Все цитаты из книги «Песни мертвых соловьев»
В рукояти «НР-2» – моего второго ножа, выполняющего хозяйственные функции – всегда хранится НАЗ. Обычно это моток тонкой стальной проволоки, точильный камень, леска с грузилом и крючками, спички, бул…
– Плохо дело? – заглянул ему через плечо Гейгер.
– Ну, ты даешь. Совесть – это… Как тебе объяснить? – Валет задумался и, хмыкнув, покачал головой. – Давным-давно, лет тридцать назад, в нашем парке жили соловьи. Мелкие птахи, но голосистые – спасу н…
Через сорок минут, пройдя мимо руин неопознанного поселка городского типа и еще дважды наткнувшись на приколоченные к столбам трупы в разной степени сохранности, командир растерял былую уверенность, …
– Негусто, – вздохнул Ряба, выложив на расстеленный брезент десять рожков к своему семьдесят четвертому, два магазина к «ПММ», шесть тротиловых шашек и две «РГД».
– Непременно. Как только скажешь, где груз.
Видок у Сиплого был и впрямь тот еще – мертвенно-бледная кожа, круги под глазами и кровавые потеки, свисающие с подбородка вперемешку со слюной.
В такие минуты невольно становишься верующим. Вот и я, неумело перекрестившись, спустил лодку на воду, залез в нее и со словами молитвы за спасение души – дурное влияние Святых – отчалил.
Восток, почуяв дым, тоже проснулся и теперь жадно поглощал овес из своего намордника.
– Хорош демагогию разводить, – прервал спор Ткач. – На сухарях и луке мы далеко не уйдем. Придется охотой добывать жратву.
Оконный щит приподнялся и в подвал влетела очередная колотушка.
– Не факт. Если, конечно, порошок там, где мы думаем. Да и радиацию он держит куда хуже, чем железки.
– Точно, – кивнул Фара, присоединившись к глумлению над рыбьей мумией. – План дешевеет, а доля как была, так и осталась.
– Я это жрать не стану, – прогундосил Балаган.
– Еб твою! На пол не лей! – возмутился Хромой нескольким расползшимся по замызганному паласу темным каплям.
– Остальные… пусть сами решают. Либо сдадут товар по дешевке, как ты и планировал, либо присоединятся к нам за большую долю, но…
– Сюда, – я указал на резко обрывающуюся борозду от перетаскиваемого тела, проложенную в слое иглиц. – Тут, похоже, люк. И следы. Нога вроде человеческая, в обуви на мягкой подошве, кожаной.
– У меня только двухместные. Найдется желающий на вторую койку – снижу до четырех пятерок.
Рябу заметно трясло, лоб покрылся испариной, дыхание сделалось прерывистым – плохой знак, предвестие паники.
Отбуксировав двух подранков и Красавчика на седьмой этаж, мы заняли оборону на шестом.
Клинок чуть ослабил давление на ребра, позволяя юмористу говорить.
– Что значит «не совсем»? Мне убить его наполовину?
– Героин? – Ткач усмехнулся. – Знаете, я всю дорогу боялся, что кто-нибудь из вас включит мозги, начнет задавать вопросы и сломает мне легенду. Но вы до сих пор в нее верите, идиоты.
– Так ведь я не предлагаю стоять на углу с парой доз. Вопросы распространения готов взять на себя, нужные контакты имеются, а ты мог бы обеспечить охрану нашему совместному предприятию. В таком деле …
Первая атака была со спины. Тварь прыгнула, но промахнулась. Слишком шумно когти скребли о землю при толчке. Серая тень пролетела возле моего левого плеча и исчезла в траве. Три пули ушли следом.
– Да брось херню молоть. Скажешь тоже, «чужие».
Солнечным осенним днем в лесу благодать. Прохладно, свежо. Комары уже сдохли, мухи спят. Под ногами мох. Идешь по нему – будто по перине ступаешь. А воздух какой. М-м-м… Сосновый аромат ноздри ласкае…
На первый, пробный заход собаки решились за полночь. Приблизились не сильно, метров пятьдесят или больше, покрутились и после двух выстрелов, цели, впрочем, не достигших, отошли. Следующая попытка со…
– Как быть? – перевел тот на меня вопросительный взгляд.
– Надо ему помочь! – воспылал человеколюбием Ряба и попытался ринуться страдальцу на выручку.
Черт. А ведь Сиплый и впрямь боится, что я пристрелю его, как загнанную лошадь. Да он, похоже, уже смирился. Так, на всякий случай решил удачу попытать. Ну и ну. Чем же – скажите на милость – я заслу…
Тут маленький проглот разнюхивать не стал, схарчил за милую душу и снова уставился на меня, растянув пасть, будто в улыбке.
Территория вокруг более всего походила на заводскую – покосившиеся сизые от мха железобетонные панели забора с колючкой поверху, ржавые козловые краны на заросших рельсах, невысокие зданьица, раскида…
– Не поместились, что ли? – высунулся из кабины водитель.
Дождь усилился. Порывы ветра подхватывали его потоки и бросали в лицо. Капюшон пришлось снять, он мешал обзору. Проклятая боязнь воды. Ненавижу ее. Ненавижу себя за эту слабость. Ладони вспотели. Гор…
– А я думал, что мыслительный процесс слишком утомителен для наемника. Мы сегодня оба интеллектуально обогатились.
Спустя десять минут мы с верным скакуном уже подъехали к КПП на противоположной стороне.
– Ваш ключ, – передал мне смотритель здоровенную кованую железяку и, чиркнув спичкой, поджег фитиль висящей под низким потолком керосинки. – Замок крепкий, дверь тоже. Тут чистая параша. А эту, – под…
– Рад стараться, – ответил я Ткачу и отправился метить территорию.
– Кончай базар, – взял слово Ткач. – Ты, помощник добровольный, расскажи-ка лучше, что охотник за головами потерял в такой глуши. Неужто тебе одного из местных уродов заказали? – Он выдержал драматич…
На следующее утро Валет снова ушел, а вернувшись через полтора часа, позвал меня для разговора.
Беглый осмотр показал, что моим новым местом дислокации является оружейный склад – довольно вместительное помещение с блочными стенами и дощатым полом, заставленное разным добром. Были здесь и видавш…
– Починил? – спросил Фара, оторвавшись от карт.
В гостиницу я соваться не стал, опасаясь излишнего внимания к своей персоне. Вместо этого определил Востока на пансион в конюшне при заведении и отправился дежурить возле черного хода, за что вскоре …
Гейгер отшатнулся, и голова шмякнулась ему под ноги, прямо мордой в землю. Устыдившись, видимо, собственного малодушия, техник все же подобрал друга и замер, не зная, куда его сунуть.
– Не ослышался. Присмотришь за этим гавриком, всего и делов-то.
Никакого Игната Ефремова я, конечно, не знал, но в Лакинск мне наведываться доводилось. И сейчас я был очень благодарен матушке-природе за дарованную память на названия встречающихся по пути деревуше…
– Возьми грибочков, – предложил я медику. – Таких небось не пробовал еще.
– Ткач, – физиономия Балагана сложилась в гримасу отвращения. – Падла. Он совсем рехнулся.
Третий обходчик при этом вел себя на удивление тихо, только дрожал и всхлипывал, втянув голову в плечи.
– А не в этом ли козле дело? – кивнул Гейгер на висящий труп. – Небось наркотой баловался.
– Все, уходим! – проигнорировал вопрос Ткач.
– Сам включай. И вообще, на кой тебе свет, ты ж в темноте прекрасно видишь?
– Хм, да тут, похоже, логово. – Ткач стоял возле бетонной плиты, над входом в траншею теплотрассы, и пинал ботинком россыпь костей.
Как ни странно, остыл. Моментально. Черт. Даже не пойму, что нашло. Явно не раж. Помню все до мелочей, а вот причину…
– Хм, – усмехнулся Ткач. – Да ты просто под завязку упакован!
Две из четырех псин, синхронно повернувших окровавленные морды в нашу сторону, сдохли на месте. Третья – самая мелкая – получила пулю в крестец и, визжа, каталась по земле. А вот четвертая, оставшись…
– Что вы! – изобразил я сдержанное возмущение. – Никогда. Да и не друг он мне, я же говорю – знакомый. Был бы другом, разве стал бы деньги просить?
– Прежде чем нырнуть в это дерьмо, я хочу узнать, ради чего.
– На кой? – осведомился тот, заметно воспряв духом.
Хм. До следующего хулигана с полсотни метров, парочка за блоками – еще через десяток. Ни то ни се. А не освежить ли нам память?
С виду мужик был крепкий, плечистый, держался прямо и уверенно, как молодой, но лицом тянул на все шестьдесят. Карие, выцветшие с годами глаза смотрели строго и проницательно.
