Все цитаты из книги «Поймай меня, или Моя полиция меня бережёт»
– Постойте, – я протестующе подняла руку. – Вы сказали – около года? И почему я об этом ничего не слышала?
– Нет! – поспешно замотала головой я. – Мердок поджарил яичницу.
– Вполне возможно, – не стал спорить Мердок. – Однако вы ведь понимаете, что проверить необходимо все возможные варианты. Хотя бы для того, чтобы с чистой совестью их отбросить.
– Я же должна вам помогать, – возразила я, морщась от боли.
– Итак, кладбище мы с вами проверим, – Мердок сделал пометку в дорогом блокноте с кожаной обложкой. – Что еще?
– Ах, общеизвестно? – вкрадчиво повторил адвокат и вдруг заорал во всю мощь своего недюжинного голоса: – Плевать я хотел на ваше мнение! Вы это в суде докажите!
Бабулину реакцию описывать не буду. Скажу только, что тот день вошел в историю города как Чистая Пятница. Водных процедур тогда действительно было в избытке…
И лукаво ему улыбнулась, наматывая на палец светлый локон.
– Откуда вы знаете? – так же негромко спросила я.
– Так давно Ники нет? – напомнила я свой вопрос.
На худых щеках Мердока уже проступила щетина. Похоже, бриться ему приходится дважды в день.
Я втихомолку ущипнула себя за ухо. Что за неуместные мысли?!
Отделаться от «детского сада» удалось нескоро.
Стэллочка по прозвищу «Безвинная», данному за ее коронную фразу: «Не виноватая я! Оно само!», в райотделе не работала, а только числилась.
А все же приятно чувствовать мужское восхищение!
– Я могу проводить, – предложила я небрежно. – Заодно и сама с ним парой слов перемолвлюсь.
О записке Кукольника я ему рассказывать не собиралась.
Глазеть на него было бы неприлично, так что я отвернулась к окну.
– С кем поведешься, от того и наберешься, – натужно пошутила я.
– Да не надо, – запротестовала я. – Я в порядке.
Он забросал меня жалобами на жизнь, одиночество и неустроенность. Хотя как по мне, это служило лишь оправданием банального бытового пьянства.
Не говоря уж о том, что вряд ли дойдет до суда – Сидоров очень плох.
Я пристроила тарелку на широком подоконнике и вонзила вилку в поджаристый хлеб, аппетитно пахнущий сливочным маслом.
– Почему? – удивился Мердок, присел прямо на столешницу и качнул ногой в безупречном ботинке.
На подходе я замедлила шаг, пытаясь хоть немного отдышаться. Теряете форму, домовой Стравински!
Стоило оказаться вне дома, и в голове посветлело.
Мердок наблюдал за моими телодвижениями с явным неодобрением.
Я машинально нащупала собственный камень – лабрадорит в серебряной оправе.
– Какую? – с трудом выдавила я из разом пересохшего горла. Только этого не хватало!
Бедняга Цацуева побелела, покраснела и снова побелела.
Я разглядывала клумбу и переминалась с ноги на ногу, а Мердок тем временем допекал Кота Ученого.
И главное, как он умудрился это провернуть?
– Понимаю, – буркнула я, привычно помечая в блокноте время и дату. – Тогда удачи!
– Спасибо, Дэриен, – Стэнли повернулся к нам. – Все верно?
И зарычала, изо всех сил подражая бабуле. Ну, давай же, драконья магия! Только сколько во мне той магии?
Есть. Я лихорадочно ухватилась за проблеск знакомой ауры. Ближе, еще ближе…
– А что ж ее, выбрасывать?! – Барин чуть за сердце не схватился. – Я ж и берег. Вдруг пригодится? А этот умелец дедов бульдозер смог завести! И даже укатить на нем!
– Значит, все-таки Ульв, – собственный хриплый голос неприятно резанул по нервам. – И Чандлер с Потапычем.
– Да чем ты мне поможешь? – тоскливо спросила я и глянула на часы.
Друг, уже бывший, легко проскользнул меж лиан и остановился в паре метров от нас.
– Ладно. Сейчас мы пойдем в детскую комнату полиции…
Друзей у него было немного, и я старалась забегать к нему раз в неделю-две.
– Стравински, – голос следователя был не просто ледяным, а температуры жидкого азота. – Извольте объяснить, что это значит?
– А дальше я все записал, и она ушла, – пожал широченными плечами оборотень и поправил ремень на брюхе.
– Пос-с-с-тойте, – прошипел наг, когда я уже взялась за ручку двери.
– Вряд ли это возможно, – заметил он и напомнил: – Брак – это союз одной женщины и одного мужчины, так что вам придется выбирать, Ихтиар.
– Мне почти пятьдесят, – не стал кочевряжиться он. – Не хочу стареть. А энергии при обряде выделится столько, что не только Ядвиге на полноценного дракона хватит, а и мне лет до двухсот дотянуть. А т…
Пес плюхнулся на задницу и вывалил язык, пожирая меня преданным взглядом.
Хотя у Мердока хватит упорства на голом энтузиазме ночей не спать.
– Нет, не может быть! – говорила она запальчиво. Голосок звенел от негодования. – Зачем вы мне это говорите? Это же неправда!
– Это просто… ну, траур. По моей бедной Мими, – Ихтиар картинно вытер щеки. – Вы же понимаете?
– Я женщина, – напомнила я едко. Судя по тому, как Мердок отвел взгляд, он тут же припомнил веские доказательства этому. – И уж точно не человек!
– Полагаю, вы хотите сказать, что это дело ваших рук? – удивленным Мердок не выглядел. – У вас имелись веские причины так поступать?
Она недовольно сжала бледные губы и отложила ручку.
Он медленно подошел к калитке, отодвинул засов и уставился на нас налитыми кровью глазами.
– Отлично, спасибо, – машинально ответила я, борясь с кашлем.
Я вообразила это в красках – и расхохоталась. Мердок смотрел на меня крайне неодобрительно, однако мораль читать не пытался.
– Однако водяной видел женщину, – возразил он.
– Нет, конечно. Что за глупости? Но это ведь ужасно! Зомби в нашем доме! Ах!
Река текла сквозь меня, и эта двойственность – вода под килем и женщина на палубе – сводила с ума.
– Послушайте, чего вы от меня хотите? – резко спросила я, вставая, и отчеканила: – Я не вижу этот клад. Довольны?
– Аккуратнее, Стравински, – укоризненно попросил Мердок.
Чандлер ахнул по столу ладонью так, что стакан подпрыгнул.
– Согласен, – рассеянно отозвался Мердок, скользнув взглядом по перевернутой вверх дном кухне.
Мердок отпер калитку и вежливо придержал, дожидаясь, пока я войду.
