Все цитаты из книги «Ведьмак (большой сборник)»
— Ты рыцарь? — снова повторил он, глядя на Геральта голубыми как синька глазами.
И осекся. В дверях стояли не те, кого он ожидал. В дверях стояли трое, которых он не знал.
— Спокойнее, — вдруг хрипло проговорил краснолюд. — Без нервов, господин граф. И без оскорблений, лады?
— Я не могу ходить по улицам, — отрезала она. — Здесь меня не любят, могут оскорбить, закидать камнями, а то и чем–нибудь похуже. Несколько человек портят мне реноме, думая, что это сойдет им безнака…
— Из корчмы, — повторила она дрожащим голосом слова Кайлея, — никто не выйдет живым. Нож. Быстро. А когда начнется, беги…
— Ну, лафа Лютику, — неожиданно сказала Ангулема. — Когда нас соловьи окружили в халупе, он признался мне, чего боится в Туссенте. Повезло поэту.
— Чтобы было на что жить, необходим капитал. Возможно, у меня есть для тебя предложение… Выслушаешь?
Озеро, лед, заснеженные склоны, белый глазурованный еловый лес — все вдруг залил неестественный мертвенный свет.
Пошел быстрее. Знал, что в изголовье кровати ожидает мокрая от дождя черная пустельга, держащая в кривом клюве письмо. Он хотел как можно скорее прочесть его.
— Ха–ха, — засмеялся бард. — До чего ж ты глуп. Биелка? Чихал я на Биелку. Просто я хотел вызвать ревность у Акаретты, за которой приударю завтра. Подвинься.
— Что–то во мне оборвалось, — очень медленно и очень неестественно проговорила девушка. А потом прижала руки к промежности. Геральт увидел, как штанина шерстяных брюк темнеет от крови.
— Кошмар какой–то! Позволить самой обыкновенной упырице так изуродовать себя! Мускулы, жилы, еще чуть–чуть — и она разодрала бы сонную артерию! Великая Мелитэле, Геральт, что с тобой? Как ты мог подп…
— Ласточка, — проговорил он. — Зиреаэль. Благодарю за то, что пожелала прийти.
Небо потемнело еще больше, а спустя мгновение разгорелось резкими, слепящими стрелами молний. Все замерло в тишине и неподвижности. Трисс остановилась рядом с Цири и увидела, что они стоят на краю бе…
— С Фэнном? — усмехнулся ведьмак. — Быть не может.
— Не получается, да? — услышала она. — В тебе не осталось ни крупицы Силы! Тебе с Вильгефорцем не тягаться! Он выдавил из тебя все до последней капельки, как молочную сыворотку из творога. Ты не суме…
Коротко стриженная приблизилась, подняла меч.
— Заткнитесь, капитан, — скрипнул бандит. — Я достаточно много плачу вам, чтобы вы делали мне дурные замечания. Я поклялся злую смерть Ангулеме учинить и теперь с ней поиграю. Ежели желаете, можете п…
— Это плохо говорит о вас, а не о девушках. Итак, первые трупы. Насколько я понимаю, вскрывали только их?
— Надеюсь, ведун поделится своими знаниями будущего с ведьмаком?
Конь медленно приблизился к телеге. Йурга видел, как он осторожно и мягко ступает по прогнившим, омшелым доскам.
Кондвирамурса застонала сквозь стон, заметалась на постели.
— Точно двадцать одну тысячу девятьсот шестьдесят девять крон и пять копперов. Неплохо.
— Милостивые государи, — сказал он, копаясь в баулах и шкатулках, — позвольте за вашу помощь… Во знаки благодарности…
— Он, — подтвердила Кейра. — Геральт из Ривии. Проблема в том, что я не знаю, как обстоят дела у Йеннифэр…
В глубине бездны дым. Ступени, ведущие вниз.
— К чему нам лекарь? — сказал Мышовур, вынимая прутик.
— У башни. Делает чародею некое предложение. Она знала, что ты придешь. Велено передать тебе две вещи.
Кричали чайки, подхватывающие отбросы, что покрывали зеленую грязную воду порта. Побережье кишело людьми. В основном в военной форме.
— Подлая колдунья! Безбожная женщина! Признай истину! Нет, вы только гляньте на нее, люди, упилась какого–то зелья! Взгляните только на нее! У нее на лице так и написано чародейство!
— Я. Надо же! Я! — Бондарь покачнулся, придержался за стену. — Точно ж я! Хе–хе!
— Последнее желание! — повторил богослужитель. — Она заставила барда высказать последнее, третье желание. Гением нельзя было овладеть, пока он не исполнил этого желания. А Йеннифэр поставила магическ…
— Ну так знай, именно Ярпен Зигрин и его краснолюды уделали Оквиста. Об этом была сложена баллада, но слабенькая, не моя. Ежели не слышал, ничего не потерял.
Стражник сплюнул, ощерился, снова помассировал пятерню.
— Но даже там, — насупился посол, — снег в конце октября является событием.
— Буду за собой следить. А когда окажусь в отряде, тоже надо? Там тоже можно налететь на шпика?
Он вздохнул и обнял ее, не скрывая намерений.
— Не мне оценивать ваши доходы, купец. — Чиновник соорудил кислую мину, присел за стол, из бездонных складок мантии извлек счеты и свиток пергамента, который развернул на столе, предварительно протер…
— Лжешь, Ангулема, — сказал префект. — Сколько их, второй раз спрашиваю?
Гилленстерн не успел ответить, потому что Богольт, подскочив к Доррегараю, схватил его за плечи и повернул к себе лицом. Нищука и Живодер, молчаливые и угрюмые, высунулись из–за спины Богольта.
— Цири, — буркнул ведьмак, подавая девочке отвязанный от седла кожушок. — Иди спать, ты валишься с ног. Нет, не на воз. На воз положим Трисс. Ты ложись у костра.
— Но впервые она говорила членораздельно…
В голосе беловолосого было нечто такое, что заставило знахаря тут же поверить каждому его слову. Он глядел на клинок и знал, что он острее тех ножей, которыми сам вскрывал язвы и чирьи. Его так затря…
— Нет, Геральт, — помолчав, ответил Рейнарт де Буа–Фресне. — Я рыцарь странствующий, но не странный. Во всяком случае, не настолько странный, чтобы оказаться сумасшедшим.
На этот раз Нимуэ не сочла нужным подтверждать. Она просто несколько раз прошлась веничком, встала, плеснула на раскаленные камни воды. Бухнул пар, от жара на миг перехватило дыхание.
Около станции не было ни лошадей, ни телег, стоял там лишь один фургончик, запряженный парой мулов. На тенте виднелась надпись, которую Хотспорн издалека прочесть не мог. Но опасностью не пахло. Опас…
— Стража! — сказал председатель трибунала. — Отведите свидетельницу Жоанну Сельборн обратно в…
— Все было нормально, — фыркнула она. — Они поженились.
— Можно тебя поцеловать? Сейчас, здесь, при всех?
— О! — сказала она. — Уже не больно! И дырки нет… Это чары?
