черный горошек я невольно улыбаюсь. Я уже обращал внимание на то, что о…
И все же я не могу заставить себя рассказать Элли правду. В других сферах своей жизни я действую с полной уверенностью в своих силах. В пении, учебе, общении с друзьями. Когда же дело доходит до отно…
Когда наши взгляды встречаются, я посылаю ему полуулыбку всем своим видом демонстрируя «ты ничего не можешь сделать». Он прищуривается, как будто знает, что я танцую с Джимми, только чтобы не общатьс…
Я и раньше слышал такие жуткие истории. Насколько мне известно, в Брайаре такого не случалось, но я точно знаю о таких случая в других колледжах. Девчонкам подсыпают транквилизаторы, или они сами наж…
Я вынуждена напоминать себе, что это сделано ради него, ради того, чтобы он остался в Брайаре и играл в хоккей, не беспокоясь о деньгах. Если бы я рассказала об угрозах его папаши, он предпочел бы на…
Я не представляю, как наши отношения добрались до вот этого момента. Только недавно я гнала Гаррета прочь – и вот я нежусь в постели рядом с ним. Странная это штука, жизнь.
– Ничего. С аранжировкой все нормально. А Мэри-Джейн – девчонка, которая написала эту проклятую песню, – сидит и помалкивает! Не знаю, то ли она боится Кэсса, то ли втюрилась в него, но от нее никако…
– Ты ляжешь или нет? – бурчу я. – Я не кусаюсь. А если бы и кусался, то все равно не сейчас, когда я уже сплю. Так что хватит маячить, как привидение, забирайся в кровать.
Мы замолкаем. Моя голова лежит у нее на коленях, и она перебирает мои волосы. Проходит немало времени, прежде чем она уговаривает меня лечь в постель, и я не раздеваясь забираюсь под одеяло. Ханна то…
Мы с ней договорились встретиться после игры за пределами стадиона, и, когда я выхожу, она, естественно, уже ждет меня. С ней Элли, а еще какая-то незнакомая мне темноволосая девица и огромный темнок…
В ту секунду, когда наши губы соединяются, начинают происходить странные вещи. По моему телу прокатываются волны пульсирующего жара, они зарождаются у моих губ и несутся вниз, захватывая по пути соск…
Главный недостаток моей жизни в Массачусетсе – это невозможность видеться с родителями. Я страшно скучаю по ним, но, с другой стороны, мне нужно было уехать подальше из Рэнсома, из Индианы. После око…
– А ты думаешь, если бы они знали, то перестали бы молиться на него как на идола? Некоторые – возможно, но я гарантирую, что большинству из них плевать, потому что он звезда и выиграл множество матче…
Он стоит в двадцати футах от нас и смотрит в том же направлении, что и мы. Его бейсболка низко надвинута на лоб, но его все равно легко узнают. К нему подходит группа ребят в майках «Брайара» и проси…
Первым я вижу Кэсса. Наши взгляды на мгновение встречаются, и он подходит ко мне. Выглядит он на миллион баксов: черный костюм, бледно-розовая рубашка с воротником под «бабочку». Темные волосы уложен…
Когда она обхватывает мой член пальцами, я непроизвольно издаю стон. О да. Нет ничего приятнее, чем чувствовать там женскую руку.
Я не могу оторвать взгляд от Роба. Он еще не вышел со стадиона. Он присоединился к своим друзьям, но те остановились поговорить с какими-то людьми, и, пока они там стоят, он то и дело испугано огляды…
– Ах, вот оно что. Ну, тогда делай комплименты и дальше, – предлагает он. – Только воспользуйся языком, когда будешь их делать.
Неожиданно я понимаю, что, вполне возможно, в следующие выходные я не буду играть, если не сдам экзамен по этике. И старик точно не обрадуется этому.
Девчонка собирает оставшиеся учебники и встает, но я не могу отдать ей ее работу, вместо этого я тоже поднимаюсь и начинаю листать страницы. Мое настроение опускается ниже плинтуса, потому что если Т…
Неужели и я всерьез обдумываю его дурацкий вызов? Не может быть, меня к нему не влечет, и я совсем не хочу целовать его. Точка. Конец истории.
