Все цитаты из книги «О мышах и людях»
Огрызок беспомощно посмотрел на него, потому что слово Рослого — закон на ранчо.
– Ничего он им не сделает, — повторил Рослый. — Ну, пошли.
Во дворе затарахтели колеса. Рослый помог Кудряшу встать.
За дверью раздались громкие голоса, и мимо прошла группа мужчин.
Она стояла в дверях, улыбаясь, и потирала пальцами ногти на другой руке. Взгляд ее скользнул по их лицам.
– Может, ежели я унесу щенка и выброшу его, Джордж ничего не узнает, — сказал Ленни. — И тогда он позволит мне кормить кроликов.
Джордж сидел, завороженный собственной выдумкой.
– Что ты скажешь завтра, когда хозяин спросит тебя о чем-нибудь?
– Я говорю — а что, ежели Джордж уехал нынче в город, а там — поминай как звали. — Горбун, казалось, торжествовал. — Что тогда? — повторил он.
– У нас будет корова, — сказал Джордж. — И еще, пожалуй, свинья и куры… а на лугу… мы посеем люцерну…
Они вышли во двор. Узкая полоска земли под окном была озарена солнцем. Издали доносился стук мисок.
– Это новенькие, — сказал Рослый, тем самым как бы представив их.
Старик сел на край койки. От волнения он скреб ногтем культю.
– Говорю же, просто так спросил, — повторил Кудряш. — Думал, может, ты ее видел.
– Так и так одинаково, — сказал он, — Джордж, почему так и так одинаково?
– Какая разница, — отозвался Горбун равнодушно. — Вы пришли, за разговором я и забыл, кто я такой. А она напомнила.
– А что, ежели Джордж не приедет? Ежели он забрал свои пожитки и больше никогда не вернется? Что тогда?
Ленни глубоко вздохнул. На дворе раздался звон подковы и одобрительные крики.
Ленни окунул голову в реку, уселся на берегу, и струйки воды, стекая со шляпы на голубую куртку, бежали у него по спине.
– Через месяц. Обожди всего-навсего месяц. Знаешь, чего я сделаю? Напишу старикам, хозяевам ранчо, что мы его покупаем. А Огрызок пошлет сотнягу в задаток.
– Можешь быть уверен, у нас все будет. Джордж так сказал. У нас уже и денежки припасены.
– Ну, тогда останься хоть ты с ней, Огрызок. А мы пойдем.
Джордж проводил его взглядом, потом посмотрел на старика.
– Надо налить для ребят воду в умывальник. Они скоро придут. Вы ячмень ссыпать будете?
Глаза Ленни вдруг помутились, в них сквозила ярость. Он встал и грозно шагнул к Горбуну.
– Он такой маленький, — сказал Ленни. — Я хотел только поиграть с ним… А он вроде как укусить норовит… а я его легонечко этак — шлеп… а он и умер.
– Ну, ежели тебе только этого и хочется, я сама могу найти пару-другую кроликов.
– Не хочу я попасть в беду, — сказал он жалобно. — Не давай ему бить меня, Джордж.
– Готов, — сказал он, подойдя вплотную. Потом поглядел на Ленни, на Джорджа. — Аккурат в затылок, — добавил он тихо.
– Послушай, — сказала она. — Сейчас все играют в подкову. Еще четырех нет. Они ни за что не бросят, покуда не доиграют кон. Почему ж мне нельзя с тобой поговорить? Мне ведь не с кем разговаривать. Я …
Джордж сдал карты, Уит взял свои, посмотрел.
– Джордж этого не сделает, — повторил он. — Джордж осторожный. Его не ранят. Его ни разу не ранили, потому как он очень осторожный.
– Я не скажу, — простонал Кудряш. На Ленни он избегал смотреть.
– Дай мне эту мышь, или я тебя сейчас вздую.
– Нет, — серьезно возразил Ленни. — Джордж говорит, что нет. Просто я люблю гладить все мягкое.
Ленни поднял глаза и печально поглядел на Джорджа.
Джордж повернулся и быстро вышел из конюшни.
– Не кричите, — сказал он и снова встряхнул ее.
– Но ты никому не скажешь? Нет, конечно, нет.
Ленни спрыгнул с койки, и оба пошли к двери. Когда они подошли к порогу, в барак ворвался Кудряш.
– А во сколько это обходится? — спросил Джордж.
Джордж уставил пистолет прямо Ленни в затылок. Рука у него тряслась, но лицо было решительным, и он, совладав с дрожью, нажал спуск. Выстрел прокатился по долине и разнесся эхом по горам. Ленни дерну…
И он забормотал что-то под нос, угрожая несуществующим кошкам, посмей они тронуть несуществующих кроликов.
Ленни неохотно полез в карман. Голос у него дрогнул.
– Я ничего не натворю, Джордж. Я буду молчать.
– Замолчите, — сказал он. — Я не хочу, чтоб вы кричали. Из-за вас я попаду в беду. Джордж так и сказал. Замолчите.
Глаза его затуманились, он потер культей щетинистую щеку, повернулся и побрел к двери.
– Слышь, Джордж! Я уже все обдумал! И даже подсчитал, сколько мы можем заработать на кроликах.
– Пристрелю так, что она и боли не почувствует. Прицелюсь вот сюда, — сказал Карлсон. Он указал ногой. — Прямо в башку. Она и не рыпнется.
– Рад познакомиться, — повторил Карлсон. — Не такой уж он хилый. — И он тихонько рассмеялся своей шутке. — Совсем не хилый, — сказал он. — Я у тебя вот что хотел спросить, Рослый. Как там твоя собака…
– Лучше бы мне самому пристрелить собаку, Джордж. Не надо было позволять чужому.
– Ну ладно, ладно. Слушай. Ничего не поделаешь. Тебе хоть всю жизнь толкуй, ты все одно позабудешь.
Огрызок указал на лежащую женщину. Джордж в недоумении уставился на нее.
– Дай, Джордж. Я отнесу его назад. Я не хотел сделать плохо, Джордж. Ей-ей, не хотел. Я только хотел его немножко погладить.
– Кажись, вы, ребята, и в самом деле пришли сюда работать?
– Да я не об этом. Помнишь, где мы сегодня ночевали? Ну, возле реки?
– Джордж, а скоро у нас будет маленькое ранчо, и мы будем сами себе хозяева?.. И… заведем кроликов?
– Ох, до чего ж приятно! — сказал Ленни и стал гладить сильней. — До чего ж это приятно!
– Будь я один, я б и горя не знал. — Голос его звучал ровно, бесстрастно. — Работал бы себе, и никаких неприятностей…
– Ладно, заходи да посиди со мной малость, — сказал Горбун. — Нечего столбом стоять, садись уж, так и быть. — Тон его стал дружелюбней. — Стало быть, все уехали в город?
– Пожалуй, не мешало бы и нам умыться, — сказал он. — Но мы ведь не пачкались.
– Странно! — сказал Джордж. — Я над ним немало измывался, уж как только не подшучивал, он ведь такой робкий, не может постоять за себя. Он даже не понимает, что над ним смеются. Вот я и забавлялся. В…
– Я просто так говорю — а вдруг его ранили, — сказал он. — Джорджа никто не трогал. Он цел и невредим. Он вернется.