Послав через Дис записку Розе, я отправилась в комнаты бабули.
Кажется, теперь тролли всерьез озадачились.
– Стравински, – вздохнул Мердок. – Только не говорите, что вы верите в эту чушь! Быть может, и вот этим пользуетесь?
Он выразительно показал глазами на букет.
Я вздохнула, мечтая о пяти минутах тишины.
– Да! – прорычал он. – Но этого не будет!
Сестру я люблю, но иногда меня одолевает желание запереть ее в клетке, а на улицу выводить на поводке и в наморднике. Ведь Роза знает бабушкину историю не хуже меня, и все равно не удержалась!
– Его можно отпускать? – равнодушно осведомился Ульв, когда я закончила. – Или он тебе нужен?
Интересно, кто из маминых любовников прикупил ей такое гнездышко?
Я даже на мгновение почувствовала себя виноватой. С другой стороны, я же не эксперт-товаровед, справки об оценочной рыночной стоимости не даю. А этот сундучок был спрятан именно как клад.
В его маленьких глазках таилась такая бездна надежды, что мне стало неловко.
Не хотелось даже думать, что в родном РОВД могла завестись крыса. Однако отбрасывать такую возможность тоже нельзя.
– А… это кто? – тихо спросил будущее светило юриспруденции.
Я глубоко вздохнула и пересказала ему все услышанное…
Я пробовала раз за разом. Тянулась за истончившейся нитью связи… А в руках оставались лишь обрывки.
Спорить я не стала. Начальство в отпуск – работа легче!..
Мердок несся к выходу с такой скоростью, что я с трудом за ним успевала.
По-моему, он тоже тайком хлебнул Розочкиных зелий, уж очень стал деятелен и бодр.
– О! – лицо художника просветлело. – Конечно-конечно! Буду ждать. Вот.
– Интересно, а сколько комплектов ключей от дома? – задумчиво спросила я, носком туфли поддев какую-то цветастую тряпку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась впечатляющих размеров фартуком в …
– Ну, так с чем пожаловала? – ворчливо спросил он, прихлебывая раскаленный духмяный чай, и плюхнул себе в блюдце порцию малинового варенья.
Мадам Цацуева дверь не открыла, явно чуя неприятности на свои нижние сто девяносто.
Мердок поморщился и отошел к окну. Повозился немного с наглухо закрашенными рамами и даже, что удивительно, сумел открыть!
– Нет, – вынужденно признала я. – Но мне станет легче.
– В общем, некогда мне с вами пререкаться! – отрезала госпожа Рачковская. – У меня статья недописанная.
Махнула рукой, уцепила подружку за локоть и скрылась в глубине…
Зря опасалась. Как и все увлеченные люди, доктор могла часами разговаривать о своем.
Мы перебрасывались вопросами, как давние друзья, которые не виделись долгие годы. А что? А как? Что нового?
Я обнаружила, что почти лежу на столе, а с противоположной стороны на него навалился Мердок, который держал меня за плечи.
От дома на знакомый мотив доносилось негромкое: «Шумела степь, кусты шуршали, охота доброю была…»
– Случаем, не в «Жемчужине»? – на этот раз искренне заинтересовалась я.
– Кажется, вам пересказали сказку для прессы, придуманную бабулей, – через силу улыбнулась я. – Имейте в виду, вранья там девять десятых.
– Зачем ты привела его с собой? – поинтересовался Ульв равнодушно и подвинулся, освобождая мне лучшее место на заветной полянке. – Упокоить?
С ушей его свисали ленты водорослей, трусы явно не стираны который день, нос приобрел подозрительный сизый оттенок, а амбре стояло такое, что я закашлялась.
Он кивнул и отправился к своим, а я скинула наконец туфли и поджала ноги.
Я тихо-тихо вынула табельное оружие и на цыпочках, стараясь не цокать каблуками, пробралась на кухню.
Я не отказала себе в удовольствии неторопливо пройтись пешком. Как же я люблю эти тихие тенистые улочки!
– Роза, – не выдержала я этого издевательства, – пойдем. У меня еще куча дел.
Отец положил ему руку на плечо, и юный тролль медленно обернулся.
– Тогда надо повторить, – серьезно сказала я. – А то вдруг рецидив?
– Это Мердок! – повысил голос следователь и еще раз постучал, непрозрачно намекая, что будет ломиться, пока не откроют.
– Барин Очумелые Ручки рассказал, – еще тише объяснил Плевалка. Я вытаращила глаза, а он продолжил: – Он хотел нанять Сидорова, а в отделение интенсивной терапии его не пускали и домашний адрес следо…
– А еще он меня с Сидоровым поговорить попросил. Ну, посредником нанял, чтобы я ему кое-что передал насчет работы… Я и брякнул, что хочу бриллианты. А он говорит, без вопросов, через Нику передам. Ут…
Создание единого архива было темой давней и болезненной. Все признавали, что дело нужное, но откладывали и откладывали на потом. То руки не доходили, то деньги…
– Полагаю, Стравински, вы знаете, о ком речь? – поинтересовался Мердок, постукивая пальцами по столу.
– Кхм, – только и сумела выдавить я, разглядев модель в подвенечном платье.
– Бесполезно, – наконец простонала я и уронила голову на руки.
Так, который час? Только три. Времени еще предостаточно.
Гномка благосклонно кивнула и забрала со стола опустевшие тарелки…
Я смерила сестру уничижительным взглядом, но он пропал втуне. Она улыбалась мужчине, не замечая ничего вокруг.
– Насколько мне известно, подобные заклятия накладываются исключительно с согласия… хм, объекта.
Я вздохнула. В словах Ихтиара был свой резон.
Хм, буду знать, чем его можно отогнать на безопасное расстояние…
– И погремушка шамана, – продолжил он благоговейно. – Из яиц волкодлака!
– Ну… – та, что с бусиками, зарозовелась. – Мы же рассказали, зачем туда пришли… Про Ихтиара и все такое.
– Вы уверены, Стравински? – поинтересовался он, вышагивая туда и обратно. – Разумеется, я не сомневаюсь в вашей компетентности, однако убеждены ли вы, что ошибка исключена?
В конце концов, мне по должности положено верить в торжество правосудия!
– Так почему, позвольте спросить, вас ранее не привлекли к этому делу?
– Ну что еще? – недовольно осведомился полковник.
– Мой начальник, – объяснила я кратко. – Следователь Мердок.
И я могла поклясться, что заметила бабку Марью, высунувшую из-за забора любопытный нос.
«Час пик» еще не начался, и граждане пока не рвались сообщить об очередных преступлениях.
– Куда? – рявкнул Грендель. – Гроза! Надо укрыться!
Я дернулась, пытаясь справиться с эмоциями. Вода вокруг стремительно темнела, и это был плохой признак.