– Ну, – протянул он руку, – ни пуха. Аккуратнее там.
– Дай мне пистолет! Дай пистолет!!! Твари!!!
– Ты о чем? – сделал Фара удивленное лицо.
– Будем отходить в лес! – крикнул он, затариваясь магазинами под «семерку» и коробками патронов. – Бля! Слева держи! Вот падла!
– У тебя есть брат-близнец? – сострил Сиплый.
– Тихо все, ждать тут, пока не осмотрюсь, – скомандовал Ткач и обратился к пулеметчику: – Тебя тоже касается, – после чего забрался наверх, осторожно откинул крышку и исчез в проеме.
– Второй этаж, окна на «Малину», – выложил я пять монет.
Дежурный заметно успокоился, опустил рупор и махнул мне рукой: «Канай сюда».
Полуночный свинарь водрузил лампу на крюк в опоре загона и занялся наполнением корыт. Закончив сию нехитрую процедуру, он потянулся за своим тусклым светочем и прилип к столбу, получив болт в правое …
– Ты что, твою мать, делаешь? – осведомился я, подойдя ближе.
Я счел за лучшее просто помотать головой, дабы не углубляться в чуждые дебри вероисповедания.
Гейгер, кстати, тоже показал себя крайне занятным стариканом. Познания техника, как выяснилось, включали не только радиацию во всех ее проявлениях, но также механику, электрику, искусство ковки и – н…
Задвижка отошла в сторону, выпуская из смотровой щели луч направленного нам в рожи света, и вернулась назад. Лязгнули, поворачиваясь, механизмы замка, дверь открылась наружу, демонстрируя впечатляющу…
– Дело твое. Препятствовать не стану. Но и помощи больше не жди.
– Давай сюда, – махнул я дергающемуся как на иголках Рябе.
Удивительно, однако Гейгер и Сиплый при этом хранили нейтралитет, с интересом наблюдая за развитием событий.
Получив сии благие пожелания, я миновал КПП и по улице Муромская, о чем свидетельствовали сохранившиеся кое-где таблички, направился в город.
Медик лежал на дне лицом вниз и не подавал признаков жизни.
– Кол, ты что? Я – Гейгера?! Да с какого?.. – залепетал медик, на полном серьезе пытаясь обосновать свою непричастность к этому гнусному происшествию.
– Верно, справитесь. А с Крикуном что делать?
– Ты – парень неглупый, потому обойдемся без предисловий. Мне нужен свой человек в Арзамасе. Ничего особенного от тебя пока не требуется, лишь глаза и уши.
– С-с-с… – Нога зависла в считаных сантиметрах от нажимной пластины капкана, раззявившего стальные челюсти под жухлой травой.
– Как дальше жить думаешь? – вернул я разговор в конструктивное русло.
Ну, пиздец, угораздило. Зря надеялся. Если не схарчат, так заставят какую-нибудь пускающую слюни умственно отсталую страшилу охаживать, «давать роду свежую кровь». Блядь, ненавижу даунов. Они хуже св…
– Назад! – я вскинул винтовку и спешно отступил в кусты.
– Петька! Где тебя черти носят?! – раздался за дверью бабий крик.
Я был близок к разгадке, но случай распорядился иначе.
– Точно, он, – подобрал я с земли латунную пистолетную гильзу. – И выстрела не слыхать было. Его «ПБ». Если, конечно, ты не успел до нашей встречи сюда сгонять, пришить бедолагу Гейгера, скинуть мою …
Восток встал на дыбы, как только почуял смрад горелого мяса. Его ржание вспугнуло стаю пирующих ворон. Птицы, такие же угольно-черные, как и их добыча, разом взлетели, закружились над дорогой, раздра…
Гостеприимный хозяин снова наполнил стакан.
– Поиграть вздумал, засранец? Ладно, поиграем.
Сказать правду? Развести руками, дескать, сам хуею с такого расклада? И дальше? Подтвердить опасения про катушки и невменяемость? Черт! А вдруг он прав? Нет-нет, так не годится. Разумнее будет изобра…
– Все обошлось – зубы не выпали, башка не облысела, хрен работает, кожа язвами не покрылась, собственными кишками не испражнялся. Фонят они очень, Сережа, железяки эти. Нет, конечно, и от земли потре…
– А то они не знают, – буркнул пулеметчик, привалившись к стене. – Все, бля, тушите свет. Сожрем животину, может, пару дней еще перекантуемся, а как вода закончится – в прорыв. Устрою напоследок твар…
– А-а-а… А чего рассказать-то? Ну, мужики, видно, серьезные, вооружены хорошо. Автоматы там, пулемет есть…
Шутка была встречена дружным гоготом. Я тоже посмеялся за компанию, хотя вместо смеха хотелось блевануть. В горле возникла желчная горечь, и чертовски разболелась голова.
– Э-э… Промазал, да? – виновато поинтересовался Балаган, забирая окровавленный штык-нож.
– И с какого же бока я другой? Ну, сорвался сегодня, моча в голову ударила. Что из этого трагедию-то делать?
Падающий хранитель сорвал растяжку, и у меня заложило уши. Не хотелось бы оказаться на месте бедолаги, он как раз головой прокатился мимо хлопнувшего запала. Впрочем, это пошло на пользу, потому что …
– Вырубился ты, вот что. Мы в карты играли, ты заявился с великом разобранным, тоже сел, а потом сказал, что голова болит, пошел прилечь и отключился. Хорошо, мы еще фофанов тебе перед этим не навеша…
– Сиплый, Гейгер, Ряба, Балаган! По одному к телеге! Берите, сколько унесете! Выполнять!
Чинно отстукивая копытами по бетону, мы с Востоком подошли метров на двадцать, пока один из дежурных не дал команду остановиться.
– Ну, – Дрын вздохнул и не спеша раскурил новый косяк, – тогда я скажу. Сколько тебя знаю, Баба, всегда ты был редкостным мудаком. Все копил-копил, в кубышку складывал. Говорю: «Баба, давай дунем», а…
Идея родилась почти моментально. Глаз сразу вырвал из скромной обстановки кабинета требующийся для представления инвентарь – простыня, лампы, забитые бумагой шкафы. Через минуту по окропленному керос…
Утром мы перекусили «полюбившимися» каждому сухарями и выдвинулись, как только начало светать.
– Преподобного Ильи Муромца, покровителя воинства русского.
Голос его был слегка искажен и резонировал. Видимо, успели смастерить рупор. Сообразительные. Да и вообще, неплохой способ пересечения территории с потенциально враждебным населением. Входишь в город…
Чудной он все-таки. Живых режет – не морщится, а мертвых стремается. Может, видел чего в очередном наркотическом угаре? Надо будет у него разузнать, если не пополнит ряды безвременно почивших. Ох, ск…
Чертов наркоман лежал на лестнице, правой рукой направив автомат в хлюпающую темноту, а левой тянулся к свету.
– Жрать захочешь, и не на то сподобишься.
– Помню, насилу сдержался, чтоб вам обоим по пуле в башку не пустить.
– Не знаю, он довольно тяжелый. Как-то пришлось потаскать на носилках.
– Ты бы мясца на жопе нарастил, – парировал Бойня.
– Хорош бздеть, – посоветовал я, когда «ласточка» почти остановилась, не доехав полутора километров до ворот. – Они твой тарантас уже разглядели.
Воодушевленный моим примером, к рыбалке присоединился Балаган, оставив пост Ткачу. Сразу видно – парень деревенский. И удочку смастерил в два счета, и червя нацепил, как заправский экзекутор.
Давно не испытывал этого чувства, когда холодок бежит по спине, а потроха сжимаются в предчувствии неизбежного. Прямо как в детстве.
– Наш ориентир. Не отставай и смотри под ноги.
– Маломощная? Половину вашего злоебучего городишки стерла.
– Тряпку горящую бросьте, – подсказал Гейгер, закончив возиться с псиной, и даже пожертвовал кусок ветоши.
– Умерла, – шмыгнул я носом. – Месяц назад, от лихорадки.
Я как мог осторожно прокрался за соседнее полуразвалившееся здание, служившее раньше то ли складом, то ли гаражом, и, прячась за ним, начал обходить противника по левому флангу.
Я ухватил его за эвакуационную петлю и рванул вверх.
Хорошо, что к моему возвращению дома оказался только Валет. «Благодетель» сидел в кресле и чистил свой «Ижак».
Командир оценил мою запасливость, но на чревоугодие наложил мораторий, приказав ужинать сухарями.
– Это хорошо, – кивнул Гейгер. – А остальное заклею. Хотя придется повозиться. Вот едрить твою в душу мать, одна пуля – и столько мороки.
– Мне нужна комната на ночь, – повторил я.