Конюшня давно уже ожила. Лошади били копытами, фыркали, жевали соломенную подстилку и звенели уздечками. Вскоре старик вернулся.
Хотя за окнами барака еще даже не начинало смеркаться, внутри было темно. Через открытую дверь слышался топот ног, одобрительные или насмешливые возгласы и звяканье — играли в подкову.
Ленни отвернулся от него и стал смотреть через заводь на темнеющие горные склоны.
– Я позабыл, — тихо сказал Ленни. — Но я старался не позабыть. Ей-богу, старался, Джордж.
Меж ив и сикоморов вьется тропа, протоптанная местными мальчишками, прибегающими купаться в глубокой заводи, и бродягами, которые по вечерам, свернув с шоссе, плетутся сюда переночевать у воды. Под н…
Они сели за стол, под лампочку, друг против друга, но Джордж не стасовал карты. Он беспокойно забарабанил пальцами по краю стола, и на этот негромкий стук обернулись. Джордж перестал стучать. Снова с…
– Ну, а Кудряш-то ловкач из ловкачей, — возразил старик. — Любого вокруг пальца обведет. Положим, пристанет к здоровяку и вздует его. Тогда всякий скажет: «Молодчина этот Кудряш». Ну, а положим, его …
И стал забрасывать труп сеном, покуда не завалил до половины.
– Понимаешь, — сказал старик. — Этот самый кузнец, Уайти, был такой чудак, что сыпал порошок, даже ежели клопов не было — просто так, для верности. И еще вот что делал… Всегда чистил за столом варену…
Со двора, где сгущалась темнота, вошел толстяк Карлсон. Он прошел в дальний конец барака и зажег вторую лампочку под жестяным абажуром.
Джордж рывком надвинул шляпу еще ниже на лоб и злобно уставился на Ленни.
– Шли бы вы, ребята, — сказал он. — Я хочу один побыть. Должны же и у цветного быть какие-то права, даже ежели ему от них один вред.
И заговорила быстро, увлеченно, словно спешила высказаться, пока ее слушают.
– Ну, положим, есть, — ответил он. — А тебе-то что?
Кудряш, как собачонка, набросился на Ленни.
– Он был здесь минуту назад, но куда-то ушел.
– Славный малый, — согласился старик. — Он только с виду такой сердитый.
Огрызок переводил взгляд с одного лица на другое — искал поддержки. На дворе уже совсем стемнело. Вошел молодой работник. Плечи пригорбились, шагал он тяжело, словно нес невидимый мешок с зерном. Он …
– А еще мы можем завести свиней. Я построю коптильню, вроде той, как у моего деда; заколем свинью, станем коптить сало и окорока, делать ветчину. А поднимутся по реке лососи, мы будем ловить их сотня…
– Я все обмозговал. Ежели с умом взяться за дело, можно заработать и на кроликах.
Ленни шлепнул по воде огромной ручищей и пошевелил пальцами, так что вода пошла мелкой рябью; круги, расширяясь, побежали по заводи к другому берегу и снова назад. Ленни смотрел на них не отрываясь.
Джордж собрал в колоду разбросанные карты и принялся раскладывать пасьянс. Снаружи послышались шаги. Предзакатные блики все еще играли на окнах.
Ленни внимательно слушал его и тихонько шевелил губами, повторяя про себя каждое слово. Джордж продолжал;
– Нет уж, я здесь останусь, — сказал Джордж. — Не хочу ни во что ввязываться. Нам с Ленни надо скопить деньжат.
– Эти двое только что пришли, — сказал он и проскользнул мимо хозяина за дверь.
– Ты чокнутый, — сказала она. — Но все одно, кажется, ты славный. Просто большой ребенок. Кажется, я тебя понимаю. Иногда стану причесываться, долго сижу и глажу волосы, потому так они мягонькие. — И…
– И ты уверен, что эта женщина не приходила в конюшню, как, к примеру, нынче сюда?
– Пустяки, — повторил Рослый. — Ты про него верно сказал. Может, он и не больно много соображает, но работников таких я еще не видывал. Он, когда ссыпал зерно, чуть не до смерти замучил напарника. Ни…
Ленни смотрел на нее с восхищением, но Огрызок и Горбун хмуро отводили глаза, избегая ее взгляда.
– Ничего… Просто я увидал свет. И подумал, что можно зайти и посидеть.
Ленни пошел к дереву и принес охапку сухих сучьев и листьев. Он бросил ее на старое кострище, сходил к дереву еще раз, потом еще. Была уже почти ночь. Над водой с шумом пролетел лесной голубь. Джордж…
– Джордж вернется, — испуганно уговаривал Ленни сам себя. — Может, он уже вернулся. Пойду погляжу.
– Ты что, не понял разве? — спросил он. И старик сразу смолк. — Я должен был это предвидеть, — сказал Джордж, беспомощно озираясь. — В душе я чувствовал, что так оно и будет.
– Так вот. Я еще никому об этом не говорила, может, так и надо, кто знает. Я не люблю Кудряша. Он плохой. — После этого признания она пододвинулась к Ленни и села рядом. — Я могла бы жить в роскошных…
– Ну да, — сказал Джордж. — Помогаем друг другу. — Он указал на Ленни пальцем. — Ленни у меня не шибко-то соображает. Но работает — будь здоров. Славный малый, только вот не соображает. Я его давно з…
– Ты спятил, — снова сказал Горбун с презрением. — Я видывал, как сотни людей приходили на ранчо с мешками, и головы у них были набиты таким же вздором. Сотни людей приходили и уходили, и каждый мечт…
– «И будем сами себе хозяева! — воскликнул Ленни. — И заведем кроликов». Говори дальше, Джордж! Про наш сад, и про кроликов в клетках, и про дожди зимой, и про печь, и какие густые сливки мы будем сн…
– Могли бы доехать до самого ранчо, если б этот сукин сын, шофер автобуса, не сбил нас с толку. Это, говорит, в двух шагах по шоссе, всего в двух шагах. Куда там к черту, ведь получилось добрых четыр…
– Я хочу, чтоб ты остался со мной, Ленни. Господи, если я тебя брошу, ведь тебя же кто-нибудь примет за койота да подстрелит. Нет уж, оставайся. Твоя тетка Клара, покойница, огорчилась бы, узнай она,…
– Он мой… мой двоюродный брат, — сказал Джордж. — Я обещал его мамаше за ним присматривать. Его в детстве лошадь лягнула в голову. Но он малый ничего, хоть и не семи пядей во лбу. Может делать все, ч…
– Никак не пойму, чего тебе здесь надо, в конюшне, — сказал он с недоумением. — Ты не возчик. А тем, кто ссыпает зерно в мешки, незачем сюда и заходить. На что тебе сдались лошади?