— Слышал? — повернулась эльфка к товарищу, высокому сеидхе, который, и не думая проверять узлы Геральта, с безразличной миной на вытянутом лице продолжал бренчать на лютне Лютика. — Ты слышал, Ванада…
— Тут дорога короче, государь, — пояснил он не канцлеру, а непосредственно Недамиру, лицо которого по–прежнему выражало прямо–таки болезненную усталость.
Перед ними в конце туннеля неожиданно загорелась красным вертикальная линия. Вырастая и расширяясь, она превратилась в двери, из–за которых вырывался свет, мерцающее пламя лучин, укрепленных в железн…
Всего из колонны вытащили троих. Только троих. Фаоильтиарна понял, и внезапно (он даже удивился) его охватил страх.
Седло вопреки ожиданию было вполне удобным. И по понятным причинам гораздо более легким, чем обычное кавалерийское с высокими луками.
— Подумай хорошенько, — сказал беззвучно подошедший белоголовый эльф, — и, может быть, сам себе ответишь.
Огромный холл освещало бушующее в гигантском камине пламя, с гулом рвущееся в пасть уходящей вверх трубы. В центре холла стоял большой тяжелый стол. За таким столом могло разместиться никак не меньше…
— Минутку. — Хенсельт с хрустом поскреб бороду. — Говорите, не один король? Тогда на минутку оставьте Фольтеста в покое. Есть и другие. Верно, в свое время Калантэ собиралась выдать внучку за сына Эр…
— Нас сюды прислал господин префект, — продолжал врать Скомлик, — штоб узнать, как идут делишки у его земков, добрых людей из Глысвена. Его восходительство шлет, стал быть, пожелания и спрашивает, не…
— Если бы да кабы во рту выросли бобы, то был бы не рот, а целый огород. Ну достаточно.
— Ни слова больше. Слезай. И веди себя как положено. Это не школа, школа находится в Аретузе, а не в Горс Велене. Это банк.
— И верно, — бросил он грубовато. — Что делать с тобой, девка?
Окружающие его звуки сделались громче и раскатистее, он слышал их так, словно голова его была под водой. Видел тоже нечетко, перспектива была нарушенной, геометрия окружающего пространства — ложной.
— Она тут, в тумане, — сказал он тихо. — Где–то тут, в тумане… Но не видно где… Не видать, откедова ударит… Как там… В Дун Даре… В ночь Саовины…
Второй толкнул стол, мешавший ему зайти ривянину сбоку.
— Твои сны, — наконец сказала она. — Это все из–за твоих снов, да? Почти каждую ночь ты вскакиваешь с криком. То, что некогда пережила, возвращается в снах. Мне это знакомо.
Он принялся дрожащей рукой извлекать меч из ножен. Филин подскочил к нему, схватил за плечи, рванул.
— Я тоже нет. Сядь на край бассейна. Я люблю тебя, но, черт побери, нырять не хочу.
— Благодарю и восхищаюсь. — В голосе цирюльника прозвучала легкая ирония. — Почти не чувствуется нильфгаардский акцент в нильфгаардском имени.
— Я снимаю свой вопрос, — улыбнулась нильфгаардская чародейка. — Он совпадал с вопросом госпожи де Танкарвилль. Ответ меня удовлетворяет.
— На этом свете, — проворчала она, — жульническая явь частенько прикидывается истиной, ты сам так сказал. Я тоже, представь себе, немного знаю свет. Ты спас меня, перевязал, ухаживал. За это тебя бла…
Фрингилья Виго кое–что слышала о ведьмаках, типах, профессионально занимающихся истреблением чудовищ и бестий. Она внимательно слушала повествование Йеннифэр, вслушивалась в звучание ее голоса, наблю…
Он стиснул икрами бока коня, но Пегас начихал на это. Вместо того чтобы пойти быстрее, конь остановился и задрал голову. Яблоки будущих удобрений шлепнулись в воду. Лютик протяжно застонал.
Откос кончился, берег сделался плоским. «Конец озера, — подумал Бонарт, — я на конце. Обошел девку. Где она? И где эта чертова башня?»
— В Нильфгаарде, — сказал Кагыр, краснея и опуская голову, — в таких вопросах решающий голос остается за женщиной. Никто не может влиять на ее решение. Регис сказал, что Мильва решила… воспользоватьс…
— Придурок, недоделок. Как я ее утром на коня–та сажал, то быдто куклу тряпичну сажал–та.
— Знаешь, Фрей, — сказал Геральт, еще шире улыбаясь, — весть об этом разошлась широко!
Скрип коньков они услышали в последний момент. Девушка приближалась с невероятной быстротой, прямо–таки расплываясь в глазах. Она подъезжала по самому краю льда, мчалась уже по обрезу трещины.
— Не отходи слишком далеко от дома, — сказал он резко. — Во–первых, ты очень ослабла…
— Даже два, и оба до крайности глупые. Почему ты спрашиваешь? Ведь очевидная же нелепица: исполнение желаний гениями, д’йини, духами лампы…
— Ты не можешь быть настолько глупа, чтобы не понимать, что я и без того могу сделать с тобой все, что захочу. Предложение твое патетично, а стало быть, жалостно и смешно.
Из мрака на дамбе показался медленно бредущий ведьмак. Снова сверкнула молния. Когда загрохотало, ведьмак был уже рядом, во дворе.
На лице ветер. Холодный ветер. Капельки дождя. В ноздрях запах сосны.
Чародей отступил на шаг. Геральт напружинился, ожидая прыжка и удара. Но Вильгефорц не сделал ни того, ни другого. Он просто отвел руку немного в сторону, и Геральт тут же увидел, как в руке буквальн…
— Дракон невероятно скор, Геральт. Слишком скор, чтобы с ним мог тягаться человек.
— Приветствую вас, государь Кудкудак, — церемонно произнесла королева. Прозвище барона явно срослось с ним крепче, нежели родовое имя. — Рада видеть.
— Первое писание было к мэтру Эстерхази, мечнику и оружейнику из Фано. Другое же милостивому государю Хувенагелю, купцу из Клармона.
— О, гляньте–ка! — воскликнул рябой. — Ишь, какая умная да ученая к нам заявилась! Заткнись, не то я тебе…
— Возвращайтесь домой, — начал он без вступлений, когда они подошли, мокрые и воняющие рыбой. — На север, в сторону Махакама. Дальше я поеду один.
— Слушает, шпик чертов. — Скеллену не требовалось притворяться суровым и разгневанным, в его голосе прямо–таки вибрировало бешенство. — Как ты его обнаружила?
— Силы Порядка, силы Хаоса. Какие громкие слова, Борх. Тебе обязательно надо поставить меня по какую–то сторону частокола в конфликте, который, как считается, извечен, начался задолго до нас и продли…
— Бросили мне прямо в лоб топорик. И как бы смеха ради это был не Черный и не из соловьиной банды, а кто–то из горняков.
— Опасение вполне обоснованное. Ты вышел из ломбарда и направился по середине улицы, расталкивая прохожих и выкрикивая какие–то глупости относительно чести дамы. За тобой тянулся солидный хвост. Там …
— Цири. — Он поглядел на нее, вертя головой и улыбаясь. — Поверь, ты самая большая неожиданность, какая могла со мной приключиться.
— Тебя в тот момент не было. А случилось это на следующее утро после аудиенции у княгини. На которой, впрочем, тебя не было тоже.
