Все цитаты из книги «Аромагия»
- Говорят, у госпожи Мундисы муж погуливает... – задумчиво произнес он, сложив пальцы «домиком».
Иногда мне казалось, что материалисты правы, и северные жители выглядели так вовсе не из-за происхождения от инеистых великанов и богини смерти Хель, а из-за изменений под влиянием мороза... Разумеет…
Такие наносят, когда хотят оградить что-то потаенное от чужого любопытства или найти укрытие от опасности. Считается, любая руна действует сильнее, если ее повторить трижды. Три, восемь, девять и два…
- Петтер, – вздохнув, проговорила я устало, - поймите, каковы бы ни были мои чувства, я не могу дать Ингольву повода для раздельного проживания. Потому что тогда он не позволит мне видеть сына!
Поймав себя на нервном хождении из угла в угол, я заставила себя сесть. Я ничем не могла помочь Петтеру, а бедной Уннер уже ничто не поможет. Так трагично – умереть в самом расцвете юности, навсегда …
- Нет, госпожа Мирра, я в порядке! – возразил мальчишка, однако сиплый кашель опроверг его слова.
Ветер развевал ленты и перья на ее шляпке, и я вдруг поняла, насколько неопрятно, должно быть, выгляжу по сравнению с ней. Бурные события сегодняшнего утра, несомненно, оставили след на моей внешност…
В Хельхеймских безбрежных снегах, видимо, было нечто наркотическое. По крайней мере, здесь я ощущала себя совсем другой...
Он определенно чувствовал себя, как дома: свободно расхаживал по комнате, брал в руки резные безделушки. Впрочем, кажется, Мать ничего не имела против...
Закрыв за собой дверь, я остановилась в коридоре, в красках вообразив сцену. Господин Бранд крадется в мою ванную, чтобы позаимствовать немного бальзама для своей бороды (благо, тот в расписной баноч…
Масла имбиря и гвоздики известны тем, что помогают быстро преодолеть упадок сил, поэтому их часто назначают выздоравливающим. Еще немножко мускатного ореха, и готово.
- Доктора пока нет, - терпеливо напомнила я, молясь про себя, чтобы его не было как можно дольше. – Сейчас помочь вашей жене могу только я. Поэтому будьте добры сделать то, что я прошу!
- М-да, - я поморщилась. В свете последних событий борьба хелисток за права женщин не могла не вызывать у меня сочувствия и понимания, но их методы оставляли желать лучшего. Зато воображаю себе эту к…
Наш путь закончился на третьем этаже. Халлотта осторожно отворила дверь и на цыпочках вошла в комнату, жестом предложив следовать за ней.
- Вы беспокоитесь о нем так, словно он ваш сын! – заметил Исмир, непринужденно усаживаясь на валун (брр, ледяной!) и беспечно покачивая ногой.
При звуке этого имени из ее глаз вдруг хлынули слезы. Всхлипывая, она фартуком отирала покрасневшее лицо и безуспешно пыталась успокоиться. Я сориентировалась быстро: подцепила под локоток чувствител…
- Это противозаконно? – посуровев, поинтересовался инспектор.
- Вы так бледны, госпожа Мирра, вам нехорошо? – заботливо осведомилась Ингрид, и только вдруг пробившийся едкий йодистый аромат насмешки никак не сочетался с участливым тоном.
- Все равно, иди лучше отдохни, - велела я. Если бы не крайняя усталость, я бы попробовала разобраться, что с ней, но сейчас у меня попросту не было на это сил.
Для нас, людей, таяние снега – это праздник. Сколько бы мы ни подражали хель, весенний Бельтайн радует сердце куда больше первого снега. Но для хель это – смерть.
За окном шумел город: переругивались возницы, истошно сигналили автомобили, визгливо бранились торговки. Из открытой форточки веяло запахами лошадей и бензина, рыбы и пирогов, моря и грязи...
Я понимала его скептицизм. Размокшая глинистая почва была скользкой даже на вид, а на обрыве легко могла уехать из-под ног.
Выражение лица девушки и сладкий аромат розового варенья явно свидетельствовали, что она претендовала на большее, чем быть всего лишь «подругой и напарницей». Впрочем, у нее хватило ума и такта не во…
Служанка казалась совсем не огорченной тем, что происходило в доме, напротив, она наслаждалась кипением страстей, подозрениями и всеобщим вниманием. Ей посчастливилось раздобыть важную улику – чем не…
- Ну я не знаю, может, кого лечить и придется, - заметил он, помогая мне спуститься. – Там кто-то самолет посадил почти перед паровозом, представляете? И выскочил на рельсы! Машинист еле успел заторм…
За завтраком я чувствовала себя совершенно разбитой и вяло ковырялась в омлете. На Петтера я старалась не смотреть.
Петтер беспокойно шевельнулся, на мгновение сильнее сжал руки. Потом глубоко вздохнул и заставил себя чуть ослабить объятие.
Трапезничать с людьми у хель не принято, поскольку они практикуют сыроедение. Ходят некие туманные байки о сектах их почитателей, которые также едят сырое мясо – правда, предварительно заморозив и то…
- Да! – словно выплюнул Исмир. От него дохнуло нестерпимой вонью нашатыря.
- Да, - выдавила я с трудом, поднося руку к горлу и не отрывая взгляда от ледяной глыбы. – Это... беглый преступник. Он пытался меня убить...
- Да! – шепнул в ответ он, и от ликующего, полного надежды и сладкого предвкушения аромата мимозы у меня сжалось сердце.
Наверняка за мной наблюдал кто-то еще, слишком своевременно Ингольв появился в «Уртехюс».
- Нет,- с явственным сожалением отказался он, надевая фуражку. – Мне пора.
- Я готов! – эхом откликнулся смутно знакомый господин в сером твидовом костюме, встав напротив Ингольва.
Голос Уннер заставил меня отвлечься от смакования замечательного аромата.
Петтер поглядывал на меня обеспокоенно. Желая избежать лишних вопросов, я взяла с блюда сдобную булочку с изюмом, хотя даже запах ее вызывал тошноту.
- Рассказывай, солнце, как у тебя дела? – жадно спросила Альг-исса, устроившись подальше от очага и с неприязнью посматривая на него.
Пока подруга хлопотала вокруг шаманки, я быстро осмотрела больных.
Голос Валериана перехватило от восторга, словно звенящего ароматами литцеи кубебы и лайма.
Однако мне в тот момент разбираться в ее настроении было недосуг. Хотелось одного - запереться в спальне, скинуть пропылившееся платье и наконец улечься в постель. И как в детстве спрятаться под одея…
Любопытные старые приятели у моего свекра, весьма любопытные! Зато теперь некоторые вещи встали на свои места. Значит, меня попрекали слабосильными детьми, рассказывая байки о богатырском здоровье Ин…
Я с сомнением покачала головой. Несмотря на кажущуюся нескладность и несобранность, холодный взгляд посетителя выдавал его истинную натуру. Невнимательность казалась мне притворной, всего лишь удобно…
Признаюсь, я понимаю животных, которые метят территорию, перебивая чужой неприятный запах! Впрочем, люди научились окружать себя облаками духов, чтобы вдыхать шлейф собственного аромата вместо миазмо…
- Да, - я обернулась, чтобы заверить Петтера, что все нормально, да так и замерла с открытым ртом.
- Здравствуй, Бьюдер, - ответил свекор, как мне показалось, со смесью радости и неохоты. – Каким ветром тебя занесло в Ингойю?
Так пахнет любимый мужчина. Не знойный красавец, не щедрый на подарки женатый любовник, а тот, кто готов быть рядом с вами всегда. Утешать, шептать нежности на ушко, ласково обнимать... Любить. Любов…
- И чего вы хотите от меня? – я пыталась казаться спокойной, но голос предательски дрожал.
Тем временем на постаменте уже красовалась фигура, похожая на снеговика, которого я когда-то лепила вместе с братьями. Только здесь его возводила не шумная малышня, а отцы города, полные сознания отв…
Надо бы по возвращении ее отчитать – она милая девушка, но несколько безалаберная. Жаль только, что реальной власти над ней у меня нет – в нашем доме слугами заправляет господин Бранд. Оставалось лиш…
В этот момент он походил на древнего воина, стоящего на залитой кровью палубе драккара. Сверкали голубые глаза, распрямились плечи, даже грязь и запах пота придавали Ингольву какой-то странный дикова…
Все вроде бы хорошо: дом, сын, муж, любимая работа... Но чего-то, важного и необыкновенного, уже никогда не случится. Жизнь так и будет катиться по наезженной колее, оставляя далеко позади упущенные …
«Девять часов сна – залог здоровья! А от бессонницы хороши хмель, лаванда, сандал...» - учила бабушка, капая на мою подушку масло лаванды. Мы, малышня, озоровали и все никак не хотели уняться, хотя д…
Красивая легенда, только хель в ней выступали в роли пособников коварного льда, разлучающего возлюбленных. Надо сказать, не слишком патриотично!