Я снова смотрю на Ханну и прикидываю, как бы мне уговорить ее. И неожиданно понимаю, что подошел к ситуации с Колом с неправильной стороны. Да, я считаю, что она не в его вкусе, но вот как получилось…
– Ты ничего не говоришь, – с осуждением произносит она, и я по ее тону понимаю, что она тоже нервничает.
– А знаешь, мы ничего не будем делать. Ты напрочь отбил все желание.
Он поднимает над головой экзаменационную работу и исполняет танец из «Короля-льва».
– Прости, – со вздохом говорю я. – Я вела себя как последняя мерзавка.
– Значит, у вас, ребята, опять все серьезно, да? – За время учебы в колледже Элли и Шон трижды расставались, но потом снова бросались в объятия друг друга.
Зрители толпой устремляются в проходы, и мы с Натали в этой толчее идем к выходу.
– Но не поможешь, – бурчу я. – У тебя, как я погляжу, даже нет желания разговаривать со мной.
– Ну, я знаю одного, кто в твоем вкусе. – Затем она озорным шепотом добавляет: – Только не оборачивайся, он только что вошел в дверь.
Если бы несколько недель назад кто-нибудь сказал мне, что я буду откровенничать с Гарретом Грэхемом о самом трагическом опыте в моей жизни, я бы описалась от смеха.
А что до убитого мною желания? Оно мгновенно возвращается, как только я обхватываю его член. Он длинный и толстый и пульсирует под моими пальцами, и от этого в моем теле снова поднимается жаркая волн…
Меня это не удивляет. Я всегда считала Брэда напыщенным козлом. Кстати, он, наверное, отлично поладил бы с Кэссом.
Господи, какой же он болван. Я люблю его.
Он хватает меня за руку прежде, чем я успеваю спрыгнуть с кровати.
– Молодчина! Я же говорила, что тебе не из-за чего беспокоиться.
– Я балдею от твоего хмыканья, – честно признаюсь я. – Оно меня заводит.
– Я хочу поцеловать тебя, а когда ты смотришь на дорогу, я это сделать не могу.
Взгляд его серых глаз прикован к моему лицу. Я не понимаю, злится он или раздражен, разочарован или расстроен. Все эти эмоции были бы мне понятны.
– Я не прочь выпить в своей комнате в компании с Элли, но никогда не пью на вечеринках.
– Вы живете с мистером Грэхемом или в своем доме? – спрашиваю я, ожидая, когда подогреется картофельное пюре.
– А. – Я рассеянно открываю коробку с листами для лазаньи. – В общем, я хотела спросить у тебя про бабушкину лазанью. Рецепт рассчитан на восьмерых, да?
– Но я хочу, чтобы ты осталась, – возражает Элли.
От этих сладких слов мое сердце готово взорваться. Другие девчонки тоже произносили их, но сейчас все по-другому. Потому что их говорит Ханна, а она особенная. И потому что я знаю: когда она говорит,…
Первая возможность подворачивается, когда я захожу в «Кофе-Хат» за горячим шоколадом. На улице сильный снег, и я останавливаюсь, чтобы на коврике у двери отряхнуть ботинки. Затем я встаю в хвост очер…
– И кто это говорит – та задница, которая в первый день семестра оставила в моей комнате живого скунса.
– Эй, я просто констатирую факт. У тебя шикарные сиськи. Не знаю, почему ты их прячешь. Ими нужно гордиться. Тебе не мешало бы включить в свой гардероб пару шмоток с глубоким вырезом.
– Да. Я люблю готовить, но Фил редко дает мне такой шанс. Он предпочитает есть вне дома.
– Ну, мы встречаемся, но мы не единственные друг у друга. Мы и с другими встречаемся.
– Спасибо, детка. Кстати, послушай, – говорит мне Элли, пока Шон изучает меню. – Некоторые девчонки с нашего этажа завтра вечером устраивают киномарафон с Райаном Гослингом.