– Понятно, – кивнула я. Как говорится, ларчик просто открывался. – Что ж, приятно было познакомиться.
Хотя дом они отгрохали роскошный – двухэтажный, добротный, теплый и удобный.
– Мердок у аппарата, – отозвался знакомый усталый голос. – Слушаю вас.
Мы остановились за калиткой и посмотрели друг на друга.
– Здравс-с-с-твуйте! – МакНаг почтительно склонил голову. Официоза и обращения по званию Басюн не любил. – У меня вопрос-с-с по с-с-следс-с-ствию.
И, перевернувшись на спину, сладко потянулась, демонстрируя сережку в пупке. Ох, сколько она истерик закатывала, чтобы бабуля разрешила ей на шестнадцатилетие сделать пирсинг! Вспомнить страшно.
– Любопытно, – заметил он. – Значит, исключительно в медицинских целях?
– Слушаю, – я с сомнением посмотрела на рецидивиста.
Запретив себе думать о глупостях, я вдруг обнаружила, что веду пальцами по его шее. А Мердок, кажется, затаил дыхание… и опять напрягся!
Я фыркнула. Да уж, Мими произвела на него незабываемое впечатление!..
По случаю теплой погоды и пятницы здание почти вымерло. Лишь взрывы гогота из курилки нарушали безмятежную тишину.
Мердок наблюдал за представлением с интересом, и даже кивал в нужных местах.
Я забрала почту из ящика, который буквально разбух от писем, и бегло просмотрела конверты. Так, это ожидаемо… это понятно… В самом низу стопки меня подстерегал неприятный сюрприз: рецидивист Сидоров …
– Однако договор действовал лишь до вашего двадцатипятилетия, – напомнил Мердок и чуть склонил голову.
Сейчас для него и такая малость, как тепло кожи, будет очень кстати.
– Кто там? – поинтересовался он откуда-то из густого переплетения лиан.
– Надеюсь, вы пришли в себя? – вежливо спросил он.
– Конечно, – я встала. – Еще указания будут? Инструкции?
Мердок, как истинный джентльмен, налил маме чаю.
– Доброе утро, – пробормотала я, но Каэн почти не обратила на меня внимания.
Немо душераздирающе вздохнул и отрицательно помотал головой.
Чаще надо тренироваться. Как говорится, наши полицейские на работу на такси не ездят.
– Разрешите войти? – поинтересовался Мердок, для порядка пару раз стукнув о косяк распахнутой двери.
– А мы ее видели! – затараторил третий, будущий адвокат. Надо их хоть по именам запомнить, что ли…
– Ладно, давайте обсудим кражу Алого цветка, – предложила я хмуро.
– Само собой. Бабуля всегда надеялась, что мама выйдет за дракона, желательно водяного.
– Будьте так любезны! – выговорил Мердок, с трудом удерживая брыкающегося водяного.
А он даже умудрялся смотреть ей в глаза, а не в глубины декольте… Крепкий орешек!
– М-рр, – он мазнул взглядом по предъявленным корочкам. – И что от меня надо полиции?
– Подозревает меня? И в чем же? – я пыталась не вспылить.
Кстати, а почему мы так уперлись в версию, что бабулю похитили обманом? Силовая операция маловероятна, но не абсолютно невозможна.
– Рады помочь! – пискнул будущий адвокат. – Ну, мы пошли?
– Мне? – удивилась я, отпивая обжигающе горячий кофе.
– Вы считаете, что это Дис? – тусклым голосом спросила я.
Спиной чуя любопытные взгляды, мы направились прочь.
– Мне пора, – сказала я, прикидывая, успею ли добежать до своего кабинета, прежде чем ливанет.
– Я лишь хотел заверить вас в своей непричастности, – произнес он чуть глухо. – К этой истории.
Господин следователь смерил меня скептическим взглядом и поднял бровь.
– Стрррравински! – прорычал Ярый (обычно он называл меня по имени, но «Анабель» сложновато прорычать), затем глубоко вздохнул, успокаиваясь, и продолжил уже совсем иным тоном: – Я не видел Розу с сег…
– Понятия не имею. Может, он наблюдал за тем зомби, которого я взяла? Кстати, по нему что-нибудь есть?
«Меня подставил водяной, – было там выведено каллиграфическим почерком. – Он хотел подрядить меня на какое-то дело. Намекал на…»
Я только вздохнула. А разве была альтернатива?
Честно говоря, последние полчаса я сидела как на иголках. Сколько можно копаться?
– Ой, там что, эти… русалки, да? – всполошился вдруг Ихтиар. – А я же в таком виде! А можно как-то… ну…
– Я отказался, – будничным тоном сказал Сидоров. – Я дал слово Лиле и не собирался его нарушать. Сказал почти в шутку, что охотно бы согласился на законную работу, если бы он ее предложил…
Взглянув на часы, я заторопилась. В тот день вроде дежурил Потапыч, а он вот-вот должен смениться.
– Ловля на живца, да? – едко осведомилась я.
– Разумеется, – Мердок вскочил. – Позвольте, я вас провожу.
– Именно так, – согласился он. – Однако кто сказал, что информация в означенном архиве не была зашифрована? Или, скажем, что фамилия Кукольника там вообще упоминалась?
Мердок кивнул и внес все перечисленное в список.
Я всерьез обиделась и прибегла к нечестному приему.
Он застыл, как истукан. Даже, кажется, дышать перестал.
– Хм, – задумчиво произнесла я. – А почему вы все же не обратитесь официально в полицию?
– Да, – я сглотнула горькую слюну и выговорила решительно: – Пожалуйста!
– Снимите пиджак, – велела я, небрежно засовывая ему в карман скомканный галстук. – А то вы выглядите слишком официально… для свидания.
Добраться сюда можно либо вплавь, по примеру русалок, либо по мосту, соединяющему берега Бирюзовой. Ну или на собственной яхте, благо, причал имеется.
Я вежливо кивнула, старательно отворачиваясь от запечатанной (обычная пластилиновая блямба с оттиском) калитки водяного. При виде нее на душе почему-то становилось муторно.
Понурые хулиганы в моем кабинете сразу оживились. Глазенки засверкали, а шаловливые руки потянулись к моей коллекции.
Только дверь хлопнула и каблучки по лестнице застучали.
Я невольно улыбнулась, представив бабулю и мадам Цацуеву запертыми в одной комнате. Ставлю на бабулю! Только жаль, что эту эпохальную битву я не увижу.
– Еще бы! – я решила все выложить начистоту: – Господин Ярый заявил, что ранее у него украли некую вещь… Алый Цветок. И он уверен, что это дело рук Кукольника!
Я улыбнулась ему в ответ и потянула за руку оробевшего зомби.