Она нахмурилась, вспоминая события последних дней в поисках мрачных знамений.
- Мам, посмотри, какой? Это же новая модель, да? Господин Утесов, это вы сами собрали?
- А потом я прирежу эту... – продолжил Ингольв весело. Надо думать, крайне неприличный эпитет относился ко мне.
Долгую минуту я боялась пошевелиться, но это не помогло: шелест потревоженного воздуха, и мое запястье будто обожгло болью.
- Всегда рад помочь, - легко улыбнулся дракон и присоединился к беседе доктора и инспектора. Мне же остался единственный собеседник – господин Колльв, удрученный свалившимися на него бедами и подозре…
Добраться до дома мне помог Петтер, который с рук на руки сдал меня Уннер.
Она смотрела прямо и открыто, и от ее невесомо-нежного облика у меня вдруг кольнуло в груди. Одно дело просто знать, что Ингольв мне изменяет (в конце концов, это случается с большинством замужних да…
- Подумайте хорошо, - увещевала я мягко, - вы не сможете постоянно избегать... хм, внимания мужа...
- Мирра, хватит уже величать меня «господином», - усмехнулся он, послушно стягивая одежду. – Вы ведь даже с Петтером разговариваете вполне по-свойски.
Собственно, а что я могу поделать? Разве что по-детски подсыпать слабительного в суп, но это мелко и недостойно.
- Продолжайте, - попросил Исмир, чуть подавшись вперед. В его напряженной позе читался азарт, нетерпение хищника, учуявшего добычу.
- Я же ледяной дракон! – с улыбкой напомнил он. – Излишнее тепло мне не по вкусу.
Видимо, Уннер хотела сохранить секрет, но он распирал ее, лез наружу, как забытое дрожжевое тесто из кастрюли.
- Здравствуйте, госпожа Мирра! – как ни в чем не бывало, произнес стоящий совсем рядом дракон, окидывая меня – мокрую, встрепанную, в одном полотенце - насмешливым взглядом.
Только я никак не могла отделаться от чувства вины. Я постоянно твержу, что стараюсь оттолкнуть Петтера, ради его же блага, а сама исподтишка наслаждаюсь благоуханием его чувств.
- Госпожа, - вдруг тихо окликнул меня Петтер, стоящий по правую руку от Ингольва, отвлекая от созерцания взволнованной толпы. Люди мелькали, как в калейдоскопе – возбуждённые, радостные, полные вооду…
- Угощайся! – велела Альг-исса, гордо обводя рукой это изобилие.
- Привет, Тень Волка! – ухмыльнулся он, когда Петтер помог мне выбраться из авто.
- Я ничего о таком не слыхала! – сбивчиво шептала Бьорн-исса. – И шаманка не слыхала! Не было у нас такого! Разве что недавно у Рауд-иссы медведь издох непонятно, от чего. И вроде как она что-то там …
Наконец из ангара выглянул объект моих размышлений.
Боги, милосердные мои боги, этого не может быть!..
Он окутывал все пушистым покрывалом, создавая иллюзию, что мы одни в этом мире.
Воспоминания мягкой пуховой шалью укутали душу.
Я отвинтила крышку, вдохнула аромат арники, календулы и мирры – густой, смолисто-травяной, с отчетливой лекарственной горечью...
Госпожа Инга, покачивая перьями на шляпке, прошествовала за мной.
И столько довольства было в его обрюзгшем лице в тот момент, что мне захотелось наброситься на свекра с кулаками.
В старину лекари защищали себя повязками, на которые капали эфиры, и летописи уверяли, что это средство превосходно защищало от большинства инфекций.
- Возможно, лучше прописать вам, скажем так, стимулирующее средство? – осторожно предложила я, отчаянно пытаясь удержаться в рамках приличий.
Впрочем, далеко уйти мы не успели. Разухабистый свист, крик: «А ну стоять, твари позорные!», веселый перезвон Колокольцев на сбруе медведя – все это было так знакомо, что я едва не расплакалась от об…
Потрясающая панорама: серое море, в котором бриллиантами сверкали айсберги. Рев драконов, вылетевших нам навстречу. Слова Исмира на прощание: - «Вы – наша последняя надежда!», и отчаяние, ледоколом в…
Я скорее угадала, чем увидела, как вздрогнул Петтер. Он сомнамбулически шагнул вперед... и неожиданно ударил Ингольва по шее сцепленными в замок руками.
Господин Бранд, дочитав, с усмешкой взглянул на меня поверх газеты, и сохранение внешнего спокойствия потребовало от меня немалых усилий.
Исмир вернулся в Ингойю сразу после того, как доставил меня сюда. Надо думать, спешил ловить оставшихся заговорщиков.
И все это на фоне «верхних» запахов – влаги, паленой кожи и какофонии разлитых масел.
Надо думать, он проник в «Уртехюс», когда я была увлечена беседой с господином Льётольвом.
И я, каюсь, не удержалась: уткнулась лицом ему в грудь и глубоко вздохнула. Тяжелый терпкий аромат ветивера – как надежный якорь в этом бушующем мире.
Войдя внутрь, я остановилась, с интересом оглядываясь. Здесь были одинаковые грузовые ворота с обеих сторон, множество всевозможного хлама, сваленного грудами по углам или заботливо рассортированного…
Серые замызганные коридоры суда были пусты. Лишь из-за одной двери грохотал голос (судя по модуляциям, хель), и у входа томился десяток леденцов.
Войдя в дом, я замерла, наслаждаясь теплом и уютными ароматами шоколада, коньяка и апельсина.
В целом его сбивчивое повествование повторяло слова возлюбленной. Только в последнюю ночь – ту самую, когда свидание не состоялось – он видел нечто интересное...
И так же молча возвращались в Ингойю. Петтер мчал вперед, почти до хруста сжимая руль. Я же делала вид, что пристально смотрю в окно.
- Он бы вас убил, - поправила я жестко. – Поэтому прекращайте терзаться. Вы же солдат, а не чувствительная барышня!
- Госпожа, возвращайтесь на свое место! – пробубнил он, видимо, уже изрядно устав успокаивать встревоженных пассажиров.
- Я... по личному вопросу... – пробормотала она, потупившись.
- Понятно, - кивнула я. Мои догадки на этот счет подтвердились, но в целом ситуация яснее не стала.
Стремительно уменьшающаяся темноволосая фигура среди холодного блеска льдов.
Дракон зло прищурился – и вдруг хлопнуло, открываясь, окно. Ветер засвистел в комнате, горстями разбрасывая снег. Вокруг Исмира закружилась настоящая вьюга, пол стремительно покрывался наледью. Сольв…
- А я не хочу! – заявила Хельга, беря за руку гувернантку. И велела, видимо, пытаясь подражать матери: – Эрна, пойдем! Пойдем же!
Добрались мы рекордно быстро и безо всяких приключений. Кажется, медведь опасался пьяной хозяйки, поэтому временами сам выбирал безопасный путь вопреки понуканиям Альг-иссы (она все равно ничего не з…
- Спасибо, не нужно! – неожиданно резко отказался он.
- Я закончила, госпожа! – прервал мои нерадостные размышления звонкий голосок Уннер.
Петтер, пользуясь случаем, обнял меня, и я склонила голову ему на плечо. Момент располагал...
От ужаса и воспоминаний меня затрясло. Но нельзя, нельзя поддаваться панике!
В его голосе звучало затаенное напряжение, а пахло от него лимоном и горькой полынью – тревожно и сосредоточенно.
- Все?! – переспросила она, округлив глаза.
- Но ведь он вам помогал! – запальчиво воскликнула я, сама не заметив, как вскочила на ноги. – Разве это ничего не значит?!
- Конечно, голубушка, - кивнул инспектор, потом вдруг взял меня за руку и заглянул мне в глаза. – Голубушка, я на вашей стороне! Но что я могу сделать?
- Да! – он согласно кивнул и осторожно извлек из кармана заботливо вырезанную статью, которую тут же передал мне.
- Разумеется, - прервал эту милую беседу язвительный голос Исмира, который уселся на валун всего в двух шагах от нас. – Отлично сыграно, госпожа Мирра!
Далее он кратко сообщил, что Фаст-исса сбежала. Однако в ее доме обнаружена одежда соперницы и неверного жениха. Судя по всему, ношеные вещи явно использовались для неких обрядов. Правда, определить,…
- Эй, тогда будет пир! – провозгласила она, потом залихватски подмигнула собратьям: – Покажем, как может гулять Лед!
Только сейчас он, кажется, заметил, что стоит слишком близко. Отпрянув, отпустил мой локоть и отвернулся, пряча лицо. Плеснуло горько-острым коктейлем: обида, злость, непонимание – текила с лимоном и…
- Петтер, успокойтесь! – перебила его я, стараясь незаметно сбросить руку Исмира.
Халлотта молчала, всем своим видом демонстрируя презрение.