— Я уснул, — протер лицо рукой ведьмак. — Уснул, надо же… Ну ничего, Йурга, жара…
Цири глубоко вздохнула и взглянула на эльфа. Просто поразительно, каким симпатичным он ей сейчас показался. Эредин выставил напоказ свои ровные, без клыков, зубы.
Эффенберг и Тальбот. Encyclopaedia Maxima Mundi, том III
— Тише, — прервал Эррдиль. — Я что–то слышал. Что это было, Хиреадан?
«Пять лет назад, — подумала королева Мэва, — пять лет назад мозг Калантэ, Львицы, в которой текла кровь Кербинов, разбрызгался по плитам двора, того двора, что виден сейчас из окон. Калантэ, чей горд…
— Собственной персоной. — Друид обнял девочку, прижал к себе.
— Мы не очень обожаем колдунов, — проскрипел Тавик, не отрывая от Геральта взгляда прищуренных глаз. — Чтой–то мне сдается, Киврил, что в тутошней дыре у нас будет работы поболее, чем думалось. Их зд…
Император быстрым жестом успокоил нарастающее среди офицеров ворчание.
Вздохнула только тогда, когда занялось как следует, а огонь разбушевался и разгулялся на славу. Когда уже стало ясно, что никакой кратковременный дождь не помешает стереть следы этого места.
— Ты спас жизнь моей дочери, — сказал он. — Несколько раз. Благодарю тебя за это. От своего собственного имени и от имени потомков.
— А собственно, почему все должно оставаться по–старому? — спросил он, стараясь помедленнее выговаривать слова.
— Не похоже, чтобы он собирался бежать, — сказал Лютик, рассматривая поле предполагаемой битвы. — Посмотрите.
Он молчал. Чародейка потирала лоб дрожащей рукой.
Шван одернул мантию, стряхнул опилки и выпрямился, придав физиономии величественное выражение.
— Ну, волокита! — почти крикнула она. — Седлай мерина!
— Вижу, — сверкнул зубами черноволосый. — Чего ж это, неужто тебя беда так скрутила, что ты дитёв уводишь заради выкупа? Что за грязнуха така?
— Щас, — буркнул Полгарнец. — Ну и жарища, забодай ее комар… Щас все выложу. Только для начала дайте чего напиться, не то глотка высохнет вконец. И не трепитесь, мол, нету, потому как самогоном несет…
Эйк, хоть и мчался галопом, не ударил вслепую, куда попало. В последний момент он ловко изменил направление, перекинул пику над головой лошади. Проносясь мимо дракона, ударил изо всей силы, привстав …
Молодой и сильный парень, Кагыр утром пришел в себя. Он был бледен и весь в поту, от него веяло жаром. Зубы отчаянно клацали. Но, несмотря на лязг зубов, можно было понять, что он говорит. А говорил …
Столпившиеся на набережной женщины со Скеллиге узнавали своих мужей, кричали и плакали от счастья — если счастье им улыбалось. Если ж нет — теряли сознание. Либо отходили, медленно, тихо, не произнос…
— Благородный купец Сулимир… — выдохнул гном, — велел повторить, что купец Бибервельт, низушек, есть вепрь дикий и щетинистый, спекулянт и мошенник, и он, Сулимир, желает, дабы Бибервельт запаршивел.…
— Тише, — прошипела чародейка улыбающимися губами.
Почти три недели в седлах, в постоянной погоне. В пронизывающем холоде, а последние несколько дней — трескучем морозе.
— Трус! — заорал кто–то из толпы. — Дерьмоед! Заячья жопа!
— Я сню без всяких порошков, — с легкой гордостью подтвердила Кондвирамурса. — Для онейроскопии мне достаточно иметь зацепку.
Геральт не замедлил шага, шел, а лицо и глаза у него были холодные и совершенно равнодушные.
— Это Лютик, — не своим голосом повторила Цири. — Да, это он.
— Интересно, — вздохнул краснолюд, — почему все об этом спрашивают?
— Если все пойдет как надо, будет четырнадцатилетняя девочка.
За домом сборщика пошлины на сохнущих бревнах сидел стражник, концом древка алебарды выводящий на песке женщину, вернее, ее фрагмент в весьма своеобразном ракурсе. Рядом, нежно касаясь струн лютни, п…
— Промывка железной руды, — сказала Ангулема, указывая на приспособления. — Вот оттуда, из шахт рудника, вывозят добычу, выгружают в корыта и смачивают водой, которую берут из ручья. Руда оседает на …
— Ну чего ждете? — крикнул человек с пятном. — Вылезайте и хватайте ее!
Они с Дроухардом отошли в угол залы, подальше от гостей. Агловаль сидел за низким столом. Его сопровождал пестро одетый загорелый мужчина с короткой черной бородой, которого Геральт раньше здесь не в…
— Прекрати, — сказал бард и глубокомысленно добавил: — Никогда не выпадает вторая оказия создать первое впечатление. Пошли лучше выпьем пива.
— Никогда больше. Никогда больше ты этого не увидишь. Это тебе никогда больше не приснится. Я дам тебе Силу, которая отгонит от тебя эти кошмары. Для того я тебя сюда привела, Цири, чтобы эту Силу по…
— Правильно. Но лучше избегать заражения. Поэтому, борясь с грайвером, нельзя приближаться к поганцу вплотную. Надо всегда держать дистанцию, а удар наносить с наскока.
— Ты не можешь по–человечески ответить, когда тебя по–человечески спрашивают? — не осталась в долгу Цири.
— Ук! Ук! Бе–е–е–е! — заблеял козерог. Трудно было сказать, что это: подтверждение, отрицание или просто блеяние искусства ради.
— Помни, сынок, — зарыдала Маур, прижимая мальчугана к подолу так, что у него перехватило дыхание. — Запомни этот день. Помни, кто лишил жизни твоего брата Аиллиля. Ты должен ненавидеть их всегда. Эт…
— С десяток пало… Может, и поболе… А там… Слышите?
— Королева, — бросил он тихо, — не говоря уж о том, что я раньше сказал относительно уничтожения людей, ты, конечно, понимаешь, что против Предназначения меча недостаточно?
Она выбежала, хлопнув дверью, через которую тут же ворвался в сени и комнату пронизывающий зимний вихрь. Спустя несколько секунд Высогота услышал цокот копыт и ржание.
Нивеллен вытянул ноги под столом, потянулся так, что затрещал стул.
— Пусть офицер войдет! — крикнула Маргарита, сдерживая смех. — Приглашаем. Мы готовы!
— Хочу тебя спросить. Что с тобой? Ведь вроде бы ты и сам был Неожиданностью? Мышовур утверждает…
Жрица была высокая, почти с Краха ростом, а значит — на голову выше Йеннифэр. У нее были светлые волосы и глаза, продолговатое, не очень красивое и не очень женственное лицо.
— Ну, хорошо. — Адептка гордо вскинула голову, не давая Владычице Озера возможности позлословить. — Да, случается, что и я забываю. Идеальных людей не бывает. Повторяю: мои сны — видения, а не катало…
— Я работаю реже, чем раньше. И вообще подумываю полностью перейти на заслуженный отдых. Хе–хе!