– Надейтесь! – ухмыльнулся Ярый. Куда и подевались его отличные манеры! – Предупреждаю по-дружески, Стравински похитителей девиц убивают.
Мы с Мердоком переглянулись. Идея здесь переночевать и расспросить призраков уже не казалась мне столь блестящей.
– Домовой! – пророкотал встревоженный низкий голос. – Это вы?
Хм, интересно, кто же он вообще такой? Не такая у нас зарплата, чтобы день-деньской на такси раскатывать. Некоторые следователи и трамваями не гнушаются, раз уж государство щедро позволило ездить бес…
– Ну, не такой уж вы и одинокий… – шагнув вперед, я осторожно положила на стол перед Мердоком то самое ходатайство и записку Цацуевой. – Это передали русалки. Вы их наверняка помните.
Он кивнул. Глаза троицы хулиганов светились восторгом…
Мердок-то уедет, а мне как прикажете работать? Меня записали то ли в его холуи, то ли в любовницы.
– Так мы его знаем, – растерялся Грендель.
Кролики – это не только ценный мех… особенно саблезубые.
– Но разве это не уже совсем другая статья? – я потерла лоб. – Одно дело поднять зомби, а другое – сначала человека убить, а потом поднять.
От пережитого стресса аппетит стал просто зверским. А если вспомнить, что я толком за день ничего и не ела, если не считать кофе да шоколадку…
Беспорядка на знакомой кухне прибавилось. Обычно мать семейства строго следила, чтобы в доме не плевали на пол и не слишком сорили, но сейчас она занималась более важным делом: разбавляла спирт.
Я не стала дожидаться, пока МакНаг оформит все бумаги. Уж в этом он точно мог обойтись без меня.
Сложное слово он отбарабанил без запинки. Видно, специально тренировался.
А я так рвалась домой, что даже не заметила. Или скорее от голода и усталости ничего не соображала…
– Не вполне понимаю, какое мне дело до вашей сестры. Она очаровательная девушка, однако…
– Все, – перебил доктор, за спиной которого маячила госпожа Соловьева со стаканом воды. – На сегодня посещения окончены.
В томном кошачьем голосе звучало искреннее сожаление.
Как я их понимала! Кто в детстве не играл в кладоискателей?
По дороге домой Хельги честно рассказал все, что знал. Толку от этого оказалось немного: буквально через час после моего визита к их дому подъехал «воронок», и бедного тролля выволокли под белы ручен…
– То есть, – медленно произнесла я, – вы хотели выяснить, не продалась ли я Кукольнику?
Он быстро пробежал глазами короткий текст и слегка наклонил голову.
– Ух ты! – восторженно протянул рыжий. – Он же ведет дело Кукольника! Я читал!
Второй городской морг выглядел (да и был) настоящей развалюхой.
– Боюсь, я ровным счетом ничего не понимаю, – сознался Мердок негромко, прерывая наше с Ярым молчаливое бодание взглядами.
Лицо полковника побагровело от долгого крика, а волосы взмокли от испарины (отчего ненавистная лысина вызывающе блестела). Еще бы, такое ЧП! А если вспомнить недавний скандал из-за Хельги и статейку …
Бабулин секретарь умудрялся держать дистанцию со всеми. Даже со мной он был на «вы», хотя работал у бабули уже лет пятнадцать и знал меня еще девочкой.
– Я изучал его досье, – заметил Мердок в пространство. – И там упоминалась помимо основной магической специализации еще и некромантия.
– Кхм, – произнес Мердок задумчиво, изучая это великолепие.
А дома нас ждал сюрприз. В гостиной, куда нас проводил сияющий Немо, сидели Ярый с Розочкой. Сестренка что-то щебетала, яркой бабочкой порхая вокруг. А Ярый лениво улыбался, краем уха слушая ее болто…
– Полагаю, Кукольнику требуются крупные суммы денег, – пожал плечами Мердок. – Скажем, на подкуп или для приготовления к ритуалу. Только, по всей видимости, он сбывает краденое за пределами Ёжинска.
– Так что вы знаете об исчезновении бабули? – резко сменила тему я.
– Это же лекарство! Зато тебе очень скоро станет лучше.
Я пожала плечами. После еды жизнь уже представлялась не в столь темных тонах.
– Ходатайство у нас! – сообщила первая важно.
И сделала вид, что увлеклась изучением следующей жалобы.
Я подавила вздох: теперь дня три дуться будет. И не видать мне обещанных блинчиков с творогом…
Он в свою очередь изучал все предметы туалета зомби, вносил в протокол и аккуратной стопочкой (кто бы сомневался!) складывал на столе.
Я заглянула на кухню предупредить Дис, что у нас гость. Она только кивнула, с сосредоточенным видом колдуя над плитой…
А спину жег подозрительный взгляд Лили Соловьевой.
– Думаете, ее шантажировали? – с трудом переварила намек я. – Но чем? У бабули же все в порядке! Работа, дом, семья.
Зашаркали шаги, скрипнул засов – и водяной явил нам себя во всей красе.
– Это не мы, – вздохнула я. – Но теперь вы понимаете, сколько проблем у всех из-за вашей пропажи.
Последний из клана умер около года назад, дальние родственники все никак не могли поделить наследство, и теперь дом ветшал, а бедная брауни совсем затосковала в одиночестве.
Другое дело – душа, она-то все помнит, однако выдергивать ее в мир живых строжайше запрещено.
– Роза, Дис, я дома! – крикнула я, отперев дверь своим ключом.
– Благодарю, Каэн! – сказал он тепло. – Ты просто умница.
– Держите, – я протянула ему пачку бумажных салфеток и сама вытерла пальцы.
– Конечно, – я понизила голос. – Только сначала скажите. Вы подозревали… Ядвигу, ведь так? Почему?
– А напишут, что да! – ахнул по столу кулаком Чандлер. – Вот скажи мне, как твои орлы не углядели, что задержанному принесли отравленное яблоко?! И что теперь, а?
– Благодарю, – откликнулся Мердок, аккуратно пряча его в карман. – Кстати, не подскажете, кто из начальства на месте?
– Стэнли, – коротко отрекомендовался собеседник. – Я в нашем офисе. Вам лучше приехать.
– Госпожа Рачковская, – предельно вежливо обратился к ней Мердок, – я занимаюсь делом о пропаже вашей сестры…
– Стравински, вы как? – поинтересовался он негромко, когда я вскинула на него удивленный взгляд.
«А еще вы не заглядываете в курилку, – добавила я про себя, – поэтому не знаете местных сплетен!»
Чего тут только не было. Серебряная ложка и зубная щетка, костяной гребешок с инкрустацией и тапки-зайчики…
– Я немедленно выезжаю. Ждите! – лаконично скомандовал он и отключился.