– Все это не имеет значения. Теперь ты меня знаешь.
– Мне кажется, Уэллси, ты кое-что не понимаешь. Я не стремлюсь к любовным отношениям. Я знаю, что ты в меня не втюрилась. Если тебе от этого станет лучше, то и я в тебя не втюрился.
– Поверь мне, было из-за чего. Половина группы не сдала. – Я кладу телефон на подушку и прижимаю его ухом. – Как папа?
– Ты забыла, что вся идея в твоей недоступности? Ты слишком облегчаешь ему задачу.
– Мне кажется, что ты моешься в душе на глазах у своей девушки. В моей раздевалке.
– Ну, я кое-чего разведала, когда была влюблена в тебя. Видишь? Я тебя не обманывала.
– Ты считаешь меня сексапильным? Спасибо, детка.
– Отлично. А теперь я добавлю пять килограмм к этой дуре, потому что нам, Джи, это по силам.
– Я понимаю, что для вас это большое неудобство, – говорит Фиона, мой консультант по сценическому искусству. – Но, боюсь, я ничего не могу поделать, только посоветовать напрямую поговорить с Мэри-Дже…
– Это Гаррет. Открой ему, ладно? Мне надо причесаться.
Я смотрю на унылые клетчатые брюки и на толстовку с обрезанным воротником.
– Пошел ты. Ты обо мне вообще ничего не знаешь.
Его улыбка – это воплощение самодовольства.
У Нелл едва не отваливается челюсть, а взгляд такой, будто у меня за три секунды выросла козлиная борода. Я ее не виню. Мы сидим с ней вместе с первого курса, и за все это время я ни разу не посмотре…
– Мы можем поговорить об этом позже? Мне пора в аудиторию.
– Пусть это будут слезы счастья! – говорит он.
Смеясь, Гаррет наклоняется вперед, я с облегчением снимаю ноги с его плеч и обхватываю его за талию. И сразу издаю стон.
– Мне действительно надо найти Дже. – Я выдавливаю из себя еще одну улыбку. – Уверена, Кэсс великолепно исполнит твою песню. Пусть он и подонок, но он хороший вокалист.
Мне очень нравится аранжировка, которую придумали мы с Дже, и я уверена, что выступление пройдет на ура. Но я все еще не простила Кэсса и Мэри-Джейн за их подставу. Эм-Джи несколько раз писала эсэмэс…
Я ошарашенно замираю. У меня на языке вертится категорическое «нет», но я чувствую, что это неправильный ответ, вспоминая, как мы провели последние два часа, как я разоткровенничалась с ним о своих п…
– Ха! Я знала, что ты в него втюрилась! О господи! Подержи сок – мне нужно станцевать победный танец! Ты умеешь изображать бегущего человека? Если да, может, научишь?
Он смотрит на Ханну, которая вернулась к своим друзьям, а потом криво усмехается.
– О тебе я знаю все, – говорю я, а внутри у меня все дрожит от ярости. – Я знаю, что ты позволил своему дружку опоить мою девушку. Я знаю, что ты ничего не предпринял, когда он повел ее наверх и измы…
– Замечательно. Ты выиграл. – Ее голос звучит так, будто она цедит сквозь стиснутые зубы. – Может, я и втюрилась в него. Чуть-чуть, самую капельку.
– Эй! Ну как, веселишься? – Ее глаза горят, на щеках играет румянец, хотя я точно знаю, что она не пила. Элли обещала оставаться трезвой, а она никогда не нарушает своих обещаний.
– Неудивительно, что после всего, что случилось с тобой, ты боишься оказаться беззащитной. – Он на мгновение замолкает, размышляя о чем то. – Ты была девственна?
– Гаррет, возвращайся на тусовку. Твои братья, наверное, уже ищут тебя.