– Крикун, дружище, ты как? – тормошил он его за плечо, но в ответ раздавалось лишь мычание. – Где болит? Ну?
– Обычным, – пожал я плечами, искренне не понимая, о чем речь.
Тем временем Балаган закончил набивать все доступные емкости барахлом, и к телеге подбежал Ткач.
– Два полных короба, – закончил сложный подсчет Балаган. – В третьем меньше половины ленты. Гранат нету.
– Нашел дите… – пулеметчик попытался усмехнуться, но отпрянул со скривившейся физиономией, как только я поднес к нему бутылек. – Отвали на хуй!
– Не извольте беспокоиться, – с энтузиазмом отозвался медик. – Шеф Сиплый все организует в лучшем виде. – После чего еле слышно добавил: – И чайком напоит, и поебаться завернет.
Удивительное дело – за прошедший месяц я успел соскучиться по Валету. Кто бы мог подумать. Старый говнюк занял место в моем сердце. Эта мысль веселила меня всю дорогу от западных окраин до дома. Не т…
– Я-то и без счетчика был бы, а вот ты – сомневаюсь. Бидоны жалко. Где теперь воду чистую набирать? И во что? Флягой много не унесешь. Есть у меня, правда, два фильтра угольных. Но в Москве через них…
– Так ведь тебя, сколько ни еби, ты все равно не родишь.
– Зараза. Жарко, как в бане, – фыркнул взмокший Балаган.
Ткач поднял бровь и обвел присутствующих вопрошающим взглядом.
Бля. Настоящий танк в юбке. Лапищи – будто у мясника. Пополам сломает, глазом не моргнув. Ей бы вышибалой в кабак, нагнала б на пьяных мужиков страху.
– Подойди. Дай-ка посмотрю. Угу-угу. Руки подними. Выше. Нормально. Вынуть пробовал?
Черный ход лавки все еще оставался не заперт. Внутри слышался шум, будто кто-то двигает мебель. Я пошел на звук и, свернув в сторону подсобки, увидел… цель. Это был хозяин лабаза – упитанный, рослый …
– Пойдемте! – Балаган, светясь мальчишеской улыбкой, сделал несколько шагов в сторону аэродрома. – Ненадолго, с краешку.
Мы прошли вперед, мимо руин, едва различимых за плотным хитросплетением веток, и свернули налево, держась следа.
В руки ко мне перекочевала бумажка с печатью – пропуск в город на два дня.
– Упырь, – кивнул он устало. – Конечно, упырь. А кто же еще? – после чего поднял кружку и допил все, не отрываясь.
– Помощник! – крикнул Ткач, не оборачиваясь. – Спускайся, уходим!
– Избавь от подробностей, – он еще немного помолчал, но скоро любопытство взяло верх. – Правда или опять пиздишь?
Повторять не пришлось. Боевой товарищ стартовал еще до приказа.
– Не ной. Обход закончим, и будешь дрыхнуть хоть до обеда.
– Вот, – ткнул Сиплый в большую зеленую блямбу с кругом возле южной окраины и расходящимися от него на север лучами. – А здесь, – указал он левее, – Сокольнический Вал.
Обычно торговый обоз – это десять-пятнадцать подвод, запряженных далеко не скакунами. Движется такая процессия со скоростью чуть шустрее прогулочного шага. При желании можно и пешочком увязаться, но …
Едва я успел скинуть рюкзак, как меня опять вывернуло.
– Еще бы. Хозяйство ухода требует, а задарма никто батрачить не вызывался.
Следующим утром мне вручили изъятые вещи – почищенные, с правленой кромкой, – адрес связного, пароль-отзыв и без лишних разговоров отправили в Арзамас.
– Ну да. Кореш известного брехуна – это, конечно, авторитет. Ты сам-то головой подумай. Какие, на хер, монетки? Там, наверное, ила и грязи такой слой, что катер не найдешь. Монетки, бля…
Ухватив левой рукой «АПБ» за глушитель, я вдавил спусковой крючок. Пистолет за секунду сожрал оставшиеся в магазине «маслята» и разинул дымящуюся пасть патронника.
– Прими. Зараза, – провел он ладонью по лицу, словно сдирая налипшую паутину. – Всем надо принять. Сразу две. Какая-то херня творится. Может, газ? Психотропный, – медик тряхнул головой и, продолжая д…
В свое время, раскурив косячок, мы с парнями сидели вокруг костра и чесали языки на тему «как заебато будет, когда выгоним нах чертовых зажравшихся лацев». Ну вот, лацев выгнали, а заебато не стало. …
Первое, что решил сделать, – определить свое местоположение. Минут через пятнадцать блужданий среди руин обнаружил на стене табличку, выцветшую и покрытую слоем грязи, но все еще читаемую – «улица По…
Башка гудела, как колокол. Впечатление такое, что череп вот-вот треснет от натуги. Даже потроха, казалось, пришли в движение и отправились блуждать по контуженому организму.
– Сын, сын, – повторил я, словно это было заклинание, способное остановить время и дающее возможность перевести дух.
С первым «собеседником» – тем самым, что грел мудями стылую землю – мы очень быстро нашли общий язык. Да двум хорошим людям и слов-то не нужно, особенно когда клинок острием попадает аккурат в темечк…
Скоро потянуло дымом. Затребованную порцию Сиплый принес, поставил котелок на пол и молча удалился.
– Что скажешь? – обратился Ткач к Сиплому.
– Интересно, – кивнул я, дождавшись окончания рассказа. – А про совесть что?
Валет уже неделю как махнул в Сергач, улаживать расклеившиеся дела со своими поставщиками, и вернуться должен был не раньше чем через три дня. Ждать его означало упустить весомый куш, шанс на который…
В общем, так непринужденно я оставил у Святых значительную часть только что полученного аванса.
– Ну, немного в другом составе, конечно. Не переживай, тебя из списка пайщиков исключать не собирались. А вот Гейгера – да, вместе с Балаганом. Но Ткач, похоже, скорректировал предложенный мною вариа…
– Уходим, – махнул рукой Ткач и личным примером продемонстрировал куда, двинув заметно севернее прежнего направления.
– Теоретически бомбоубежище должно располагаться недалеко от жилых кварталов, – поделился умозаключением медик, ковыляя взад-вперед. – Предлагаю далеко не идти, а…
Под аккомпанемент сдавленного мычания колено захрустело, вытянулось, щелкнуло и вернулось в назначенное ему природой положение. Прокушенный ремень вывалился из хватающего воздух рта.
– Подойди, – ответил второй. – Давай-давай. Смотри. Видишь? – Палец с выбеленной постоянными дезинфекциями кожей ткнулся в оголенный мозг, вызвав судорожную тряску пристегнутых ремнями конечностей по…
– Я знаю одно – вы, жалкие шлюхи, удристали, кинув меня с теми отродьями. И теперь я буду вас убивать. Начну с тебя.
– Чего не спишь? – в комнату вошел Ткач, поставил автомат у изголовья, скинул разгрузку с берцами и завалился на кровать.
На полу, обхватив колени, сидел человек, совершенно голый и до крайности отощавший. Тело его было сплошь покрыто синяками, ссадинами и порезами, как совсем свежими, так и давнишними, успевшими даже з…
Зенки сузились и забегали, выдавая неожиданную вспышку чудовищной мозговой активности.
В ответ раздалось неразборчивое бормотание на «собачьем».
– С тебя пять монет за пользование мостом, – сообщил он, когда я подошел к шлагбауму, и вытащил из большого кожаного подсумка регистрационный журнал. – Если нет серебра, возьмем «пятерками» по общему…
– Я… я… – мысли сбились в кучу, закипающая от адреналина кровь пульсировала в ушах. – Я. Ваш. Сын, – вымолвил наконец окостеневший от напряжения язык.
– Черт, – покрутил головой техник. – Это нелегко. Будто корову доишь.
– Не иначе. Хотя, может, на смену или на мясо. Кто их, душегубов, разберет?
Первым делом, пользуясь отсутствием свидетелей, я отстегнул ножны и сунул их в место поудобнее – за пояс. Последовав совету, оставил ботинки при входе и шагнул на ковер. Нога тут же утонула в длинном…
– Слушай, уговор был на десять. Три – компенсация за хлопоты. Скажи спасибо, хоть это выбить удалось. Заказчик, кстати, считает, что ты сам маху дал, наводка была верная. Ну, так он говорит.
– Бля! Глазам не верю! Ткач, этот козел нашу жратву сраному мутанту скармливает!
– Не добивай, – посоветовал я направившему ствол в голову животины Гейгеру. – Свежее будет.
– Ты о чем? Ладно-ладно, остынь. Не хочешь – не рассказывай. Какие мы нежные. Я, между прочим, тоже почти всей семьи лишился.