– Вот что… Надобно рассказать… им всем… Надобно поймать его и посадить под замок. Нельзя дать ему улизнуть. Ведь этот дурак разнесчастный вскорости помрет с голоду. — Тут он сам попытался ободрить се…
– Еще бы, — сказал Карлсон. — Никому выиграть не дает… — Он замолчал, потянул носом воздух и, все еще принюхиваясь, поглядел на старую собаку. — Черт, до чего ж псиной разит. Выгони ее отсюдова, Огры…
Совсем стемнело, лишь костер освещал стволы и кривые ветки деревьев. Ленни медленно и осторожно пополз на четвереньках вокруг костра, пока не очутился рядом с Джорджем. Он присел на корточки. Джордж …
– Ничего, ребята, — сказал он. — У черномазого есть дробовик. Возьми, Карлсон. Как увидишь его, смотри не упусти. Пали прямо в брюхо. Он сразу и свалится.
– Ленни, тебе же опять будет плохо, как вчера вечером.
– Нет… Послушай, Ленни, я просто пошутил. Конечно, я хочу, чтоб ты остался со мной. Вся беда в том, что ты всегда давишь этих мышей. — Он помолчал. — Знаешь, что, Ленни, как выпадет случай, подарю те…
– Ну уж ладно. Когда-нибудь мы подкопим деньжат да купим маленький домик, несколько акров земли, корову, свиней и…
Карлсон вынул из кармана короткий кожаный ремешок. Он нагнулся и надел ремешок на шею собаки. Все, кроме Огрызка, следили за ним.
– Какого щенка, Джордж? У меня нету никакого щенка.
– Джордж, — окликнул его тот едва слышно. Ответа не было. — Джордж.
– Конечно, Джордж. Затаиться в кустах и ждать тебя.
Карлсон остановился, пропуская Рослого вперед, и оба вышли во двор.
Горбун сник, съежился, потускнел — круглый ноль; такой человек не вызывает ни симпатии, ни злобы.
Джордж притворился, будто ему неинтересно.
– Ты все время вынимал его из ящика, — сказал Горбун. — Удивительно, что сука не перенесла их куда-нибудь в другое место.
– Печь что надо, можно топить хоть углем, хоть дровами.
Ленни долго думал, прежде чем нашел объяснение. Он осторожно пододвинулся к ней.
– Во-во. Он самый. Ты всегда запоминаешь, когда речь о жратве. — Джордж внимательно разглядывал карты. Он положил на грифельную доску туза, а сверху двойку, тройку и четверку бубен. — Энди сейчас в С…
– Так вот… там десять акров земли, — сказал Джордж. — Ветряная мельница. Маленький домик и курятник. А еще кухня, садик: вишни, яблоки, персики, орехи да всякая ягода. Есть место, где посеять люцерну…
Старик не ответил. Снова наступила тишина. Она словно выползла из ночной тьмы и заполонила барак.
– Любопытно знать, видал ли это сам Билл? — сказал он. — Мы с ним работали вместе на гороховом поле. Билл славный малый.
– Ну, с меня довольно, — сказал он со злостью. — Вас сюда никто не звал. Мы вам сразу так и сказали. А еще вы неправильно об нас понимаете. У вас меньше мозгов, чем у курицы, она и то поняла бы, что …
– Да, — сказал Огрызок. — Конечно, помню.
– Родни у меня нет, — сказал Джордж. — Я много видал людей, которые ходят с ранчо на ранчо в одиночку. Что ж тут хорошего? Тоска смертная. Да и совсем озвереть можно. Глотку друг другу готовы перегры…
Джордж бросил на него свирепый взгляд, и Ленни пристыженно понурил голову.
Ленни тем временем застелил свою койку. Снова поднялась деревянная щеколда, и дверь отворилась. Вошел маленький, коренастый человек, остановился на пороге. На нем были синие джинсы, шерстяная рубашка…
– Уйдем, Джордж. Уйдем отсюда. Здесь плохо.
– Но ведь ей будет больно, — сказал он неуверенно. — А я согласен о ней заботиться.
– Она у меня давно, и совсем я не замечал, чтоб от нее воняло.
– Но ведь у тебя нет пистолета, — сказал старик с надеждой.
– Знаю, что в кармане ничего. Теперь это у тебя в руке.
– Не огорчайся. Он ведь всего-навсего щенок. Возьмешь другого. Здесь их полным-полно.
– Я не хотел ничего плохого, — сказал Ленни.
– Неужто ты не помнишь Билла Теннера? Он работал здесь месяца три назад.
– Я вам правду говорю. Купим маленькое ранчо, и будет нас земля кормить.
Она смотрела на них, забавляясь и посмеиваясь.
– Да? А жрать чего будешь? У тебя ведь не хватит соображения, даже чтоб раздобыть себе жратву.
– А как вы думаете, — спросил Ленни, — скоро щенков можно гладить?
– Что ж, — сказал он. — Бывает, и на такое решиться надобно.
Каморка была чисто подметена. Горбун — гордый, независимый человек, — сторонился людей и держал их от себя на почтительном расстоянии. Из-за горба все тело у него было перекошено в левую сторону; бле…
Ленни вздохнул с облегчением и улыбнулся.
– Хозяин, наверно, сейчас придет. Ну и разозлился же он нынче утром, когда узнал, что вас нет. Мы как раз завтракали, а он приходит и говорит: «Где же эти новые, черт бы их взял?» И конюху от него кр…
Напившись, он сел на землю, боком к реке, чтоб видеть тропу. Обхватил колени руками и положил на них подбородок.
Первый так резко остановился на поляне, что второй чуть не наскочил на него. Первый снял шляпу, указательным пальцем вытер кожаную ленту внутри и стряхнул капельки пота. Его дюжий спутник сбросил све…
Джордж подозрительно взглянул на старика.
– Ничего не поделаешь, Ленни. Надо обождать, покуда денег не заплатят. Мы уйдем, как только можно будет. Мне самому здесь нравится не больше, чем тебе. — Он вернулся к столу и снова принялся за пасья…
– Ленни! — сказал он. — Ленни, бога ради, не пей столько.
Ленни глядел на нее, разинув рот. Горбун надел привычную личину холодного достоинства. Но старик вдруг преобразился. Решительно встал и изо всех сил пнул ногой бочонок, на котором сидел.
– Говори же, Джордж. Когда все это будет?
– Сними и ты шляпу, Ленни. Сегодня тепло.
У Горбуна имелось несколько пар башмаков, пара резиновых сапог, большой будильник и старый одноствольный дробовик. А еще книги: истрепанный словарь и рваный томик гражданского кодекса Калифорнии 1905…
– Мы только что пришли, — тихо сказал Ленни.
– Говори дальше, Джордж. Разве ты не задашь мне еще жару?
– А как же, — сказал Джордж. — У нас будут на огороде всякие овощи, а захотим выпить виски — продадим десяток-другой яиц, или немного молока, или еще чего-нибудь. Будем себе жить там, на своем ранчо.…
Горбун усмехнулся, злорадствуя над его отчаяньем.
– Кроликов, которые у нас будут, и я стану кормить их, косить для них траву и носить воду.
– Затаись в кустах, — медленно повторил Ленни.