– А ты знаешь, сколько стоит образование в Лиге плюща? Думаешь, при неполном рабочем дне у него хватит денег для этого? Возможно, он сможет посещать занятия, а вот хоккей придется бросить, так? И что…
Все смеются, а я переключаю внимание на Ханну и вспоминаю, как впервые пришел в кафе «У Деллы», движимый идеей уговорить Ханну позаниматься со мной. Это было чуть больше месяца назад, но ощущение так…
– Ясно. – Мама замолкает, и я буквально вижу, как она улыбается. – А нет ли среди этих хоккеистов одного… особенного?
– Ничего, – беззаботно отвечает он. – Знаешь, у меня завтра игра, так что наше следующее занятие будет в воскресенье. Как тебе? Ближе к вечеру?
– И о чем же вы разговаривали? – спрашиваю я и надеюсь, что она не услышала ожесточенности в моем голосе.
– Кстати, я Эмили, – говорит рыжеволосая.
Черт, неужели этим «кем-то» могу быть я? Но я совсем не представляю, как нужно себя вести, когда спишь с жертвой изнасилования.
Едва Ханна замечает Джастина, ее щеки розовеют, а в глазах появляется испуганное выражение, однако она быстро берет себя в руки и приветствует его неуверенной улыбкой.
Мы с Кендалл подцепили друг друга летом – почти все разъехались на каникулы, так что выбор у нас обоих был небольшой. Мы пару раз сходили в бар, а потом все завертелось само собой, и я уже вовсю тусо…
За ту долю секунды, что наши взгляды встречаются, я превращаюсь в ледяную статую. Холод сковывает мое тело. Ноги примерзают к полу. Внутри огромными волнами поднимается ужас.
– Послушайте, я не могу утверждать, что одобряю Кэсса и Мэри-Джейн, но, к сожалению, это издержки работы дуэтов. – Фиона вздыхает. – Каждый год как минимум один дуэт распадается перед самым конкурсом…
Да, эта идея тоже приходила мне в голову.
– Так ты ответила «да»? Когда он тебя пригласил?
– Вот и хорошо. – Я целую ее в щеку и иду к автобусу, где тренер уже нетерпеливо постукивает ногой.
– Он подвез меня до дома, – пожимая плечами, отвечаю я.
– Джастин… он не такой, как остальные. Он другой.
На следующий день я прихожу к Гаррету ровно в семь. Прежде чем подняться наверх, я заглядываю в гостиную, чтобы поздороваться с Логаном и остальными. Логана в комнате нет, зато там сидят Так и Дин, и…
Он: Как насчет звтр вечером? Я свободен в восемь.
– Точно? – Девушка кивает. – Значит, он тебе больше не нужен?
И вообще, у меня нет настроения продолжать этот диалог. Просто… не могу. К счастью, Ханна и не настаивает. Вот это мне в ней и нравится – то, что она не стремится нарушить молчание бессмысленной болт…
«Позаботься, чтобы ей было комфортно. Продвигайся медленно. Растяни прелюдию. Не заморачивайся».
Она розовеет от смущения. Мне нравится, как быстро она из серьезной и дерзкой становится робкой и невинной.
Я резко поворачиваюсь к двери, ожидая увидеть его там. Потом понимаю, что он имел в виду дверь в общежитие, а не в комнату. Да-а, должно быть что-то серьезное, ведь обычно Гаррет не появляется без пр…
На этот раз я сижу рядом с ней, однако нас все равно разделяет полметра. Меня пугает то огромное удовольствие, что я получаю от всего этого. Просто сидеть рядом с девчонкой, не задумываясь о том, как…
Я настораживаюсь, но притворяюсь равнодушным и продолжаю счет.
Верно, мысленно соглашаюсь я. Ну, это было после поцелуя, но до всего остального. До секса. До тех секретов, что мы открыли друг другу. До того как я лежал, прижимая ее к себе.
Мой ответ тонет в грохоте музыки, но она видит мой кивок и спешит дальше. Вот она уже рядом с Шоном, и он, счастливый, тащит ее в круг танцующих.
– Значит, твои пустышки получат секс, а мне придется выслушивать твой треп? – Она качает головой. – Кажется, я прогадала, заключив с тобой сделку.
