Все цитаты из книги «Сделка»
– Ты очень уверен в себе, – наконец говорит она. – Ты честно считаешь себя таким подарком, что одного появления с тобой достаточно, чтобы превратить меня в знаменитость?
– Хорошо. Нет, прекрасно, – поспешно поправляюсь я. – А ты?
Меня охватывают угрызения совести. Она права. Я и вправду пришел к ней, абсолютно точно зная, чего я хочу от нее.
Очередной всхлип говорит о том, что он с трудом сдерживает смех.
Он поднимает над головой экзаменационную работу и исполняет танец из «Короля-льва».
– Ой, ладно тебе, – возражаю я. – Все это мелко.
– Прости, – со вздохом говорю я. – Я вела себя как последняя мерзавка.
– Ну, я знаю одного, кто в твоем вкусе. – Затем она озорным шепотом добавляет: – Только не оборачивайся, он только что вошел в дверь.
– Естественно, – эхом повторяю я и тянусь ко второму стакану, который я до этого поставил на стол. – Ты точно не будешь?
– Их было двое против меня одной, – угрюмо отвечает она. – Эм-Джи решила, что для максимального эффекта в ее песне необходим хор. Мы начинаем репетировать с ними в среду.
– Я просто не хочу, чтобы ты создавала трудности, понимаешь? – неловко бормочет девушка.
Я раньше не бывала в Гарварде, и мне жаль, что сегодня нет времени, чтобы осмотреть кампус. Мы уже опаздываем, и мне приходится поторапливать своих друзей, чтобы успеть найти места. Меня поразили раз…
Взгляд его серых глаз прикован к моему лицу. Я не понимаю, злится он или раздражен, разочарован или расстроен. Все эти эмоции были бы мне понятны.
– Я не прочь выпить в своей комнате в компании с Элли, но никогда не пью на вечеринках.
– Вы живете с мистером Грэхемом или в своем доме? – спрашиваю я, ожидая, когда подогреется картофельное пюре.
– Но я хочу, чтобы ты осталась, – возражает Элли.
От этих сладких слов мое сердце готово взорваться. Другие девчонки тоже произносили их, но сейчас все по-другому. Потому что их говорит Ханна, а она особенная. И потому что я знаю: когда она говорит,…
– Все это не имеет значения. Теперь ты меня знаешь.
– Мне кажется, Уэллси, ты кое-что не понимаешь. Я не стремлюсь к любовным отношениям. Я знаю, что ты в меня не втюрилась. Если тебе от этого станет лучше, то и я в тебя не втюрился.
– И сколько же длится этот настоящий момент?
– Но я думал, что мы оба уже определились с нашими отношениями. Я не хочу ничего серьезного. – Я устремляю на нее пристальный взгляд. – Я говорил тебе об этом с самого начала.
– Да, наверное. Это… подкралось незаметно. – Я смело встречаю его взгляд и надеюсь, что парень почувствует искренность моего сожаления. – Но вот интересовал меня ты. Я не лгала насчет этого.
Но это ничего не значит. За какие-то десять дней Гаррет превратился из совершенно чужого человека в досадную помеху, а потом в друга – во всяком случае, мне хочется так считать. Но вот ходить к нему …
– Может быть, но ведь от попытки вреда не будет, правда?
– Не надо приезжать, – твердо говорит она. – Мы с папой с радостью увиделись бы с тобой на День благодарения, но я не собираюсь ради этого жертвовать твоим счастьем, Ханна. – Ее голос дрожит. – Доста…
Чуть раньше, когда Ханна и Синди были на кухне, отец пытался завести со мной разговор о хоккее. Я пытался отвечать. Я точно формулировал правильные предложения, с подлежащим и сказуемым и прочей чепу…
– Привет, – натянуто произношу я. – Ну… как ты хочешь начать? Мне раздеться? – Я замолкаю, так как в голову приходит одна мысль. – Только не проси устраивать стриптиз, потому что я дико нервничаю и н…
Жизнь удивительно, неповторимо, до жути прекрасна.
– Привет. – У нее, как это ни странно, застенчивый вид, как будто она не знает, что делать, то ли обнять меня, то ли поцеловать.
– Никуда мы переходить не будем. Во всяком случае, до тех пор пока ты не расскажешь, почему тебе так и хочется откусить мне голову. Что, Лапочка игнорирует тебя в квадрате?
Я расстегиваю куртку и занимаю свое обычное место в первом ряду рядом с Логаном, который как-то странно смотрит на меня.
Похоже, Синди потрясена. До глубины души. Она часто-часто моргает, как будто пытается сдержать слезы.
– А давай вот так: я остаюсь еще на полчаса, но при условии, что ты позволишь себе расслабиться. Я помню о той сделке, что мы заключили на первом курсе, но я не требую, чтобы ты, Эл, придерживалась е…
– Я звоню спросить, мы можем перенести наше завтрашнее занятие?
Меня охватывает удивление, но когда я встречаюсь с Гарретом взглядом, во мне поднимается острое чувство вины.
– Спокойной ночи, – говорю я и закрываю глаза.
Элли удается сразу же раскусить мою ложь.
Я вижу, как Мэри-Джейн, маленькая блондинка, тает под его магнетическим взглядом. Так уж Кэсс действует на женщин. Он до ужаса красив, и голос у него феноменальный. К сожалению, Кэсс прекрасно знает …
– Но ты же не знаешь меня, правда? Может, я каждый вечер только и делаю, что тусуюсь в «Греческом» ряду.
– Ничего подобного, – возражает она. – Просто так интереснее.
– Я передвинула урок на семь, и тебе это известно. – Мои губы кривятся в презрительной усмешке. – Может, в следующий раз ты будешь больше внимания обращать на мои слова.
Заметив, что ребята стали с интересом поглядывать в мою сторону, я принимаюсь костерить себя за то, что позволила Элли выбрать для меня наряд. Нет, мое платье вполне нормальное, до колен, со скромным…
Я то и дело ищу его в толпе и от этого чувствую себя полной неудачницей. Элли не единственная, кто спрашивает, что я в нем нашла. Мне это тоже интересно. Я все время задаюсь вопросом, почему я так од…
К счастью, она берет трубку после первого гудка.
Оглушительный стук в дверь выдергивает меня из приятных размышлений. Дверь заперта, так что я не боюсь, что кто-то ворвется, но все равно машинально прикрываюсь одеялом.
– Пошли, я хочу посмотреть, как ты будешь блистать мастерством. – Я беру ее под руку, она смеется и идет за мной к Шону и его друзьям.
Однако все возбуждение угасает, когда я открываю глаза и обнаруживаю, что Гаррет наблюдает за мной.
– Между прочим, ты стала бы самой популярной девчонкой на своем этаже, если бы я приходил к тебе.
– Нет, думала, – тихо возражаю я. – Ничего страшного. Я не обижаюсь. Я знаю, каково это… – Я сглатываю. – Послушай, у меня не так много времени, потому что мне нужно убраться отсюда прежде, чем я сов…
Я замолкаю, и воцаряется гробовая тишина.
Я отрываю от нее взгляд и бросаюсь к шкафу, чтобы подыскать ей что-нибудь для сна. Хватаю старую майку, делаю глубокий вздох и поворачиваюсь к Ханне.
– Покажи, что бы ты делала, если бы меня здесь не было, – прошу я. – Покажи, как бы ты ласкала себя.
– ЗЫ: хочу стриптизершу на день рож, – заявляет GQ. – Только что решил. Запал на такой подарок.
Гаррет показывает мне другой вариант, на этот раз красный пуловер с низким V-образным вырезом.
– Ясно. Значит, вот каков твой тип? Грудастая, фигуристая блондинка?
– А сколько раз опаздывал Кэсс? – с вызовом осведомляется она.
– Ничего страшного. Главное, ты уже готовенькая. И не заводи меня своими сиськами, как у стриптизерши.
Хотя я и ожидаю этих слов, они все равно обрушиваются на меня, как смерч, и причиняют острую боль.
Элли присоединяется к Шону на одном конце стола, и следующие десять минут я наблюдаю за азартнейшим на свете сражением по пиво-понгу. И все это время я кожей ощущаю присутствие Джастина, который болт…
– Мне надо идти. – Ханна слезает с кровати и приглаживает волосы. – Где мой телефон? Я вызову такси.
– Нет, – признается Ханна после долгой паузы. – Но… – Она что-то обдумывает. – В этом приглашении не было никакого подтекста. Если бы он подкатывал ко мне, то бы пригласил меня на ужин. А кофе и совм…
Я трогаюсь с места, выезжаю на подъездную аллею и давлю на педаль газа, – спешу увеличить расстояние между мной и этим домом. Если мне повезет и в один прекрасный день я буду играть за Бостон, я посе…
– Конечно, – выпаливаю я и хватаю Джимми за руку. – Пошли танцевать.
Я выхватываю у него айпод и прячу его в сумку.