Цири замолчала на минуту, погладила кота, сильно шмыгнула носом.
— Надеюсь, — Геральт неприятно ухмыльнулся, — это не королевские агенты?
Геральт не возражал, хотя в перечне его собственных естественных и глубоких потребностей участие в гуляньях занимало далеко не первое место. Однако он согласился сопровождать Лютика, поскольку рассчи…
— Ну ладно, ладно, — прервал чародей. — Я пошутил. Скеллен, займись этим лично. Есть случай показать, чего в натуре стоит твое войско, нанятое, кстати, на мое золото.
— Ну и как, господин сотник? — спросил Бодэ, десятник лучников. — До чего там договорились благородные командиры? Какие приказы? Переходим границу? Говорите же!
Круг людей, в который предстояло втиснуться, был уже плотен и густ — в Бремервоорде люди обожали рассказы и не упускали ни одной возможности послушать новый. А многочисленные моряки никогда не разоча…
— Ты меня упаковала… Дьявольщина, ты меня упаковала?
— Зулейка? А это что же, один и тот же пророк–то был?
— Пожалуй, да, — помедлил он. — Должен. Прости, Хиреадан…
Неожиданно ночное небо пропахала стрела молнии, меж скал и ковылей завыл ветер. Единорог пронзительно заржал и поднялся на дыбы. Огонь, бушуя, устремился вверх. Веточки и стебли уже давно обуглились,…
Она равнодушно взглянула на голову Вильгефорца, лежавшую точно в центре мозаики на полу. Маленький остекленевший глаз чародея поглядывал на них с немым укором.
— Лучше б вам самому уйти, Острит, — сказал он. — Темнеет.
— С железными зубами! Для почину матери грудь отгрызет. Потом руки. Лицо обгладывает… Ух, чтой–то я оголодал…
— Давай режь, — процедил Ольсен, вытаскивая корд и подавая знак своим таможенникам. — Мой он, что ли? А когда уж прирежешь, поболтаем.
Она направилась к выходу, эскортируемая с обеих сторон. Гордо подняв голову. Гудели тяжелые сапоги, позвякивали кольчуги, звенело оружие.
— Рассказывай. Расскажи, как поехала за Хотспорном, чтобы восстановить право на наследство. Отыскать то, что тебе принадлежало по… закону.
Va’esse deireadh aep eigean… Что–то кончается. Что?
— Я тоже так считаю, — фыркнул трубадур. — Но ведьмак — простодушный и прямолинейный в суждениях добряк. Куда ему до нас, светских львов. Он просто терпеть не может шпионов и, я знаю, не захочет с то…
Он немного перебрал с этим отшельничеством. И сам чувствовал это. Но не отказался — ее яростные зеленые глаза кололи его словно шпоры.
— Поэтому я думаю, — сказала она, тряхнув головой свойственным ей гордым и немного резким движением, — что ты вовсе не простачок и не отшельник. И отнюдь не умер для мира, а сбежал от него. И скрывае…
— Какого черта? — ахнул один из стражников.
— Не помилую. Смерть предателю. Но после честного и детального разбирательства.
— Я изучал все семь главных искусств: тривий и квадриум. А диплом получил summa cum laude.
— Гляньте на ее глаза, — фыркнула Искра. — Гляньте, как она голову держит. Хищная пташка! Юная соколица!
В доме стояла тишина. Такая тишина, что можно было услышать, как на столешницу падают лепестки увядающего тюльпана.
— Иль дикого кабана, — серьезно добавил Лютик.
— Не бойся. Я не скажу Цири ничего. Я нанес бы ей смертельную обиду, сказав, кто ты. А я не в силах ее обижать.
— Если не считать того, что именно в это время она грабила Венгерберг.
— Не нуди. — Она дернула перину. — Мы здесь всего три дня, а ты задаешь этот вопрос по меньшей мере трижды в день. Я сказала, у меня здесь дела.
— Когда я наконец узнаю, что именно вы намерены предпринять, — ответила она, — тогда и скажу, с чем согласна, а с чем — нет.
— Во–во! — крикнул парень. — Именно что охота! Так они и сказали, слово в слово. Вы будто там были, господин хороший!
— Да, — она не опустила глаз. — А я его — Валь. Это его имя. Истредд — прозвище. Я знаю его долгие годы. Он очень близок мне. Не смотри на меня так. Ты мне тоже близок. В этом вся проблема.
— Что кроме того? — Дийкстра положил в рот сразу четыре оливки, которые, не смущаясь, извлек из соусницы пальцами.
— Я предлагаю, — проговорила она приятным и мягким голосом, — обратиться к другим проблемам. А Цинтру оставить в покое. Мне совсем недавно кое–что сообщили, но я еще не успела вас, милые дамы, проинф…
Дальше, дальше! Лошадь, которая слишком долго еле–еле шевелила ногами, плетясь за обозом, идет легко, мчится резво, быстро, ее радует скорость, играют мускулы, влажная грива хлещет Цири по лицу. Лоша…
— Не стой во мраке, малыш, крысы башмачки прогрызут.
Она попала точно в самое сердце пожара, опалив себе брови и ресницы и вызвав ужасный переполох среди бегущих из полыхавшего огнем города погорельцев. И тут же сбежала на дружественное вересковье.
— Какой прогресс! А о Вильгефорце не думай. Грядущий день прояснит многое и разрешит массу проблем.
— Ты не знала? Макияж — изобретение эльфок. Мы много полезного позаимствовали у Старшего Народа. Чертовски мало дав им взамен. Теперь возьми мелок, тоненько обведи верхнее веко, у самых ресниц. Цири,…
— Геральт! Давай прикинемся, будто знаем что–то очень важное. Что мы действительно шпионы или нечто подобное. Тогда…
— А вот этот… господин. — Золтан указал на Геральта. — Ведьмак. Он недавно видел следы гулей. Трупоедов, понимаете? А не надо быть ведьмаком, чтобы знать, что гули держатся жальников.
— Дело не в счастье, Геральт. Дело в том, во что ты веришь и чему отдаешь себя. В чем твое призвание. Никто не может знать об этом лучше, чем… Чем ведьмак.
— А ты уверен, что можешь мне помочь? Сумеешь освободить от этого?
— Шутливое выражение. — Трусики с оборками охватили нечто ласкающим глаз образом. — Хоть и не совсем цензурное.
— До того тоже, — бросила Мильва. — Иначе я эту суху, или как там ее, есть не стану.
— Я тоже слышал, — подтвердил Филин, беспокойно оглядываясь. — Но теперь стихло. Черт побери, не нравится мне это. Мне это не нравится!
— Aen hanse, — пояснил Кагыр, — это на нашем языке вооруженный отряд, но такой, членов которого связывают узы дружбы…
— Я тоже, — поддержала Цири и тоже рыгнула, восхищенная простецкими манерами краснолюдов.
— Не встревай. Это профессиональные вопросы. Входим…
— Я не могу тебе помочь, Конек, — глухо сказала она. — У меня нет ничего…
— Нет! Мылом! Тем, чем вы пользуетесь слишком редко!