– Э, нет, – погрозил палец. – Из примкнутого.
– Не балуй, – голос бородача дрогнул, возможно, наличие глушителя на смотрящем ему в спину стволе заставило нервничать.
За свои двадцать с небольшим лет я успел повидать столько, сколько мало кому выпадает на век. Исколесил, исходил землю от северных морей до устья Волги и от смоленских болот до предгорий Урала. Но ув…
– Пошли-пошли! – заорал Ткач, направляясь с остальными в сторону леса. – Не растягиваться!
– Не так быстро, – вмешался я в заупокойную беседу. – Сначала расскажи про Ткача.
– Сюда, – потянул я Рябу за рукав, отступая к стене. – Там.
– Ну конечно, – скептически усмехнулся медик. – Нет ухи лучше, чем из ерша. Судаки твои с карасями тиной воняют – жрать не станешь. А окунь – вообще не рыба, кости сплошные.
– Нет, этой сказки я не слышал. Мне нравится другая, про то, как ты ночью ходишь по домам и высасываешь у спящих людей мозг через глазницы.
Если верить Фоме, Ткач, до организации похода в Москву, рулил отрядом, чья численность колебалась в пределах тридцати-сорока головорезов. Те пятеро, что остались, были десятниками и спецами: Гейгер –…
Я распрощался с мыслью об отступлении, поправил сидор и со всех ног припустил к серой пятиэтажной коробке. Опрометью проскакав девять лестничных пролетов, нырнул в пустой проем двери. Огляделся – две…
Я еще раз бросил взгляд на темнеющий за лесочком пенек Тюрмеровки, убрал ополовиненный с отъезда запас провизии обратно в сидор, проверил путлища, снял с морды Востока мешок с овсом, пожелал коняге с…
– Неужто после всего еще не забыл, как пугаться?
– Да так, разговор завязать. Скучно молчком-то.
Я подскочил к мертвому снайперу, подобрал «СВД», стянул разгрузочный пояс, быстренько откромсал державшуюся «на соплях» голову и кинул ее сентиментальному товарищу.
Утром мой чуткий сон был прерван истошным петушиным криком. Мерзкие птицы. Ума не приложу, какого хера им голосовые связки не вырезают. Посмотрел на часы – двадцать минут шестого. До выхода чертова у…
– Дело говоришь, Сиплый. Идем внутрь. Запрягайся, фонит тут порядком, да и пыли до хера.
– Сто кило героина в бомбоубежище? Хех. Завыли сирены, и народ сиганул, прихватив самое ценное?
Штаны, куртка и рубаха за время моих странствий превратились в задубевшее от пота и грязи рванье. Ополоснувшись, оделся в чистое и еще одну смену бросил в вещмешок. Мало ли, сколько придется бродяжни…
Но когда ты просыпаешься в месте, похожем на слесарную мастерскую, в висячем положении, с кандалами на запястьях, а напротив тебя сидит прикованный к стене человек с багрово-синим лицом и в обоссанны…
– Да-да, – усмехнулся медик, – пой, пташечка, пой.
– Ошибаешься. Я – чтоб ты знал – до того, как в эту сральню перебраться, на том берегу жил, в деревеньке, двадцать километров от Мурома. Все детство в Оке бултыхался, с весны до самого октября. Тогда…
Настоятель, помолчав немного, кивнул, забрал разложенные на кровати «улики» и вышел за дверь.
Один из арбалетчиков, стоя на коленях, держался за живот. Клинок легко вскрыл горло. Пока тело, конвульсивно дергаясь, заваливалось на бок, мой стальной приятель успел оставить неизгладимый след в се…
Я отрицательно покачал головой и вздохнул.
– Не нужно, мне так нравится, – я пощупал кожу. – Свинина?
– Нет, приукрасил. С Красавчиком вдвоем. Нашинковали тварюг в мелкий винегрет. Надо было только поближе подобраться. Вблизи-то они не такие страшные. Вон, видишь, – кивнул я на сидор, – дрыхнет сытый.
Спустя полчаса таких маневров я решил сделать привал, а заодно и обозреть местные достопримечательности, благо очередная встретившаяся на пути коробка могла похвастать архитектурным изыском в виде от…
Фара завел корешей в Рабочих порядках и все свободное время терся с ними. Из скупых рассказов выходило, что ничего серьезного они собой не представляют, выполняя, по большей части, роль мальчиков на …
– Ты чего несешь, сопляк? Бери, – он схватил мою правую руку и насыпал серебро в ладонь. – А теперь катись отсюда.
– Господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй.
Несговорчивая бестия харкнула на столб кровью и принялась биться в попытке восстановить справедливость. Но когда железный штырь рвет твое легкое и ломает ребра, не так-то просто управлять собственным…
– Что тут – вашу мать – произошло? – Ткач поднялся на ноги и окинул присутствующих взглядом.
– Злой? А должен быть раскаивающимся. Не похоже, что ты говоришь от их имени.
Туша гнилозубого любителя близости дрогнула и свалилась, дышать стало значительно легче.
– Где ты такую хуйню берешь? – поморщился Гейгер, брезгливо глядя на кружку Рябы, в которой тот неспеша помешивал залитый кипятком порошок. – Воняет хуже, чем мои кирзачи. Этим говном только вшей тра…
Перед выходом Ткач кратко изложил текущую диспозицию. Оказывается, наш дружный коллектив с перепуга так резво вчера драпанул, что успел обогнуть Покров и находился теперь примерно в шестнадцати килом…
Существо, размером примерно с человека, обладало немного вытянутым телом, покрытым сероватой кожей с жидкой светлой шерстью, сгущающейся на груди, промеж сочащихся молоком титек, животе и загривке. П…
– Радость какая аль горе? – я вошел и осмотрелся.
– Просто гляди в ту сторону. До меня не стреляй.
Ну, в озвученном контексте и с утра накатить – не грех. С той поры как прежний настоятель отдал богу – а может, и кому другому – душу, прошло всего три года, но сменивший Пантелеймона Фома успел заеб…
Первая шавка, не успев сориентироваться, отлетела в сторону, получив удар по ребрам. Три другие оказались сообразительнее и, окружив добычу, принялись нападать по очереди. Короткая атака и уход, атак…
Мы немного поотстали от авангарда, так, чтобы не было слышно.
– День добрый! – поприветствовал я два десятка хмурых мужиков, прервавших свои дела ради моей скромной персоны. – Мне бы в Кольчугино. Выпустите?
– У тебя под носом, – указал я на вполне отчетливо примятую траву.
– Не разглядел, – я шмыгнул носом и вытер текущие по щекам слезы. – Темно было. Только вспышки кругом. Наверное, засаду устроили.
– Тебе, Гейгер, может, и полезно. А у меня детородный орган еще функционирует. Хочу, чтобы так и оставалось. Выводи-ка нас отсюда куда почище.
– Ну, план мой – ты, наверное, заметил? – провалился. Уйду сейчас – вы поход свернете. Попытаюсь опосля сдристнуть – в погоню броситесь.
От места высадки до Чаадаево, по моим расчетам, было километров пять. Маршрут пролегал через лес, минуя расположенную поблизости деревушку. Не то чтобы я опасался встреч с местными, но, как говорится…
– Поселок Биокомбината, – ответил я, приглядевшись.
– Тю-тю Ткач. И что-то мне подсказывает – сегодня с ним уже не свидимся.
Скупые сведения о Белокаменной сходились в двух основных моментах – там нет жизни и есть высокий радиационный фон. Посему первое, что я потребовал у Фомы, – увеличение гонорара и выдача аванса. Сошли…
Помню, что произнес это на чистом автомате, как будто в сто первый раз сказал про себя, чем и занимался всю дорогу, но мерзкое, крутящее кишки чувство никуда не делось. Скорее наоборот. Захотелось не…
Прямо по курсу, метрах в пятидесяти, стоял человек… Или нечто похожее на человека. Я не сразу сообразил, что не так в очертаниях этой неподвижной фигуры – над ее плечами не было характерного выступа,…
Никогда не думал, что буду рад схлопотать автоматную 7,62 в бочину. Разумеется, я был бы счастлив, пролети она мимо, но, с другой стороны, на ее месте могла оказаться, например, «пятерка» – настоящий…
– Понимаю. Но в моей работе свои принципы.
– У меня нет дома, – печально произнес Балаган, продолжая вглядываться в лесную темноту. – Я с тобой, командир.