– Иногда мне кажется, что ты говоришь разные вещи только для того, чтобы заставить меня покраснеть, – с осуждением говорит Ханна.
– Это презервативы? Ладно, я могла бы возмутиться по этому поводу, хотя, наверное, не стоило бы, потому что сейчас они кстати. Но… если серьезно? Ты возишь презервативы в машине?
– Вот так, – говорю я, – в последний раз, когда я праздновал этот чертов Хэллоуин, мне едва не вышиб мозги собственный отец. Не очень-то радостное воспоминание, да?
– Тут ты, наверное, права. – Многозначительное молчание. – Может, нужно изменить такое положение вещей?
– Нет, у меня на глазах, – поправляется Гаррет. – Кончай сейчас, передо мной. – Он задумывается. – А я кончу перед тобой.
– Ты мой спаситель, – еле слышно говорю я.
Неожиданно мне вспоминается наш недавний разговор с Джастином в коридоре. У меня опять начинают пылать щеки, но на этот раз не из-за того, что я застала Гаррета без штанов. В буквальном смысле. Джаст…
– Эй, так мы с тобой соседи. Я – в Хартфорде.
– Ну вот, опять, – вздыхает ее приятель. – Неужели ты и пяти секунд не можешь прожить без сплетен?
Я не помню, когда в последний раз испытывал подобное изнеможение. Вместо того чтобы вместе с командой праздновать победу, я более часа сидел у тренера в кабинете и слушал его крик. Главная моя вина с…
Несмотря на дикое смущение, я заставляю себя поднять глаза на Гаррета и безмолвно молю его поддержать меня, но выражение на его лице приводит меня в замешательство. Глубокая сосредоточенность с добав…
– Такое… – Я хмурюсь. – Такое уже случалось?
– Я даже не знаю, из-за чего он на меня так дико взъелся в тот вечер. Я играл с ребятами в «кошелек или жизнь», потом вернулся домой, мы, должно быть, о чем-то говорили с ним, он, должно быть, что-то…
Когда я подхожу к нему вплотную, от его бравады не остается и следа.
Мы удобно устраиваемся на кровати: я ложусь на три подушки, Ханна вытягивается на животе в ногах кровати. Следующая серия очень напряженная, и когда она заканчивается, нам обоим хочется узнать, что б…
Я не виделась с Робом с того дня, когда он в суде свидетельствовал против меня и в пользу моего насильника.
Но… Но ведь с Гарретом у нас нет отношений. Он не мой парень, да и меня он не считает своей девушкой, так что… почему бы нет?
– Естественно. – Мой голос дрожит. – Я люблю его.
– Ты про нас никому не рассказывала, да? Держала все в тайне?
– Ой, привет. – Она замолкает. – Кэсс сегодня не придет.
– Так что, по сути, логика – это стержень кантовской этики… – Я замолкаю, когда экран снова вспыхивает. – Бред какой-то? Кто тебе пишет?
Как это ни возмутительно, но Гаррет был прав, и это очевидно. Он действительно сработал как «усилитель» моего престижа. Когда я иду по мощеной дорожке к философскому корпусу, меня окликает человек пя…
– Тогда чем ты расстроена? Я сглатываю комок в горле.
Может, она и права, но я-то знаю, как рассуждают ребята. Этот сукин сын подкатывал к ней на глазах у парня, с которым она пришла на вечеринку.
«Вот тебе, Кэсс Донован», – кричит сидящий во мне самодовольный монстр.
– Ты и в самом деле сильно расстроилась из-за того, что не увидишься с родителями на День Благодарения, да?
– Сегодня же вечером перешлю тебе по «мылу», – обещаю я.
– Тебе не кажется, что это подстава – приглашать его? В том смысле, что футбольная команда весь сезон жевала сопли, а он тут с хоккеистами празднует их попадание в полуфинал? К тому же зачем ему пока…
– Точно сдержанная. Свечи и лепестки заставили бы ее нервничать.
Его тарабарщина вызывает у меня улыбку. Я наклоняюсь и целую его в губы.
Грег Бракстон – звезда левого крыла команды колледжа Сент-Энтони и самый настоящий кусок дерьма. Эта гадина реализует на льду свои садистские наклонности, и когда наши команды встретились на матче пе…
– Нет, слава яйцам, – отвечает Джимми. – Он снимает дом за пределами кампуса. Он все время хвастается этим, но уверен, что платит-то за него папаша.
Но я не хочу сойти за извращенца. А еще я не хочу испугать ее, поэтому я держу рот на замке. Мой член тверд, как камень, он пульсирует в моем кулаке, и я изо всех сил стараюсь не пожирать взглядом об…
– Ты свободна завтра вечером? – Завтра у команды еще одна игра, но дневная, и мне ужасно хочется остаться с Ханной наедине, чтобы… да. – Я тут подумал, что мы могли бы встретиться после того, как я в…
– Да, что превращает тебя в самого настоящего поросенка по сравнению со знакомыми мне девчонками. Они обычно ограничиваются полпорцией салата.
– Ой, да ладно тебе, – отмахивается он. – Тебе же нравится, когда я романтичен.
Сегодня меня интересует только Ханна, и мой взгляд следует за ней, будто приклеенный. Как бы она ни сбежала, увидев, что я отвлекся. С нее станется.
– Ничего не случится, если ты наденешь что-нибудь более обтягивающее, – тактично говорит она.
За десять минут до полуночи дядя Марк включает звук в телевизоре, тем самым вынуждая нас замолчать, и мы смотрим, как шар на Таймс-сквер медленно опускается вниз. Тетя Николь раздает всем хлопушки и …
– Я живу с тремя хоккеистами, Уэллси. Которые, кстати, еще не вернулись с гулянки. Я не утверждаю, что такое может случиться, но велик шанс, что они, пьяные вдрызг, ввалятся в гостиную и начнут к теб…
Я прокручиваю переписку и обнаруживаю, что Гаррет говорит правду. Все сообщения, что он отправил за последние полчаса, переполнены словами «занят», «занимаюсь» и «поговорим позже».
– Да что с тобой такое? Ты так странно себя ведешь, даже не радуешься. Ведь это сам Гаррет Грэхем сидит за твоим столиком! Он разговаривал с тобой.
Наверху я поздравляю себя с полнейшей неудачей и размышляю. Элли вернется из Нью-Йорка только завтра. Стеллы тоже нет в городе. В ответ на мою эсэмэску Декстер накладывает вето на любые развлечения, …
– Что, было бы лучше, если бы я закрыл глаза?
Я машу в ответ, испытывая облегчение от того, что хоть кто-то рад видеть меня.
– Терпеть не могу вечеринки, – мрачно признается она.
– Ханна… привет. – Совершенно очевидно, что Девону очень неуютно под моим взглядом.
– Да ладно тебе, сделай одолжение. Если я провалю пересдачу, мой средний балл рухнет. Ну, пожалуйста, а? – Я одаряю ее улыбкой, той самой, при которой на щеках появляются ямочки и от которой девчонки…
Я холодею. Почему-то мне кажется, что он делает мне больно. Словно намекает на что-то. Словно хочет сказать: «Ведь ты, Ханна, можешь без проблем завести себя сама? А с партнером у тебя ничего не полу…
– Договорились, – бурчит она, а затем с неимоверной скоростью заглатывает остатки коктейля, облизывается и устремляет на меня сияющий взгляд. – Вот. Как насчет повторить?
– Ничего я не решал. Я спал. Насколько я знаю, именно ты прижалась ко мне.
– Неправда, – возражает она, явно встревожившись.
– Я знал, что ты это скажешь. Не страшно. Я заставлю тебя передумать. – Он сверлит меня взглядом холодных серых глаз. – Тебе важна судьба Гаррета?
– Не-а. Я передумал. Мы остаемся здесь и наслаждаемся вечеринкой.
А я? Я получила высший балл. Я бы соврала, если б сказала, что большая красная А, обведенная кружком, не стала для меня полным шоком. Все, что я сделала, пытаясь выполнить задание, – это настрочила б…
От одного этого маленького слова моя грудь раздувается, как огромный воздушный шар. «Вот, Гаррет, доверие Ханны, прошу любить и жаловать».
– Спасибо. – Я собираюсь уйти, но она опять преграждает мне путь.
– Что случилось? – ошеломленно спрашивает он. – О, черт. Я сделал тебе больно?
Ханна кивает. Я вижу огромные, как блюдца, зеленые глаза. Я слышу учащенное дыхание и вдруг представляю, как ее губы обхватывают мой член. Увиденная картина стремительно подталкивает меня к завершени…
В ее голубых глазах появляется сочувственное выражение.
Черт, я опять хочу ее целовать. Я хочу чувствовать ее губы на моих губах. Я хочу еще раз засунуть язык ей в рот и услышать ее стоны.
Выражение на ее лице смягчается, Кендалл закусывает губу.