Уннер, милая плутовка Уннер! Румяное личико, сладкий запах розы, заливистый смех...
- А какой кофе вы любите больше всего? – принялась допытываться я.
- Ох, прости, - повинилась я, осторожно освобождая ладонь из крепкого пожатия дракона. – Боюсь... у меня не было времени оставить тебе записку...
Я настолько глубоко погрузилась в омут воспоминаний, что от скрипа двери сильно вздрогнула и заморгала, словно просыпаясь.
Ординарец принялся колотить в дверь, а Ингольв встал рядом со мною, грубовато обнял. Я прижалась к нему, испытывая смешанные чувства. Сколько бы ни было у него недостатков, сколько бы мы ни обижались…
- Здесь нет того, что вы ищете, - словно через силу проговорил Петтер, и, каюсь, сдержаться я не смогла.
- Почему же вы не обратились к инспектору Бернгарду? – для проформы поинтересовался Исмир. Судя по отсутствующему виду дракона, ответ его интересовал мало.
«Вы ему ничего не сказали?!» – взглядом спросила я.
Я почувствовала озноб. Если до Ингольва дойдет хотя бы отзвук слухов... Он учинит мне грандиозный скандал. Хотя между мной и Исмиром не произошло ничего предосудительного, в глазах знакомых наши отно…
Я люблю мяту. Любопытные листики, выглядывающие поутру в саду. Невзрачные кусочки в чае. Капельки масла в темном стеклянном пузырьке...
именем Тюра!» - всплыли в голове выученные в детстве строки.
Хель послушно оборачивались, бросая свои дела (одной бедолаге прилетело по ноге брошенной скамейкой, однако она даже не пикнула, пожирая Мать преданным взглядом).
По дороге наверх я потихоньку заглянула в гостиную. Господи Бранд меня не заметил. Он увлеченно вязал носок, напевая себе под нос лиричную песенку. Вкусный запах, пропитавший весь дом, исходил именно…
- Думаю, ему уже значительно лучше, - я положила ладонь на его локоть и улыбнулась. – Правда, сомневаюсь, что он спустится к обеду.
- Он мертв? – продолжила я, сглотнув. – Точно? Вы подходили ближе?
Из-за крайне скупых мимики и жестов лица хель кажутся вырубленными изо льда. Однако, несмотря на невозмутимую внешность, пахнут они совсем как люди, и чувствуют ничуть не меньше. Просто у них не прин…
- А что еще я должна думать? – спросила я устало и потерла лоб. – Ингрид мне обо всем рассказала. Наверное, прошлой ночью ты хвастался ей, как ловко все устроишь?
Надо думать, я была бы безжалостным критиком, но, на счастье авторов, эта стезя меня не привлекала...
От неожиданности я задохнулась. Вновь обретя способность дышать, внимательно посмотрела на своего давнего друга и убедилась, что он серьезен, как никогда. Гнев его унялся, но раздражение, недоумение,…
Последней оставалось только похитить любимого с молчаливого попустительства всех, кроме его законной супруги...
Пока я размышляла, Мать отдавала приказы подданным, Исмир мерил шагами комнату, а перепуганный Вирн-исс сжался в уголке, казалось, думая только об одном: не больно ли то, что с ним собираются делать?
Никакого риска: едва ли на мой крик явится свекор, а уж тем более слуги – Сольвейг слишком меня не любит, Сигурд редко ночует один, а Уннер строго-настрого велено не вмешиваться.
Я настолько задумалась, что не сразу сообразила: дорога, по которой мы ехали, была мне неизвестна.
- Гуляла по берегу моря, - не задумываясь, ответила я. И спохватилась: - Мы. В смысле, на берег меня отвез Петтер, ординарец моего мужа.
Она была искренне убеждена (и истово убеждала близких) в хрупкости своего организма, так что посещала меня не реже раза в неделю. Эдакая увядающая роза, хотя здорового румянца на щеках и блеска глаз …
- Помнится, вы уверяли, что от убитого мэра пахло валерианой, - почему-то издалека начал Исмир. Взгляд его – пристальный, неприятный – заставил меня подобраться. И противный запах рыбьего жира – подо…
- Ладно, - только кивнул свекор и тут же сжал виски, как будто это движение причинило ему боль...
Чтобы немного отвлечь Палла от переживаний, пришлось расспрашивать его о новых сортовых лилиях, привезенных на последнем корабле. Эта тема всегда вызывала у садовника живейший интерес, однако теперь …
Руки действовали привычно: взвесить масла, воду и щелочь, поставить стакан с водой в емкость со льдом и потихоньку, помешивая, добавлять щелочь. Ни в коем случае не наоборот, иначе смесь слишком нагр…
Сосны ревнивы - даже кусты здесь практически не растут, зато чернике раздолье...
Успокоившись, я взглянула на замершего у входа Петтера.
Уходя от разговора, он раскрыл газету и углубился в чтение, недовольно комментируя: «Опять требуют ограничить китобойный промысел. Совсем сдурели! Кетиль снова выставил своего жеребца на скачки. Како…
Я криво улыбнулась. Надо думать, в любви и безумствах я понимала куда больше этого юного создания. Будучи чуть старше нее, я без памяти влюбилась в случайного знакомого. Тогдашний лейтенант ответил м…
Альг-исса, эмоционально машущая руками, лишь теперь остановилась, толком вгляделась... и смущенно потупилась.
- Давайте условимся: вы не станете... играть со мной, – отсмеявшись, попросила я.
И ринулся к выходу, даже не поинтересовавшись, нужен ли он еще здесь. Констебль вопросительно посмотрел на инспектора Сольбранда и после неохотного кивка последнего молча отступил в сторону. Следом з…
Я с подозрением взглянула на почтенную управительницу поварешек и кастрюль: быть может, ее глаза блестят от лишней «капельки» бренди, влитой в чай для согрева?
Прощайте, Петтер. Пусть у вас все будет хорошо...
На самодовольной физиономии доктора не отразилось даже тени смущения. А вот его спутнице явно стало не по себе.
- Кофе... – прохрипела я мечтательно. Путники в пустыне так же молят о глотке воды...
«С благодарностью за все», - гласила записка. Лаконичная руна иса красовалась вместо подписи...
Капнуть пару капель – главное, не переборщить, иначе душная сладость будет непереносима – в чашку со сливками, перемешать хорошенько... Прежде чем добавить в ванну, эфиры нужно обязательно разводить …
- Вет-исс просто хотел, чтобы вы мне понравились! – шепнула я, взяв его под руку. – А мне вы дороги в любом виде.
А в непрозрачной глубине ладана не разобрать ничего.
- В конце концов, ты сама поступила так, как считала нужным, - поддержала его бабушка, тщательно расправляя воротничок платья. Среди старинных кружев виднелась камея, профиль на которой напоминал мою…
Через месяц после смерти Фиалки я попросила знакомую хель передать записку Матери ее поселка. Став для вида смирной и тихой, я напряженно ждала ответа...
- Холодно, - пожаловалась тихо, вдруг осознав себя в надежных объятиях Исмира.
- Кажется, все в порядке, - задумчиво признала я, и угли его глаз разом потухли. Но разгадка должна быть в составе какао! – Будьте добры, покажите рецепт!
- Пожалуйста, Мирра! – попросил он тихо, словно через силу. Гладкий и плотный кожаный запах – путы долга и чести.
При виде растерянности Ингольва меня на мгновение даже кольнула жалость. Он все никак не мог поверить в столь некрасивые поступки возлюбленной.
Купались не все, некоторые прогуливались по деревянным мосткам, подоткнув юбки.
- Ну что смотрите?! – не выдержала домоправительница, и голос ее напоминал воронье карканье. – Да, я вылила капли! И что? Это он, он во всем виноват! – она обличающе ткнула дрожащим пальцем в сторону…
Горло саднило, в голове странно звенело, а мысли разбредались, словно мыши, которые обнаружили в кладовой торт «Пьяная вишня» и от души им полакомились.
- Два года, - произнесла я тихо. Тошнота накатывала волнами, то отступая, то подбираясь к самому горлу. – Целых два года я думала только о нем. Когда ты бегал за каждой юбкой, когда позволял своему о…
- В Ингойю приезжает новый доктор? – удивилась я, принимая из его рук чашку.
Ринд дернулась, вскрикнула, испуганно обернулась...
Несколько минут, и на просоленные доски спрыгнул первый моряк.
- С меня – хватит! Не хочу я слушать о травках, настойках и прочей лабуде! – Валериан вскочил и бросился из-за стола. Остановился на пороге и, обернувшись, бросил упрямо: - Я буду летчиком! И если пр…
- Мята, розмарин и фенхель, - объяснила я. – Вы ведь устали, а это поможет вам взбодриться.
А меня раздирали противоречивые желания. Хотелось обнять его, попросить прощения за свою резкость. И одновременно – ударить еще больнее.
- Я потеряла сережку! – вымолвила я непослушными губами, машинально теребя уцелевшую янтарную капельку. – Бабушкину...