– Эй! – Ткач на секунду оторвал морду от полиамидного приклада своего «АКМ» – или что это за хрень такая? – и посмотрел в мою сторону. – Ты кто?! – и тут же замахал рукой в сторону дальнего края пяти…
Тварь немного подалась вперед и повела мордой, словно принюхиваясь. Замерла на секунду. Вымазанный черным рот раскрылся в беззвучном крике. Остальные четверо, как по команде, вскочили, развернув к на…
Все, что находится в пределах шестисот метров от Клязьмы, городом назвать нельзя – слева редкие полуразрушенные домишки, справа лес, некогда бывший парком. Собственно, Владимир начинается с протянувш…
– М-м, ничего, – оценил Гейгер, не спеша отхлебнув. – Получше свиной-то будет.
– Наконец-то пригодилась, да? – порадовался за товарища Сиплый.
Ряба незамедлительно дал ответ коротким, но частым подергиванием головы.
– Кол, справа! Сиплый, Гейгер – слева! – отдал приказ Ткач и начал смещаться вслед за мной. – Вслепую не стрелять!
– В целом. Отношения там, терки, может, с кем имеются?
– День добрый, хозяин, – открыл я дверь в комнату.
– Отговаривать не стану, ты – дядька опытный, поболе моего навидался. Но сам, если не возражаешь, ограничусь этим, – я вытащил из сидора небольшой стеклянный бутылек, обернутый мягкой ветошью.
Я смотрел вслед шлепающему по лужам Липкому и постепенно возвращался в сознание, ощущал ладонью ребристую рукоять ножа, скользкие теплые комья вокруг руки, поднимающуюся снизу вонь.
Блеск золота – страшная сила. В большинстве случаев он с легкостью заменяет любые слова, документы и ключи. Искрящийся отлив желтого кругляшка действует почти магически. Этот катализатор алчности уве…
– Дьявол! Это Ткач, – прогундосил Сиплый, все еще согревая дыханием мой нож.
– Хватит! – вмешался в беседу Ткач, когда Балаган подрагивающими пальчиками уже мацал рукоять пистолета. – Нам еще промеж собой стрельбы не хватало.
– Ты так и не рассказал про семью, – напомнил я о замятой было теме.
– Интересно, метро уцелело? – промямлил медик набитым воронятиной ртом.
Под место ночлега Ткач определил девятиэтажную кирпичную башню на краю поселка. В первую вахту, как обычно, заступил сам, взяв меня за компанию. Разместились на лестничной площадке между двумя послед…
– Ну, и чего теперь? А? Пристрелишь как собаку? – представитель угнетенного класса подкрепил речь демонстрацией пустых ручонок. – В безоружного стрелять – много храбрости не надо. Может, по-мужски ре…
– Смышленый. Ты глянь, зенки какие состроил.
Вот въедливая скотина, так и норовит мне легенду поломать.
– Так кто ж их разберет? – пожал мальчуган плечами. – Нынче все при стволах. Охрана или нет, я почем знаю?
– Для города-кладбища здесь многовато жильцов, – оценил я ассортимент останков разной степени свежести, среди которых имелись фрагменты зверья, начиная от крыс и заканчивая лосями.
– Подсобил бы страдальцу, – предложил я с большим запозданием, когда пистолетные выстрелы хлопали уже далеко за спиной.
– Покупатель, – представился я. – Лошадь у тебя купить хочу. Продашь?
– Все к стене, – я выдернул чеку, освободил рычаг и, выждав секунду, отправил тяжелую ребристую болванку «Ф-1» в свободное падение.
Внизу, за дверью, послышались стоны и постукивание.
– Вот, блядь, всегда так, – хлопнул себя Хашим по ляжке. – Чуть что, ответственного не найти. Ну-ка, – он ухватил меня за подбородок и присмотрелся, насупившись. – Что-то не похож ты ни хуя. Хотя…
– Я тебя голыми руками, сука, порву, – прорычал Балаган, застегнув хлястик кобуры.
Ткач, то и дело сверяясь с картой Москвы, уводил нас все глубже в лабиринт улиц, переулков и дворов, терялся, высматривал сквозь кроны изуродованных опухолями деревьев уцелевшие таблички, снова брал …
Интересные твари. Говорят, до войны собаки жили рядом с человеком, прямо в домах. Дрессированные были, аж пиздец. Границу охраняли, взрывчатку с наркотой помогали искать. Даже поговорка такая существ…
Полночь я встретил сытым, но сонным. Как гласит народная пословица: «То понос, то золотуха» – не иначе. Вынул из-за пазухи кисет. Бросив мне его в ящик, Хромой наказал жевать листья в случае слабости…
Помню, первое, что почувствовал, – дикая злоба на себя. Безумная. До зубной ломоты. В голове сформировалось осознание масштаба трагедии. Я только что собственными руками загубил свое будущее. Вот оно…
В глубине первого этажа, справа от нас, стоял человек. Почти неподвижно. Только поворот головы выдал его присутствие.
– Да шучу-шучу, – я достал вожделенную банку и передал в цепкие руки Сиплого. – Мою порцию не забудь принести.
– Поставь имя, дату, час и распишись, – ткнул дежурный пальцем поочередно в четыре графы. – А меры… Уже три дня, как с Лакинском связь пропала. Посылали нарочного – не вернулся. Видно, беда там случи…
– Надеюсь, Ткач задается сейчас тем же вопросом.
Доселе девственный лес все чаще стал подкидывать на нашем пути следы погибшей цивилизации: заросшие руины, превратившиеся в металлическую труху автомобили, столбы линий электропередачи, упавшие, почт…
Я, будучи, как самый зрячий, назначенным в головной дозор, поднял руку, сигнализируя об опасности.
– В Триэн, – повторил Дрын, тыча пальцем в Бабу, и зашелся истерическим хохотом.
Третья дверь, хоть и запертая, также оказалась не из нашего списка, а вот четвертая порадовала, мягко клацнув сувальдами хорошо смазанного замка.
– Да уймись! – охранник схватил меня за шиворот и оттащил от двери. – Объясни толком, что произошло.
– Медицинский факт, – блеснул остроумием Сиплый, но, не найдя в моем лице благодарного ценителя тонкой иронии, продолжил более серьезно: – Ткач сошелся с нужным человеком – внучатым племяшкой хозяина…
– Народ с утра не жрамши, голодный и злой.
Мне тем временем почти удалось высвободить правую руку. Почти. Обернись горбатая тварина чуть раньше, и не знаю – хватило бы потом здоровья на побег?
Из-за приоткрывшейся двери подвала высунулся Балаган.
– Фома, не начинай. За тот случай я уже сполна рассчитался.
– Отчего же? Этого добра у меня в избытке. Но все больше по работе, а хочется и для души немного.
– Я тебя?! – Фара ткнул себе пальцем в грудь, криво усмехнувшись, но тут же помрачнел, и ухмылка трансформировалась в гримасу отвращения. – А хотя, знаешь, ты прав. Что уж там. Да, я боюсь. И не сего…
– Ну да, – ухмыльнулся Гейгер, – Зассыха ручейком звенит.
Нарезав пару кругов по комнате, я остановился возле гобелена с изображением множества людей в пестрых халатах и остроконечных шлемах. Часть из них держали длинные пики с насаженными головами, другие …
– Ну, давай, – Балаган закатал рукав. – Чего тянуть?
– Шевелись! – крикнул я запнувшемуся о трупы возле двери Ткачу.
Черт! Что сегодня за день такой. Сначала большой палец ободрал, теперь вот еще и указательный распух от удара. Кто только придумал ножи без нормальной широкой крестовины делать? Даже не в грудину поп…
Я достал два золотых и сверкнул ими у рачительного хозяина перед рылом.
– Подвал, – наконец выговорила она, улучив момент. – Катакомбы.
– О! Мальчик! – блеснул остроумием Ткач. – Поздравляю.
Обоз остановился на ночь в форте. Я – понятное дело – внутрь соваться не стал и, обогнув Тюрмеровку, сделал привал в лесочке, недалеко от северных ворот, из которых обоз должен был продолжить свой пу…
– Стоп, – рука охранника ухватила меня сзади за капюшон. – Босс, мальчишка уходит. Отпустить? – пробасил он в трубку.
– Мы тут, за рекой, недавно, – продолжила Варя. – Третий год только. Еще и отстроиться как следует не успели. Но мне здесь больше нравится, чем в Муроме.
– Обычно просят голову, – попытался я сострить, но безуспешно.
– Километров сорок к юго-западу, если напрямки, – она заглянула в опустевшую миску и улыбнулась. – Хороший аппетит, быстро поправляешься, – после чего встала и направилась к двери. – Схожу за настоят…
Замок щелкнул, дверь со скрипом отворилась. Внутри небольшой закуток с двумя завешанными тряпкой проемами, под ногами мусор, старая обувь свалена в углу. Отодвигаю занавесь слева – квадратная комнату…
Хотя мне, по правде сказать, грех жаловаться. Где есть конфликт, там есть работа. Платят хорошо и те, и другие, к дому опять же близко – красота. Лишь один момент портит идиллию – работать приходится…
– Господь милостивый! А в Петушках-то тебе что понадобилось?