– Он живет здесь с вами? – Господи, эта песня никогда не кончится! Я пытаюсь завязать разговор, потому что чувствую, что нужно как-то заканчивать танец после проявленного мной «энтузиазма».
– Гаррет рассказывал вам, что после окончания колледжа он планирует участвовать в отборе в высшую лигу?
Я напрягаюсь, когда вижу в толпе знакомое лицо.
– Ну что, так и не убаюкала тебя, да? Даже не знаю, воспринимать мне это как похвалу или как оскорбление.
– Извини, что вынуждена тебя расстроить, но ты вообще-то указывал на старого дядьку через несколько мест от меня. Он пришел в дикий восторг и стал всем орать, что ты забил гол для него. Потом я слыша…
Девушки – это отвлекающий фактор, а я не могу допустить, чтобы что-то отвлекало меня, особенно если учесть, что всего две недели назад я был в шаге от того, чтобы лишиться своего места в команде.
Гаррет продолжает стоять. Он не произносит ни слова. Ни отцу. Ни Синди. Ни мне.
– Слышь, чувак, даже не думай вынимать его из штанов, – тихо говорю я, и Логан, который отлично знает, какие у меня в голове появились мысли, только хмыкает.
Безоблачную тишину нарушает полный ужаса голос Ханны. Она резко поднимается и тут же падает обратно. Да, мисс Грациозность падает, потому что ее нога все еще обвивает мою ногу. И да, в южном регионе …
– Понимаю, что тебе обидно, но, думаю, это к лучшему, – говорю я. – Рано или поздно Брэд все равно подставил бы вас. Хорошо, что это случилось сейчас, пока вы не подписали никаких контрактов.
– Ты установил в кампусе закон «руки прочь»? Ты издеваешься надо мной?
Однако я не выпускаю Ханну из объятий. Я вдыхаю ее аромат и нежусь в ее тепле.
– Замечательно, – напряженно произношу я. – Тогда давай продвигаться вперед медленно. Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы мы виделись раз в неделю? Перестали ночевать друг у друга? Ты этого хочешь?
Я отсоединяюсь, поражаясь тому, как за какие-то пять минут мне удалось назначить не одно, а целых два свидания. Одно с парнем, который мне нравится, другое с парнем, с которым я целовалась.
Я думаю о Ханне, о том, как давит на нее необходимость быть «нормальной» – наверное, это давление в тысячу раз сильнее, чем то, что чувствую сейчас я, – и мгновенно получаю ответ.
Едва я произношу эту фразу, я понимаю, как гадко она звучит, но, в отличие от Гаррета, который тут же уцепился бы за подобное высказывание, Джастин даже не улыбается. И выглядит встревоженным.
Я непроизвольно хмыкаю. Пожалев ее, я наклоняюсь и стягиваю с нее штаны, стараясь не замечать под пальцами гладкую, шелковистую кожу.
– Молочный коктейль с шоколадом, пожалуйста, – объявляет Элли.
Я уже готова рвать на себе волосы. Я точно знаю, куда гнет Кэсс. Он хочет закончить песню на своей ноте. Он несет эту пургу с тех пор, как мы решили вместе выступать на зимнем конкурсе, и делает все …
Гаррет выходит победителем, молнией объезжает ворота и делает бросок. Вратарь без труда отбивает шайбу, но она скользит прямо к Берди, и тот отправляет ее обратно к воротам, однако вратарь опаздывает…
Я сажусь на водительское сиденье. Из воздуховодов дует горячим воздухом. Ханна уже завела двигатель и пристегнулась, словно ей, как и мне, хочется поскорее убраться отсюда.
– Гм… Трахался с кем-нибудь из группы поддержки? Нет, трахался с девчонками из хоккейной команды. Нет, подожди, они, наверное, недостаточно тупые для тебя. Так что я возвращаюсь к своему первому пред…
– Никак. Ты теряешь время. – Ханна качает головой, выглядит она такой же расстроенной, как и я. – Видишь ли, если бы те усилия, что тратишь на уговоры, ты направил бы на учебу, то получил бы на экзам…
Мы общаемся с народом, и у всех, кому я представляю Ханну, на лице отражается удивление, как будто они не понимают, почему я с ней, а не с какой-нибудь взбалмошной девицей из «сестринского общества».…
– Давай шути дальше, изображай из меня ханжу. Я не против.
Комфортно? Сомневаюсь, что я когда-либо снова почувствую себя комфортно в Рэнсоме. До отъезда я была изгоем, а во время моего единственного приезда отца задержали за рукоприкладство. Так что возвраще…
Я ухожу, и Декс, Фиона и Дже ошарашенно смотрят мне вслед, но мне плевать. К черту дамскую комнату. И к черту конкурс. Не буду я смотреть выступления старшекурсников. Не хочу ждать церемонии награжде…
Отец Гаррета сидит в коричневом «вольтеровском» кресле, и у него на колене балансирует стакан с янтарной жидкостью. Как и Гаррет, Фил Грэхем одет в костюм, и сходство между отцом и сыном сразу бросае…
Когда я выхожу, Гаррет все еще сидит на кровати. Он поглощен своим телефоном и даже не поднимает глаз, когда я вываливаю на кровать рядом с ним внушительную кучу учебников.
– Он красивый, – заявляет Элли и смотрит на меня. – Ты в деле?
Я расплачиваюсь, прощаюсь и выхожу на улицу ждать Ханну. Пять минут спустя пожилая пара стремительно покидает кафе. Еще спустя минуту появляется Ханна. Если она и видит меня, то виду не подает. Она п…
Я не могу вспомнить, как ее зовут. Наверное, потому, что я так и не удосужился узнать. А она клевая. Гораздо симпатичнее, чем я думал. Милое личико, темные волосы, соблазнительная фигурка – черт, как…
– Неправда, – возражает она. – Помнишь, Гаррет, что ты мне сказал на День благодарения? Что твой отец не стоит того, чтобы об него марать руки? Вот я и думаю, что это лучшая месть. Хорошая жизнь и сч…
На нас падает чья-то тень, и в следующее мгновение рядом со мной садится Гаррет.
– Потому что… не знаю, просто не случилось. Были другие дела. – У меня начинает гореть лицо. – Имей в виду, я в последний раз обсуждаю с тобой эту тему, ясно?
Мой телефон снова взрывается «Аппетитной попкой».
– О. Гм. Ну да, конечно, заплатишь, как же иначе. Но… – Она качает головой. – Извини. Не смогу.
– Что ж, хорошо. – Она пожимает плечами и идет дальше.
Мы все поворачиваемся к виновнику – мужчине с густой рыжей бородой и таким подлым выражением лица, которого я раньше ни у кого не встречала. Как только на ночь выключили проигрыватель караоке, рыжебо…
– Я сделаю пару звонков, – обещает Гаррет, но как только его приятель уходит прочь, он понижает голос: – Не будет ему никакой стриптизерши. Мы все скинулись, чтобы купить ему новый айпод. Свой он уто…
Он делает шаг ко мне, и я на мгновение пугаюсь. Но тут же ругаю себя за это. Ведь не станет же он бить меня у всех на виду, когда за моей спиной большое окно кафе и любой может нас увидеть.
– За работу на стройке ему платят налом. Какая жалость, да? Никаких ведомостей, никаких сведений о доходе, да и уровень обеспеченности не подходит для того, чтобы Брайар оказал помощь. – Он цокает яз…
– Ладно, я уже понял, что деньги тебя не интересуют. – Я веду себя так, будто она ничего не говорила. – Но что-то наверняка интересует. – Я на мгновение задумываюсь. – Выпивка? Травка?
– У меня есть предложения насчет твоего костюма, – включается в разговор Дин. – Сексапильная медсестра. Хотя нет, мы живем в современном мире – сексапильная докторша. Ну-у, или сексапильный летчик ВМ…
На кухню входит Логан, у него из уголка рта свисает незажженная сигарета.
Резкие слова Гаррета все еще звучат у меня в голове, от бури эмоций сердце болезненно сжимается в груди, потому что и я абсолютно точно знаю, что это такое.
Гаррет быстро наклоняется ко мне и целует в губы.
Я: Была рада поболтать. Удачи на пересдаче.
Когда все настолько хорошо, неизбежно случается что-то плохое.
Мои ноги будто приросли к блестящему ламинату.
На пути к общежитию я решаю позвонить Декстеру и узнать, нет ли у него желания прошвырнуться сегодня вечером. К примеру, в «Малоун» – нет, туда нельзя, там может быть Гаррет. Ну, тогда в какой-нибудь…
– Что бы ты сделал? – не унимается Ханна.
– Я больше не хочу встреч от раза к разу. Я хочу быть твоей девушкой.
– Эм-Джи, ты же знаешь, что я прав, – говорит он ей с мольбой в голосе. – Ведь получится сногсшибательно, если Ханна и я закончим в унисон, а не будем петь в гармонию.