Голос у меня звонкий, к тому же сразу подхватили все окрестные собаки.
– Вы же у нас начальник! – напомнила я. Голова уже почти раскалывалась от боли, и мне было наплевать на субординацию и прочие расшаркивания. – Вам и карты в руки. Командуйте!
Я приготовилась снова служить проводником, но это не понадобилось.
До назначенной Мердоком встречи оставалось еще добрых три часа, но неужели я не найду себе занятие? Той же почты наверняка скопилась целая гора…
Впрочем, Мердок вежливо промолчал и скрылся в ванной.
– Простите, – развела руками я. – Служба. И насчет жалобы в санэпидемстанцию не беспокойтесь. Они просто возьмут пробы.
Островок невелик, пешком за четверть часа можно обойти. Выглядел он обжитым: несколько деревянных домиков (сейчас явно необитаемых), деревянные же лавки и столы, даже площадка для игр.
– Могу я осведомиться о природе ваших способностей?
На мгновение я им залюбовалась: стройная фигура, смуглая кожа, чуть раскосые насмешливые глаза и грация пантеры.
– Звала, – согласилась я, отряхивая руки, и вынула из кармана подарок. – Вот, это вам.
Сеанс откровений оборвал торопливый стук в дверь.
Дракон явно был не в себе – спалит не задумываясь.
– Зачем? – я тоже вскочила. – Дайте мне пять минут. Я только возьму сумку.
А я вдруг сообразила, что мы стоим совсем близко.
– Молодец, – ворчливо похвалила гномка и похлопала умертвие по плечу. – Ничего, научишься!
Выходит, не зря я его заподозрила, еще когда услышала о приятеле Ники! А интересно, кстати, водяной его опознает? Конечно, ночной гость прятал лицо, но фигуру и, главное, походку, скрыть сложнее. Что…
На Мердока я старалась не смотреть. Почему-то это было невыносимо.
Я тоскливо выругалась. Островок был безлюден, но отнюдь не необитаем.
Мердок безмолвствовал, внимательно наблюдая за представлением.
– Сокровище мое, – прошептал он на ухо Розе. – Иди к себе, милая, хорошо? Ты такой нежный цветочек, такие гадости не для твоих ушей.
Я пожала плечами, закурила и кратко рассказала о своих изысканиях.
– А зачем ему молиться? Я просто верю, что он есть. А рассчитывать стоит только на себя.
– Очевидно, – без улыбки подтвердил Мердок. – Хотя я надеялся на иное. Признаюсь, думал, что она пообщается с нами если не из любопытства, то хотя бы ради материала для статьи.
Дамская сумочка в его руках выглядела нелепо, только смеяться совсем не хотелось…
Она застенчиво кивнула, а я, не выдержав, рассмеялась.
Обращался он с ней так, словно она была его безвременно почившей возлюбленной…
И распутывать эту мутную историю поручили именно ей?!
Гномка подняла голову, продолжая сноровисто ликвидировать беспорядок.
– Так она же и правда была! – водяной обеими руками подтянул трусы повыше. – Так что не Кукольник это!
Это неопытного пацана можно взять на испуг, а рецидивист просто так откровенничать не станет. Свои условия он уже назвал и вряд ли от них отступится.
Ничего, оклемается. Вода легко высасывает силы, и водяные твари тоже.
Приглашению я не последовала: осталась стоять напротив стола. Раз уж я то ли подчиненный, то ли подозреваемый…
– Я буду жаловаться! – взвизгнула оскорбленная в лучших чувствах дама. – Так и знайте!
– Давайте Дис попробует. Она настоящая волшебница.
А Мердок неожиданно шагнул вперед и взял меня за руку. Смело, учитывая риск получить по физиономии.
– Домовой Стравински, какая честь! – прорычал Чандлер, наклонив голову.
А о том, с чего она вдруг сорвалась с места, мы как обычно, прочитаем в газетах.
Рассказывать не хотелось. Думать тоже. Эх, сейчас бы задрыхнуть до полудня! Мечты, мечты. На часах уже почти пять, а значит, спать оставалось часа четыре – к десяти мне велено быть как штык в кабинет…
– Нет возражений, – он еле заметно, уголками губ, улыбнулся и обвел мою скулу костяшками пальцев. – Все равно пора отвыкать от этой фамилии.
Сестренка в легком ситцевом платьице смотрелась в дежурке, как отличница в детской комнате полиции.
– Благодарю, Каэн! – тон его звучал официально, с той отстраненной холодностью, от которой женщина-птица вздрогнула и чуть не обварилась кипятком. – Ты чрезвычайно помогла следствию.
Ой, не камушек – череп. Судя по размеру, кроличий.
Мердок шагал рядом, и только сжатые губы выдавали его недовольство.
Я прикусила изнутри щеку и, отодвинув экономку, помчалась вниз. Надеюсь, он уже добрался домой?
– Потом! – перебила я. – А сейчас сделайте, что я говорю, ладно?
«И это те, кто расследует бесчинства Кукольника! Полиция прохлаждается, а в это время в городе исчезают люди! – патетично взывал неведомый газетчик. – Доблестные полицейские, которым нет дела до проп…
– Я, Роза, Стэнли, Дис. Но последних двух мы вроде бы откинули. Кто еще?
Надеюсь, она не потребует каких-нибудь историй из жизни моей кошечки?
Мердок ухватил ее под локоть, а я добыла из сумки припрятанную на всякий пожарный шоколадку.
Райотдел нас встретил вполне обыденно: ни тебе букетов, ни красной дорожки, ни даже толпы восторженных зрителей.
По дороге я предвкушала допрос с пристрастием, но Ярый оставил нас с носом.
Сестренка смущенно потупилась, стрельнула на него лукавыми очами и вскочила.
– Согласен. Устами младенца глаголет истина.
– Можно попробовать, – согласился Мердок с видимым сомнением.
– Алкоголики – это мой профиль, – усмехнулась я через силу. – Хотя я использую другие методы. И все же всякое бывает.
– Дис, в холодильнике что-нибудь съестное есть? – поинтересовалась я в пространство. Подумала и уточнила: – Желательно мясо.
– Я полагал, что с данной… версией мы уже разобрались, – заметил Мердок иронически.
По дороге обратно я прикидывала, стоит позвонить Розочке сразу или лучше поговорить дома? Лучше сразу, а то сестренка может прогулять до полуночи, завтра же суббота.
Пришлось вцепиться ногтями в ладони, зато мой голос прозвучал почти ровно.
– Вас зачаровали русалки, – не оборачиваясь, коротко пояснила я. – Пришлось приводить вас в чувство.
Нет, он не совал водяному иголки под ногти, не стращал карой небесной и неотвратимым земным правосудием.
Мердок надавил на звонок раз, другой… Никакой реакции.