Одни говорили, будто причина в мутировавшей проказе или что-то типа того, другие кивали на бактериологическое оружие, боевые штаммы сибирской язвы, чумы, оспы, туляремии. Лет восемь назад эта дрянь в…
Сиплый перестал жевать, вынул изо рта обгрызенную воронью ляжку и уставился на меня глазами, сверкающими ядовитой смесью раздражения и жалости.
Мерзкая дрожь пробежала вдоль позвоночника. Ладонь взмокла на рукояти ножа. Я медленно повернулся, готовясь огрести прикладом в жбан, но… ничего не произошло. Передо мной по-прежнему были лишь ящики …
Сидеть без движения действительно было холодновато, да еще и ветер на такой верхотуре дул – будь здоров.
Чуть по пальцам мне не зарядил, скотина. Но результат достигнут – это главное. Теперь хорошо бы и барахлишко наше разыскать. Наверняка где-то рядом томится. А вот и ключики на карабине у хозяина, аж …
– Пиздец, – расстроенно помотал башкой Сиплый. – Будто свинью забиваете.
Голоса под аккомпанемент скрипучих половиц спустились вниз и затихли.
– Вот так номер! Слушай, а правду говорят, что отец Пантелеймон к навашинским примкнул? Будто бы он от Господа отрекся?
– Тогда нужно идти сейчас, пока чисто. Ряба их задержал, но вряд ли они отвяжутся. В чем, в чем, а в упорстве им не откажешь.
– Ты че творишь? – заскулило тело, поднимаясь. – Это ж на двоих. Сергунь, погоди, – припустило оно за удаляющимся компаньоном. – Слышь, Сергунь…
– Тщщщ, – поднес я к губам указательный палец. – Господин Хашим просил не беспокоить его. Он сильно расстроен. Очень сильно.
– Заперто, – констатировал Ткач после беззвучной, читающейся лишь по губам, тирады, адресованной, видимо, судьбе-злодейке. – Балаган, попробуй-ка ты.
– Заблудились, – покивал Гейгер, играя желваками. – Как есть заблудились.
По роже было видно, что весь этот спектакль доставляет ему массу удовольствия.
– Он прав, – кивнул Ткач. – Лучше тебя с этим делом никто не справится. А если до пальбы дойдет – мы огнем поддержим, не сомневайся.
– Давай-давай, – ответил Ткач на обращенный к нему полный недоумения взгляд, дополнив приказ активной жестикуляцией.
В принципе да, но могло быть и проникновеннее. Попробуй еще разок.
– Жадный ты, Балаган. Жадный и недальновидный. Пока с этим говном будешь возиться, такую дозу словишь, что никакие деньги уже не пригодятся.
– Ой! – всплеснула она руками, увидев, что я оклемался. – Ты как, малыш? Нет-нет, не вставай. Сейчас за матушкой схожу.
Скопленных Валетом денег хватило на закуток в цоколе рухнувшего многоподъездного дома. Предыдущий хозяин, судя по запаху, отдал богу душу с неделю назад, а вынесен был максимум позавчера, так что на …
А ночь тогда выдалась подходящая. Небо заволокло облаками, даже луны не видно, сплошная серая мгла. В такие ночи я чувствовал себя единственным зрячим на планете слепцов, что было недалеко от истины.
Я поправил водруженный на спину рюкзак, не забывая следить за руками «товарища», и стал отступать, взяв того на прицел.
Осмотрев имеющийся инструмент, я выбрал в качестве временного орудия самообороны тесак, а частично недееспособного сапера вооружил проверенным в деле колуном. Тот ему очень понравился. Должно быть, к…
– Едрить твою!.. – оценил он результат моих усилий.
С утра из разговоров за стенкой я узнал, что обоз, с которым Ткач планировал двинуть к Владимиру, уходит в восемь.
Стеклянный взгляд Крикуна медленно опустился к земле, ослабевшие в коленях ноги сделали еще два шага назад.
– Не надо, Алексей, – «семьдесят четвертый» уже смотрел Ткачу в живот, а я тут же попал под прицел еще трех стволов. – Сейчас не лучшее время для принятия ответственных решений. Мы все на взводе. Дав…
– Универсальный инструмент, – ответил я, не испытывая больше нужды в поддержании печального образа.
– О-о! Переполох – слабо сказано. Фома мне такие радиограммы шлет – хоть в петлю лезь.
– Я с твоих слов понял, что в самый раз, – ответил Валет.
Между мной и источником этих агрессивных звуков было примерно полтора километра. Да, матушка-природа слухом не обделила. Негромкий разговор я, если напрячься, слышу метров с пятидесяти, звук выстрела…
Но на остальной территории он исходил только от звезд, поблескивающих в прорехах облачной завесы, да от луны, расплывшейся по небу желтым пятном, как моча по грязной простыне.
– Че ты разошелся? Может, и спизданул малость. Но река выкипеть вполне могла, я считаю. Одна ракета, и русло на хуй. Потекла речка в обход города, а что в черте осталось – облаками ушло. Ты вот под Т…
Ответа не последовало. Через крохотный проем виден был только пустой предбанник.
– Ну и ладно, – пожал Фара плечами. – Так даже интереснее.
– Ну, тогда не будем его брать. И втроем справимся.
– Мама не часто об этом рассказывала, только перед смертью. Плакала все время. Жалела, что не сказала раньше. Думаю, она любила вас.
Протиснувшись в узкий проем между доской и ржавым куском жести, я выбрался на край трехметровой стены, ухватился за него, спустил бренное тело вниз и разжал пальцы. Все, обратного пути нет. Да оно и …
– Если сегодня мерки снимем, через недельку будет в лучшем виде.
– Пьешь? – спросил он, низкий и слегка хрипловатый.
– Кол, ты… – Сиплый хотел было продолжить, но что-то его остановило, проколотое веко дернулось под окуляром, и медик переключился с моей скромной персоны на профессиональную тематику: – Я не стану жр…
Я подошел ближе, продолжая шмыгать носом, и когда друг всех навашинских детей повернулся спиной, чтобы убрать графин на место, всадил нож под левую лопатку.
– Черт, до чего ж люди меняются. Раньше ты не был такой хладнокровной скотиной. Помнишь, как едва свинца не нажрался от Зуды Трехпалого, когда мешал добивать раненых? Прямо грудью на стволы кидался, …
– Дьявол! – занимавшийся разведением костра Сиплый заметил, как я насаживаю извивающуюся бестию, и решил полюбопытствовать: – На гадюку ловишь?
– Да-да! Открывай скорее, пока меня тут за жопу не ухватили!
– Нет-нет! – вовремя опомнился мыслитель, потому как спусковой крючок уже почти выбрал ход. – Я не заразный! Не стреляй!
– Мать твою, Сиплый! Ты же врач! Ты сможешь!
– То, что я до сих пор верю в бога, еще не делает меня идиотом, – процедил Ткач с легкими нотками раздражения в голосе.
В ярко освещенной ртутными лампами комнате находились два человека. Их синие халаты резко контрастировали с ослепительной белизной кафеля и холодной серостью полированной стали. Только одна деталь вы…
– Пять золотых с аванса. Служивый на КПП был счастлив подписать мне хоть верительную грамоту. Мзда солидная, но… В моей профессии существует неписаный закон – клиент всегда платит. Если отступить от …
– Как яйца в гнезде, правда? – поделился я наблюдением с присевшим рядом медиком.
– Как ты стал хирургом? Ну, вот объясни мне – какие такие обстоятельства заставили тебя взять в руки скальпель и часами копаться в человечьем ливере? Или ты с детства об этом мечтал? Зверюшек, наверн…
Пятиминутное наблюдение за бандитским логовом помогло выявить еще двоих несогласных с политикой муниципальной власти в отношении монополии на отъем материальных ценностей у гостей Владимира. Угольник…
Ткач осклабился, медленно убирая пистолет.
– А ничего. Мимо пошли. Ты, Сережа, все-таки туговат на голову, только из снайперки своей шмалять и умеешь. Я ему про человека в очаге радиации, а он: «Чего дальше?» – передразнил второй. – Сам факт …
– Смотреть вперед, – предупредил невидимый конвоир, заметив, что моя голова поворачивается на звук.
Чертова копоть, или невская чума, согласно расхожему мнению, зародилась на руинах Питера, из-за чего и получила свое второе название. А первым названием эта зараза была обязана симптомам. Начиналось …
В качестве временного пристанища живому провианту я отрядил свой сидор, а пожитки переложил в освободившийся рюкзак Рябы, благо осиротевшие шмотки сразу нашли новых хозяев. Теперь розовая тварюха бол…
– Это что еще значит? – встал пулеметчик в позу, заподозрив наезд, но не будучи в этом до конца уверен. – Пугать меня вздумал, падла?