Я прикусываю щеку изнутри, правда, перебарщиваю и провожу по укушенному месту языком.
– Сохраняй хладнокровие до вечеринки у Максвелла, – советует Гаррет.
И все же я очень близка к тому, чтобы врезать Кэссиди Доновану по роже.
Мне не надо состоять в Менсе, чтобы понять: все дело в моей драке с Делани. Другой причины я найти не могу. Ханну я не виню. Зря я ударил того парня. И тем более не надо было этого делать на стадионе…
Эта мысль вызывает у меня очень неприятные ощущения.
Мне интересно, дошла ли до отца новость об отстранении. Думаю, что дошла. Готов спорить, в Брайаре у него есть платный информатор, который доносит ему обо всем, что имеет ко мне отношение. К счастью,…
– Кол. Шикарная вечеринка, а? – говорю я, хлопая его по плечу.
Как бы сильно я ни презирала Кэсса, он очень эффектен. Его лицо из тех, что очень выгодно смотрятся на обложке журнала, и когда-нибудь именно благодаря этому фактору вырастут продажи его записей. Я н…
– Сексапильный призрак, сексапильное дерево, сексапильная коробка «Клинекса», – вздыхает Элли. – Ха, достаточно поставить слово «сексапильный» перед любым существительным, и костюм готов! Ведь суть в…
Жизнь снова прекрасна. После Дня благодарения прошла неделя, а мы с Гарретом все еще вместе. Однако заняты оба по горло. Скоро надо сдавать курсовые, в том числе и по предмету Толберт, и я помогаю Га…
– Зря ты накинулся на него, – с сожалением говорит Ханна.
Мое общежитие в пяти минутах ходьбы от музыкального корпуса, и я облегченно вздыхаю, когда прохожу через массивные дубовые двери Бристоль-Хауса. День получился долгим, и мне хочется принять горячий д…
– Ничего я тебя не оскорблял, – возражает он. – Я просто констатировал факт.
– Мы с Шоном столкнулись с ним в столовой, и он сам нам сказал. Думаю, туда набежит немало наших тупоголовых.
Он надвигается на меня, но останавливается, когда между нами остается полметра. На секунду мне кажется, что сейчас отец и в самом деле ударит меня. Я даже хочу, чтобы ударил. Тогда я смогу ударить в …
– А если я выиграю конкурс и получу премию, – добавляю я, – то смогу оплатить свое проживание и питание на следующий год, и тогда вам с папой не надо будет беспокоиться об этом. – Я знаю, что это пом…
– Уэллси, – бодро заявляет он, – ты последняя, кого я ожидал увидеть здесь сегодня вечером.
– Неправда. Я участвовал в потасовках на льду, – признаюсь я. – А однажды в «Малоуне» хорошенько врезал одному парню, правда, врезал потому, что он плохо говорил о матери Логана, а я не мог не заступ…
– Ага. А когда прочтешь, перескажи, что ты прочитал. Как думаешь, справишься?
– Если понадобится снести его, я буду рядом с тобой, – пообещал я.
– Я… – В горле застревает ком, мешающий мне говорить.
– Ага. Я выступаю дуэтом с Кэссом Донованом. – Я вздыхаю. – Похоже, это для меня будет огромнейшей ошибкой.
Я еще не встречал людей, которых бы так отталкивала моя популярность, и я не знаю, как это воспринимать.
– Я тоже. – Ее глаза затуманиваются наслаждением, и она начинает метаться по моей кровати.
– Ты прав, – соглашаюсь я. – Мне следовало бы поблагодарить тебя. По сути, ты сделал мне огромное одолжение. – Между прочим, я не ехидничаю. Я говорю абсолютно серьезно.
У Гаррета есть некоторые из этих качеств, но не все. И вряд ли слово «спокойствие» точно описывает то, что я чувствую в его обществе. Когда мы спорим или обмениваемся саркастическими замечаниями, по …
– Итак, с какого философа начнем, с Гоббса или с Локка?
Да. Я и в самом деле мокрая. Наслаждение разрастается во мне, неся с собой восхитительную боль. Я ошеломлена тем, что чувствую признаки приближающегося оргазма. Раньше я никогда так далеко не заходил…
– Э. Ого. Ну да, спал. – Берди садится рядом. – Но это между нами? – уточняет он.
– Моя мама, Уэллси, научила меня хорошим манерам. – Он строго смотрит на нее. – Если для тебя кто-то готовит, то ты убираешь. Точка. – Тут он замечает, что Логан и Дин пытаются слинять. – Эй, дамы, а…
– О господи! Какой же ты козел! Скажи, Гаррет, я тебе совсем безразлична?
– О, да ты у нас самая настоящая светская львица, верно?
– Не-а. – Она игриво улыбается ему и вновь обращается ко мне. – Кэсса и Мэри-Джейн, – объявляет она. – У них было свидание.
Как ни странно, я больше не злюсь, а испытываю облегчение. Кэсс превратил наше исполнение в какое-то вульгарное, джаз-хэндовое представление, которое я презираю, поэтому, несмотря на бешеное возмущен…
– Между прочим, она – член сестринского общества, – нагло заявляет парень. – Но я спрашиваю о том, что я делал до этого. – Он изгибает темную бровь. – Кстати, меня заинтриговал твой интерес к моей по…
Он совершенно по-мальчишески улыбается, и я сдаюсь. Он мастерски научился изображать из себя веселого мальчишку. Только он не мальчишка. Он мужчина с сильным телом и решительно вздернутым подбородком…
Он тоже улыбается мне, и на его подбородке появляется самая эротичная ямочка на свете.
Гаррет живет в двухэтажном таунхаусе с белой лепниной по фасаду. Крылечко у дома небольшое, террасы нет, перед домом – на удивление ухоженная лужайка. Преодолевая внутреннее сопротивление, я заставля…
Постепенно наш разговор переходит на хоккей, и Симмс пытается убедить меня, что вратарь – самый главный игрок в команде, а Такер бурно выражает ему свое неодобрение. К счастью, песня Black Sabbath за…
– Нет, в том смысле, что мы, типа, встречаемся… – «Типа? Да он только что заставил тебя кончить!» – но мы просто друзья, не больше.
Что ж, Ханна испытала оргазм. В полной мере. И я знаю, что буду заниматься с ней сексом. Обязательно.
– У меня все отлично. Но… кое-что вызывает у меня некоторое любопытство. – Он изящнейшим образом склоняет голову набок, и когда темная прядь падает ему на лоб, я с трудом удерживаюсь, чтобы не убрать…
А положение таково: никаких постоянных отношений и уж точно никаких ночевок в моей кровати.
Если честно, это именно то, что мне и надо было услышать. Что из того, что Джастин заговорил со мной в коридоре? Очевидно, ничего, потому что в следующее мгновение он уже забыл обо мне и принялся фли…
– Это означает, что тебе дозволяется изредка ужинать со мной? – со слабой улыбкой спрашивает Джастин.
– Я бы этого не допустила, – улыбаюсь я. – Не забывай, после выпуска мы с тобой станем нищенствующими художниками. Так что нам надо откладывать каждый цент.
Так что – да, может, я не лишена мстительности, но я торжествую от мысли, что Толберт «завалила» капитана нашей хоккейной команды-чемпиона.
То, что мама не возражает, говорит мне о том, что на самом деле положение значительно хуже.
Хмыкнув, Логан указывает пальцем на дверь в задней части раздевалки, и по поднимающемуся оттуда пару я понимаю, что там душевые.
– Нет, просто ты вызываешь у меня отвращение. Ты действительно думаешь, что я хочу встречаться с тобой?
Мгновение – и я лежу на спине и ощущаю на себе тяжесть тела Гаррета. Он одаряет меня своей фирменной улыбкой, от которой мое сердце начинает учащенно биться, и приникает к моим губам в жадном поцелуе.
От стыда у меня сводит желудок. От стыда, от сожаления и отчасти от благоговейного восторга: честное слово, Элли невероятный друг. Ведь она не обязана оставаться трезвой и бдительно охранять меня тол…
Но самое главное достоинство Брайара – это его безопасность. Честное слово, уровень преступности равен почти нулю, и все это благодаря стремлению декана Фэрроу защитить своих студентов. Администрация…
Ага, как же. Я уже сожалею о том, что согласилась помогать Трейси. Я не в том настроении, чтобы всю ночь обслуживать пьяных сокурсников, забредающих в Бристоль-Хаус, и выдавать им напитки и стаканчик…
– Тебе дать что-нибудь, в чем спать? Майку? штаны?
Я не делаю ни того, ни другого… потому что на этот раз перехватывают меня.
Я кладу голову ей на плечо, чувствуя страшную усталость… от всего.
Он что-то говорит своим приятелям, быстрым шагом отходит от них и с опаской идет ко мне.