— Он видит сон, — усмехнулась Йеннифэр. — Его мечта сбывается во сне. Я прозондировала его мозг до самого дна. Не очень–то много там оказалось. Чуточку хлама, несколько желаний, уйма поэзии. Ну да не…
— Ибо твои раскрасавицы души дьяволу запродали! — крикнул невысокий типчик с сапожным молотком за поясом.
— Я хотела бы остаться здесь. Здесь, в Дарн Роване. У госпожи Стеллы.
— Ах, — произнес Эррдиль с искренним восхищением. — Какие красочные развалины!
— Вот именно, — медленно проговорил Регис. — Почему?
В следующую секунду они тоже висели в воздухе, оплетенные ветками, и все трое орали во весь голос.
— Поскачу в голову, — сказал ведьмак. — Узнаю.
— Внешность бывает обманчивой, — усмехнулся он. — А может, мы собираемся продать баб в неволю? Персиваль, да сделай ты что–нибудь! Ну открой побольше кран, или еще чего. Мы ж хотим напиться, а капает…
Скорчившийся под столом, залитый чужой кровью дед слышал, как несколько секунд тянулся этот жуткий дуэт — монотонно кричащая девка и дико воющий Фрипп.
Не больше чем в ста шагах от каменной горловины ущелья, из которого они только что вышли, у дороги, ведущей к северной части каньона, на куполообразном невысоком холме сидело существо. Оно сидело, из…
А Люсьена и Ярре были первыми людьми, видевшими, как эльфка плачет. Как давится рыданиями, даже не пытаясь вытирать текущие по грязному лицу слезы. Тем самым полностью отрицая утверждение, будто у эл…
— Я все лучше понимала, в чьи руки попала. Однако по–прежнему не догадывалась о его мотивах. Я слышала их разговор, помнила, что раньше говорил Хотспорн. Барон Касадей хотел заполучить меня живой, и …
— Как думаешь, я ее не обидел, а? — спросил он тихо. — Они разговаривают на своем диалекте, я не знаю вежливых форм…
— Если ты знаешь, где находится Геральт, то должна поехать и предостеречь его. Ты ему кое–чем обязана, Йеннифэр. Ведь что–то тебя с ним связывало.
Озера он не видел — всю котловину, будто кипящий ведьмин котел, заполняла белая мгла.
Он был спокоен. Иначе он не умел. Уже не умел.
Он послушался, хотя пальцы озябли и занемели на струнах, а песня с трудом пробивалась из горла. Но в голосе дриады не слышалось враждебности, а он, черт побери, был профессионалом.
— А как же? Приличия, — спокойно сказал Эйст Турсеах. — Негоже начинать драку или бросать кому–либо вызов, не получив согласия хозяйки дома. Может, вы думаете, что тронная зала Цинтры — трактир, где …
Браэнн даже не взглянула на нее. Она не сводила глаз с Геральта, но лук опустила.
— Там. — Цирюльник указал на светящиеся точечки бивуачных огней. — Там форт Армерия, теперешний передовой лагерь темерских войск, сконцентрированных под Майеной.
— Не могу я отругать, — улыбнулся он ей глазами и слегка подмигнул, немедленно сделав мину грозного начальника. — Я доволен вами, госпожа Сельборн.
Медленное отрицательное движение головы. Послышалось шипение, которое могло исходить только из бледных, кошмарно усмехающихся губ, хотя ведьмак не заметил, чтобы они пошевелились.
— Что там этот клоп пищит? — прищурил блеклые глаза чернявый.
Геральт, который никак не ожидал увидеть на лице Калантэ яркого румянца, влажных глаз и дрожащих губ, был изумлен.
— Мы прикинемся глупыми солдатами! Пошли.
Теперь выросшая количественно группа напоминала похоронную процессию и тащилась в столь же похоронном темпе.
— Оставь ее, Искра, — сказала Мистле, ощупывая мокрую от пота шею своей лошади. — Гиселер, надо идти помедленней, иначе мы загоним лошадей! Ведь никто за нами не гонится.
— Быстрей! — крикнул Доррегарай. Сидя на пляшущем коне и размахивая палочкой, он дробил в пыль летевшие с обрыва камни. — На мост, ведьмак!
— Не–а. Я вот думаю, если б ты вошел в улочку с одной стороны с мечом, а я — с другой, то кто бы из нас дошел до ее конца? Вопрос, думается мне, стоит того, чтобы поспорить.
Несмотря на позднюю пору, никого, однако, не тянуло спать. Мильва грела воду в подвешенном над огнем котле и распрямляла над паром смявшиеся перья стрел. Кагыр ремонтировал полуоторвавшуюся застежку …
— Идем, доченька, — тихо ответила Йеннифэр. — Геральт ждет нас, а путь неблизкий.
— А ты? — Она отвернулась. — Из которого мира ты? Я не ребенок. Достаточно ночью поглядеть на небо. Там нет ни одного знакомого мне созвездия. Этот мир — не мой. Не мое место. Я попала сюда случайно……
— Я был в Вызиме. Услышал об упырице, узнал, что ты был ранен. Догадался, куда ты мог отправиться на излечение. Вижу, ты уже здоров?
Цири не оглядывалась. Но знала, что за ней гнались долго. До того момента, когда их собственные лошади начали хрипеть и храпеть, спотыкаться и почти до земли опускать ощеренные и покрытые пеной морды…
— Да, — сказал бородач. — В самом начале, лет шесть назад, она набросилась на двух солдат, стоявших на страже у склепа. Одному удалось сбежать.
Нижняя половина лица Лидии ван Бредевоорт была фантомом.
— От Трисс Меригольд… Черт… — Лютик снова споткнулся и наверняка упал бы, если б идущая рядом дриада не поддержала его ловким приемом, удивительно сильным при ее небольшом росте.
Крысы в переулке заволновались, прыснули в разные стороны, спрятались меж ящиков и мусора.
— Я не предполагаю, а учитываю вероятность. Так называемый «крайний случай». Неожиданность, если тебе так больше нравится. Возможно, все пройдет гладко и у нас не будет нужды показываться в Туссенте.…
— Да. Темы для баллад — не шишки, их под елками не собирают. Кроме того, у Куколки завтра день рождения.
— А ты откровенен, Бонарт, до боли. Но переходи к делу. К пояснениям. Ты убегаешь с девчонкой через весь Эббинг и вдруг появляешься и растолковываешь нам принципы экономики. Объясни, что случилось?
— Да, — вздохнул Русти, видя четырех солдат, несущих на набухшем и капающем кровью плаще очередного раненого, очень молодого, судя по тому, как тонко он выл. — Да, жаль… Охотно взялся бы за вскрытие …
— Трупами. — Ведьмак быстро осмотрел следы в траве, потом в несколько шагов вернулся к дольмену и слегка постучал плоскостью меча по камню.
— Я обещал тебе, — лицо Аваллак’ха оставалось таким же мертвым, как камень статуй, — что ты вернешься в свой мир. Я дал слово. Подвергать слово сомнению — тяжкая обида для Aen Elle. Чтобы от нее убер…
— Кальмары! А вот кому жареные кальмары?!
— Sh’aente vort, — снова попросила приткнувшаяся за его спиной дриада. Голос напоминал шум листвы, по которой скатываются капельки дождя.
— Ф–фу, — выдохнул Геральт, когда они отошли. — Ты подоспела в самое время, Йен. Благодарю.