– Да тебе вообще ни хуя не нравится, – уточнил Сиплый. – Это старость.
Я осторожно вынул из скрюченных пальцев бывшего владельца арбалет – достойное оружие, не дешевка. Кованые плечи, резная ложа, облегченный приклад, спусковой крючок и скоба от «Ижа» позаимствованные, …
Это завсегда пожалуйста, два раза просить не надо.
Я вскинул «АК» и прильнул к накладке окуляра. Точно, наши голубчики. Расселись тройками на второй и предпоследней телеге. Всего же подвод в обозе я насчитал девять. Еле тащатся. На дорогу уйдет не ме…
– Выходи, тварь. Пора за конину рассчитаться.
Не знаю, что меня подвигло на это. Особой злости я не испытывал. Судьба Крикуна тоже не слишком меня беспокоила. Но отчего-то я был абсолютно, на сто процентов уверен в необходимости такого шага.
– Бля, – я опять ухватился за петлю и поволок калеку влево, прочь с открытого пространства. – То понос, то золотуха.
– Ни хрена не вижу, – буркнул подошедший Гейгер.
Тем не менее двигались мы, мягко говоря, без спешки. Ткач шел вперед, проявляя чудеса осторожности, тормозил через каждые два шага и с дотошностью старого еврейского ростовщика осматривал все, до чег…
На сей раз Ткач решил не искушать судьбу и, дабы избежать конфликта с готовящимся к мучительной смерти населением, без отлагательств огласил добрую весть.
Резкая боль кольнула в левый бок. Я сунул ладонь под куртку и почувствовал, как пальцы липнут в теплой вязкой субстанции. Плохая новость. Оказаться одному посреди пустоши, с простреленным брюхом, да …
Закрывающая рот тряпица пошла морщинами с краев мокрого пятна.
Помимо прерывистого дыхания Сиплого и скрежета качающихся на воде костей о бетон уши различили еще один звук, похожий на шуршание бумаги. Он доносился из-за дальней двери в противоположной стене убеж…
– Переходи к завершающей части, – поторопил Ткач.
Тела сразу оживились. Ближнее, не утруждая себя принятием вертикального положения, на карачках засеменило к источнику гипнотического серебряного блеска, но, не дойдя до цели считаных сантиметров, был…
– Что случилось? – я сел и прислонился к стене.
– А ну назад, блядь! Назад, сказал! Куда, сука, лезешь?!
– Героин. Сто кило чистейшего героина. Покупатель уже есть. Он готов платить золотом.
Он примостил автомат на груди, вынул из кобуры «ПБ» и привинтил насадку.
Капитан взобрался наверх и тронул крышку люка. Та не поддалась. Второй разок, посильнее – никак.
– Как пить дать, – согласился Балаган. – Только за дверь сунемся, сразу и примут.
Что-то крупное выскочило из-за угла типовой пятиэтажки и ломанулось через кусты прямо на нас.
– Уроды! – Репа, поняв бесплодность дальнейших пререканий, подошел к двери и, отшвырнув обрез, заговорил в бойницу: – Крикун, слышишь меня? Сможешь вернуться наружу и подползти к окну? Мы поднимем щи…
– Точно. Целых шесть лет. Ты тогда совсем малой был, задохлик, едва на ногах держался. А как вымахал, – он улыбнулся и потрепал меня по плечу. – И с пацанами общий язык нашел быстро. Кстати, как тебе…
– Говорит, кореш сам лично по дну прохаживался и монетки собирал.
– Пока пахалку не отобрали, – хихикнул Сиплый.
– Вы не могли бы на секунду заткнуться? – процедил Сиплый, все еще глядя в кружку, как в чертов омут.
– Что молчишь? – осторожно поинтересовался он и совсем не к месту добавил: – Я пойду?
– А на грудь не поссать, чтобы морем пахло? – любезно предложил заведовавший приготовлением Балаган.
– Ага, – взбешенный Гейгер снял с рюкзака и разложил саперную лопатку, – сейчас обработаю.
– Работа, – приподнял я лямку висящего на плече мешка. – А что за переполох?
– Я думал… это Ткач! – ответил Балаган не особо бодрым голосом. – Сиплый, черт, помоги! Мне хреново!
– Подальше от этой публики. Места много. Вон там переночую, за стеночкой, в компании молчаливых друзей.
Сиплый конвульсивно задергался и изрыгнул на свет божий сильно разбавленное содержимое желудка. После сдавливания на выдохе грудной клетки к нему присовокупилось содержимое легких. То ли от воды, то …
Увлажнившиеся зенки скосились на левую громадину.
Полной противоположностью нашим гениям явился Балаган. Двухметровый детина, управляющийся со своей одиннадцатикилограммовой дуреной примерно с той же легкостью, что я с карабином, особым умом похваст…
Балаган схватился за пистолет. Пальцы Ткача, старательно изображающего безучастность, дрогнули возле расстегнутой кобуры.
– А как же? – оживился тот. – Цела ласточка.
– За срочность, – к перекатывающемуся по костяшкам пальцев золотому добавился второй.
Внизу, как я и предполагал, оказалось до хера воды, чуть не по яйца. Да еще и срань всякая под ней. Даже мне, чтобы переставить ногу, приходилось изрядно пошуметь. А что уж говорить о моем хромоногом…
– У тебя ебальник весь измазан, – указал пальцем хохотнувший Балаган, – будто глотку кому перегрыз.
Судя по отсутствию удара о пол, расчет оказался верным – адская машинка рванула в воздухе, накрыв осколками сразу два пролета и площадку первого этажа. Снизу, заглушая эхо взрыва, понеслись крики и п…
– Псих!!! – взвизгнул Сиплый, ощупывая покрасневшую шею и тыча мне в рожу стволом. – Совсем ебнулся?!
Июнь две тысячи пятьдесят первого года был жарким. К полудню солнце пропекало землю так, что у ее поверхности играл воздушный муар, превращающий линию горизонта в размытую полосу склейки синего неба …
Я замер и, дождавшись, когда гости пройдут мимо, атаковал их со спины. Одного удалось заколоть чисто, вогнав клинок между первым шейным позвонком и основанием черепа, а вот второй, получив удар в сер…
– Надо забрать Серегу! – не унимался Гейгер. – Нельзя так!
К семи часам вечера мой негодующий сосед выдохся и, сидя на кровати с книжкой, начал клевать носом.
– Ну-ка, иди сюда. Поставь ногу рядом, – я указал Балагану на отпечаток стопы похитителя.
«ВСС» еще падал, кувыркаясь в воздухе, когда раж захлестнул меня, и время почти остановилось.
Следующие несколько секунд вместили падение на землю, перекат, звук тяжелого предмета, описавшего дугу над головой, картину надвигающейся туши в черном балахоне, резонирующий «пум-м-м» выпрямившихся …
Голый обмяк и повис, уцепившись мне за куртку. Хорошего пинка хватило, чтобы пресечь фамильярность.
– Надо бы с Веслом проститься, – напомнил Гейгер.
– Ты чего? – отпрянул Сиплый, едва не опрокинув кружку с кипятком.
– Ну, насчет половины ты загнул, а насчет злоебучего верно.
– Да ты че?! – делано удивился мой собеседник. – Слыхали новость? – обратился он к сослуживцам. – В Лакинске хуйня какая-то завелась! Вот те на!
– Хе, – Андрей хитро прищурился и потер загривок. – У меня тут что, по-твоему, магазин? Или склад при фабрике? Я по меркам шью. Все под заказ.
– Нет, вдали от врачей тебе все же было лучше.
– Костер – дело хорошее, но не всякий зверь огня боится. А уж что до разных выродков мутировавших, то их и сам черт не разберет.
– Да уж, – хохотнул Балаган. – Что бы ты был за Гейгер без счетчика?
– А то и произошло! Задрал уже этот мудак своими подъебками! – я сделал шаг вперед, тыча пальцем в Сиплого.
– Слишком долго, – перебил меня капитан. – Туда-сюда – часа три, не меньше. Потеряем след.
– На, – передал я ему «семьдесят четвертый» с магазинами. – Больше не теряй.
Самосвал остановился возле полузатопленной канавы. Водитель с пассажиром вылезли из кабины и принялись отвязывать укрывающий кузов брезент.
– Что такое? – спросил Ткач, рассматривая аэродром поверх ствола.
Я осторожно, стараясь не делать резких движений, прошел в середину комнаты.
– Ну, ты, чучело! – схватил пленника за грудки Сиплый. – Какого хера вам надо? Говори, сука!
– Не вижу! – пулеметчик упал на колено, шаря стволом в поисках цели.
– А что в моей истории такого невероятного?