– Хорошо. – Мама на мгновение замолкает. – Он взял дополнительные смены на лесопилке, но…
– Я думала, что поступаю правильно, – застонала я. – Я же знаю, как важен тебе хоккей. Я не хотела, чтобы ты это потерял.
Следующие полчаса мы обе наводим марафет, хотя я плохо понимаю, зачем Элли наряжается. Ведь не ей же подниматься на сцену и выступать перед сотнями абсолютно чужих людей.
– Это займет всего минуту. – Он серьезен и напряжен. – Ты мне доверяешь?
Следующие полчаса пролетают незаметно. Ребята идут в душ, зал пустеет. Я вижу, что Берди все еще подтягивается на перекладине, и подхожу к нему.
– В точку. Я забочусь о нашей мечте, старик. Ты и я в толстовках Bruins. Забыл?
Я быстро заглатываю остатки еды и поднимаюсь наверх за своим телефоном. Пора усилить давление на Ханну-не-с-буквы-М.
Ханна аж подпрыгивает, когда в душевой появляется тренер Дженсен.
– И сколько же длится этот настоящий момент?
– Но я думал, что мы оба уже определились с нашими отношениями. Я не хочу ничего серьезного. – Я устремляю на нее пристальный взгляд. – Я говорил тебе об этом с самого начала.
– Я… – Она судорожно сглатывает. – Ты умеешь хранить секреты?
– Я хочу, чтобы мы встречались и с другими.
Я не хочу, чтобы парень узнал, что я соврала, спешу прочь из комнаты, заглядываю в туалет возле главного входа, возвращаюсь в коридор, и именно там и находит меня Элли несколько минут спустя.
Господи, просто не верится, что я когда-то считала его отнюдь не хорошим парнем.
– Кажется, да. Ту, что я пела тебе в прошлом месяце, когда мы занимались. Помнишь?
Вот она, главная проблема, когда рвешь отношения с человеком по надуманным предлогам. В твою ложь не поверят, пока ты не осуществишь то, что выдвигалось в качестве фальшивого повода. Мне нужно начать…
– Ты это имеешь в виду? – Мой голос настолько холоден, что им можно заморозить все, что южнее экватора.
Я тоже, потому что знаю, о чем он думает. Нет, на что надеется. На то, что вся эта история с Ханной просто интрижка. Что все это кончится скорее раньше, чем позже, и я опять сосредоточусь исключитель…
Гаррет прищуривается, как будто ему удалось прочитать мои мысли.
– Ладно, – сдаюсь я – по какой-то дурацкой причине я не могу отказать этому парню. – Я пойду.
– Ну, ты делаешь из меня безумца. Но я не психопат, детка. Я сделал это ради тебя же.
– Мне надо в туалет! И ты обещал, что будешь моим телохранителем, а это значит, что ты будешь охранять дверь. – Она поворачивается ко мне, и я вижу неуверенность в ее зеленых глазах. – Гаррет, ты же …
С ослепительной улыбкой на лице она берет меня за руку и тянет за собой.
– А, ясно. – Я колеблюсь. – Послушай, я знаю, что Элли еще не вернулась от отца, и я тут подумала, а что… – Я замолкаю, а потом на одном дыхании выпаливаю: – Что ты делаешь сегодня вечером? Как насче…
Я захожу в ванную, чтобы переодеться, возвращаюсь и устраиваюсь рядом с Гарретом на кровати. Он тут же обнимает меня, прижимает к себе, и я успокаиваюсь, вдыхая его такой знакомый, истинно мужской за…
Мы вваливаемся в раздевалку. Даже у тренера хорошее настроение. Мы всухую разделали команду противника, приструнили это чудовище по имени Бракстон и добавили вторую победу в нашу копилку. Хотя еще то…
– Спасибо за совет, Джастин Бибер. Только, болван ты этакий, все равно этому не бывать.
– Привет, – говорю я Эм-Джи, сидящей за пианино и изучающей листок с нотами.