— Чего он там плетет, Золтан? — удивился один из краснолюдов.
Трисс наблюдала за обоими и завидовала, хоть, казалось, завидовать–то было нечему. Связь явственно приносила несчастье обоим, ведя напрямую к истощению, была болезненной и… вопреки всякой логике прод…
Стучак длинным прыжком перелетел через груду поваленных деревьев. Геральт чуть было не откусил себе язык.
Эльф прыснул, но это был вполне доброжелательный звук.
— Пусть так. Только сомневаюсь в ее эффективности. У Стрегобора, стоит ему заговорить о тебе, начинают зубы стучать. Ультиматум, который заставил бы его добровольно отдаться в твои прелестные ручки, …
— Ни добавить, ни прибавить, — сказал ведьмак, окидывая взглядом съежившегося на табурете допплера. — Я тоже был уверен, что мимиков давным–давно истребили. Раньше, говорят, их много обитало в здешни…
Он смотрел, как девушка удаляется вдоль западного берега озера, как галопом идет по краю откоса на фоне безлистных ольх и берез, через изумительный, сказочный лес, который мороз изукрасил глазурью ин…
Геральт вздохнул, пожал плечами, изображая равнодушие.
— Выходит, — взглянула на него чародейка, — взятых живьем скоя’таэлей привозят сюда…
Полукровка скривил свою красивую физиономию.
— У меня был приказ узнать у вас, где скрываются Вильгефорц и Риенс! И Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах!
— Ишь ты! — Поэт спрятал кувшин за спину. — Еще чего. Я его нашел, и мне полагаются все желания.
— Сам ты сын, к тому же сучий, — сказал Ярпен Зигрин. — Не оскорбляй собак. Пшел вон, подметка гнилая.
— Что за черт? — удивился Три Галки, шагом подъезжая к бревну. — Проезда нет?
Девушка долго молчала, глядя не на него, а куда–то вдаль над его плечами.
Все его люди, сбившиеся в кучу, были в самом низу. Ни один не решался ступить на лестницу. Их было вроде бы поменьше, опять несколько человек куда–то побежали. Не иначе как за арбалетами.
— Вон, прочь с дороги, пошли по домам, хамы! — взвизгнула она, иссекая толпу пламенным бичом. — Прочь! Иначе искромсаю огнем, как скотов!
— Знаю, что был бы рад. Но это не моя работа. Те письма добыли Радклифф и Сабрина Глевиссиг, уж эти–то знают, как с ними поступить. А теперь — прощай. Я спешу.
— Нет. Прикрывай издали, так будет больше пользы.
— Эй! — крикнул Веркта, поднимаясь из–за стола. — Чего ты?
Пегас тряхнул головой, звякнул кольцами поводьев и мундштука. Лютик ткнул его пяткой в бок. Мерин обреченно ступил в воду.
— Вы мне не поверите, — просипела она, — не поверите, если я вам скажу. Но это чистейшая правда.
— Глянь, как все здорово высохло. Куда подевалась вода? Что они такое, эти отливы и приливы? Никогда не задумывался?
— Методы спецподразделений тоже слишком живо напоминают методы Фальки. Но не о том речь, Рита. Я не лью слез над судьбой эльфов, я знаю, что такое война, и знаю, как выигрывают войны. Их выигрывают с…
Кобыла зафыркала, поставила уши торчком, тряхнула шелковистым хвостом, доходящим до самых бабок. Цири, обожающая высокую посадку, подтянула стременные ремни, протерла нетипичное плоское седло без арч…
— Можно, но опасно. Ведьмак не должен пользоваться ни светом, ни огнем. Это мешает видеть. Яркий свет отбрасывает тени, а тени затрудняют о… риентацию. Драться всегда надо в темноте, при свете луны и…
Увенчанные пурпуром черепиц башни, о которых вел речь вампир, врезались в небо стройными белыми обелисками, вырастающими из филигранного, расширяющегося книзу здания самого замка. Все это однозначно …
— Любят меня зверушки, — похвалился Нивеллен. — Да и я их люблю. Моя кошка Обжорочка, хоть и сбежала вначале, потом все же вернулась. Долгое время это было единственное живое существо, моя спутница н…
— Я занят. — Русти даже головы не повернул. — Положите раненого на носилки. Я займусь им, как только закончу…
Кроме того, Филиппа Эйльхарт была важной персоной в Совете Чародеев и пользовалась полным доверием в качестве придворной магички короля Визимира. Магичкой она была очень способной. Молва гласила, что…
— Ни одного огня, — шепнула Мильва, всматриваясь в темный берег за блестевшей в лунном свете рекой. — Ни живого духа там нет, мнится мне. В лагере было сотни две беженцев. Ни один головы не сносил?
— Тогда пошли, — сказала она, поправляя повязку на волосах. — Много времени потеряли.
Он слушал. Терпеливо. А она неожиданно вспомнила, зачем пришла, нахмурилась и умолкла.
— Даже ради цели, которая оправдывает средства?
— У него, кажется, заскок. — Дийкстра вернулся, шаркая ногами. — Йеннифэр, Йеннифэр… Йеннифэр — и ничего больше! Оскомину набило. Не обращай на него внимания, Филь. Есть дела поважнее. У Вильгефорца …
К счастью, козел наклонил голову, сорвал выступающую из мха траву и повернулся боком. Мильва спокойно вздохнула, прицелилась в область легкого и мягко отпустила тетиву.
На конях были попоны, на наездниках гребенчатые шлемы, за спинами развевались плащи, киноварно–малиновые, подобные отсвету пожара на небе, подсвеченном лучами заходящего солнца.
Геральт с трудом сохранил равновесие. Будь он нормальным человеком, не ведьмаком, ему б не удержаться. Но даже он был захвачен врасплох. Чародей, конечно, заметил его резкое движение, да и выражение …
Кодрингер открыл ящик и вынул второй Орион.
Телега вывернулась и снова ринулась на эльфов, раскидывая их.
— И не одни, — добавил, вставая, Лютик. — Гляньте, какой конь. Сущий дракон!
— Что это она тебя так, а? Проштрафился в чем?
В филиале банка Чианфанелли Геральт поручил сделать перевод и открыть аккредитив, получил банковскую чековую книжку и немного наличных. Написал письма, которые должны были подоспеть к курьерской эксп…
Гиселер так и не узнал, почему эльфы осудили Аэниеведдиен на изгнание, за какие провинности послали на смерть — ведь для свободной эльфки одиночество в узкой полосе ничьей земли, отделяющей Свободный…
— Ну как–никак, а все же… А эта… как ты сказал, морда, она давно у тебя?
— Что он со мной сделал? Что тогда произошло? Что он… со мной сделал?
— Почему? Цинизм, говорят, доказывает наличие интеллекта.
— По трем причинам. Во–первых, у них свои заботы. Во–вторых, мы лежим связанные в сарае в центре лагеря, насчитывающего несколько тысяч солдат.
— Хочу взглянуть, как выглядит твое «ничего». Ну вот, так я и думала. «Ничего» поразительно напоминает разорванные штаны и содранную до живого мяса кожу. Стой спокойно и не бойся.
— Надо сменить поэту повязку, — сказал он спокойно.