- А, да! – домоправительница встрепенулась, вспомнив наконец цель своего прихода, и даже привычная кислая нота проскользнула в ее запахе. И слава богам, а то я уже почти поверила, что совершенно не з…
Он медленно поднял голову. А глаза у него шальные и щеки пылают румянцем.
- А на вас тоже это подействовало? И что он вообще здесь делал?
Она замялась и опустила взгляд на свои руки, нервно комкающие платок.
Перепугавшись, я бросилась прочь, но меня остановил сильный рывок сзади.
- Не упрямься, Хельга, - усталым негромким голосом уговаривала женщина. – Ты ведь знаешь, мама тебя накажет, если будешь капризничать!
В любом разговоре она всегда старалась побольнее уколоть собеседника, так что особого внимания на этот выпад я не обратила.
- Я не сплю, - откликнулась я, украдкой зевая. С некоторым сожалением подняла голову и огляделась. Темные здания с крошечными оконцами, высоченные заборы, редкие газовые фонари. – Где мы?
Я выскочила из гостиной и, не обращая внимания на взгляды слуг и домочадцев, устремилась прямиком в «Уртехюс»...
- Петтер! – позвала я. Меня била дрожь, и вряд ли от холода, хотя шуба на мне оказалась расстегнутой, как и блузка. От юноши веяло таким теплом, что сама мысль о холоде казалась нелепой.
На лестнице рядом с констеблем мялся Сигурд, бледный и перепуганный. Исходящий от него душный, жгучий запах хрена и преющего компоста – страх – заставил меня ему посочувствовать. До леденцов вполне м…
- Скорее, веревки, - не согласился он, накрывая мою ладонь второй рукой. У него были обветренные руки, совсем солдатские, грубые и мозолистые. Даже странно для такого мальчишки. – Но это не важно. От…
- Что вы, голубушка! – возразил он, все так же улыбаясь. – Он состоит в ИСА, но совсем в ином качестве...
Петтер обернулся, хлопнул густо накрашенными ресницами.
Разумеется, Ингольв тут же принял неприступный вид!
Сердце мое защемило от мысли, что они действительно уже в том возрасте, когда любая минута может оказаться последней. Впрочем, это касается всех.
Выпив три чашки крепчайшего кофе, я уселась на подоконник в гостиной, обхватила колени руками и замерла, невидяще глядя на улицу. Под дождем остатки снега успели растаять, обнажая неприглядный, намок…
Разумеется, она все видела. Я обреченно выругалась про себя (надо же быть такой дурочкой, чтобы целоваться под лестницей!) и поняла, что нужно немедленно что-то предпринять.
Я вздохнула про себя. Ингольв никогда не питал симпатии к хель, а после того, как они одобрили мое непослушание законному супругу, его неприязнь усугубилась многократно. Зная об этом, я старалась вст…
С противоположной стороны купальни, чтобы не беспокоить дам, устроились курящие мужчины. Среди них прогуливался... Исмир, к тому же в одних штанах! Обнаженный торс, распущенные белые волосы, браслет …
Ледники Нордрихейма чем-то похожи на пустыни далекого юга. Разве важно, иссушит твое тело зной или заморозит холод? Снег и огонь для нас равно губительны. Мы, люди, такие хрупкие, такие беспомощные..…
Что я могу сделать такого, чего не мог бы сам Исмир? Отбросим пока «вынюхивание» - это только в теории это звучит прекрасно. Не тайники же в ботинках мужа искать, в самом деле! Впрочем... Кое-что Исм…
- Да! – неожиданно подтвердил сзади Ингольв. - К йотуну этих проклятых хель, как же у них холодно!
- Хватит терять время! – нетерпеливо потребовал кто-то сбоку, и я вздрогнула, лишь теперь заметив инспектора Бернгарда.
Праздник удался на славу. Хель не пожалели ни выпивки, ни закуски, даже для нас с Петтером припасли какие-то ягоды и соленую рыбу.
- Господин Ингольв победил! – провозгласил старик с ларцом.
Я изо всех сил вцепилась в поручень. Боги, милосердные мои боги, помогите и защитите!
Охотно согласившись, лысеющий господин чуть ли не вприпрыжку выскочил из кабинета.
Кстати, с собой я принесла бутылку вина, которую тут же вручила подруге, пояснив, что это лекарство, которое ей следует принимать ежедневно по половине бокала.
Я улыбнулась тепло и благожелательно, а ее бросило в пот. Кроме косметических снадобий она частенько обращалась ко мне за далеко не столь безобидными средствами против зачатия. Учитывая, что она уже …
Под пальцами ощущалось шелковистое дерево перил, глаза видели привычный мрачноватый интерьер, пахло лимонным воском для мебели и сдобным дрожжевым духом, но все это я отмечала машинально.
«Один, мудрый отец богов, на тебя уповаю, - шептала я немеющими губами. – Спрями нашу дорогу, выведи на свет!» А снаружи, за тонкими металлическими стенами, ярилась вьюга, и мороз жадно пил драгоценн…
- А вы как думаете? – ответила я, не открывая глаз, и с силой сжала кулаки, пытаясь успокоиться.
- Откуда мне знать? – пожала плечами я, отходя от него подальше. Присела в кресло, подняла глаза на инспектора и попросила: - Скажите, что случилось с Уннер? Мне толком ничего не объяснили. Отчего он…
Тут возникло новое затруднение: обычно во всех поездках меня сопровождала горничная, но она отчаянно боялась ездовых медведей и падала в обморок от одного вида хель.
Исмир стоял, облокотившись на каминную полку, и выстукивал пальцами какой-то ритм.
Он поднял на меня взгляд, потом перевел его на свою руку, покоящуюся на небольшом островке льда.
- Да! – ответила я, хотя вопрос так и не прозвучал.
А вот теперь я действительно разозлилась.
И тут же я с ужасом сообразила, что шляпа так и осталась лежать на берегу. А явиться в дамское общество с непокрытыми волосами означает сразу же попасть под подозрение.
- Голубушка, я вовсе не хотел вас смутить! – заверил он совершенно серьезно. – Вы одна из самых достойных женщин, которых я знаю. Но вам стоит поостеречься, чтобы не навлечь на себя неприятности. Про…
- Они ведь вам неприятны, - заметил он ровно, и только колотящееся под моей ладонью сердце выдавало, что спокойствие его притворно.
- Нет! – возразила я и, вырвавшись наконец из его рук, объяснила: - Я просто не хочу ломать вам жизнь, Петтер. Я ведь вам уже говорила!
- Спасибо! – вымолвила я, преодолевая попытки Уннер увлечь меня наверх, к спальням.
Тяжелый, душный фимиам сбивал с ног. Оглядевшись, я заметила в углу небольшую жаровню, над которой курился дымок. Драгоценные смолы бензоина и ладана, перуанский бальзам – и листья табака. Неплохое с…
Господин Бранд довольно апатично (после выпитого вчера у него сильно болела голова) сообщил, что Ингольв дома появится только завтра, так что сегодня Петтер должен отвезти меня к морю, а после на пик…
- С чего бы это? – тут же влез мой драгоценный свекор.
Заставив меня вздрогнуть, по всему дому ожили часы: кричала кукушка, исполняли заученный танец лебеди на пруду, звенели ходики. И, повинуясь зову часов, дом разом ожил, зашевелились его обитатели. Чт…
- Для них... – повторил он с какой-то странной интонацией.
Только Петтера держали отдельно, приковав к одной из скамей в зале (надо думать, предупреждая возможные стычки с Ингольвом, который вряд ли простил мальчишке тот удар). Рядом с ним стоял Исмир, при в…
Она что-то пробурчала себе под нос, но выполнила приказ, хоть и с явной неохотой.
- К тому же на улице холодно, змее полагалось впасть в спячку, а не набрасываться на меня. – Заметила я, поправляя рукав. Ингольв вздохнул с облегчением и наконец сумел отвести взгляд. – Полагаю, кро…
«Охотники натирают капканы травами, чтобы заглушить настораживающий запах железа», - вспомнилось вдруг. Вот и я попалась в такую ловушку с ароматом трав. В капкан любви...
- Боюсь, - повторила я, разведя руками, - ничем не могу вам помочь.
- Госпожа Мирра? – тут же встревожился Петтер.
- Такие, как он? – заинтересовавшись, повторила я. – Что ты имеешь в виду?
Ступени покрывала толстая корка льда. Но его же не было, когда я спускалась!
- Как? – спросила я, разводя руками. – Тут ведь руны!
- Хозяйка пришла в себя! – сходу прощебетала девица, сияя, как ярчайшая электрическая лампочка. Подумала и добавила, понизив голос: - А хозяина к ней не пускают! Леденцы его в комнате заперли, под до…
- Утром будет поздно, - вздохнула я. – Петтер, пожалуйста, очень надо!
- Госпожа Мирра к подсудимому Петтеру, - сообщил Исмир конвоиру. Ладони дракона веско покоились на моих плечах.