Я не знаю, что говорить. Или делать. Или думать.
Я не желаю касаться ни одного аспекта этого заявления, поэтому просто пропускаю его мимо ушей.
– Серьезно, не заморачивайся, – говорит Гаррет. – Я довезу тебя до дома.
– Дети должны больше времени проводить на улице: кататься на велосипеде, ловить лягушек и лазать по деревьям, – настаивает Такер, в подтверждение своей точки зрения размахивая стаканом с пинтой пива.…
Я быстро спускаюсь с крыльца, перескакивая через ступеньку, но Гаррет выше меня, а значит, шаг у него длиннее, так что он догоняет меня.
Выражение на его лице смягчается. Чуть-чуть.
– Да, наверное. Это… подкралось незаметно. – Я смело встречаю его взгляд и надеюсь, что парень почувствует искренность моего сожаления. – Но вот интересовал меня ты. Я не лгала насчет этого.
Но это ничего не значит. За какие-то десять дней Гаррет превратился из совершенно чужого человека в досадную помеху, а потом в друга – во всяком случае, мне хочется так считать. Но вот ходить к нему …
– Иди, – уговариваю я ее. – Ну, в самом деле. Ты же не виделась с Шоном с начала сессии. Так нельзя. Ты имеешь полное право провести время со своим любимым мужчиной. – Она колеблется. – Со мной все б…
– Ну а в субботу постарайся держать свои руки при себе, – сухо говорит она.
Дверь открывается, и неуверенными шагами входит Ханна, прикрывая глаза ладонями.
– И сколько это продолжалось? – шепчет она.
– Может быть, но ведь от попытки вреда не будет, правда?
Я распрямляю плечи и спешу вперед – и неожиданно замираю как вкопанная, оказавшись лицом к лицу со своим бывшим парнем.
– Не надо приезжать, – твердо говорит она. – Мы с папой с радостью увиделись бы с тобой на День благодарения, но я не собираюсь ради этого жертвовать твоим счастьем, Ханна. – Ее голос дрожит. – Доста…
– Уэллси, я не тусуюсь во время сезона. Я уже говорил тебе об этом.
Чуть раньше, когда Ханна и Синди были на кухне, отец пытался завести со мной разговор о хоккее. Я пытался отвечать. Я точно формулировал правильные предложения, с подлежащим и сказуемым и прочей чепу…
– Привет, – натянуто произношу я. – Ну… как ты хочешь начать? Мне раздеться? – Я замолкаю, так как в голову приходит одна мысль. – Только не проси устраивать стриптиз, потому что я дико нервничаю и н…
Жизнь удивительно, неповторимо, до жути прекрасна.
– Никуда мы переходить не будем. Во всяком случае, до тех пор пока ты не расскажешь, почему тебе так и хочется откусить мне голову. Что, Лапочка игнорирует тебя в квадрате?
Ее слова вызывают у меня ликование. Никто прежде не просил меня остановиться, прежде чем поцеловать меня, и хотя я вымотан и зол, мысль о поцелуе Ханны кажется мне божественной.
От негодования моя кожа покрывается мурашками.
– Замечательно. – Я включаю громкую связь и беру гитару. – Не бойся отключиться, если станет скучно.
– Честное слово, мам, если ты заговоришь о глобальном потеплении, я повешусь, – предупреждаю я ее, потому что, несмотря на всю мою любовь к родителям, их лекции о глобальном потеплении доводят меня д…
– Разве это смешно? – возмущенно спрашиваю я, чувствуя себя обиженной. За этот месяц я от страданий превратилась в зомби, а ему смешно?
Однако она, слава богу, не стала комментировать состояние погоды. Синди, кажется, даже рада, что этот неприятный вечер подходит к концу.
Я взлетаю по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и без стука врываюсь в комнату Логана. К счастью, он не трахает никакую «хоккейную зайку». Хотя если бы я прервал процесс, мне всего равно был…
– Так ты объяснишь, что случилось, или мне пора начинать отгадывать?