Вот черт. Я писала заявление в начале семестра, еще до того как Кэсс решил, что мы будем репетировать по понедельникам и средам именно в то время, когда собираются исследовательские группы.
– Утренний стояк? – повторяет она. – О боже! Ты такой…
– Дело не в тебе. Если твой отец оскорбляет Синди, она, скорее всего, боится любого, кто приближается к ней. Со мной после изнасилования было точно так же. Я нервничала, шарахалась от всех, всех подо…
Вероятно, у него случился бы удар. Или он убедил бы мою мать отдать меня на усыновление.
– А их нет. – Я пожимаю плечами. – Мы с ним просто изредка куда-нибудь ходим. – Очевидно, в ближайшем будущем мне придется часто давать этот ответ.
Я застегиваю «молнию» на джинсах, а она начинает собирать предметы своей одежды. Хотя «одежда», конечно, сильно сказано, потому что это нижнее белье и плащ. Теперь понятно, почему, когда я вернулся д…
– Я не буду читать эту чертовщину. – Парень складывает руки на груди. – Послушай, есть легкий способ справиться с твоей стервозностью. Тебе достаточно рассказать, что тебя взбесило, я объясню тебе, ч…
Он склоняет голову набок с таким видом, будто он – сам Тим Ганн, выносящий вердикт на проекте «Подиум».
– Потанцуй с кем-нибудь еще, – резко говорю я.
– Черт, выглядит замечательно, – говорит Такер, занося нож и лопатку над блюдом с лазаньей.
– Дерьмо. – Я в буквальном смысле чувствую, как сердце у меня в груди раскалывается на мелкие кусочки.
Я сажусь на длинную деревянную скамью у стены и опираюсь руками на колени. Я не знаю, с чего начать, но точно знаю, что всю правду ему рассказывать нельзя. Это тайна Ханны, и только она вправе распор…
– Что ты делаешь, черт побери? – возмущается он, когда я распахиваю дверцу гардеробной и тянусь к верхней полке.
– Ты думаешь, это и есть хоккей? – ухмыляюсь я. – Гоняться с клюшкой за шайбой?
Надо же, я встретила родственную душу. Вот еще один человек, который не входит в команду Гаррета.
В следующую секунду я проваливаюсь в сон.
Я твердо смотрю ему в глаза, такие же серые, как у меня.
– В том смысле, что до тебя, Гаррет, у меня были серьезные отношения только с одним парнем. Как мне понять, что такое любовь? А что, если в жизни появится кто-то еще… что-то лучше…
Варианты моего размещения ограничены. У окна стоит письменный стол, но там только один стул, причем он завален одеждой. Та же ситуация с креслом в углу. Сидеть на голом полу мне не очень-то улыбается.
– А на Грэхема у тебя времени хватало, – заявляет он. Я слышу в его голосе подколку, но присутствует и что-то еще, более резкое. Ревность? А может, обида? Тут он снова улыбается и с игривым видом бер…
В ванной чище, чем я ожидала, в воздухе все еще стоит слабый древесный аромат лосьона после бритья. Я натягиваю лосины, набрасываю черный свитер, собираю волосы в хвост и засовываю униформу в сумку.
– Между прочим, есть кое-что. Мне нужен Дже. В смысле, Ким Дже Ву.
– Черт, кому-то надо приструнить этого старого чувака, а то он монополизировал музыкальный автомат, – заявляет Такер, когда в зале звучит очередная песня «Блэк Саббат».
– Что ж, справедливо. – Он обращает взгляд своих прекрасных голубых глаз на Ханну. – А ты будешь, дорогая?
Во мне поднимается такая буря эмоций, что становится трудно говорить.
– Ты не можешь заполучить его в данный момент. Но это не значит, что Джастин всегда будет для тебя недосягаем.
– Ханна, – выдыхает он, его бедра напрягаются, и я понимаю, что он вот-вот кончит. Я никогда раньше не глотала сперму, и сейчас у меня не хватает смелости ее попробовать, поэтому я оставляю работать …
Ее губы перемещаются с моего плеча на шею, а потом ей удается найти на моем теле такое местечко, от прикосновения к которому жар в одном мгновение перемещается к яйцам. Боже. Может, мой член и нерабо…
– Ладно, это и в самом деле то самое. Но, честное слово, все это исключительно корректно. Ну, если не считать, что я голый. Только не волнуйтесь, никакой гадости не случится. – Я улыбаюсь ему. – Я пы…
– Кэссиди Донован, – сердито отвечаю я. – Репетиция была кошмарной.
Я сплетаю пальцы с пальцами Ханны и веду ее на кухню, где не протолкнуться от наших пьяных «братьев». Бо я еще не видел, но знаю, что рано или поздно мы найдем друг друга.
– Черт, да! – вопит Так, когда его защитник кистевым ударом посылает шайбу мимо вратаря Логана, и табло загорается.
Я краснею от острого чувства вины. Да. Этого нельзя отрицать. Она действительно сказала мне, что наш проект вызывает у нее озабоченность, но я позволила Кэссу убедить себя в том, что вместе мы – сила.
Бариста хлопает по стойке стаканом из пенопласта, Джимми хватает его с такой скоростью, что я даже не замечаю движения его руки.
– Потому что этот факт будет его бесить. Ты покажешься ему еще более недостижимой.
– Да вот эта застенчивая улыбочка маленького мальчика… Она всегда помогает тебе добиться своего?
Я бурчу себе под нос. Я не в том настроении, чтобы вести беседы.
И тут вваливаюсь я, злодей в ее романтической истории, и безжалостно протыкаю воздушный шарик надежды, несмотря на то что я никогда не лгал насчет своих намерений и ни разу не обманывал ее.
– А о чем думать? Ты либо влюблена в меня, либо нет.
– Ты проиграл две из трех последних игр! – кричит отец.
Подсказка: потому что она предлагает темы, по которым обычно пишут выпускные работы.
Меня несильно хлопают по плечу, я поворачиваюсь и вижу перед собой лицо Джастина.
– Я серьезно, где тебя черти носили? – ворчит Логан.
– Понятно. Это… замечательно. – Я указываю на блюда. – Может, нужно что-то подогреть? Или мы еще не садимся за стол?
Таких просто нет. Гаррет лучший на свете, и я всегда знала это. И не потому, что он умный, и страстный, и веселый, и ласковый. Просто с ним я чувствую себя живой. Да, мы ссоримся, и, естественно, его…
Пятнадцать. Столько же было Ханне, когда… Я неожиданно задаюсь вопросом, а не был ли тот раз первым для нее, и ужас когтями сдавливает мне горло. Господи. Для некоторых девчонок лишение невинности – …
– А я снова отказываюсь. Извини меня, мне нужно вызвать такси.
– Черт, плохая идея. Я еще не хочу кончать.
У меня начинают дрожать руки, и я понимаю, что Ханна чувствует это, потому что сжимает мою руку.
– Я действительно считаю, что ты должна петь последнюю ноту в ми мажор, – настаивает Кэсс. Он, как заезженная пластинка, выдает один и тот же неразумный совет каждый раз, когда мы заканчиваем наш дуэ…
Устраиваясь поудобнее, я веду себя как можно тише, но мое шуршание все равно беспокоит Ханну. Она тихо стонет, перекатывается на другой бок, и на мою голую грудь ложится теплая рука.
Потом, когда наше дыхание выровнялось и презерватив был выброшен, Гаррет ложится на бок и подтягивает меня к себе. Под его тяжелой рукой мне спокойно и тепло, я чувствую себя драгоценностью, бережно …
Джереми, парень Мег, смотрит на меня поверх своей чашки с кофе, многозначительно изогнув брови.
И в этот момент я со всей отчетливостью понимаю, что на зимнем конкурсе позади нас с Кэссом все же будет стоять трехъярусный хор.
– Ладно, – сдаюсь я. – Вот так это выглядит сейчас. Представь, что в первом куплете ко мне присоединяется мужской голос, а потом мы поем второй куплет.
– Я так не могу. – Я смотрю на парня с вызовом. – Ты бы смог подвести своих товарищей по команде, зная, что они на тебя рассчитывают?
– Господь Всемогущий! – Гаррет хмыкает, а потом с любопытством разглядывает меню. – Я буду клубный с индейкой. – Он откладывает меню и берет его снова. – И двойной чизбургер с беконом. Но без картошк…
– Кстати, привет, – заканчиваю я. – Да… я просто подошла поздороваться. – Я поднимаю вверх стакан с шоколадом с таким видом, будто он имеет отношение к разговору. – Иду к себе пить вот это. Была рада…
– Если хочешь, можешь побыть здесь до нашего возвращения, – предлагает Гаррет, надевая рубашку. – Я вернусь через несколько часов.