– Она еще наделает делов, — сказал Джордж. — Из-за нее не миновать заварухи. В два счета угодишь за решетку. Я думаю, у Кудряша хватает прихвостней. На ранчо одни мужики, не место здесь молодой женщи…
Рослый чуть отодвинулся со стола, чтобы свет не бил в глаза.
– Вот наказание, — сказал Джордж со смирением. — Слушай же. Мы будем работать на ранчо, как там, на севере.
Кудряш словно вдруг увидел Джорджа впервые. Он сверкнул глазами, смерил его взглядом, прикинул расстояние, оглядел его ладную фигуру.
– И очень жаль, — сказал Джордж со злостью. — Это всех избавило бы от хлопот.
– Все, кроме Огрызка. Он сидит в бараке. Чинит карандаш и считает.
Он поставил швабру у стены и тыльной стороной ладони потер белую щетину на щеке.
– А! — Она заложила руки за спину и прислонилась к дверному косяку, слегка пригнув голову. — Вы новенькие. Только что пришли, да?
– Конечно, это неправда. К моему счастью. Будь я твоим родичем, я б застрелился. — Он вдруг замолчал, быстро подошел к двери и выглянул наружу. — А ты какого дьявола здесь подслушиваешь?
– Ну да. Славный малый. С тех пор, как его лошадь лягнула, он горбатый. Хозяин всегда на нем зло срывает. А ему плевать. Все читает книжки. У него пропасть книжек.
Собака с трудом встала и пошла за Карлсоном.
– Придется его изловить, — повторил Рослый.
– Осторожней, ты меня растреплешь. — Потом она сердито прикрикнула: — Да перестань же, ты меня совсем растрепал!
Он замолчал и поглядел на распахнутую дверь, потому что лошади беспокойно зашевелились и уздечки звякнули. Послышалось ржанье.
От горя он медленно раскачивался взад-вперед.
– Ну да, видел. Он сказал, чтоб лучше я не гладил больше щенка.
– Мы с ним вместе работаем, — сказал Джордж угрюмо.
Когда они ушли, Огрызок присел на корточки, разглядывая мертвое лицо.
– Джордж меня не бросит. Я знаю, никогда не бросит.
– Ребенок и есть. Мухи не обидит, только силы на десятерых. Теперь он ночевать уже не придет. Будет спать в конюшне около этого щенка. Ну да ладно, пускай. Там он никому не помешает.
– Ну, само собой, у нас будет свой домик, и в нем удобная спальня. Пузатая железная печурка, зимой в ней завсегда будет гореть огонь. Земли на ранчо немного, так что спину гнуть особо не придется. Ну…
Когда Уит и Карлсон ушли и дверь за ними закрылась, Джордж повернулся к Ленни.
– Понятно, об чем ты спрашиваешь. Нет, еще ничего не было. Кудряш бесится, только и всего, но едва ребята с работы вернутся, она уж тут как тут. Ищет, мол, мужа или забыла что-то. Похоже, ее здорово …
– Ты не виноват, — сказал он — Не бойся. Ты сделал то, что я тебе велел. Иди-ка вымой лицо. А то бог знает, на кого похож.
Старик смущенно взглянул на Джорджа, потом на Ленни, потом снова на Джорджа.
– Не знаю. А к чему вы это? — крикнул он. — Это неправда! Джорджа не ранили.
– Раз спрашиваю, должен отвечать! Ты-то чего суешься?
Огрызок остановился на пороге, поскреб культю и сощурился от света.
– Я должен молчать… Я должен молчать… Я должен молчать…
Вдали хлопнул выстрел. Все быстро взглянули на старика. Головы разом повернулись в его сторону.
– Похоже, крыса, — сказал Джордж. — Надо поставить крысоловку.
Джордж наконец умолк. Он разговорился, ему хотелось говорить еще, а Рослый его не расспрашивал, но и не прерывал. Он просто слушал.
– Нет, Ленни. Я не сержусь. Я никогда не сердился на тебя. Вот и теперь тоже. Я хочу, чтоб ты это знал.
– Верно, — сказал Рослый. — Вот оно, в журнале.
– Джордж говорит, что у нас будет люцерна для кроликов.
– Нас выгнали из Уида! — выпалил он с торжеством.
Он вывел Кудряша за дверь. Тарахтенье колес замерло вдали. Рослый вернулся в барак. Он поглядел на Ленни. Тот все еще жался к стене.
– Он говорит, а ты в толк не можешь взять, об чем?
– Ну и пусть, — сказал Джордж. — Нечего ему приставать к Ленни. Ленни ему ничего не сделал. Что он имеет против него?
– Отпусти его, Ленни! Отпусти! Рослый, да помоги же, не то он вовсе без руки останется.
– Хочу к Джорджу, — захныкал Ленни. — Хочу к Джорджу.
– А ведь ежели б не ты, он и горя не знал бы, вот как. Получал бы свои денежки да развлекался с девочками или на бильярде играл. Но ему надо было об тебе заботиться.
– Это он не по злобе, — сказал наконец Джордж. — Он и раньше, бывало, начудит, но всегда без умысла. — Джордж выпрямился и повернулся к старику. — А теперь слушай. Надо сказать им всем. Они, понятно,…
– Ладно, — сказал Джордж. — Да гляди не натвори чего-нибудь, как в Уиде.
– Не станет он меня бить. Даже и не подумает. Я знаю Джорджа с… не помню уж, с каких пор… и он никогда на меня палкой даже не замахнулся. Он меня любит. Он добрый.
– Я, кажется, предупреждал вас обоих, чтоб вы никому ни слова.
– Позабудешь, — настаивал кролик. — Ты не достоин тех ржавых гвоздей, которыми черти тебя в аду распнут. Видит бог, Джордж сделал все, чтоб вытащить тебя из грязи, да какой толк! Ежели ты думаешь, чт…
Этими словами Рослый как бы вызывал Джорджа на откровенность.
– Надо будет сходить с вами, поглядеть, — сказал Джордж.
– А у меня вот нету ружья, — сказал Уит с досадой.
– Я пришел поглядеть щенка, — снова объяснил Ленни.
– Вон туда, в горы. Найду какую-нибудь пещеру.
– Ему от меня не уйти! Вот только возьму ружье! Своей рукой пристрелю мерзавца! Кишки выпущу! За мной, ребята!
– Рад познакомиться, — сказал вошедший. — Я Карлсон.
– Чего это с ней такое? — спросил он. Потом подошел поближе и сказал, как Огрызок, слово в слово: — О господи!
– Спрячусь в кустах у реки, в кустах у реки.
– Ты совсем не думал о Джордже, — продолжала она голосом Ленни. — А он все время об тебе заботился, делился всем. То лучший кусок пирога отдаст, то кетчуп.
Ленни в растерянности съежился еще больше.
– Обожди! — крикнул он. Потом приложил руки ко рту рупором: — Дай ему, Ленни.
Огрызок посмотрел на него грустным взглядом.
– Кудряш не заходил? — спросил Карлсон как бы невзначай.
В комнату вошел пузатый крепыш. С головы его еще стекала вода после умывания.