Исмир перевел взгляд на свой наряд. Свободная льняная рубашка навыпуск, брюки из такого же материала – некрашеного и, похоже, домотканого. На руках – несколько тонких браслетов, на ногах тонкие кожан…
Отвлекшись от размышлений, какой рогалик мне бы сейчас хотелось – со сгущенным молоком или все же с грушевым вареньем (лучше оба!), я обнаружила, что дракон как-то странно на меня смотрит.
От юноши пахло чуть пряной свежей зеленью и садовой земляникой.
Интересно, Исмир позабыл, что кроме Петтера по обледеневшей лестнице придется подниматься и мне, или таким образом отомстил сразу обоим? Вскарабкавшись наверх, я узрела дивное зрелище: Петтера, вприп…
Где-то хлопнула дверь и я, вздрогнув, быстро вернула на место «улики» и метнулась к книжной полке, сделав вид, что рассматривала потертые тома. Сердце отчаянно колотилось. Верно говорил инспектор Сол…
- Пусть! – всхлипнула она. – Пусть он все видит, пусть!
- Петтер, - быстро и намеренно громко заговорила я, стараясь развеять наваждение, томным жасмином колышущееся вокруг. – Зачем вы меня туда привезли?
- Это не обсуждается! – не выпуская нож, Ингольв стукнул кулаком по столу, отчего посуда противно задребезжала. - И хватит выделываться! Сколько можно это мусолить?
- Госпоже что-нибудь нужно? – угодливо поинтересовался пожилой мужчина в форме, как по волшебству оказавшийся рядом.
Тут муж вспомнил, что мы все еще в ссоре, и снова замкнулся в угрюмом молчании.
- Вино! – быстро согласился он, и я принялась отмерять гвоздику, корицу, апельсиновую цедру и мускатный орех...
Подойдя к нему (мальчишка по-прежнему отчего-то на меня старательно не смотрел), я молча обняла его за талию и забросила себе на плечи его руку.
Впрочем, если быть до конца откровенной, близость дракона несколько... нервировала.
Я почувствовала тошноту, поняв, что заботливый изувер старательно сохранял свои жертвы, бальзамируя несчастных и раскрашивая их мертвые лица. Невинные жертвы «искусства» фотографа.
- Петтер, подождите! Так ничего не получится.
- Ладно, пора начинать! – любовно глядя на меня, он откуда-то вынул тесак.
- Скажите, все это... Вы ведь держались поблизости не ради меня, а из-за Ингольва, верно?
Указать на дверь? Боюсь, это ничего не изменит. Я бы не пыталась сама познакомиться с новым увлечением Ингольва, но раз уж так сложилось, лучше держать ее на виду.
- Голубушка, считалось, что его дали госпоже Мундисе вы!
- Конечно, дорогой! – безмятежно согласилась я, кладя ладонь на его локоть.
Он только зыркнул на меня исподлобья, тяжело дыша. А меня несло, словно поезд между станциями. Только стучали колеса (нет, это кровь стучит в висках) и свистели слова, бьющие в лицо не хуже встречног…
- Госпожа моя, - шепнул он жарко. Глаза его блестели ярко, лихорадочно, а от медового аромата жасмина кружилась голова.
Любопытно, а сами авторы подобных пособий пытались следовать своим советам? Разумеется, эфиры помогают преодолеть навязчивые состояния, но, к сожалению, не способны искоренить их причины.
Как примерный ученик, который с ужасом узнал, что ошибся в простейшем уравнении. Впрочем, господину Колльву пришлось многому учиться после свадьбы, отсюда и подспудный страх сделать что-то не так.
Старик с ларцом зорко следил за каждым движением противников, готовый вмешаться в любой момент. Профессия мастера по сосулькам всегда была весьма доходна и уважаема, поскольку природе в столь важном …
Я через силу улыбнулась, вспоминая ту давнишнюю историю. Теща инспектору Берни и впрямь досталась сварливая настолько, что ее охотно огрели бы по голове не только родственники, но и соседи. Надо дума…
Куда подевался мой маленький мальчик – ласковый, внимательный и послушный? Впрочем, я сама во многом виновата. С моего молчаливого попустительства бабушка с дедушкой баловали внука, который так рано …
- Как знаешь! – бросил и вышел, громко хлопнув дверью.
- За все, – я сделала неопределенный жест рукой. И отвернулась, не в силах выносить его пристальный взгляд. Потянулась к двери, пробормотала поспешно: - Спасибо. Я пойду.
Что нужно от меня Ингольву, неужели меня сегодня унизили недостаточно?!
Я принялась за уборку, прерванную визитом медсестры. Давно пора вытереть пыль и развесить по стенам небольшие пучки трав - в «Уртехюс» всегда должно пахнуть чем-то легким и приятным.
- Позвольте мне это проверить? – попросила я, встретившись с ним взглядом.
По старинному обычаю моряков встречали не хлебом-солью, а румяным молочным кабанчиком. Ветер, забавляясь, будто плеснул аппетитным запахом, щедро даря всем желающим. Изголодавшиеся по свежему мясу мо…
Не было решительно никаких соображений о том, кто кроме госпожи Мундисы мог покушаться на жизнь ее мужа.
- Пойдешь. Даже если мне придется волочь тебя за волосы! – в глазах Ингольва плескалась злость, лицо налилось нездоровой краснотой. И резкий лимонный запах цитронеллы, от которого к горлу подступал к…
Ингойское сыскное агентство объединяло всех, кто занимался сыском. Полиция отнюдь не собиралась выпускать из рук контроль над «вольными» детективами, которые предоставляли жителям города частные услу…
- Что? – инспектор бросил на меня острый взгляд.
- Так объясните! – боюсь, это прозвучало нетерпеливо.
- Приехали, госпожа хорошая, - громко сообщил он.
«Что бы мне ни пришлось сделать ради этого!» - поклялась я про себя.
Господин Сольбранд рассмеялся. Его действительно обожали подчиненные, но не переносили вышестоящие чины. Как и везде, руководство ИСА не любило чрезмерно деятельных и въедливых работников.
При этом разная их концентрация придает духам разные оттенки. И понять, как будет пахнуть готовая композиция, можно только на практике.
К чему эти глупые мысли? В Хельхейме разводы чрезвычайно редки, поскольку для этого у супругов не должно быть детей. Наш сын родился меньше чем через год после свадьбы, так что рассчитывать на растор…
Успокаивающая мысль, что он просто меня запугивает, растаяла снежинкой в ладони.
По стеклам машины стучал дождь, надсадно завывал ветер.
- Нужно ехать в Ингойю! Не хочется его здесь оставлять, но этой дорогой зимой пользуются редко. Другую машину мы можем прождать до утра!
- Ай, сейчас все принесу! – встрепенулась Альг-исса, сгружая ношу (то есть нас с Петтером) на лежанку. Благо, размеры оной, рассчитанной на хель, вполне это позволяли.
Неподалеку от мыса Невбьёрн (что в переводе означает «медвежий нос») располагалось одно из самых популярных мест для подобного времяпрепровождения. Здесь были оборудованы две купальни и кабинки для п…
- Пожалуйста, - я приглашающе повела рукой. - Я как раз ухожу.
Прослушав несколько романсов, все возжаждали танцев, и мрачноватые песни – красно-черные, огненные, жгучие, как перцовая настойка – сменились медленными мелодиями.
Отрезвила меня пощечина, потом еще одна и еще. Не сильные – видимо, фотограф боялся, что останутся следы. Я с отчаянием подумала, что надо разбить лицо – хотя бы об угол стола – как только представит…
Следующие несколько часов мы болтали без умолку. От рецептов кофе перешли к поэзии, потом к обсуждению технического прогресса.
Я невольно потерла озябшие руки, и это, разумеется, не ускользнуло от внимания моего персонального домашнего тирана.
Сказав «феху», нужно говорить и «уруз». – Примерно соответствует нашему «Сказав «а», нужно говорить и «б»»
Лицо его смягчилось, а я поняла, что образ суровой госпожи Бергрид совсем не вязался в моем представлении с любовью к сладостям. Впрочем, чужая душа – потемки.
- Я... я отпросилась на сегодня у барышни Сигнё и шла к отцу, когда меня перехватил Свейн. Ну, мы раньше гуляли вместе. Только гуляли, госпожа, вы не подумайте ничего такого!
Я отвернулась и зажмурилась, с силой сжимая губы.
А мне вдруг вспомнилась давешняя сцена: я сосредоточенно отмеряю любисток, а госпожа Мундиса стоит рядом, наблюдает с интересом и спрашивает о старом поверье. Я тогда рассеянно отозвалась, что не зря…
Я заставила себя успокоиться. Заварила мятный чай, съела немного кураги, припрятанной в одном из шкафчиков на черный день, накапала в аромамедальон масла нарда.
- Да вот, они у меня с собой, - и, вынув из кармана крохотный хрустальный пузырек, протянула его мне. – Барышня Сигнё такая добрая!