И дописал четвертым пунктом позвонить в архив, пятым пообщаться с секретарем бабули («Стэнли!» – подсказала я), а последним шел визит в дом мадам Цацуевой.
Бедный Мердок! Ничего не поделаешь – следствие требует жертв.
Ведь додумалась сунуться на кладбище в таких туфлях! Знала же, какие здесь дороги, но понадеялась на авось. Надо было дождаться Мердока в такси.
– Кхм, я правильно поняла, – начала я медленно, отложив ее писанину в сторону, – что он напал на вас и насильно поцеловал?
– Ладно, с нашими запутанными родственными отношениями все понятно. А что насчет Кукольника и бабули? Честно говоря, я все равно не верю, что это могла сделать Дис.
– Никшни, Потаповна! – шикнула бабуля со спицами, явно выполняющая роль неформального лидера. – Хорошая она, Зарина. Несчастливая только.
В кои-то веки можно выспаться, и на тебе! Неужели в жаворонка перековываюсь?
– Вы что, отправили ее домой одну? – разозлилась я.
Ах, да! Он ведь в наш район перешел всего с месяц назад, и кражами никогда не занимался. Мердоку поручали ловить рыбку покрупнее.
Я кивнула. Теперь понятно, почему он с другом ходит в этот магазин. К знакомой же!
– Возьмите, Стравински! – велел он строго. – Недоставало нам только голодных обмороков.
– Спасибо, – пробормотала я, пристраивая ее на столе рядом.
Главное, чтобы он этими догадками не делился с кем попало. Остальное меня не волновало.
– Да! – вспомнила Роза. – Тебе же посылка! От тако-о-го очаровашки!
Выходит, он и без своих обычных расшаркиваний умеет обходиться. Даже манера речи поменялась… Ну, артист!
Быть подозреваемой (хотя бы формально, а не процессуально) мне как-то до сих пор не доводилось.
– Пойдемте к нему! – проговорила я глухим от злости голосом.
– Я вам что, пугало? – шепотом возмутилась я.
– Домовой Стравински, – обреченно назвалась я, вынимая удостоверение.
– Да как вы?! – начала гномка гневно и снова цапнула со стола точильный брусок.
Мама мгновенно оценила обстановку и тут же перехватила инициативу.
Ульв пригубил чай и чуть заметно улыбнулся.
Дежурный поднял на меня вопросительный взгляд.
«Надо будет принести Мэг сливок!» – подумала я, переодеваясь в чистую форму.
Я с улыбкой позвонила в дверь, но перестала улыбаться, увидев выражение лица Дис.
Он несколько раз с долгими паузами нажал на кнопку звонка… тишина.
Я молча покачала головой. Интересно, что она теперь будет делать? Побежит жаловаться?
Они неприязненно переглянулись, и Бранка уступила Сигге, которая была старше на целых пять минут.
Фух! Я прижала руку к груди и откинула одеяло. Постель скомкана, словно я всю ночь крутилась волчком…
Я не стала спрашивать, каким чудом она этого добилась.
– Ой, – сестренка опомнилась и преувеличенно смущенно потупилась. – Извини, оно само как-то получается.
Я поплотнее запахнулась в пахнущую Мердоком ткань и, прихрамывая, побрела за ним.
Я нехотя кивнула. Торчать под окнами, надеясь на свидетелей в случае чего, больше необходимости не было.
Дис махнула рукой с тесаком и скрылась на кухне.
– Ага, – я кивнула, рассеянно кроша в пальцах хлеб.
Глаза ее горели такой отчаянной надеждой, такой готовностью бежать за любимым хоть по снегу босиком, что Мердок вздохнул и написал несколько строчек на вырванном из блокнота листке.
– Никак, – Мердок развел руками. – Однако можно попробовать… хм, зайти с другой стороны и еще раз проверить некромантов. Это весьма специфическая сфера магии, специалистов в этой области не слишком м…
– Доброго дня. Я местный домовой. А вы, насколько понимаю, новый хозяин дома?
– Приехали, – сообщил он, притормозив у тянущегося далеко вдоль дороги забора.
– И кто тут у нас? Мердок и Стравински, я так и знал. Стравински, вам-то чего тихо не сиделось? Ладно Мердок, ему положено вынюхивать, а вы?
Только дверь хлопнула, да гулко залаял пес…
Следователь прищурился, изучая ее, как колбасу в витрине. Свежая? Не очень?
Глаза его горели шалым недобрым огнем, а волосы потрескивали и змеями шевелились вокруг головы.
Я кивнула: прах к праху – это неплохая гарантия от неупокоенных мертвецов, потому у нас многие предпочитают хоронить оставшийся от сожжения пепел.
– Теперь ясно, кого потерпевшая ждала вчера, – негромко вмешался Мердок.
– Понятно, – вздохнула я и спросила со слабой надеждой: – А вы случайно не знаете, где живет Ника?
– Многое в эту схему не укладывается, – произнес он, повернувшись ко мне вполоборота. – Зачем кому-то из означенных лиц привлекать ваше внимание? Ведь к семейству Стравински они отношения не имеют. Д…
– Ну… – он потупился и признался шепотом: – Я детективы люблю. Читал, как их прятали в воде, ну и вот…
– Курите, Стравински! – Мердок вручил мне тяжелую хрустальную пепельницу.
А ведь если приглядеться, заметно, что дома строили на совесть! Пусть и было это добрую треть века назад.
Где-то зашумела, закипая, вода. Звякнула чашка о блюдце. Тренькнула ложечка.
Понятия не имею, что вообще искать. К тому же обыски не по моей части…
– О чем? – упорствовал Ярый. Только глаза блеснули огнем.
Перебирать «сокровища» оказалось неожиданно приятно. В них как будто еще сохранялось уютное тепло…
– Так вы поведаете мне, что хотел от вас тот… человек? – напомнил Мердок, когда я спрятала остатки «лекарства» в ящик стола. – Я видел, как он от вас вышел.
И, сняв очки, принялся протирать стекла бархатной тряпочкой.
– А что меня искать? – не поняла (или, скорее, сделала вид) сестренка. – Я же с Огоньком гуляла!
– Здравствуйте, – я через силу улыбнулась.
– Эта докторша очень любит котов, – ответила я, прикуривая. – Во всех смыслах.
А что, утонченному эльфу такое как серпом по… хм.
– Честно, – вздохнула я, даже почти не соврав.
– Ага, – согласилась я устало. – Так что делать будем?
– Разумеется, – хмуро ответил он. – И, по их словам, пустых могил здесь нет. Следов магических обрядов и присутствия посторонних лиц также не выявлено.
– Разумеется, перебраться ко мне в столицу, – пожал плечами он, и я потеряла дар речи.