Хмурясь, я прикидываю, сколько всего смолотил Гаррет на прошлой неделе, когда пришел на ужин, потом умножаю это количество на четырех хоккеистов и…
– Эй, у меня прекрасные отношения с выпивкой. По утрам, после того как она одолеет меня. – Я ухмыляюсь, глядя на своих товарищей. – Кроме того, я ваш капитан. Кто-то же должен оставаться трезвым, что…
– Во всяком случае, я не обижен, что ты опередил меня, – говорит Логан.
– Вчера вечером мы с Дином закончили Хэллоуин у Максвелла, – начинает Логан. – Там был Кол и…
– Я не пьяная. Я говорю серьезно. – Я пожимаю плечами. – Так хочешь или нет?
– Наверное. – Я с любопытством оглядываю ее. – А какой у тебя план «Б»? На тот случай, если ты не станешь певицей?
– Это не что-то, а много, – твердо говорит Элли. – Быстрее наводи красоту. Когда вернешься, тебя будет ждать кофе.
Моя тревога мгновенно уступает место неподдельному ликованию, которое проявляется в широченной улыбке.
– Что-то вроде того. – Помня, что в «Малоуне» я был с Ханной, Берди вполне способен сложить два и два, но я знаю, что он не будет трезвонить об этом на каждом углу.
Такая формулировка вызывает у меня непроизвольный смех.
Рассмеявшись, я делаю заказ, затем ставлю первый диск «Во все тяжкие». Через двадцать минут звонят в дверь.
Черт. И откуда у меня это чувство, будто я точно знаю, о чем он хочет говорить?
– Сто процентов. Ты забыла, что я пришла сюда общаться? – Улыбнувшись, я слегка шлепаю ее ниже талии. – Катись отсюда, детка.
– Пришлось. Я никогда не спал с девушкой, которую… ну, ты понимаешь…
Я прилагаю все усилия к тому, чтобы в четверг к приходу Ханны в доме никого не было. То, что она вчера наткнулась на Тифф, меня скорее позабавило, чем смутило. Радует и то, что Ханна ворвалась ко мне…
– Для тебя и для меня. – Он указывает сначала на меня, потом на себя. – Стыд и позор, что мы потеряли целый месяц. – Он прекращает смеяться и тяжело вздыхает. – Почему ты сразу мне не рассказала?
– Спасибо. – Дерзко усмехнувшись, он открывает тетрадь на чистой странице. Затем выглядывает из-за меня и обращается к Нелл: – Я Гаррет.
– Одеваюсь. Через полчаса у меня тренировка.
Моя майка ей даже ниже колен и только подчеркивает, какая Ханна маленькая. Она собирает свою одежду и неожиданно смотрит на меня прищурившись.
Она колеблется, ее взгляд мечется к закрытой двери в комнату Элли.
Я: Отлично, потому что я извинилась для проформы.
– Сейчас выйду, – обещает Логан, отлично зная, как рискованно злить нашу домохозяйку. – Просто хотел предупредить вас, парни, что сегодня к нам придут Берди и другие ребята смотреть игру с «Брюинз».
– Да, сейчас спущусь, – отвечаю я. – Только надену что-нибудь удобное.
Мы оба поворачиваемся на голос. Из двери в гостиную выглядывает светловолосый здоровяк. Этот парень из команды Джастина, и на его лице отражается крайнее нетерпение.
– Ой-ой-ой, а кто тут ест мою скучнейшую пиццу? Уж не лицемер ли?
– Ты опять ведешь себя нечестно. Ты ни с того ни с сего решил, что готов для отношений и что мы должны быть вместе, но это не значит, что я должна визжать от радости, как девочка из «сестринского» об…
Мне трудно представить, чтобы я отказалась от своей работы только потому, что мой мужчина «очень сильно скучает по мне, когда я на работе». Для меня это было бы красной тряпкой.
Она отвечает не сразу, причем с глубоким вздохом.
– Когда начнутся отборочные игры, его расписание станет еще более плотным. Как я понимаю, и ваше тоже. – Отец вытягивает и поджимает губы. – Где вы себя видите после окончания? На Бродвее? В звукозап…
– А ты почему не можешь быть короче? – парирует она.
– Между прочим, нам с Ханной пора, – довольно грубо говорю я. – По прогнозу, сегодня к вечеру пойдет снег, и мы хотели бы добраться до дома до того, как занесет дороги.
– Подумай об этом, – продолжаю уговаривать я. – Пересдача в следующую пятницу, так что у нас есть полторы недели, чтобы позаниматься. Я напишу работу, и в субботу мы с тобой двинем на вечеринку к Мак…
– Завтра в то же время? – Он выжидательно смотрит на меня.
– Удачи на завтрашней пересдаче, – нервно выпаливаю я. – Мне пора идти, дай знать, как все прошло, ладно?
От тревоги мой желудок скручивается в тугой и массивный узел. Я не представляю, получится ли у меня что-нибудь. Я ужасно боюсь сделать что-то не так. Обидеть ее.
Мне хочется спорить с ним, но я допускаю, что он и здесь прав.
– А, да, играю. На пианино и гитаре. А что?
– Тогда, думаю, это хорошо, что Лапочка хилый, как листик салата?
Шона мои слова, кажется, не убедили, и я объясняю это тем, что он парень. Вряд ли в колледже найдется какой-нибудь парень, который поверит, что между мужчиной и женщиной могут существовать исключител…
– И что мне теперь делать? – напряженно спрашиваю я. – У меня нет времени, чтобы разучивать новую песню и работать с новым автором.
– Не надо тебе вешаться. – Гаррет уже загорелся своей идеей. – Это просто будет упражнение на доверие. Серьезно, думаю, все получится. Мы оба отбросим свою защиту и станем уязвимыми, и ты увидишь, чт…
Ее губы дергаются, как будто девчонка сдерживает улыбку.
Меня охватывает дикое смущение, когда я фиксирую увиденное.
– Создаю настроение. – Он прихватывает мочку моего уха. – Так уж получилось, что, в отличие от других, я знаю, как это делать.
Я нашариваю бутылку «Джека Дэниелса» под старым хоккейным шлемом Логана и хватаю ее.
– Ты такая красивая, – шепчу я, не в силах отвести от нее восторженного взгляда.
Однако срок оплаты следующего семестра – в декабре, за месяц до получения доступа к трасту. А моих накоплений для оплаты не хватит.
По большинству других предметов я дотягиваю до А, но по этике у меня выходит F. В сочетании с С-плюс по истории Испании средний балл падает до С-минус.
– Нет, слава яйцам. Он даже не смотрит на меня, когда мы проигрываем, так что я не рассчитывал, что он будет разговорчив. – Голос Гаррета полон горечи, я слышу, как он откашливается. – Включи громкую…
Гаррет наклоняется ко мне и гладит по щеке.
– Бессмысленный праздник с дурацкими традициями.
– Тогда я тебя отвезу. Возражения не принимаются.
От секса у меня обычно просыпается аппетит, поэтому я спускаюсь вниз на поиски пропитания. Я с радостью обнаруживаю остатки риса и жареной курицы – спасибо Таку, нашему повару: остальные не сумели бы…
Мы в полном молчании приближаемся к федеральной трассе. Когда я берусь за рычаг переключения передач, Ханна накрывает мою руку своей и нежно поглаживает. От этой ласки мне на душе становится чуть лег…
Да, это я пытаюсь иронизировать. Признаюсь: я ненавижу своего отца. Нет, я его презираю. Однако этот ублюдок считает, будто я все делаю ради него. Двадцать часов в неделю убиваю себя изматывающими тр…
Глаза Кэсса загораются торжеством, правда, ненадолго, потому что после первой же попытки становится ясно, что его предложение никуда не годится. Для меня нота слишком низка, и, вместо того чтобы подч…
И что мне теперь делать? Спокойно наблюдать, как Ханна кадрится с другими парнями?
Наши взгляды встречаются, и в моем теле медленно разгорается пожар. О боже. Я точно знаю, о чем он сейчас думает. Вернее, что он мечтает сделать.
Гаррет не произносит ни слова, пока я пересказываю о том, что произошло между мной и его отцом. Мы пошли ко мне, потому что от стадиона до моего корпуса было ближе, чем до дома Гаррета, а он слишком …
– Замечательно, – резко бросает он. – Пусть будет по-твоему, Ханна.
Он гладит клитор, нежно, но уверенно, а потом просовывает палец дальше.
Мы ужинаем, галстук душит меня, и я сомневаюсь, что смогу и дальше контролировать свою ярость. Вряд ли я дотяну до десерта, не вспылив и не потребовав у старика ответа, кто дал ему право так поступат…
Но… гм, если всего этого не было, у меня нет повода не ходить на вечеринку, ведь так? Потому что, как бы сильно ни повлиял на меня тот по… «самая большая ошибка», я все еще горю желанием увидеться с …
– Послушай, ребенок, а почему бы тебе не взять телефон и не позвонить бедному мальчику? Сейчас же Новый год.
– Я хорошо знаю это. – Ханна плотно сжимает губы. Она знает еще миллион вещей, но сдерживает себя и ничего не говорит.