– Черт побери, – стонет Логан. – Да иди же ты туда, наконец. Поверь мне, потом скажешь за это «спасибо».
– Привет, Уэллси, – весело говорит парень. – Опаздываешь.
– Ханна, пожалуйста. Мне действительно нужно поговорить с тобой.
– Ты приготовила ужин? – запинаясь произношу я.
К черту его и к черту эти «пары слов». Ублюдок даже не поблагодарил свою женщину за приготовленную ею вкусную еду. Я сыт по горло этим уродом, но проглатываю свой гнев и выхожу вслед за ним из столов…
– Всем, кто не написал эссе или получил С-минус или ниже, я готова предложить пересдачу. – Толберт морщит нос, как будто не понимает, зачем это вообще надо.
После того как мы продираемся через лекции по этим двум философам, Ханна устраивает мне контрольный опрос по материалу, что мы изучали несколько дней назад. Убедившись, что я все усвоил, она захлопыв…
На лице Гаррета появляется торжествующее выражение.
Я записываю лекции под копирку скорее для Гаррета, чем для себя, потому что я прочитала учебник далеко вперед и хорошо запомнила эту тему. Толберт бубнит за кафедрой, а я погружаюсь в размышления. Я …
Вероятно, я сказал что-то не то, потому что она вдруг сильно напряглась.
– Вот и хорошо. А теперь быстро иди в душ, мы еще успеем перед сном посмотреть пару серий «Безумцев».
Можно много чего говорить о Гаррете Грэхеме, но он определенно человек слова. Он весь вечер не отходил от меня, будто приклеенный, охранял мою выпивку, ждал меня у двери в туалет, оберегал меня от до…
Но после разрыва с Гарретом время замедлило свой бег и потекло так же медленно, как в детстве. Когда школьный год казался вечностью, когда было ощущение, что лето никогда не закончится. Время замедли…
– Ага. Очевидно, она собрала свои вещи через неделю после Дня благодарения и ушла не оглядываясь. Это еще одна причина, почему он так бесился, когда звонил мне. Он думает, будто это мы подбили ее уйт…
– Что за дела? – строго спрашивает он. – Объясни, в чем дело, и я попробую помочь.
Оказывается, я снова недооценила его. Серые глаза темнеют до дымчато-серебристого металлика, но внезапно взгляд потеплел и в нем появилась уверенность, что я не пойду до конца.
– Что это было, черт побери? – не без возмущения спрашивает он.
Мне не верится, что Ханна, голая, лежит на моей кровати. Она чертовски красива. У нее изящное тело, все изгибы и выпуклости там, где и должны быть. Ее груди – само совершенство, округлые и торчащие, …
– Ты многого обо мне не знаешь. Обалдеть! Я с ним флиртую!
– А разве этого можно ожидать? Такое случается неожиданно.
– Гм-м-м. И что будет, когда мы придем туда?
Она закусывает губу. Интересно, она понимает, как легко читаются ее эмоции? Тревога, гнев, замешательство. Все это отражается в ее глазах, и это восхищает меня. Я прилагаю все силы к тому, чтобы скры…
Я тру глаза, плохо представляя, как получилось, что мы засиделись допоздна и не заметили, как пролетело время. Мы в буквальном смысле просмотрели полтора сезона.
– Ну, я переключился на него и увидел коровье вымя, ну, ты понимаешь, это возбудило меня, так что…
– Этот козел продолжает строить тебе козни на репетициях? – спрашивает Декс.
Не знаю, только ли у меня такое чувство, но Ханна не отстраняется и не ехидничает по поводу «излишне дружеского поцелуя». Я воспринимаю это как многообещающий признак.
– Я на работе, – в замешательстве говорю я.
– Я имею в виду вот что: если ты откажешься сейчас, у тебя хватит времени подготовить соло. Если будешь тянуть, то останешься в дураках.
– Что, ты у нас таких строгих правил, что не можешь выпить бутылку пива?
– О. – Гаррет явно удивлен. – С тем парнем, с которым ты встречалась в прошлом году?