Ленни повернулся и взглянул на мертвую, полузаваленную сеном женщину. Щенок лежал рядом с ней. Ленни взял его в руки.
Ленни беспомощно поглядел на Джорджа: что делать?
Ленни тихо подошел к заводи, встал на колени и напился, припав губами к воде. У него за спиной в сухих листьях затрепыхалась какая-то птичка. Он вздрогнул и прислушался, озираясь, потом увидел птичку…
– Послушай-ка, Хили. — Ленни поднял голову. — Что ты умеешь делать?
Он опустился рядом на колени и приложил руку к груди женщины. Когда же он, наконец, встал, медленно и с трудом, лицо у него было каменное, а взгляд застывший.
– Кудряш сюда не заходил, — сказал Огрызок, поморщась.
Джордж бросил на него быстрый испытующий взгляд.
– Уж больно часто об этом спрашиваешь, — отозвался Рослый. — Мне это давно уж осточертело. Не можешь уследить за своей вертихвосткой, а я виноват? Оставь-ка лучше меня в покое.
Ленни оглядел ее с головы до ног, и она, хотя, казалось, не смотрела на него, едва заметно приподняла голову. Потом поглядела на свои ногти.
– Смотрите же, не говорите ничего Кудряшу.
– Я ничего не сделал, Джордж. Рослый говорит, что лучше пока не гладить щенков так долго. Рослый говорит, им это вредно. Вот я и ушел. Я хорошо себя вел, Джордж?
– Но мы совсем не то, что они. У нас есть будущее. И тебе и мне есть с кем поговорить, о ком позаботиться. Нам незачем сидеть в баре и накачиваться виски только потому, что больше некуда деваться. Ин…
– Рослый — лучший возчик на всем белом свете.
– Я ничего. Просто пришел поглядеть своего щенка. И увидал здесь свет, — объяснил он.
– А что, тут уже из-за нее заварилась каша? — спросил Джордж как бы невзначай.
– Она хорошенькая, — будто оправдываясь, сказал Ленни.
– Само собой, — отозвался Джордж сонно. — Красных, и синих, и зеленых кроликов, Ленни. Мильоны всяких кроликов.
Маленькая электрическая лампочка скупо освещала каморку желтоватым светом.
Рослый не двигался с места. Он посмотрел Ленни вслед.
– Ну, ведь пришли-то вы в пятницу. Два дня придется работать, до воскресенья.
– Господи, ну и штучка, — сказал он. — Так вот какую супружницу выбрал себе Кудряш.
– Как бы не так. Есть, «люгер». Ей не будет больно.
Джордж встал и зашвырнул мышь далеко, в темнеющий кустарник, потом подошел к реке и тщательно вымыл руки.
– Кто ж заходит в жилище черномазого, — хмуро сказал Горбун. — Сюда никто не заходит, окромя Рослого. Он, да еще хозяин, а больше — никто.
– Конечно, Джордж. Помню… Но… что мы тогда сделали? Я помню, мимо шли какие-то девушки, и ты сказал… сказал…
– Ну, увидал он девчонку в красном платье. А этому идиоту если что понравится, тут же надо потрогать. Просто потрогать, только и всего. Вот он и протянул руку чтоб потрогать это красное платье, тут д…
– Не знаю, — сказал Джордж. — Так уж их рисуют. А что Рослый делал на конюшне?
– Должен понимать, ежели бывал на больших ранчо. Кто хочет приглядеться, приходит в субботу, под вечер. Он ужинает, да в воскресенье еще три раза поест, а в понедельник утром может позавтракать и уйт…
– Джордж, а отчего бы нам не пойти на ранчо сейчас, к ужину? На ранчо ведь дают ужин.
Солнце садилось, и светлые полосы ползли по стене, подымаясь выше яслей и лошадиных голов.
Она проскользнула в дверь и исчезла в темной конюшне. Зазвенели уздечки, лошади зафыркали, забили копытами.
Джордж отвернулся, потом снова поглядел на нее.
– Джордж! — завопил Ленни. — Скажи, чтоб он отстал!
– Они такие малюсенькие, — сказал он виновато. — Я их гладил, а потом они кусали меня за палец, и чуть только им голову прижмешь, они сразу дохнут, потому что они такие малюсенькие. Поскорей бы у нас…
Лицо Ленни расплылось в радостной улыбке.
На дворе стемнело. Вошел Огрызок и направился к своей койке; следом за ним плелась его старая собака.
– Я знаю в точности. Как-то раз сидели мы с Биллом здесь, в этой самой комнате. У Билла был свежий номер журнала. Сидит он, читает и, не поднимая головы, говорит: «Я написал письмо в редакцию. Интере…
Джордж стасовал колоду и начал переворачивать карты, глядя на каждую и бросая ее в кучу.
– А у меня — ты. Мы с тобой всегда вместе, мы друг о друге заботимся! — воскликнул Ленни с торжеством.
– Пошли, ребята, тут зевать не приходится. Через две минуты не останется ни крошки.
Джордж встал, подошел к Ленни и сел на его койку.
– Иногда он говорит, а ты не можешь взять в толк, об чем, — продолжал Горбун. — Верно? — Он наклонился вперед, вперив в Ленни острый взгляд. — Верно?
– Господи боже! Я уверен, что они уступят. — Он был ошеломлен. — Я уверен, что они уступят, — повторил он тихо.
– Вот умора, — сказала она. — Ежели я застаю мужика одного, мы отлично ладим. Но ежели их двое, они и разговаривать со мной не станут. Только злобятся. — Она перестала тереть ногти и уперла руки в бе…
Джордж прислушивался к голосам. Лицо у него теперь было сосредоточенное.
– Ну, надо же развлечься хоть иногда, — сказал Уит. Дверь отворилась, и вошли Ленни с Карлсоном. Ленни прокрался к своей койке, сел, стараясь не привлекать внимания. Карлсон полез под койку и вытащил…
Воскресенье. Лошади отдыхали. Они тыкались мордами в кормушки, били копытами в деревянные перегородки и звенели уздечками. Солнце проглядывало сквозь щели в стене и яркими полосами ложилось на сено. …
Он вышел за дверь на яркий солнечный свет.
– Увижу его, скажу, что вы его искали, — проговорил Джордж.
– Поработаю до конца месяца, получу свои полсотни долларов да закачусь на всю ночь к девочкам. Или буду сидеть в бильярдной до тех пор, покуда все не разойдутся по домам. А потом вернусь и буду вкалы…
Джордж все так же угрюмо смотрел в огонь.
Старый уборщик сунул швабру под мышку, протянул руку и взял баночку.
– Ну и хрен с тобой! — закричала она. — Никто не станет тебя слушать, ты сам это знаешь. Никто!
– Я чего-то натворил. Я опять чего-то такое натворил.
– И ты не позволяешь ему говорить, что ли?
– Гляди вон туда, за реку, Ленни, а я буду рассказывать, и ты словно бы увидишь все своими глазами.
– Ты еще маленький, — сказал он. — Мне говорили столько раз, что ты маленький. Но я не знал, что тебя так легко убить. — Он потрогал пальцами мягкое щенячье ухо. — Может, Джордж все-таки не очень рас…
– Что ж, мне его уж и поискать нельзя? — сказала она.