За это время Гаррет успевает отправить еще пять сообщений.
Он: Рад, что ты образумилась, детка. Бегом ко мне.
– Спроси потом, когда я буду в хлам. Может, по пьяни я тебе и расскажу.
– Такера, – поясняет он. – Он не обидится, если ты поиграешь на ней.
– Ой, а он в зеленой комнате на восточной сцене. Я только что видела его.
Я понимаю, что она скоро кончит, и испытываю ни с чем не сравнимое удовлетворение. Я ей помогаю. Я до нее не дотрагиваюсь, но мое присутствие ее возбуждает.
У меня нет ни малейших сомнений в том, что наша команда разгромит соперников. Весь сезон Гаррет и ребята усердно работали, и если они не победят в финальном матче, я съем свою шляпу. Или буду долго-д…
Вот это привлекает ее внимание. Она выпрямляется так, будто проглотила металлический прут, резко поворачивается ко мне и смотрит на меня в полнейшем изумлении.
Ведь женщины не наряжаются в дорогое белье ради простого перепиха, верно же? Я отвечаю себе «нет», и следующие слова Кендалл подтверждают мои невеселые предположения.
– Ну, на неделе у меня дел невпроворот. Мне надо написать две курсовые, а в выходные я с командой еду в Буффало. Как насчет следующего воскресенья?
– Эй, я же говорил тебе, что я против вечеринок. Нельзя праздновать до победы – это плохой знак.
Убежденность, звучащая в ее словах, заставляет меня усомниться в правильности своих догадок. Я всегда читал Ханну как открытую книгу, и сейчас, вглядываясь в ее лицо, я не вижу ни малейших намеков на…
Господи, от того по… от той «ошибки» у меня напрочь снесло крышу.
– С радостью, – бодро заявляет Логан. – Какой у него адрес?
– Вот от этого мне точно лучше. А то я уже испугалась, что окажусь в твоем вкусе. Мне даже страшно думать о такой перспективе.
При звуке моего голоса Джастин останавливается в дверях и поворачивает голову.
Почему-то Дину нравится трахаться где угодно, только не в своей комнате. Серьезно. Когда бы я его ни видел, он всегда занимается каким-нибудь непотребством. На столешнице в кухне, на диване в гостино…
В работе Ханны полно теоретического дерьма, она расписывает, как философы отреагировали бы на различные нравственные дилеммы.
Все три раза я впадала в панику, спешно придумывала какие-то дурацкие предлоги, типа «я дико опаздываю», и трусливо бежала прочь.
– Я пришла к выводу, что нам больше не стоит встречаться.
– Гм, нет. Не сейчас. – Можете считать меня тщеславной, но я отказываюсь спать с парнем, когда у меня не чищены зубы и растрепаны волосы и когда у меня не бриты интимные зоны. – Может, сегодня вечеро…
Джастин над чем-то смеется. Он минуту назад точно также смеялся вместе со мной. Брюнетка кладет руку на его предплечье и придвигается к нему почти вплотную, однако он не шарахается.
– Про нас? – Она вопросительно изгибает брови. – Я не думала, что есть мы.
– Что, ждешь, что я буду извиняться за разговор со своим консультантом? А я не буду. Мы оба знаем, что дуэт не получился. Просто у меня хватило духу хоть что-то сделать.
– Подцепить? – Гаррету удается снова завладеть моим вниманием. – Бр-р, что за выражение.
– Кстати, Ханна, а на каком факультете вы учитесь?
– Ах, поглядите-ка на нашу умницу, как она защищает футболиста. Погоди, дай я выгляну в окошко, не летают ли в небе свиньи.
И сейчас, при свете дня, я этого тоже хочу. Встреча с Девоном наполнила меня страхом и неуверенностью. И я задалась вопросом, а что будет, если мы с Джастином сблизимся. Не получается ли так, что я с…
Она сразу поворачивается к Бо, и они продолжают обсуждать его сестру.
Неприятные воспоминания набросились на меня, будто рой пчел, и разрушили последние остатки желания. Я знаю, что Гаррет чувствует произошедшую во мне перемену. Во мне больше нет жара, я не мокрая и не…
– Взял тебе кофе. Я подумал, что он тебе может понадобиться.
– Это будет очень трудно, – с ухмылкой говорит Ханна.
– С каких это пор ты общаешься с хоккеистами?
«Потому что ты слишком увлеклась сексом с Гарретом».
Я вырываюсь из своих грустных размышлений и понимаю, что он ждет, когда я подам ему штангу.
От того, как мало она отвела мне места в жизни Девона, у меня болезненно сжимается сердце.
– Просто… события развиваются слишком быстро, Гаррет. Всего два месяца, а мы ускакали далеко вперед от конфетно-букетного этапа. Для меня все это очень неожиданно, и… – Выглядит она измученной, голос…
Когда я поднимаюсь на ноги, то с удивлением обнаруживаю мужчину, сидящего на табурете прямо напротив меня.
Полчаса в обществе Синди для меня достаточно, чтобы прийти к этому выводу, чтобы узнать все признаки. Я вижу это по тому, как она вздрагивает, когда отец дотрагивается до нее. Вздрагивает слегка, пра…
Отстранение на одну игру. Господи. Да я заслуживаю более страшного наказания.
Он представляется, как будто в Брайаре и в самом деле есть те, кто не знает его имени. Но мне его скромность кажется восхитительной.
– Я не принимал ее за шлюху, я подумал, она стриптизерша, – отвечает блондин. Как будто это меняет дело! – Она же в костюме, черт побери.
– Это хорошо, – тихо говорит Ханна. – Думаю, это важно, заниматься тем, что тебе нравится.
– А знаешь, чем я занимался прошлым вечером? – спрашивает он, не обращая внимания на мой сарказм.
После этого я перестала заморачиваться с переодеванием в кровати.
Он в задумчивости чешет левую бровь, в которую вдето серебряное колечко, и я сразу вспоминаю о тех временах, когда мы лежали вместе и мне нравилось целовать его в это место.
– Я не могу себе этого позволить, – грустно отвечаю я.
– Ладно. Пойду узнаю, выдаст ли она мою работу сейчас, а не в конце пары. Я еще не закончил с тем делом, так что остаться не могу.
– Потому что он ненавидит Хэллоуин, – сообщает Дин. – Он боится привидений.
Он убирает руку от моего лица, но взгляд не отводит.
– Некоторые отвлекающие факторы стоят того.
– Останемся каждый при своем мнении. – Она хмыкает. – Кстати, не тебе судить о том, кто мне интересен. Насколько я знаю, ты встречаешься только с безмозглыми пустышками.
Возбуждение зарождается где-то в глубине меня и, разливаясь по всему телу, обостряет ощущения в эрогенных зонах. При каждом поцелуе Гаррета по мне проходит сладостный трепет. Когда он кончиком языка …
– Он же ваш сын… – Я всхлипываю. – Как можно быть таким жестоким?
На его физиономии Гаррета расплывается самодовольная улыбка.
Я мысленно костерю его за то, что он излагает именно то, что пришло мне в голову.
– Никаких, – угрюмо отвечает она. – Моя соседка сегодня ночует у своего приятеля, так что я просто собиралась смотреть телик.
– Огромная дворняга, в нем намешана куча пород, но больше всего он похож на немецкую овчарку.
Его губы теплые и упругие, язык горячий и влажный. Я с готовностью приоткрываю рот, впуская его язык, и жажду большего, но Гаррет отстраняется и, хмыкнув, дергает меня за волосы.
Ну, хорошо еще, что он не соврал насчет спешки – он вылетел в дверь, как олимпийский спринтер.
Затем ее веки опускаются, и она затихает, делая глубокий вздох.
– Потом ты сказал бы, что я для тебя важнее, чем дурацкие деньги.
– Слушаюсь, сэр, – бурчу я. – Ой, кстати, я отменяю наше сегодняшнее занятие. Я вчера так дико устала, и если я не высплюсь, то до конца недели буду, как зомби.
– Я просто проявляю осторожность, – надменно заявляет она. – Не дай бог застукать тебя во время очередного секс-фестиваля.
Гаррет и блондинка неторопливо выходят из комнаты, и я мысленно похлопываю себя по плечу, радуясь успеху выбранной мной тактики.
– Ты ничего не говоришь, – с осуждением произносит она, и я по ее тону понимаю, что она тоже нервничает.
– Рада познакомиться. – Я чувствую себя неловко.
– Да, все будет в порядке. – Она машет рукой. – Ко мне из Брауна приехала двоюродная сестра, так что я ее и подряжу.
Едва я дотрагиваюсь до его члена, у меня отвисает челюсть.
«Забудь о нем. Он не важен. Его здесь нет».
– Дурашка, ты же стоишь передо мной голый со своим членом в руке. Если это меня не пугает, то вряд ли что-то еще может испугать.