Я методично кромсала омлет, бабушка и дедушка не вмешивались, предоставляя мне увещевать сына.
Гуда наконец улыбнулась, к явной досаде Гюльвейг...
И тут же поняла, что последнее брякнула зря. От юноши резко потянуло горячей смолой и раскаленным металлом. Жгучая боль.
- Кто все-таки подбросил то заклятие в нашу постель?
При виде меня, вооруженной ветошью и метелкой, очаровательные глаза Ингрид округлились.
- Кофе, - ошарашила меня она. И я поняла, что неладно что-то в городе Ингойе...
- Прошу вас, успокойтесь! – вмешалась я, вклиниваясь между спорщиками. – Думаю, мы можем найти решение, которое бы устраивало все стороны.
Наконец из зала выглянул коротышка в форме.
«Дама должна держаться с достоинством и не обнаруживать своих чувств на людях!» - твердила мне бабушка, и я всегда старалась следовать ее урокам.
Наконец Петтер нехотя кивнул и подставил мне локоть.
- Петтер не один из них! – возразила я резко, с громким щелчком запирая замок саквояжа. Звук прозвучал резко, словно выстрел. – И уж тем более он ничего не сделает драконам!
- А черные перчатки? – рявкнул он и поднялся, навис надо мной, опираясь о стол руками. – Случайность?!
- Госпожа, - будто переломившись в поклоне, начал он, старательно глядя мимо меня. – Мне нужно кое о чем вам рассказать.
«Смерть не искупает ничего, Петтер. Это трусость, побег от проблем».
- Благодарю! – он церемонно склонил светловолосую голову, и только остро-сладкий аромат литцеи кубебы выдавал иронию.
Вновь потянулись долгие дни. Поступок мой, пусть глупый и даже безрассудный, снял камень с души, и изматывающая тоска отпустила.
- Уверена! – подтвердила она с жутковатой улыбкой, обнажившей внушительные клыки.
Потянувшись к пышному печеву, я принюхалась и тут же поняла, что рано обрадовалась.
- Петтер, да вы больны! – встревожилась я, обнаружив, что рука его буквально пышет жаром.
- Седлать? – переспросила я. – Я тебя сколько раз просила не садить меня верхом на медведя?! Можно ведь запрячь возок.
Распределив таким образом в мыслях свои богатства, я изо всех сил пыталась не растерять их по дороге...
При моем появлении Сольвейг вздрогнула, стиснула ридикюль и впилась в меня не менее испытующим взглядом.
- Уйди! – почти простонал свекор. – Дай спокойно умереть!
Мягкий смех, звук поцелуя, хлопнувшая дверь, и все стихло.
- О чем задумались, Мирра? – поинтересовался дракон, забирая у меня как-то незаметно опустевшую чашку. Прикосновение его пальцев было приятно, но уже не заставляло меня краснеть и прятать глаза.
Я усмехнулась: неплохое напутствие. Хорошо хоть не эпитафия...
- Нет! Но по всему видать, совсем ему нехорошо! Даже в вашей комнате шастал, верно, лекарства искал! Я господина Бранда тут застала, так он так наорал! А я всего-то пыль хотела смахнуть...
Сейчас Ингольв что-то настойчиво втолковывал Петтеру, а тот почтительно внимал (умный мальчик, быстро сообразил, как нужно себя вести!).
- Прости, - я обернулась к нему. – Я очень устала и голова болит. Позволь, я пойду к себе?
Даже кончики пальцев, казалось, состояли из одной только горькой боли, и дышать было тяжело, словно у меня были переломаны ребра.
- Прекратите! – и, не давая поперхнувшейся хель что-то ответить, заметил здраво: - Сейчас не время ругаться. Что будем делать?
В объятиях Петтера было так тепло и надежно! Аромат ветивера словно укрывал нас тяжелыми складками, и «верхние» запахи мокрой шинели, бергамота (должно быть, одеколон) и пахнущего мятой дыхания ничут…
- Да легко! – Альг-исса слегка оживилась. – Ай, только что скажут драконы?
У женщины не так уж много способов привлечь к себе внимание, и она выбрала самый простой...
- Я тоже так научусь! – убежденно сказал сын, и водитель, пожилой орк, улыбнулся понимающе...
- Пожалуй, - признала я. Действительно, эфирные масла и травяные сборы все равно остаются лекарствами, потому возможны побочные эффекты и даже индивидуальная непереносимость, а «принюхаться» к господ…
Свекор в ответ буркнул что-то неразборчивое. Я без труда угадала в этом теплом пожелании: «Чтоб ты подавилась, дорогая невестушка!» и искренне умилилась. Есть в этом бушующем мире хоть что-то неизмен…
Валериан прижался ко мне, и я ласково гладила его мягкие волосы.
Уннер едва не плакала, а я хрипло рассмеялась, тут же закашлявшись. Казалось таким странным, что ко мне могут пригласить врача... Вот уж, воистину, хель без льда! Но у меня совершенно не было сил, чт…
- Замечательно, - кивнула я, - так вот, Аснё, никто не должен знать, что ты здесь видела. Понятно?
- Знаю, голубушка, - подтвердил инспектор, кивнув.
- Вот именно – слишком! – я присела, расправила юбку и призналась тихо: - Знаете, я начала подозревать, что кто-то намеренно отравил госпожу Бергрид, чтобы свалить вину на ее мужа. Согласитесь, его в…
- Пожалуйста, присмотри, чтобы сюда никто не заглянул!
Быть может, лукавой богине любви действительно угодны романтические стихи, однако люди смотрят на них совсем иначе. Сентиментальные поэмы вызывают слезы умиления у юных девушек и почтенных матрон, но…
Он обернулся стремительно, точно охотящийся за бумажкой котенок.
Альг-исса кивнула и вышла. А я разревелась, как ребенок, всхлипывая в объятиях Петтера...
Инспектор как раз подбрасывал уголь в камин. Здесь, на острове, деревьев слишком мало, так что не каждый может позволить себе роскошь топить дровами. К сожалению, уголь сильно чадит, и черный налет о…
- Вероятно, это несчастный случай, - начала я нести успокоительную чушь. – Возможно, горничная ошиблась с дозировкой лекарства или ребенок перепутал местами пузырьки...
Я высылала счета клиентам, а они рассчитывались с Ингольвом, такая вот система.
Так чудесно просто стоять, запрокинув голову, и ловить губами снежинки...
Притянул к себе, крепко поцеловал в губы.
В гостиной я застала прекрасное общество: приосанившийся Ингольв что-то вдохновенно рассказывал прекрасной медсестре. В уголке устроился мой свекор, одобрительно кивающий в такт словам сына. В кресле…
- Конечно, - согласилась я, пряча улыбку, и взяла его под локоть. – Пойдем, милый!
Дрожа, я быстро закрыла окно и огляделась, оценивая ущерб. К счастью, дверь в лабораторию была закрыта, так что мои драгоценные масла и травы не пострадали. Зато приемная - кресла, занавеси, пол - пр…
Ее привозят с юга Мидгарда, из тех самых мест, откуда я родом. Тонкое благоухание воскрешает в памяти просторный дом бабушки и деда, стоящий на холме посреди лавандовых полей. Помню, как бабушка учил…
Петтер улыбнулся так светло и радостно, что у меня защемило сердце. Нужно немедленно привести его в чувство. В конце концов, сейчас ему отправляться на службу, а Ингольв не слепой и вполне способен с…
Мы живем тревожно. Сутолока улиц, нервотрепки, домашние заботы... Иланг-иланг - воплощение совсем иного ритма жизни. Это блестящая от масла кожа, чистый горячий песок, лазурное море, рядом вкуснейшие…
- Но он такой хороший был. Всегда был. Я же думала замуж за него выйти. Он предлагал, честно, предлагал. – Она говорила так монотонно, словно твердила давно заученный текст. - Я и барышне Сигнё сказа…
Я с сомнением поковыряла вилкой поджаристый бочок оладьи (от нее невыносимо пахло горелым маслом), покосилась на предложенное в качестве дополнения варенье, и решительно отодвинула тарелку.
Осчастливленный писатель отбыл, а следом стали один за другим появляться посетители. Они, конечно же, высказывали негодование из-за статьи Знатока, бурно возмущались, что редактор позволил публиковат…
От него будто плеснуло зеленым чаем и липой – заботой и нежностью.
- Я... у меня дурная болезнь! – шепотом выпалила Сольвейг, и на этот раз я все же облилась кофе...
- Но я никогда, никогда... – пролепетала она, в притворном смущении потупив глаза.
- Что-нибудь такое... – Палл помялся и закончил обтекаемо: - Чтоб его отпугнуть!