– А когда в городе будет праздник, или бейсбольный матч, или приедет цирк, или еще чего… — Старик одобрительно кивнул. — Мы беспременно пойдем туда, — сказал Джордж. — Ни у кого не станем спрашиватьс…
– Ступай и положи щенка назад в ящик, — приказал Джордж. — Он должен спать со своей матерью. Ты что, сгубить его хочешь? Он только вчера родился, а ты уже вынул его из ящика. Сейчас же неси назад, а …
– Но Ленни не озвереет, — сказал Рослый. — Я же вижу, он не из таких.
Последовало неловкое молчание. Огрызок украдкой глянул на Ленни. Потом тихонько кашлянул.
– Как всегда, заглянем к старухе Сузи. Веселое местечко. Сама старушенция такая потешная — всегда отмочит какую-нибудь шутку. Вот, скажем, в прошлую субботу пришли мы к ее парадной двери. Сузи отворя…
– Но сперва зададим кроликам люцерны, — подхватил Ленни. — Я не позабуду их накормить. А когда это будет, Джордж?
– Белого с коричневыми пятнами! — воскликнул Ленни.
– Я люблю гладить все мягкое. Один раз на ярмарке я видел пушистых кроликов. И я знаю, их приятно гладить. Иногда я гладил даже мышей, ежели не было ничего получше.
Тут Кудряш ударил Ленни под ложечку, и у того перехватило дыхание.
– Это Джордж! — крикнул Ленни и с живостью отозвался: — Я здесь, Джордж! Здесь!
– Принесешь ты наконец хворост? — спросил Джордж. — Вон у того сикомора целая куча сучьев, после разлива остались. Тащи скорей.
– Что ж нам теперь делать, Джордж? — спросил Огрызок. — Что же делать?
– Стало быть, у тебя пять щенков, — продолжал Карлсон. — Думаешь всех себе оставить?
Ленни приподнялся на локте. Лицо напряглось. Потом он печально посмотрел Джорджу в глаза.
Ленни поглядел на старика, не зная, что сказать, потом снова потупился.
Ленни был в смятении. Лицо его исказилось. Она завизжала, и тогда Ленни свободной рукой зажал ей рот и нос.
– А я думал, ты рассердишься на меня, Джордж.
– Дурак полоумный, — сказал он тихо и снова засвистал.
Вдруг из кустов появился Ленни. Он ступал тихо, будто медведь, подкрадывающийся к улью. Цапля взмахнула крыльями, поднялась над водой и полетела к низовьям реки. Змейка скрылась в прибрежном камыше.
– Может, как тогда, в Уиде все вышло — помнишь, ты рассказывал, — продолжал Рослый.
Огромная ручища Ленни начала гладить ее волосы.
– До того разболелся, мочи нет, — пожаловался Огрызок. — А все проклятая репа. Знал ведь, чем кончится, а съел.
– Нет, Ленни, гляди за реку, тогда ты все увидишь своими глазами.
– А у тебя тут уютненько, — сказал он Горбуну. — Наверно, хорошо иметь отдельную комнатенку.
Ленни отнял ладони от лица и поглядел на Джорджа, а Кудряш тем временем ударил его в глаз. Широкое лицо Ленни было залито кровью. Джордж крикнул снова;
– Ладно. Живо тащи его в конюшню и больше не выноси оттуда. А то ты в два счета его придушишь.
– Ему только скажи, чего делать, — отозвался Джордж гордо, — все выполнит, если соображать не требуется. Сам он, понятно, никакого дела себе не придумает, зато уж чего ему велено, сделает в лучшем ви…
– Уж будь спокоен. Большая часть есть. Остается раздобыть сущие пустяки. Мы раздобудем их всего за месяц. И Джордж уже присмотрел ранчо.
Он разгладил мятую шляпу, заломил тулью и надел. Потом дружелюбно посмотрел на двоих незнакомцев.
– А кто не любит? — сказала она. — Всякий любит. Я вот люблю щупать шелк и бархат.
– О господи! От тебя, Ленни, одни сплошные неприятности, — сказал Джордж. — Я бы горя не знал, ежели б ты не висел у меня на шее. Как бы мне хорошо жилось. И, может, у меня была бы девчонка.
– Ранчо вон там, четверть мили отсюда. Мы придем туда и спросим хозяина. Слушай внимательно: я отдам ему наши расчетные книжки, а ты помалкивай. Стой себе и молчи. Ежели он узнает, какой ты полоумный…
Снаружи послышался звон подковы, а потом несколько голосов. Ленни встал, снова подобрал щенка, положил его на сено и сел. Он опять погладил щенка.
Но Ленни лишь смотрел со страхом на трепыхавшегося человечка. Кровь текла у него по лицу, глаз был подбит. Джордж влепил ему пощечину, потом другую, но Ленни все не разжимал руку. Кудряш весь побелел…
– Ну что, Рослый, теперь нас беспременно выгонят? А ведь нам деньги позарез нужны. Как думаешь, выгонит нас папаша Кудряша?
– Не знаю, право слово. Ежели ты, конечно, позволишь…
Джордж, Ленни и Огрызок вышли. Когда они проходили через конюшню, лошади зафыркали, зазвенели уздечками.
– Помню, как я еще ребенком жил у своего старика на ранчо, он там кур разводил. Росло нас трое братьев. Мы никогда не расставались, никогда. Спали в одной комнате, на одной кровати — все трое. А в са…
Джордж медленно побрел следом, едва волоча ноги.
– Да, брат. Ну и потеха пошла. Негра тоже позвали. А один погонщик, Кузнечик по прозванию, хилый такой, стал задирать его. Вот дело было! Ребята не позволили Кузнечику драться ногами, и негр ему всып…
– Он белый с коричневыми пятнами, как раз такого я и хотел.
Он слегка отпустил руку, и сразу же раздался ее хриплый крик. Тогда Ленни рассердился.
Ленни беспомощно поглядел на Джорджа, потом встал, намереваясь уйти. Но Кудряш не зевал. Он врезал Ленни левой, а потом сильным ударом правой расквасил ему нос. Ленни испуганно завопил. Из носа у нег…
– Не может быть! — крикнул Ленни. — Джордж нипочем этого не сделает. Мы с ним давно вместе. Он вернется… — Но он уже поддался сомнению. — А вы думаете он может не вернуться?
– Но Джордж все одно узнает. Он завсегда все узнает. Он скажет: «Это ты сделал. Не вздумай морочить мне голову». И скажет: «За это ты не будешь кормить кроликов!»
– Хозяин ждал вас вчера вечером, — сказал старик. — Он здорово разозлился, когда вы не пришли, хотел поставить вас на работу еще нынче утром.
– Нет… лучше ты. У меня так не выходит… Говори, Джордж. Про то, как я буду кормить кроликов.
– Ну, девчонка побежала к судье и кричит, что ее изнасиловали. Мужики в Уиде собрались, чтоб изловить и линчевать Ленни. Пришлось нам до самого вечера отсиживаться в оросительной канаве среди камыша.…
Ленни присел на корточки и глядел поверх костра на рассерженного Джорджа. Лицо у него перекосилось от страха.