– Хватит строить из себя идиота, – вмешивается в наш диалог Гаррет.
Однако сегодня Гаррет не выглядит СПКЧ. Все уже вышли из аудитории, в том числе и Толберт, а он сидит на своем месте, вцепившись руками в тест.
– Ничего. Именно так мне и советовал мой психотерапевт. Маленькими шажками.
Затем, к моему полному и глубокому разочарованию, парень спрыгивает с кровати и берет свои джинсы.
Гаррет не прижимается ко мне и не пытается прижать меня к себе. Мы танцуем, как когда-то танцевали мои родители: одна рука Гаррета лежит на моей талии, другой он поддерживает мою правую руку, левая п…
Я плохо понимаю, к чему он ведет, но знаю, что люто ненавижу его за это.
Он так и делает, и, о боже, у него это получается великолепно. Когда он медленно засовывает в меня два пальца, я закрываю глаза, однако это ничего не меняет. Я все равно знаю, что он наблюдает за мно…
– Я жду от тебя только одного, – заканчивает отец, – что ты будешь играть как чемпион. Как чемпион, которого сделал из тебя я. – Его губы кривятся в уродливой ухмылке. – Что ж, настала пора платить п…
– Ну, в чем дело? – раздраженно спрашиваю я.
– А еще я знаю, что ты мне очень нравишься, – говорит он.
– А если нет? – шепчу я, потому что мне надо услышать от него ответ.
Хотя едва ли мы надолго останемся в одежде.
Прошлый вечер был полон всевозможных открытий. Я пила на людях и при этом не испытывала панических атак. Я поневоле смирилась с тем, что изнасилование искорежило меня сильнее, чем я предполагала.
– Нет. – Повисает молчание. – Ладно, я лягу здесь. Но только потому, что у меня уже слипаются глаза и нет сил ждать такси.
– Пожалуйста, давай не будем говорить об этом.
– В среду вечером в Сигма-Хаусе тусовка. – В ее голубых глазах появляется непреклонный блеск. – Ты идешь со мной.
Я быстро расстегиваю пряжку ремня, и на этот раз Гаррет не мешает мне. Он просто ложится на спину и позволяет мне делать, что я хочу.
– Я помню, что ты говорила. Я и тогда не поверил тебе, не верю и сейчас. – Я тверд в своем решении все выяснить. – Так почему ты порвала со мной?
Когда волны наслаждения отступают, я обращаю внимание на песню, звучащую из динамиков.
Но сейчас мне хочется одного: чтобы эта девчонка улыбалась и улыбалась мне.
– Я не хочу превращаться в одну из ваших «хоккейных заек», ясно? И не хочу, чтобы люди принимали меня за одну из них.
– Честное слово, Хан, ты молода и красива, и я хочу, чтобы ты влюбилась. Мне плевать в кого, только бы… кстати, а почему Гаррет Грэхем так пялится на тебя?
Да, мы с Ханной друзья. По сути, она первое существо женского пола, ставшее мне другом. И, да, я хочу и дальше оставаться ей другом.
– Дай-ка отгадаю – ты считаешь, что он не пригласит?
– К шлюшке? – повторяет он. – Тебе не кажется, что это слишком грубо? А вдруг у нее стипендия Родса?
У обоих разгоряченные лица, у обоих вид заговорщиков, и любому понятно, почему они опоздали на вечеринку. Я тепло обнимаю Нат и улыбаюсь Берди, который тут же ощетинивается в ответ на какое-то насмеш…
Пора взять себя в руки и вспомнить, зачем я согласилась на этот спектакль.
– Прости меня, – тихо говорю я. – Прости меня, Гаррет. За все.
Я улыбаюсь в ответ, и тут появляется Толберт. Я перевожу взгляд на кафедру.
– Но, похоже, мы не сможем поехать к тете Николь на День благодарения.
Шэрон Муха за острый глаз (и за то, что она ни разу не жаловалась, когда я отсылала ей многостраничную рукопись и просила отредактировать и вычитать текст).
Его лицо разглаживается, и у него такой вид, будто он вот-вот расхохочется. Однако парень всего лишь улыбается, когда встречается со мной взглядом.
– Да? – Я понижаю голос до обольстительного шепота: – Так докажи.
Джастин придерживает меня, чтобы я не упала. Его глаза искрятся весельем. В тот момент, когда он прикасается ко мне, моя кожа покрывается мурашками.
– Ты останешься здесь или хочешь, чтобы я проводил тебя до общежития? Подожди… ты же живешь в общаге, да? Или за пределами кампуса?
– Но он не имеет права на финансовую помощь. – У Грэхема такой вид, будто ему дико весело. – Когда у семьи такой доход, как у нас, учебное заведение не выдает деньги. Поверь мне, Ханна, Гаррет уже по…
Он рассеянно кивает, его взгляд устремлен мимо меня на Ханну. Черт. Неужели он и в самом деле заинтересовался ею? Я считал, что из нашей грандиозной затеи ничего не выйдет, и ни о чем не беспокоился,…
У меня отвисает челюсть, а потом я резко поворачиваюсь к маме.
– Поверь мне, было из-за чего. Половина группы не сдала. – Я кладу телефон на подушку и прижимаю его ухом. – Как папа?
– Синди, – договаривает она. – А вы, должно быть, девушка Гаррета.
– В порядке. – Мой голос звучит хрипло, поэтому я откашливаюсь. – Прости. Я очень виноват перед тобой, детка.
Я скучаю по Гаррету. Я думаю о нем каждую минуту, и мысль о том, что сегодня его в зале нет, действует на меня, как рубящий удар в карате. У меня перехватывает горло, и я не могу дышать.
– Конечно. Разрешаю. – Она сует свой блокнот в карман фартука. – Сейчас вернусь.
– И кто тут у нас бесцеремонный? Ты же даже не знаешь меня.
Тренер хлопает в ладоши, подавая сигнал, что пора возвращаться на лед. Мы снимаем чехлы с коньков и выходим из раздевалки.
– Пошли, я отвезу тебя. Ведь завтра у тебя утренние пары, да? – Я с удивлением обнаруживаю, что помню ее расписание.
– Я ухожу. – Я даже удивлен, что мои парализованные голосовые связки позволяют издавать какие-то звуки. Но меня совсем не удивляет неприкрытый гнев в тоне. – Потому что мне, если честно, противно смо…
Вздохнув, я заставляю себя сосредоточиться на тренировке. Уж лучше сторожить Логана, чтобы он не помер, чем зацикливаться на Ханне.
– Значит, у вас, ребята, опять все серьезно, да? – За время учебы в колледже Элли и Шон трижды расставались, но потом снова бросались в объятия друг друга.
Зрители толпой устремляются в проходы, и мы с Натали в этой толчее идем к выходу.
– Ты сказал, что Уэллси тебя не интересует.
– Но не поможешь, – бурчу я. – У тебя, как я погляжу, даже нет желания разговаривать со мной.
– Почему? Вчера ты, кажется, был от нее в полном восторге.
– Дедуля умирает от хохота, бабуля в панике – она решила, что вся еда на столе теперь отравлена, а мой отец… – Мое веселье испаряется, когда я вспоминаю выражение на его лице. – Скажем так: он был оч…
Мне не нравится, как он смотрит на меня, с откровенной враждебностью. И еще я жалею, что не захватила перчатки, потому что у меня заледенели руки.
Я нахожу Дже, и мы слоняемся за сценой в ожидании выступления. После нескольких недель непрерывных репетиций мы с ним подружились, хотя Дже, как всегда, застенчив и все так же боится собственной тени…
Если бы несколько недель назад кто-нибудь сказал мне, что я буду откровенничать с Гарретом Грэхемом о самом трагическом опыте в моей жизни, я бы описалась от смеха.
А что до убитого мною желания? Оно мгновенно возвращается, как только я обхватываю его член. Он длинный и толстый и пульсирует под моими пальцами, и от этого в моем теле снова поднимается жаркая волн…
Господи, какой же он болван. Я люблю его.
Он хватает меня за руку прежде, чем я успеваю спрыгнуть с кровати.
– Молодчина! Я же говорила, что тебе не из-за чего беспокоиться.
– Я балдею от твоего хмыканья, – честно признаюсь я. – Оно меня заводит.
– Я хочу поцеловать тебя, а когда ты смотришь на дорогу, я это сделать не могу.
– Кто у нас на днях издевался над моими способностями? Стыдно. Дурашка.
Моя рука вдруг начинает жить своей жизнью, ее движения ускоряются. На моей кровати лежит обнаженная женщина, а я не могу трахнуть ее. Не могу, потому что сегодня не мой день. Сегодня день Ханны.
– Ну почему ты не можешь быть выше? – ворчу я, наклоняясь, чтобы чмокнуть ее.
Меня это не удивляет. Я всегда считала Брэда напыщенным козлом. Кстати, он, наверное, отлично поладил бы с Кэссом.