Сейчас госпожа Инга согласилась довольствоваться кремом с розой и ладаном, и само собой, ценными ингредиентами прямиком из Муспельхейма: экстрактом лотоса и маслом маракуйи. А тамошние аромаги, видим…
Пытаясь немного успокоиться, я обвела взглядом комнату. Сознание выхватывало отдельные детали: хмурая морщинка между бровей и добела стиснутые пальцы Петтера; голубые льдинки глаз Ингольва; лицо свек…
- Просто – что? – уточнила я, подняв брови. Неужели девица пыталась навести порчу?
- Прекрати! – велел Ингольв, не выдержав. Больно схватив за плечи, встряхнул. – Слышишь, прекрати! Иначе...
- Здравствуйте, Мирра, - улыбнулся дракон. – Как видите, я сдержал обещание.
- Какое же? – скептически вопросил Исмир, меряя меня недовольным взглядом. Как будто скакуна осадили на полном ходу! То и гляди станет грызть удила...
В зыбком мареве вокруг роем вьются комары, болотистая местность тянет вглубь, режет взгляд осока...
Тут меня озарила догадка, настолько простая, что хотелось стукнуть саму себя за скудоумие.
Хель созданы изо льда, поэтому не признают огня, зато неплохо приживаются в суровых северных широтах. Старые легенды высокопарно и многозначительно говорили, что их прародительница, богиня смерти Хел…
А мы сидели у костра, как замерзшие воробушки, и с надеждой вглядывались в светлеющее небо. Признаюсь, мне вовсе не улыбалось романтически умереть в объятиях Петтера.
- Ай, солнце! – воскликнула она так радостно, словно увидела не мою отекшую от слез физиономию, а нового медведя в подарок. – Пойдем, поможешь!
Дважды перечитав, я сложила письмо и призадумалась.
Признаюсь, я только рассмеялась, когда впервые услышала о таких дуэлях. Драки на пистолетах, рапирах, в крайнем случае, мечах – это можно хоть как-то понять. Но сражаться на ледышках?!
- Добрый вечер, госпожа Мирра! – произнесла она напевно. Голос, как журчащий по камням ручеек, нежный аромат лиметта – леденцов – и меда. – Я пришла извиниться за поведение доктора Ильина. Он был оче…
Даже сквозь душную пелену благовоний пробился острый и до слез едкий запах гнева.
В последнее слово Ингольв вложил все презрение, которое питал к журналистам и прочим творческим личностям.
- С вас компенсация ущерба! – досадливо произнесла я, созерцая жалкое зрелище.
Он ничего не ответил, молча хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Избранник Альг-иссы был хорош (разумеется, по хельским меркам!): высокий, тонкий и изящный, со звенящими браслетами на руках и ногах. Лицо его было открыто, и подобающий макияж придавал ему колорита:…
Надо думать, подчинение командирскому тону военные впитывают с молоком матери (или со шпицрутенами, что вероятнее). Петтер молча шагнул вперед, не заставляя дальше себя упрашивать, и скривился от бол…
Скоро перед нами предстал дрожащий Вирн-исс. Он мял в руках меховую шапочку «с ушками» - знак «заженного» статуса - и бросал робкие взгляды на суровую Мать. На меня и дракона он боялся даже смотреть.
- О, разумеется... – произнесла я медленно, с понятным недоверием глядя на Ингрид.
Боги, как же я устала! Не знаю, что лучше – когда глупенькие девочки при первых трудностях бегут прочь, отчего-то считая, что любовь должна быть непрерывным праздником. Или когда двое неразрывно связ…
- Понятно, - я с трудом сглотнула и отвернулась. – Вы хотите, чтобы я позвала Сольвейг сюда, верно? Вы же за этим пришли?
- Это от безделья, не обращай внимания, - посоветовала я, - Торольд тебя любит, и никакая Гюльвейг этого не изменит.
Не дожидаясь ответа, шагнула к двери и обнаружила, что перед глазами все плывет.
Ординарец поморщился и осторожно отодвинул руку.
- Да, - согласилась я, чувствуя, как усталость накрывает меня пуховым покрывалом.
- Ни пуха, ни пера! – сухо пожелал Исмир, закрывая за нами дверь.
- Ничуть не жалею, - ответила серьезно. – Хотите, поклянусь?
Я пожала плечами, привычно скрывая досаду за вежливой улыбкой. Чуть приподнять уголки губ, опустить глаза в тарелку и следить, чтобы не звякнуть приборами громче положенного...
- Господин Исмир! – окликнула я, когда все было готово. – Присядьте и выпейте это!
В итоге я проснулась от раскатистых воплей, доносящихся с первого этажа: господин Бранд с утра пораньше воспитывал прислугу.
- Доктор... – с мягкой укоризной проговорила Ингрид, тронув его за рукав, и послала мне извиняющуюся улыбку.
Я была рада проснуться от стука в окошко и грубого голоса возницы.
- Не смейте кричать, слышите! – истерично велел фотограф, схватив меня за горло.
Бриллиантовое сверкание льда завораживает, манит, дразнится: попробуй, растопи, преврати в ласковую воду...
- Духи... Духи... Злые духи!!! – то шепча, то срываясь на крик, твердила она. – Погубить! Злые...
В голове истинной северянки не укладывалось, как можно замерзнуть при такой чудесной погоде. А я всегда была мерзлячкой и пряталась от сквозняков даже в жару. Помнится, в детстве братья дразнили меня…
- И еще я решила, что больше детей у нас не будет... Сегодня ровно два года с того дня, как... – и попросила, протягивая ему бокал: - Налейте мне еще вина, пожалуйста.
Мгновение мне потребовалось, чтобы сообразить, о ком шла речь.
- Клянетесь? – пошутила я, невольно улыбаясь.
Мгновение Исмир смотрел на меня, потом улыбнулся, и в нежную мягкость аромата сандала влились звонкие ноты апельсина.
- Ах, новый омолаживающий крем... – протянула она мечтательно, расцветая улыбкой, как юная девушка при виде любимого.
Петтер не выдержал: обеими руками прижал мою ладонь к своему лицу, коснулся нежной кожи обветренными губами.
Надо думать, он подразумевал не только преданность своего ординарца – вряд ли командование сочтет ее достаточной причиной для столь стремительного повышения.
Я не выдержала: вскочила, обняла за вздрагивающие плечи. Боги, какой же он еще ребенок! Мой маленький мальчик...
Она держалась так откровенно и свободно, что это могло быть признаком либо поразительной наивности, либо беспримерной хитрости. И, право, я затруднялась однозначно это определить...
Я обессиленно опустилась в кресло, наблюдая, как странное письмо превращается в воду. Как будто неожиданно пришла весна, и снег вокруг стремительно тает, освобождая природу из оков зимы. Недоставало …
- О, Сольвейг, заходите! – воскликнула я с широкой улыбкой.
- Надеюсь, так лучше? - глаза дракона сверкали голубым льдом, а обнаженная гладкая кожа притягивала взгляд, словно муху – варенье.
- Не возражаю, конечно! – живо откликнулась она. – Да, спасибо, я бы не отказалась от глотка ликера.
- Конечно, - согласилась я, не слишком, впрочем, понимая, зачем дракону понадобился столь прозаичные вещи. – Вот, этот подойдет?
- Вы не понимаете! – Клиентка покачала головой, отчего многочисленные перья на шляпе пришли в движение. Свет упал на ее лицо, и сразу стали заметны глубокие тени под красивыми голубыми глазами.
На лице моего мужа проступила краска то ли смущения, то ли гнева.
Самое страшное, что среди этого моря лиц взгляд то и дело выхватывал пациентов, соседей, знакомых. Те, кого я лечила когда-то, теперь швыряли в меня обидными и злыми словами. И, надо думать, через ми…
Впрочем, подоплека у этого торжества отнюдь не шуточная.
У меня вдруг закружилась голова, и я сжала пальцами виски. Меня, единственного аромага в Ингойе, теперь так просто обвинить в злоупотреблении. Скажем, в том же изготовлении приворотного зелья. Разуме…
- Благодарю вас, инспектор! – ответила я, чуть наклонив голову.
- Куда мы теперь? – задал вопрос Валериан и добавил рассудительно: - Нам же надо где-то жить, так?
- Я хотела бы взглянуть, что вы нашли, - твердо заявила я.
- Мирра, с вами все в порядке? – встревоженно спросил знакомый голос.
- Я благодарна вам, Петтер, правда. И уверена, что с Уннер вы будете очень счастливы!
И, разумеется, он даже не пытался обелить имя Петтера. В памяти всех Петтер, сын Утера, остался предателем, казненным за измену. А вместо него родился новый человек – Петр Утесов.
Следовало все тщательно обдумать, ведь такой поворот смешал все мои планы...
Прекрасные глаза Ингрид забегали, потом она преувеличенно заинтересованно уставилась на ярко-оранжевые календулы, сверкавшие за стеклом витрины, как множество маленьких солнц.
И запах – томный жасмин, густой и тягучий, как мед, головокружительно сладкий иланг-иланг – желание. Чувственный аромат заглушал даже серно-йодистые испарения гейзера.