– Надоело — каждый вечер играем, — сказал Рослый.
Свет медленно меркнул в долине, отчего, казалось, вершины гор засверкали ярче.
– Ежели я тебе не нужен, ты скажи, я уйду прямо в горы и буду жить один. И никто не отнимет у меня мышь.
– А чего ждать? — сказал Карлсон. Он подошел к своей койке, вытащил из-под нее мешок, достал пистолет.
– Не морочь мне голову, — огрызнулся Джордж.
– Да ну? Две недели как замужем и уже глазки? Может, поэтому Кудряш и осатанел?
– Я не хотел сделать вам больно, — сказал он. — Но Джордж рассердится, ежели вы будете кричать.
Было ясно, что Уита карты не интересуют. Он уронил руку на стол, и Джордж, отобрав у него карты, стал раскладывать пасьянс: семь карт и шесть сверху, а поверх еще пять.
В конюшне было тихо, и на всем ранчо царила предвечерняя тишина. Даже звон подковы и крики игроков, казалось, стали глуше. Сумрак постепенно окутывал конюшню, хотя на дворе было еще совсем светло. В …
– И ты тоже? — спросил хозяин, обращаясь к Ленни.
– Я гладил ее пальцем, когда мы шли, — ответил Ленни.
– Ты еще не отключился? Слышишь, что говорю? — спросил он. Кудряш кивнул. — Так вот, — продолжал Рослый. — Рука у тебя попала в машину. Ежели ты никому не скажешь, как дело было, мы тоже не скажем. А…
– На конюшне, — сказал Джордж. — Ему надо замазать смолой копыто мулу.
Со двора донеслись крики, двойной удар подковы. И тут Ленни впервые подумал о том, что происходит там, на дворе. Он присел на корточки и прислушался.
Ленни все еще сидел на корточках. Он поглядывал в темную даль за рекой.
– Он не безмозглый, — сказал Джордж. — Он тугодум, но не сумасшедший. Да и я не больно умен, иначе не гнул бы здесь спину за полсотни долларов с харчами. Будь я умен или хоть малость смекалист, у мен…
– Безобидный парень. Никогда не думал, что он может такое натворить.
– А что он натворил в Уиде? — спокойно спросил Рослый.
Горбун нахмурился, но улыбка Ленни его обезоружила.
– Ну и ладно. Тогда обожди маленько, а потом выбежишь и скажешь так, будто только что ее нашел. А я пойду в барак.
Он посмотрел на нее и осторожно отнял ладонь от ее рта.
– Так чего ж ты ему не даешь самому сказать? С разъяснениями лезешь!..
– Почем мне знать, — сказал Джордж. — Я ей вслед не глядел.
– Ты, потаскуха разнесчастная, — сказал он со злобой. — Добилась своего? Теперь небось рада? Все знали, что с тобой не миновать беды. Какой от тебя был толк? И теперь нету толку, дрянь ты паскудная, …
– Конечно, запомнил. Так вот, Ленни, если ты чего натворишь, как раньше, сразу же бегом сюда и затаись в кустах.
– Да. Мы… вдвоем… Тебя никто не обидит, и… никаких неприятностей. Никто не будет у тебя ничего отбирать.
– Я здесь уже давно, — сказал он. — И Горбун тоже. А ведь я в первый раз в этой клетушке.
В испуге он быстро зарыл щенка в сено. Потом бросил на нее враждебный взгляд.
– Ну, как всегда. Вот так: «Ежели б не ты, я взял бы свои полсотни долларов…»
Он пошел к двери, но, не дойдя до нее, обернулся.
Горбун поглядел на Ленни, протянул руку, снял с гвоздя очки, нацепил на нос и снова поглядел на Ленни.
– Но гляди, если что натворишь, не позволю тебе кормить кроликов.
Джордж встал на колени и быстро напился, черпая воду горстями.
– Так вот, — сказал Джордж. — У нас будет большой огород, и кролики, и цыплята. А зимой, в дождь, мы плюнем на работу, затопим печь, станем сидеть себе около нее да слушать, как дождь стучит по крыше…
– Подумать только! До чего хорошо мне жилось бы без тебя! Рехнуться можно! А с тобой ни минуты покоя.
– Вот какое дело, — сказал он, помолчав. — Последним здесь спал один кузнец, славный малый, и чистюля, каких поискать. Мыл руки даже после еды.
– Так, значит, и вправду возвращаются? — спросил он.
– Да, понятно, Горбун. Сейчас приду и все сделаю.
– А еще, Джордж, ты сказал, что я твой двоюродный брат.
– Ну что ж, видит бог, не надобно большого ума, чтоб ссыпать ячмень в мешки. Но смотри, не вздумай морочить меня, Милтон. Я вижу, за тобой нужен глаз да глаз. Отчего вы ушли из Уида?
Кудряш снова занес кулак, но тут Ленни схватил его за руку. И Кудряш сразу затрепыхался, как рыба на крючке, кулак его исчез в огромной ручище Ленни. Джордж подбежал к нему через весь барак.
И снова раздались голоса, на этот раз ближе.
Быстро смеркалось. Долина утонула в тени, и лишь вершины гор были освещены солнцем. По заводи скользнула водяная змейка, выставив голову, словно крошечный перископ. Камыш колыхался, волнуемый течение…
Он повернулся и пошел. Руки его были все еще слегка согнуты в локтях.
Он замолчал. Снаружи было тихо. Шаги Карлсона замерли. В бараке тоже стало тихо. Тишина затягивалась.
– Так чего такое ты хотел мне сказать? — спросил он.
– Может, для тебя это пустяк, — сказал Джордж, — а для него это много значит. Ей-ей, не знаю, как и загнать его сюда на ночь. Он ведь ляжет в конюшне, рядом со щенками. Так и норовит залезть к ним в …
Карлсон выбежал на двор. Рослый повернулся к скулящему Ленни.
– А ваш хозяин что за человек? — спросил Джордж.
Улыбка исчезла с лица Ленни. Он перешагнул порог, потом сообразил, что ему говорят, и снова попятился к двери.
– Ну-ка, — сказал он сурово. — Давай сюда мышь!
– Да, — вымолвил он наконец. — Да, Кудряш так и сделает. И другие тоже.
Горбун бросил на нее унылый взгляд, потом сел и умолк.
– Если нету, поищу где-нибудь еще, — сказала она игриво.
– Эх ты, молокосос несчастный, — сказал он. — Хотел запугать Рослого, и ни хрена у тебя не вышло. Он сам тебя запугал. Вон ты побелел весь. Мне начхать, что ты лучший боксер в округе. Попробуй меня х…
– Зачем же рисковать, — сказал он. — Ежели не слышите, все одно, лучше подальше от греха.
Багрянец заката слинял с горных вершин, и сумерки сползли в долину, а меж ив и сикоморов уже царил полумрак. Крупный карп всплыл на поверхность заводи, глотнул воздуха и снова погрузился в таинственн…
Вслед за ним вошел Кудряш, неся в здоровой руке ружье. Теперь он был спокоен.