– Ой, ты не спишь, – вздрагиваю я. – Я думала, ты заснул.
Я протягиваю ей миску, она садится и запускает пальцы в попкорн, а потом смеется.
– Ее отменили, у препода лихорадка Эболы.
– Разрешаю делать и то и другое. Только, – Гаррет бросает на меня грозный взгляд, – тебе ни при каких обстоятельствах не разрешается смотреть без меня «Во все тяжкие».
– Первое: это мерзко. Второе: это нечестно, и ты сам это знаешь.
– О господи, мы ссоримся даже из-за того, как ссориться! – перебиваю его я и не могу удержаться от смеха.
Пятнадцать лет Тимоти Лейн раздавал А, как леденцы. И надо же такому случиться, чтобы именно в тот год, когда я записываюсь на этот курс, «мотор» Лейна заглохнет, а я упрусь в эту Памелу Толберт.
От нехорошего предчувствия у меня холодеет в желудке, пока я по коридорам иду к входной двери. И точно, Гаррет стоит снаружи. На нем все еще хоккейная куртка и тренировочные брюки – такое впечатление…
– Нет, в его доводах есть резон, – ляпаю я, и мой здравый смысл орет во все горло. Что?!
– Ты очень уверен в себе, – наконец говорит она. – Ты честно считаешь себя таким подарком, что одного появления с тобой достаточно, чтобы превратить меня в знаменитость?
Я расстегиваю куртку и занимаю свое обычное место в первом ряду рядом с Логаном, который как-то странно смотрит на меня.
Меня охватывают угрызения совести. Она права. Я и вправду пришел к ней, абсолютно точно зная, чего я хочу от нее.
– Только представь, Гаррет: Кэсс хочет, чтобы в последнем куплете нам подпевал хор. Чертов хор. Мы уже неделями репетируем эту песню. Предполагалось, что исполнение будет простеньким и незатейливым, …
Похоже, Синди потрясена. До глубины души. Она часто-часто моргает, как будто пытается сдержать слезы.
– А давай вот так: я остаюсь еще на полчаса, но при условии, что ты позволишь себе расслабиться. Я помню о той сделке, что мы заключили на первом курсе, но я не требую, чтобы ты, Эл, придерживалась е…
– Я звоню спросить, мы можем перенести наше завтрашнее занятие?
Ребята обмениваются исключительно мужским приветствием: это нечто среднее между рукопожатием и ударом кулаком о кулак.
Меня охватывает удивление, но когда я встречаюсь с Гарретом взглядом, во мне поднимается острое чувство вины.
– Спокойной ночи, – говорю я и закрываю глаза.
Элли удается сразу же раскусить мою ложь.
Я вижу, как Мэри-Джейн, маленькая блондинка, тает под его магнетическим взглядом. Так уж Кэсс действует на женщин. Он до ужаса красив, и голос у него феноменальный. К сожалению, Кэсс прекрасно знает …
– Естественно, – эхом повторяю я и тянусь ко второму стакану, который я до этого поставил на стол. – Ты точно не будешь?
– Да, – радостно говорю я. – Я все равно люблю тебя.
– Но ты же не знаешь меня, правда? Может, я каждый вечер только и делаю, что тусуюсь в «Греческом» ряду.
Оглушительный стук в дверь выдергивает меня из приятных размышлений. Дверь заперта, так что я не боюсь, что кто-то ворвется, но все равно машинально прикрываюсь одеялом.
– Пошли, я хочу посмотреть, как ты будешь блистать мастерством. – Я беру ее под руку, она смеется и идет за мной к Шону и его друзьям.
Однако все возбуждение угасает, когда я открываю глаза и обнаруживаю, что Гаррет наблюдает за мной.
Хотя мое недовольство длится недолго, потому что в следующее мгновение я понимаю, что Ханна спустилась на пол и теперь достает мой член из спортивных штанов.
– Между прочим, ты стала бы самой популярной девчонкой на своем этаже, если бы я приходил к тебе.