— Еще чего. Буду брать только жемчужины, а скорлупу — псу под хвост. Черт… Как это открывать? Ножа нет, Геральт?
Рееф вылетел из клубка первым, треснулся спиной о стену, брызжа кровью на грязно–белую известку. За ним нетвердым шагом выкатился Ассе, согнулся и упал на бок, попеременно сгибая и разгибая колени.
— Thaess aep, Fauve, — неожиданно резко ответил ведьмак. — M’aespar que va’en ell’ea? Пожалуйста, стреляй. А если нет, то замолчи и не думай меня запугать, потому что меня запугать нельзя. Я должен п…
— Если вознаграждать они будут так же щедро, как приветствуют, — перекричал он всеобщий гомон, — то мы — богачи!
Она глянула вниз. Под собой, очень далеко, увидела двор. А над двором, в каких–нибудь десяти футах ниже выступа, на котором она стояла, был мостик, соединяющий две галерейки. Только дело в том, что э…
— Крах, прошу тебя… Пожалуйста. Что было, то быльем поросло…
— Цирилла, королева Цинтры, — с нажимом поправил Шилярд Фиц–Эстерлен, — была не похищена, но искала в империи убежища. Здесь нет ничего общего с инцидентом на Танедде.
Активно наполняемая мензурка обошла компанию, поднимая настроение, придавая бодрость и активируя разговорчивость.
— Когда ты им скажешь? — спросил вампир, взглядом указывая на едущую впереди тройку.
— Конечно… — неуверенно проговорила Трисс. — Хм–м–м… После такого долгого перерыва… Понимаю. Есть о чем поговорить…
— Его невозможно так держать, если одновременно не согнуть безымянный палец.
Вильгефорц взвыл от ужаса и ярости. Какое–то мгновение казалось, что ему конец. Но всего лишь казалось. У чародея в запасе было оружие на любой случай. И против любого противника. Даже против вампира.
Чародейка подняла руки, резко раскинула их, вложив все свои силы в Волшебство опознания. Магическая завеса разорвалась, но за ней была вторая, третья… четвертая…
— Правда, — говорит женщина с пепельными волосами и загадочной улыбкой. — Это правда, Геральт.
— Добрый день. — Он поклонился, отряхнул колени куньим колпаком. — Дозвольте спросить, кто из ваших милостей есть ведьмак, Геральтом именуемый, своим ремеслом славящийся?
— Вы что, и впрямь ошалели? — возвысил голос Эстерхази, а свистулька снова оказалась у него в руке. Слуги и ремесленники смотрели одурев.
Что–то случилось, подумала Цири, вскочила с кровати и быстро оделась. Прицепила кордик. Меча у нее не было, Йеннифэр отняла его и передала на хранение Лютику. Поэт уже наверняка спал, а в Локсии стоя…
Трактирщица подошла, вопросительно зазвенела, приложив щеку к сложенным ладоням. Останется ли гостья на ночь?
Повернулась, слыша крики скоя’таэлей, приближающихся со стороны Гарштанга. Поняла, что еще мгновение — и они окружат ее во дворе. Поняла, что нагонят на дороге. Необходимо было опередить их. Она подб…
— Я знаю о тебе все. Запомнил? Поезжай в Цинтру, поезжай туда как можно скорее. Грядут тяжелые времена, Геральт. Очень тяжелые. Ты обязан успеть…
— Назначь восьмерых из этих пятнадцати, — резко оборвала она. — Назначь сам. И вели выбранным перейти на «Алкиону». Остальные останутся на «Тамаре». Да, одного, который останется, назначу я. Яльмар!
— Я не устала. Геральт, мне под третьим маятником не проскочить, хоть десять лет отдыхай. Быстрее я не могу.
Йеннифэр опустила руку, и все эти странности мгновенно прекратились.
Свистнула нагайка. Цири снова вскрикнула. Скомлик опять пнул ее и проехался нагайкой.
— Трудновато его сейчас читать, — пожала плечами Веда. — Он слишком трусит, страх застит все другие мысли. А мыслей этих с избытком! В том числе несколько таких, которые он пытается скрыть. За магиче…
Калантэ вскочила со скамеечки, в ее глазах разгорелся зеленый огонь.
Не предупредил он также, когда из навала сланца, в каких–то десяти шагах от Геральта, выскочила серая размытая фигура, заскребла почву когтями, дико подпрыгнула, пронзительно взвыла, а затем с визгом…
Море уходило за горизонт, затянутый темными тучами.
— Ну это–то я знаю, милостивый государь. Знаете, что я видел три дня тому…
— Но это все еще речка О, — упирался Лютик. — Если держаться речки, заплутать невозможно. Речкам доводится выписывать кренделя, согласен, но в конце концов все они обязательно куда–то впадают. Таков …
— Трисс. — Он мягко отстранил ее. — Мы не одни… Сюда идут.
— Ага, — медленно проговорил Лютик, кривя губы. — Какая любопытная перемена ролей. Я — слепец, а ты вдруг стал остроглазым и прытким наблюдателем. Обычно бывало наоборот. И чего же, хотелось бы узнат…
— Покорно просим прощения, благородные дамы! — раздался сверху голос невидимого хозяина гостиницы. — Соблаговолите простить за то, что посмел помешать, но… Какой–то офицер желает срочно видеть госпож…
— Ох, нет! Знаю, что не забыл! Не мог! Знаю, знаю наверняка, госпожа Йеннифэр!
— Ук! Ук! Бе–е–е! — подпрыгивая, кричал козерог. — Я вам покажу шарики! Шутники засранные!
Ярре погрузил перо в чернильницу. Внучата в глубине сада пискливо кричали, их смех звенел словно стеклянные колокольчики.
— Знаю. Там колодец, называется Зеленый Ключ.
Лошадь ведьмака, по которой били острые обломки камней, встала на дыбы. Геральт хотел соскочить, но зацепился застежкой башмака за стремя и упал на бок, на дорогу. Лошадь заржала и понесла прямо на п…
Ведьмак подошел к инкрустированной двери, она слегка приоткрылась, ровно настолько, чтобы он мог протиснуться, и тут же захлопнулась, оставив его в полной темноте.
Подкравшийся к бивуаку человек, надо отдать ему должное, был ловок и по–лисьему хитер. Менял место быстро, а двигался так скрытно и тихо, что любой дал бы застать себя врасплох. Любой — но не Бореас …
— Боги, ты вернулся… Ночей не спала… Йурга… Я не спала по ночам.
— Тяни! Тяни! На берег его, рыбью душу!!!
Библиография: Джеоффрей Монк. «Магия Старшего Народа»; Иммануэль Бенавент. «Портал в Тор Лара»; Нина Фиораванти. «Теория и практика телепортации»; Рансант Альваро. «Врата тайны».
— Началось с того, что нам с Лютиком нечего было есть, и мы решили наловить рыбы.
Чародейка взглянула на него, но не ответила. Лютик и Ярпен Зигрин усмехнулись многозначительно, но так, чтобы чародейка этого не заметила.
— В Капитуле пять членов, в Совете еще пять. Филиппа Эйльхарт тоже числится в Совете.