Рослый криво усмехнулся. Он опустился на колени подле пострадавшего.
Стукнула деревянная щеколда. Дверь отворилась, и вошел высокий сутулый старик в синих джинсах; в левой руке он держал большую швабру. За ним вошел Джордж, а за Джорджем Ленни.
Ленни взял одну карту и стал рассматривать, потом перевернул и снова стал рассматривать.
Вдруг Ленни разжал пальцы. Он присел у стены на корточки, чтоб быть как можно незаметнее.
– Не знаю. Подержу покудова у себя, пускай Лулу их покормит.
– Ну и куда же она пошла? — спросил он наконец.
– На дворе солнце вовсю светит, — сказал он приветливо. — А здесь ни зги не видать. Вы новые?
– Вот что, я ее здесь терпеть не стану, — сказал Карлсон. — Эта вонь остается надолго. — Он тяжелыми шагами подошел к собаке и поглядел на нее. — Зубов нет, — сказал он, — лапы от ревматизма не гнутс…
– Ну… можно сторговаться за шесть сотен. Старики хозяева совсем на мели, старуха больна, нужно ее оперировать. Но тебе-то что до этого? Мы сами по себе, в наши дела не лезь.
– Ежели наклепаете на Горбуна, мы за него заступимся, — произнес он негромко. — Скажем, что вы все врете.
– Сколько раз я тебе втолковывала, чтоб ты слушался Джорджа, — сказала она. — Он такой хороший человек и так добр к тебе. Но ты и ухом не повел. Тебе бы только бедокурить.
Голос Джорджа потеплел, смягчился. Он произносил слова чуть нараспев, но быстро, видимо, рассказывал об этом не в первый раз.
– А у тебя и впрямь есть на примете такое ранчо?
– Все равно не хочу, Джордж. Тебе бы отдал. Сам к нему и не притронулся.
Оба подняли головы: прямоугольник света в дверях вдруг померк. На пороге стояла молодая женщина: полные, накрашенные губы и большие, сильно подведенные глаза, ярко-красные ногти. Волосы ниспадали мел…
– Он тебя бросит, дурак ты полоумный. Бросит здесь одного. Он тебя бросит, дурак полоумный.
– Другое дело — мы! — радостно подхватил Ленни. — Расскажи теперь про нас.
– Ну уж нет! Она у меня давно. Я взял ее еще щенком. Она помогала мне пасти овец, стерегла стадо, — сказал он с гордостью. — Теперь на нее поглядеть, не поверишь, но это была лучшая овчарка в округе.
А она все вырывалась, и в глазах у нее застыл ужас. Тогда он встряхнул ее, все больше сердясь.
– Я знал! — воскликнул Ленни. — Ты не такой!
Он встал с койки и сел к столу напротив Джорджа. Джордж по привычке стасовал карты и стал раскладывать пасьянс. Он делал это старательно, задумчиво, не спеша.
– Ладно, — сказал Джордж. — Я думаю, ребята не допустят драки. А если будет драка, Ленни, ты держись в стороне.
Женщина поглядела на него, будто ждала, не шевельнется ли он, чтоб снова на него напуститься, но Горбун сидел неподвижно, отворотясь, замкнув в душе самое сокровенное. Наконец она повернулась к двум …
– Входи. Уж коли другие входят, стало быть, можно и тебе. — Горбун с трудом скрыл свою радость под сердитой гримасой.
Голоса раздавались совсем уже близко. Джордж поднял пистолет и прислушался.
Джордж ответил не сразу, после долгого молчания.
– И к черту тоже можешь уйти, — сказал Джордж. — А теперь заткнись.
– И сиди там, покуда я за тобой не приду. Только чтоб тебя никто не видал. Спрячешься в кустах у реки. Повтори.
– Ну, это не поможет, если Кудряш захочет показать свою храбрость. Просто держись от него подальше. Запомнишь?
– Известно, не сделал. Но когда она стояла у двери и выставила напоказ свои ноги, ты не отвернулся.
Кудряш сел на пол, с удивлением глядя на свою изувеченную руку. Рослый и Карлсон наклонились над ним. Потом Рослый выпрямился и с опаской взглянул на Ленни.
– Здесь он, — бросил Горбун отрывисто. Потом вернулся к койке и лег.
Она дергала головой, но пальцы Ленни вцепились в волосы намертво.
– Конечно, не из таких, но все время попадает в беду, потому что соображает туго. Вот, скажем, в Уиде… — Джордж вдруг замолчал и замер с картой в руке. Он пристально посмотрел на Рослого. — Ты никому…
Старик спустил ноги с койки, взволнованно поскреб седую щетинистую щеку.
– Ну да. Ты ведь видел его, и он не велел тебе больше гладить щенков.
– Не беда, он им ничего не сделает. Я ему подарил одного.
Рослый сел на ящик напротив Джорджа. Он оглядел пасьянс, лежавший к нему вверх ногами.
– Ну, она смирная. Позволяет мне его брать.
– Вы, ребята, просто сами себя дурачите. Болтаете чертову пропасть, но все одно своей земли вам не видать. Ты будешь тут уборщиком, Огрызок, покуда тебя не вынесут ногами вперед. Да, многих я тут пер…
– Да, — сказал Джордж. — Я с вами. Но, послушай, Кудряш. Ведь он, бедняга, полоумный. Не убивай его. Он сам не знал, чего делает.
– Да, — согласился он. — Нас никто не слушает.
– Могу, конечно, могу! — подхватил Ленни. — Честное слово, могу!
– А нельзя ли привести его сюда да посадить под замок? Он ведь чокнутый. Сделал это без умысла.
И повел Джорджа по тропе в сторону шоссе.
– Плевать, что я там такое сказал. Помнишь, как мы пришли в контору Марри и Реди и нам дали расчетные книжки и билеты на автобус?
– Ты только так говоришь, — сказала она резко. — Ты всегда так говорил, а сам знаешь, распросукин ты сын, что никогда этого не сделаешь. Так и будешь тянуть из Джорджа жилы.
Теперь только самые макушки гор озарялись солнцем. В долине царил мягкий, голубоватый сумрак. Издалека донесся мужской голос, ему откликнулся другой. Джордж повернул голову и прислушался.
– Ежели я тебе не нужен, пойду в горы да сыщу пещеру. Могу хоть сейчас уйти.
– Слушай, какого черта ему надо? Ленни ему ничего не сделал.
– Это неважно, — сказал Джордж и снова замолчал.
Дверь тихо приотворилась, и в щель просунулась голова конюха. Это была черная голова с печальным изможденным лицом и покорными глазами.
– Плохо ты его ищешь. Я видел, он пошел домой.
Шум игры смолк. Послышались удивленные крики, быстрый топот ног, и в конюшню ворвались люди — Рослый, Карлсон, молодой Уит, Кудряш и Горбун, который держался позади всех. Потом вошел Огрызок, а после…
Но Ленни довольно убедительно изобразил на лице недоумение.
– Надо свезти Кудряша к доктору, — сказал он. — Похоже, кости переломаны.