– Присаживайтесь, прошу вас, – Мердок повел рукой, указывая на кресла, и устроился за своим столом.
Операция «ищите бабушку» протекала довольно вяло.
– Роза обещала вернуться к ужину. И не пришла!
Молчать и думать мне надоело. Новых сведений не было, а в голову лезло такое, что хотелось срочно отвлечься.
– Боюсь, никого нет дома, – констатировал Мердок минут через десять безрезультатных звонков в дверь.
И все же он довольно молод – пластика движений тоже нечеловеческая.
– К ужину! – выдала гномка, дернула ногой, словно отгоняя надоедливую муху, и снова захрапела.
– В общем, госпожа Марцелина должна была прилететь вчера в двадцать два тридцать. В аэропорт ее доставила машина, но на борт она не поднималась. Вот и все.
Надо не наматывать сопли на кулак, а поймать этого гада!
– Увы, – я развела руками и с тоской покосилась в окно.
– Стравински, – голос Мердока был исполнен укоризны, – вы же девушка, как вы можете так выражаться?
Я глубоко вздохнула и отстучала влажными от волнения пальцами нужные цифры.
Я незаметно сдвинулась вправо, давая рассмотреть себя во всем блеске форменного кителя.
– Рассказывайте, Стравински! – велел Мердок, с благодарностью приняв чашку кофе.
Он развернулся и стремительно вышел, а я застыла, натурально разинув рот.
Опустилась на краешек мягкого кожаного кресла, сложила руки на коленях и вопросительно посмотрела на Мердока. Очень хотелось курить, но в его кабинете об этом не стоило и думать.
– Привет! – улыбнулась Роза мечтательно. – Посмотри, тебе нравится?
– Может, им еще найдутся объяснения? – предположила я со слабой надеждой.
И поставила перед ним тарелку с пирожными.
В стороне, в беседке под абрикосами, резались в домино дяденьки в вытянутых на коленках трениках и полосатых майках.
– Да, заходи! – разрешила я, и уже Стэнли: – Подождите минутку.
– С-с-спас-с-сибо! – змеелюд поднялся и склонил голову.
– Что… – я откашлялась и попыталась собрать разбегающиеся мысли: – Зачем вам бабулины рыбки?
Худенькая, хорошенькая, на вид лет двадцати от силы. Летний сарафан в цветочек обрисовывал тонкую фигуру, а на плече болталась дешевенькая сумочка.
– Посмотрите на него, – велел он вполголоса.
– Дис, это я. Пожалуйста, позови Мердока.
«Два-один», – нехотя признала я, с удовольствием подставляя ветерку разгоряченное лицо.
Так, карандаш в одной руке, украшение в другой, смотреть в зеркало…
Особенно когда Роза еще не родилась, и вся любовь вместе с воспитанием доставались мне одной.
И накаркала: где-то за пределами освещенного участка взревел мужской голос, послышался шум борьбы. Мгновение, другое – и из темноты выскользнула тень, заставив меня вздрогнуть.
Заглянув по дороге в сувенирную лавочку, я потопталась у кассы, но от соблазнительной идеи прокатиться на теплоходе отказалась.
– Это не дискриминация!! – Кажется, Стэлла вот-вот начнет топать ногами. – Тролли крадут невест! Это общеизвестно!
Дяденька сунул в окошко удостоверение и ордер.
– В шесть вечера! – отрапортовал он, и я поняла, что рано обрадовалась.
– Заходите! – отозвался из глубин дома грубый голос тролля.
– Перехотите! – отрезала я. – Этот мой. Или человек – или водяной. Выбирайте!
Роза подняла голову и заговорщицки мне подмигнула. Я чуть не застонала вслух: только этого не хватало! От попыток устроить мою личную жизнь, периодически предпринимаемых то бабулей, то сестренкой, хо…
– Пожалуйста, помедленнее! Я же записываю! – взмолилась Стэллочка, беспомощно тыкая длиннющими ногтями по клавиатуре.
Я послушно прищурилась, пытаясь разобрать, на что он указывает, и восхищенно выругалась.
Я поневоле усмехнулась. Да, обстоятельно девушки подошли к устройству личного счастья, ничего не скажешь!
– А что он тут делал, кстати? – поинтересовалась я, отступив на безопасное расстояние. – Каким ветром Беликова вообще занесло в Ёжинск?
Желудок заворчал, намекая, что на одни сигареты он не согласен. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз ела… Кажется, что-то перехватила утром? Или нет?
И исчезла. На заднем фоне слышался какой-то шум: негромкий топот, хлопок двери, затем тишина – и шаги уже кого-то потяжелее.
– Не выдумывайте, – я похлопала ее по плечу. – Все равно ведь Хельги вас увидит. Только расстроится, что вы от него прячетесь. Надо хоть передать ему, что вы нашлись.
– А не обманешь? – усомнилась более осторожная вторая русалка.
– Ладно, пойдемте в мой кабинет. Я позвоню вашим родителям.
Не сдержавшись, я фыркнула. «Милашка», надо же!
– Уже вечер! – напомнила она резко. – Шесть часов, рабочий день кончился. Думаю, она уже может идти домой!
– Нет, – покачала головой я, забыв, что он меня не видит. – Просто приезжайте, ладно?
– Похвальное стремление, – вздохнул Мердок.
Я попыталась вспомнить, сколько там было сигарет… А, да какая разница? Возьму новую.
– Вы наконец станете называть меня по имени! – выпалила я. – И на «ты».
Мердок вздохнул и, наскоро оглядевшись, подхватил меня на руки.
Я повернула голову, не переставая трепать пса за ушами. Он восторженно повизгивал и махал хвостом.
– Так, – я опустилась на стул и с силой потерла лоб. – Во-первых, подробности. Во-вторых, кому вы сообщили?
– Да уж, – хмыкнула я и передернула плечами. – Последний такой рисковый был мой папаша.
А меня вдруг захлестнула благодарность. Как же хорошо, когда ты не одна! А ведь Мердок, между прочим, вовсе не обязан со мной возиться.
– Оставь. Мердока. В покое! – раздельно повторила я.
– Что на этот раз? – смиренно поинтересовалась я.
– Что, хорош? – не выдержала я и улыбнулась.
– Да что ж это такое! – с досадой сказала я, саданув кулаком по калитке водяного. – Ихтиар! Откройте! Я же знаю, что вы из дома не уходите!
– Так то бесплатный! – Сидоров патетично воздел руки. – Разве они станут работать на совесть? А вот Плевалка – совсем другое дело! Понимаете?
– Прошу, – Мердок широким жестом предложил нам войти и спрятал в карман свои очень подозрительные инструменты.
Домовладение мадам Цацуевой окружал высоченный забор с остриями поверху. От кого она так хоронилась? Неужели от разъяренных соседей? Или правда полагала себя сокровищем, которое любой готов умыкнуть?