Ингольв резко выдохнул, взмахнул кинжалом, а дракон успел только выставить вперед руку, прикрываясь от удара. Что-то отвратительно зашипело, и к вони металла добавился смрад паленых волос и чуть подг…
- Хорошо, - согласился Исмир и, глядя мне прямо в глаза (боги, милосердные боги, каким синим льдом они сверкали в этот миг!), произнес: - Ингрид!
- Лекарство! – очень содержательно объяснила Уннер, старательно тараща глаза.
Кружит голову, словно шампанское, лопаясь на языке тысячей пузырьков.
Обратный путь в поселок оказался куда романтичнее. Мать по-прежнему восседала одна, ведя в поводу флегматичного медведя, на котором ехали мы с Петтером, а оклемавшаяся Альг-исса весело пришпоривала Х…
Безмятежного спокойствия Исмира это не поколебало.
- Ну и что? – не выдержал Петтер. – Это же не значит, что он женился по расчету!
На обратном пути мне было не до любования красотами природы.
– Проходите и присаживайтесь! – произнесла она надменно. Как будто ничтожные слуги посмели беспокоить королеву.
Однако чувствовала я себя по-прежнему дурно, и болтовню Уннер пропускала мимо ушей. По ее словам, вчерашнее свидание удалось на славу, вот только слушать подробности о нем я не желала...
А я боролась с недостойным желанием собственными руками придушить Ингрид. Как она посмела?!
- Откуда я знаю? – буркнул в ответ он, обжигая меня неприязненным взглядом и запахом рыбьего жира. – Ушли куда-то.
Дедушка флегматично читал газету, бабушка, вооружившись лорнетом, разбирала витиеватый почерк своей приятельницы.
Я приподняла брови и скрестила руки на груди. Терпеть не могу хамства и скандалов!
Я взглянула под ноги, на отчетливые отпечатки моих следов.
- Вы действительно очень вкусно готовите, - подтвердила я с чувством, любовно разглядывая ее кулинарные творения. Она разом подобрела, заблагоухала корицей, даже разрумянилась, сделавшись похожей на …
Вокруг него будто сверкал ярко-голубой эвкалипт - напряженное внимание и интерес.
Оставалось только пожать плечами в ответ. Настроение мне эта бесцеремонная особа испортила напрочь.
- Госпожа... Мирра? – запинаясь, переспросила она.
«Какой аромат! – успела подумать я. - Малина, жасмин, фиалка...»
А я отныне не просто жена преступника. Мы с Валерианом стали изгоями...
Вопрос его заставил меня вздрогнуть и умоляюще воззриться на Исмира.
Ингольв обещал быть дома к обеду, а он не потерпит моей неявки.
Глаза Ингольва налились кровью, он сжал кулаки и теперь походил на медведя, которого допекли неурочными побудками.
На мгновение я утратила дар речи, сраженная этим ударом под дых.
И, чтобы отвлечься от грустных мыслей, я принялась варить кофе. Напиток выдался на славу – с корицей, имбирем и коньяком. Всего несколько глотков, и по телу заструилось благословенное тепло.
- Извините, у меня нет зонта, - прервал мои мысли голос мальчишки.
Встретивший нас дворецкий был растерян настолько, что даже не потребовал от Исмира какого-то подтверждения полномочий. Впрочем, не приходилось сомневаться, что этот высокий светловолосый мужчина – де…
- Вы ведь... ни с кем и никогда. - Прозвучало это не как вопрос, а как утверждение. Он покраснел, как мальчишка (хотя почему «как»?), и отвел взгляд. – Ну, кроме господина полковника.
- Не могу! – выкрикнул он, ударив по рулю.
Матери было достаточно того факта, что это были люди – хмурилась она весьма многозначительно, да и пахло от нее нехорошо, колко и горько – полынью с мятой. Надо думать, предстоит существенное «похоло…
Ветер еще не раз доносил до нас тоскливый вой, который словно резонировал в позвоночнике. Но приближаться снежные волки боялись. Для них огонь куда страшнее – и ненавистнее! – чем для обычных животны…
- Что она ела? – Спросила я, трогая лоб больной.
Мы с Петтером угрюмо молчали, глядя каждый в свою тарелку, а господин Бранд живописал, как, должно быть, билась в конвульсиях Уннер. И это прямо на пороге нашего дома! От смакования тошнотворных подр…
По безмятежной поверхности плавали изящные лебеди, которые казались воздушными, словно «верхняя» нота духов или дуновение ветра.
Единственное, я выяснил, что никаких археологических экспедиций в Муспельхейм не запланировано, так что в этом господин Гюннар слукавил. Но не забывайте, подозрительность порождает призраки.
- Не надо! – попросила я тихо, даже не пытаясь отодвинуться.
- Прощаю, - улыбка солнечным лучом скользнула по его лицу, разгладила не по возрасту глубокую морщинку между бровей. – А что было дальше?
Остро, свежо и смолянисто пахнет хвоей и сосновой живицей из сборников.
Петтер затормозил на берегу. Сложенные на руле руки, скорбная складка губ... Сейчас казалось, что ему никак не меньше тридцати.
Разумеется, под «бедой» могло подразумеваться что угодно...
Мысли метались, как лошади в охваченной огнем конюшне. Боги, милосердные мои боги, как я могла забыть?! Ведь всего два года прошло...
Господин Бранд вспомнил, что с утра забыл завести часы – больше десятка разномастных маятников по всему дому, к которым он носился очень трепетно. Произнеся небольшую тираду на эту тему, он отправилс…
Он склонил голову и указал в сторону скал.
Бескрайний, южный, пронзительно васильковый небосвод. Теплый ветерок ложился под крылья, помогая парить в ласковой синеве. Беспредельная легкость, беззаботность... и вкрадчивое благоухание сандала бы…
Зимой по замерзшему морю на северо-востоке острова можно было передвигаться пешком. Или, что куда удобнее, верхом. Хельги, резвясь, скакал по прочному льду, Альг-исса пела вполголоса (надо думать, по…
- Да, госпожа Мирра? – с явной неохотой отозвался он.
Я назначила ей корицу, чей сладковато-пряный аромат похож на теплое одеяло, под которым можно укрыться от невзгод...
Боги, да я пьяна – вдрызг, как первое время после смерти Фиалки. Первые сутки тогда я провела будто в прострации, судорожно вцепившись в холодную ладошку дочери. Потом, пытаясь растормошить, свекор п…
Дракон поднял взгляд, и я поразилась, сколько ярости сверкало в нем.
- Бьюдер! – в голосе господина Бранда клокотало возмущение.
- Нет, не понимаете, господин Утесов. Благодарю за любезный прием. – Я отрывисто кивнула и встала. - Надеюсь, вы найдете благовидный предлог отказать Валериану.
- Нет, - прошептала я, чувствуя, как ноготь (или коготь?) дракона давит мне на ямку у основания шеи, там, где учащенно бьется жилка. – То есть да...
В такие ненастные вечера кажется, что я одна во всем мире, и горло стискивает от безысходности. Тоска пахнет пылью, прибитой дождем...
Пожалуй, стоит внимательнее присмотреться к господину Колльву. Хотя его неожиданное дружелюбие, несомненно, притворно – от начала до конца.
И только встретившись взглядом с Петтером, вспомнила все.
- Хорошо, можешь идти! – рассеянно велела я горничной.
Вдруг остро захотелось кофе, чтобы его горечью смыть неприятный привкус во рту. Я встала, зажгла спиртовку и вынула из шкафчика нужную банку.
Фотограф чуть поодаль спокойно занимался своими делами.
Петтер попытался было завязать со мной вежливую беседу, однако односложные ответы быстро отбили у него охоту говорить о погоде.
- Сознается! – со спокойной уверенностью заверил он. – Я сумею спросить так, что он ответит!
Сама кротость и почтение к авторитету главы семьи...
Я выразительно взглянула на ее руку, отягощенную тремя массивными кольцами. Обручального среди них не наблюдалось.
Однако реакция Петтера на это сообщение настораживала.
- Петтер! – воскликнула я, схватившись за сердце. – Не знаю, о чем вы так задумались, но очень прошу больше так не делать!
- Извините, - я улыбнулась Петтеру, вставая, - я на минутку.
Я потянулась за полотенцем, закуталась в него и счастливо вздохнула – плотное, махровое, удивительно мягкое, оно источало аромат свежести и миндаля. Теперь нужно найти платье потеплее...
В самом деле, почему нет? Я боялась, что Ингольв сломает жизнь Петтеру. А ведь это уже произошло - мой благоверный вовлек его в темную историю с заговором, а значит, их обоих ждет суд. Так что терять…
- Да, - выдавила она, уставившись в пол. Лицо ее заливал нездоровый румянец, а пахло от нее так пронзительно горестно – полынью, дубовым мхом, кипарисом, миртом - что я предпочла дышать ртом. – Я... …
- Петтер, вы решили накормить полк? – поинтересовалась я, когда он сгрузил все это богатство на заднее сиденье.