– А? Кол! – Зенки несколько раз моргнули и скрылись за заслонкой, послышался скрип вытаскиваемого засова, дверь открылась. – Дорогой ты мой! Проходи.
Настоятель вытащил нож из доски, поводил пальцами вдоль лезвия и со вздохом отложил в сторону.
Хранитель прохрипел что-то неразборчивое и снова затих в нежных объятиях Гейгера.
Я только сейчас обратил внимание, что выданная мне сумка с вонючим ОЗК лежит в общей куче рядом с техником.
Отлично. Будет чем позавтракать, если только у товарищей снова не проснется тяга к экспроприации.
– Хе. Держи, для ровного счета, – я накинул еще пять монет и пересыпал в подставленную ладонь.
Пулеметчик кивнул, отдал свое орудие труда Гейгеру и вскарабкался как мог высоко на освобожденную недостаточно мускулистым капитаном лестницу. Упершись плечом в крышку люка, он замер. Единственное, ч…
– Че ж ты хочешь? Четырнадцать с половиной миллиметров как-никак.
С противоположной стороны раздались слабые вскрики, чередующиеся хрипом, и удаляющееся шарканье.
А снаружи продолжало твориться страшное. Рыжие перли из центра, как на бордель в день получки. Балаган, под прикрытием безостановочно палящих в направлении главного удара Ткача и Гейгера, прилаживал …
Я ломился через двухметровый бурьян, стараясь не упустить из виду драгоценный предмет амуниции с мелькающими внизу подошвами. Сапер оказался очень неплохим бегуном. Правду говорят – в критические мом…
– Высыпай свои соды с кислотами, – распорядился, подумав, Ткач. – В ближайшей речушке наполним водой все емкости, какие сможем. У кого еще что кроме фляг найдется?
После недолгого шебуршания люк приоткрылся, и мне в рожу уставилось дуло «ПБ».
– Рейдеры? – поморщился Балаган. – Нет, с этой мразотой мне не по пути.
– Скорее как скорлупа, – ответил он тихо. – Птенцы давно вылупились.
Что происходило между этим сумасшедшим марш-броском и моментом, когда я очнулся, в памяти не отложилось. Помню только – брел, не видя дороги, жрал листья, а после…
Гостиница же, несмотря на столь броское название и запоминающийся адрес, впечатление производила вполне достойное за свои деньги, если не считать расположившегося через дорогу притона, совмещающего в…
– В какой дороге? – спросил я, но был самым хамским образом проигнорирован.
Поддавшись секундному порыву, я снял одну из ножовок и, прихватив стоявшее в углу ведро, поднялся наверх.
Главное – не сходить с тропы. Ни при каких обстоятельствах не сходить с чертовой тропы.
Подоспевший Фара оттолкнул Репу и перевернул сжавшегося в комок Крикуна на спину. Тогда стало понятно, «где болит». Правый рукав у того был скручен в узел чуть ниже локтя и насквозь пропитался кровью.
– Еще раз, сука, встанешь у меня на пути, и проделки нашего горбатого приятеля покажутся тебе милой шалостью. Уяснил?
– Ходу-ходу, – протараторил Ткач, спешно отступая.
Сиплый, давя на спуск «ПКМ», обернулся вокруг своей оси и, бросив пустой пулемет, ломанулся по кустам.
– Так ведь я и пахал, – насупился пулеметчик, переложив «ПКМ» на другое плечо.
– Заткнись, от греха подальше. Ткач! Эй! Слышишь меня?
Я сел на край топчана, взял в руки таз и опустил в него лицо. Холодная вода помогла развеять пелену перед глазами и немного унять дрожь.
– Не знаю, не знаю, – поджал губу Сиплый. – Судя по твоим байкам, ОЗК с маской вообще адская хуета. Не видать, не слыхать, не вздохнуть, не перднуть. Да при озвученных раскладах пулю в два счета схло…
– Где, ты говоришь, деревня ваша находится? – постарался я сменить тему.
Не знаю, сколько времени длилась эта тишина, но раж начал затухать без подпитки. И вот, когда стимулированные опасностью рефлексы притупились, тварь, будто чуя, вновь атаковала.
Снова воцарилась тишина. Я, припав ухом к кружке, живо представил, как в предвкушении очередной тайны у первого собеседника расслабляются мышцы лица и челюсть медленно оседает на грудь.
– Смотри, Валет, – Хромой ощерился, проводя языком по золотым зубам. – Сроки горят, сам знаешь. Облажается пацан – отвечать тебе.
– Что с тротилом? – гнусная сволочь даже не шелохнулась.
– Какого хрена?! – возмутился Николай Евгеньевич. – Никуда я не поеду, кроме Арзамаса! И так проторчал тут полдня! Это мне затемно, что ли, возвращаться?!
– На что подозрения? – поинтересовался я, возвращая карандаш.
Я постоял над трупом секунд десять, наблюдая за конвульсиями, тронул Хашима ногой, ответной реакции не последовало, на всякий случай проверил пульс – глухо.
– Э-эх, – махнул рукой техник, делано обидевшись. – Лишь бы позубоскалить. Никакого уважения к возрасту. Ну вас на хер. Ткач, кто первым дежурит?
– Черт! Вот псих! – взвизгнул Липкий. – Я сваливаю!
– Отойди, – я присел, чтобы получше разглядеть результат эксперимента. – Сколько весишь?
Пулеметчик согнулся, и я, взгромоздившись на его широкие плечи, приподнял кусок шифера, за которым открывался вид на лес и – что особенно важно – железобетонный забор всего в двух метрах от стены кот…
– Серьезно? – заинтересовался гипотезой Сиплого Балаган. – Ты садист?
– Да. Так спокойнее, – он поморщился и заговорил тише: – Нам об этом распространяться запретили во избежание паники, но уже весь город слухами полон и без нас. Говорят, что в Лакинске эпидемия.
– Да наша метров двадцать всего, и глубиной не больше полутора. Видно, маломощная боеголовка, или рванула высоко.
– Арзамас редко прибегает к услугам посредников в решении внутренних проблем.
– Направо. Четвертая дверь. Сортир под боком.
Мы, перепрыгивая невесть откуда взявшиеся здесь ветки, буквально пролетели две лестницы и нырнули в темноту холла. Удивительно, как мой подслеповатый товарищ умудрился не намотать кишки на сук и сохр…
– О, сочувствую. Хочешь, успокоительного вкачу?
– Теперь, братец, давай-ка начистоту. Но учти – повторного вранья не потерплю.
Клинок вошел в жилистую шею под прямым углом и вышел, оставив борозду вспоротой от горла до правого уха плоти. Голова твари отклонилась влево, разошедшееся мясо чавкнуло, выдав с последним ударом сер…
– Живей, голытьба! Праздник у вас сегодня, – на липкий от грязи пол, сверкнув, шлепнулась одна из ранее отсчитанных монет.
Дверь оказалась незапертой. Я тактично постучал и, не дождавшись реакции, прошел внутрь. Из комнаты за предбанником доносился стук швейной машинки.
– Тише, и не дергайся. Смотри вперед. Где штаб, знаешь?
Вокруг еще некоторое время слышался мат, пыхтение и стук дерева о дерево. А я лежал, обхватив почти опустевший кислородный баллон, и думал: «Господи, если ты есть, сделай так, чтобы сверху на меня ни…
– Ты, пацан, в своем уме? – Хашим сделал шаг назад и внимательно ко мне присмотрелся. – Кто тебе сказал такую чушь?
– Есть заказ, – начал он без предисловий. – Крупный.
Спустя четыре с лишним часа командир скомандовал привал.
– Да. Отцу Пантелеймону – нашему настоятелю – сам Святой место это указал и велел новую, истинную обитель возвести.
На двух соломенных тюфяках, недовольно бурча и матюкаясь, заворочались тела.
Очнулся от колющей боли в районе подбородка. Открыл глаза и страшно удивился. Надо мной, склонившись, сидела красивая девка лет пятнадцати. Чистенькая, свежая. Первая мысль, посетившая голову: «Борде…
Хашим фыркнул и заржал, стряхивая ладонью с халата расплескавшееся пойло.
– Молодец, говорю, храбрый парень. Восхищаюсь тобой.
– Меньше надо от пуза веером садить, – посетовал взрывник.
И без того бледная рожа Сиплого приобрела голубоватый оттенок, заметный даже сквозь окуляры.
С этими словами он попятился и бочком почесал в сторону молокозавода, через каждые два-три шага оглядываясь, пока не скрылся за насыпью. Едва макушка Дрына пропала из виду, хруст гравия под его ногам…
– Не знаю. Хреново как-то. Не думал, что может быть так…
– Вот об этом я и толкую. Ты не из чего трагедию не делаешь. Что крысу раздавить, что кореша – один хер.