– Не верю! – она с такой силой покачала головой, что казалось, та не удержится на тонкой шее. – Вы меня обманываете!
Мердок же словно ослеп, глядя куда-то мимо соблазнительного видения.
Я только пожала плечами и действительно принялась заваривать чай…
Вроде бы у нее имелись троюродные племянницы, но пока поиски успехом не увенчались.
Он выше по званию, но промолчать я не могу.
Сестра на мгновение подняла голову и снова склонилась над плитой, что-то помешивая в кастрюльке.
– Пиво будешь? – деловито предложил второй, протянув руку к запечатанной бутылке.
Я разозлилась. Что за манера изрекать догадки с видом великого детектива?
Я чуть не прикусила язык, когда до меня наконец дошло, что ему обещала бабуля за внуков.
– Послушайте, господин следователь, – с раздражением начала я. – Я ничего не знаю о Кукольнике!
Он молчал, и даже никак не отреагировал, когда я схватила его за локоть.
Вечерняя прохлада уже опустилась на город, смягчив краски и приглушив солнечный жар до легкого приятного тепла.
– Однако ничто не мешало некроманту передать ей права управления зомби, – пожал плечами Мердок.
– Я так испугалась. Так испугалась! – лепетала она, и роскошная грудь вздымалась в глубоком вырезе платья. – В этом доме все так ко мне жестоки!
Колыхнулись, как от легкого ветерка, стволы, и чуть в отдалении мелькнул тонкий силуэт.
Мердок кивнул, усадил ее на чудом уцелевшую табуретку и остановился напротив.
Еще на подходе какая-то бойкая орчанка схватила меня за рукав и дыхнула в лицо дешевым табаком.
– Разумеется, нет, – невозмутимо откликнулся Мердок. – Сядьте, пожалуйста, Стравински. Скажите, а кто может быть осведомлен о таких нюансах ваших способностей?
– А как же эта… презумпция невиновности, вот! – не сдавался будущий адвокат.
– Очень жаль, – отчего-то помрачнел он, аккуратно складывая бумажку. И объяснил на мой молчаливый вопрос: – Я намеревался расспросить вашу экономку.
– Это вы обо мне или о бабуле? – усмехнулась я.
Кабинет Мердока – это такое специальное место, словно предназначенное для долгих откровенных бесед и неторопливого обмена мнениями под чашку кофе и сигареты. Последнее хозяин не одобряет, но уже смир…
– Проходите, Стравински, – вырвал меня из невеселых мыслей Мердок.
– Отягчающих, – вздохнула я и покачала головой. – Это значит, что наказание будет еще строже…
– Что? – пробормотала она, кажется, даже не проснувшись. Хоть храпеть перестала!
За дверью что-то загрохотало, и в комнату ворвался тайфун.
И чуть не столкнулась с Мердоком, который как раз вышел из спальни бабули, трепетно прижимая к груди трехлитровую банку.
– Кхм, – глубокомысленно ответила я и выпустила клуб дыма.
– Полагаете, здесь речь идет о вашей бабушке? – скептически произнес он, изучив составленную из печатных букв надпись. – Довольно обтекаемо, согласитесь.
Я вздохнула, признавая его правоту. А как бы хотелось рвануть по следу! Даже усталость куда-то делась, только натертые ноги по-прежнему саднили.
– Кто приказал? – вздохнув, еще раз попробовала я.
– Мы просто хотели немного любви, – добавила та, что с бусами.
– Хм, – я послушно прикрыла глаза, представляя. Вот Цацуева болтает с Потапычем, вот звонит блюдце, и она бесцельно бродит по комнате… Я предположила неуверенно: – Фотографии «их разыскивает полиция»?
Бабка Марья наблюдала поверх забора, для удобства подложив вместо ступеньки чурбачок.
– Анна, ты свихнулась на своей работе! – взвилась сестренка. Поза «руки в боки» смотрелась бы комично, если бы не гневно раздувающиеся ноздри и прищуренные глаза. – Чего ты вообще решила, что бабушка…
– Уточните, пожалуйста, этот разговор состоялся в ночь исчезновения мадам Цацуевой? – поинтересовался Мердок, постукивая пальцами по столешнице.
Я благодарно кивнула и принялась потрошить передачу Дис.
Медсестра пропустила жалобу мимо ушей. Вынула вату, пузырек со спиртом и направилась к кровати Розы.
– Тебе видней, – не стала спорить я, открывая дверь…
И ведь не поспоришь! Тайны бабули ее секретарь всегда берег свято. Роза вообще уверяла, что он тайно в бабулю влюблен, но сестренку хлебом не корми, дай везде углядеть нежные чувства.
Я едва успела отскочить, а то еще снес бы с пути в порыве чувств.
Я поморщилась – ох уж эта высокопарная и густо пересыпанная канцеляритом манера речи! – и согласно кивнула.
И указала глазами на корзину, действительно переполненную бумагами.
– Потому, что я ищу только сокровища, – повторила я терпеливо. – Не мелочи, не деньги, не людей. Только сокровища. Это понятно?
– Пойдемте! – велел он коротко и, не оборачиваясь, зашагал к своему кабинету.
Неожиданный поворот. К такому я точно не была готова.
Вокруг расхаживала вторая женщина, что-то чертя вдоль линий звезды.
И, со стуком поставив стакан, и показал мне большой палец.
Выстучала пальцами по ободку знакомый номер.
Я толкнула скрипнувшую калитку. Хм, а ведь дорожку привели в порядок, мусор убрали, и дверь блестит свежей краской!
При виде меня он удивленно поднял брови и отложил надкусанный кекс.
Из-за угла выступил человек с оружием в руке.
Мердок, к счастью, о моих мыслях не подозревал.
– Доктор, вас можно? – выпалил веснушчатый паренек, заглянув в кабинет. – Срочно!
– Вот, взгляни, – эльф шевельнул пальцами, и поднятый мертвец послушно повернулся филейной частью, спустив штаны до ягодиц.
«Эх, белая кость! – подумала я снисходительно. – Не знаете вы быта и нравов частного сектора!»
Можно, конечно, просто спихнуть обнаглевшее животное с дороги, но нам придется несладко, если этот кот-переросток не захочет добром уступать нагретое местечко.
– Извините, – пробормотала я и, не глядя на него, плюхнулась на стул.
– Я же журналист, – передернула плечами она, обеими руками взяв чашку, – такие вещи запоминаю, понимаете?
– Согласен, но откуда об этом известно Кукольнику? – вздохнул Мердок. – Вы ведь понимаете, что это значит?
– Не имею представления. Не довелось попробовать.
– Вскрытие замка произведено с помощью пассатижей модели «Чаячий клюв».