— Краснолюдский отряд — последний в колонне, — заслонил ландскнехт глаза ладонью. — Конец маршу. Сейчас тракт освободится. Собираемся — и в путь, потому как скоро уже полдень.
— Буду. Скажи, Мышовур, что случилось с Дани и Паветтой?
— Рифьте парус! — рявкнул Аса Тъязи. — И за весла! Плывем туда, к ним. Надо спасать!
Геральт не ошибся. Да, как он и ожидал, вход в пещеру был завален внушительной кучей черепов, ребер, берцовых и прочих костей. Однако запаха тлена не ощущалось. Бренные останки были явно многовековым…
Им достало ума тут же послать вперед своих лошадей. Но их лошади не могли состязаться с Кэльпи.
— Что ж не понять? — проговорила у него за спиной Мильва. — И я тоже понимаю. Никто тебе не нужен, ведьмак. Ты это часто показываешь.
— Глупости. Геральт всю жизнь размахивает мечом, а пальцы у него ловкие и… хм… очень нежные. Дальше, утенок, попытайся еще раз. Ну, видишь? Стоило захотеть. Постарайся. Еще раз. Хорошо. Тряхни кистью…
Огромная плоская каменная глыба, с грохотом скользя по стене обрыва, двигалась прямо на них. Геральт упал, прикрыв собой чародейку. В этот момент блок взорвался, развалился на миллиарды осколков, пос…
— Так знай, — сказал канцлер, — что у самых загадочных проблем бывают, как говорит практика, самые простейшие решения. Не заставляй меня, ведьмак, прибегать к ним.
— Ну ладно. Да, я прислала ее к тебе. Ради терапии, как ты изволил выразиться. И скажу тебе, это получилось. Утром ты реагировал гораздо лучше. Был спокойнее. Кроме того, Иоля тоже нуждается в терапи…
— Кстати о заботах, — прервал Ольсен, — глянь–ка на правый борт. Легки на помине.
Тучный шпик резко отвернулся, схватил ведьмака за плечи и припер к стене коридора.
— Прошу руками не трогать, — холодно проговорил Бонарт. — Не подкармливать, не дразнить. За последствия не отвечаю.
— До чего ж наглые, — изумленно шептал кто–то за спиной у Тузека. — Надо ж, посередь деревни прут…
Скеллен не удостоил его взглядом. Он смотрел на Бонарта, в его рыбьи, ничего не выражающие глаза.
— Привет, парни! — вышел из–за штабеля Геральт. — Рад видеть. К тому же снова в полном составе, даже с генералиссимусом, в смысле с фельдмаршалом!
— Разве только с твоего согласия, — двусмысленно улыбнулся он. — Есть кобылы, которым по душе грубая ласка.
«Должна, — подумал он. — Увы, это не зависит ни от тебя, ни от твоей бабки. А только от настроения старой Эитнэ. И от моих способностей убеждать».
— Когда ты упал, несколько стражников подскочили, чтобы продырявить тебя копьями. Я вступил с ними в собеседование. Получил по голове алебардой и очутился здесь, в яме. Мне, несомненно, пришьют обвин…
Маргаритка из Долин перестала улыбаться. Взглянула на Иду Эмеан, но молчаливая эльфка с Синих Гор избегала ее взгляда.
— Телепорт Башни Чайки, — снова затянул Высогота, — ведет к Башне Ласточки. А Башня Ласточки…
— Ну наконец–то! — крикнул Ламберт. — Наконец–то поняла! Отступи и давай еще раз. Хочу удостовериться, что это не случайность!
— Присаживайтесь, господин ведьмак, присаживайтесь. Сейчас ужин подадут. Так что бы вы хотели узнать? Градоправитель Велерад, я думаю, сказал вам все. Я знаю его, уверен, что он сказал скорее больше,…
— Нет, — покраснела она. — Не с самого. Ты расколдовал моего папу, правда?
— Совсем недавно, — она заносчиво поглядела на него, — ты приравнял меня к перегною. А теперь уже заговорил о ласках?
— Я еду за тобой, Йен, потому что поводья моих лошадей запутались в полозьях твоих саней. А вокруг меня — пурга. И мороз. Холод.
Королева подняла голову. Геральт опустился на одно колено.
— Отнюдь. Это могла быть стрыга, гарпия, гравейр, гуль…
— Цири все больше начинает походить на нее, — бросила Иоля, презрительно потянув носом. — Даже пахнет так же. Ха, уж точно магические благовония, сделанные из поскрипа или амбры. Ты пользуешься магич…
— Так надо, — сказал юноша, глядя в пламя костра. — Я читал об этом в «Истории войн», произведении маршала Пеллигрима. Так надо, когда родина в опасности.
Что–то ползло по бревнам вниз. Быстро. Словно змея.
— Прости, я не хотел помешать, — сказал он скучным голосом, думая увидеть на ее губах ту неожиданную гримасу, которой она только что угостила «парчового юношу».
— Знаешь, Йеннифэр, — осклабился чародей, — это уже второе за сегодняшний день столь великодушное предложение. Благодарю, благодарю. А вот и мой ответ.
У первого из повешенных была на груди табличка с надписью «Предатель народа», другой оказался «Коллаборационистом», третий — «Эльфским стукачом», четвертый — «Дезертиром». Пятой была женщина в разорв…
— Пить я хочу. Выпил бы чего–нить перед едой. Есть у меня немного трав, сделаю себе навара. Эй, бабка, найдется у тебя в хате кипяток? Кипяток, спрашиваю, найдется?
Не успел ведьмак прийти в себя, как к ним подошла невысокая, худощавая чародейка с длинными, прямыми, соломенного цвета волосами. Он узнал ее сразу — это была та самая дамочка в туфельках из кожи рог…
Вначале они почуяли дым, спустя минуту увидели костер, а на нем вертела, на которых запекались выпотрошенные форели. Увидели сидящего у костра одинокого человека.
На зубцах, консолях и треугольных фронтонах над окнами, на сточных трубах, горгульях и машкаронах сидели, куда ни глянь, сидели черные птицы. Тихо, не каркнув, они слетелись сюда с кладбища кораблей …
Йурга тоже замолчал. Плотва снова фыркнула, дернула мордой.
— А как же, вылитая мать, — подтвердил Даинти. — Вы только взгляните на его умные глаза. Истинная Бегония Бибервельт, моя любимая двоюродная тетя.
— Дьявольщина! — Эскель не выдержал, встал, отворил буфет. — «Чайку» или водку?
— Да, — спокойно сказал ведьмак. — Есть предел возможному. С меня достаточно. Ты идешь с Недамиром или остаешься, Лютик?
— Эй! — крикнул сверху Лютик. — Держитесь? Эй!
— Насколько я помню, — сказал Геральт, — в Цинтре закон лишил женщин права наследовать трон.
— Ласточка принадлежит Старшей Крови, — повторил он. — Ее крови. Иди и взгляни.
Она отогнала миражи и кошмары. Облизала покрытый росой кордик и пошла дальше.
— Геральт, — Цири снова заглянула в щель, — стоит, опустив голову. А Йеннифэр страшно кричит на него. Кричит и размахивает руками. Ой–ёй… Что бы это значило?
Второй эльф подскочил, подтолкнул хирурга древком шпонтона. Русти упал на колени. Высокий эльф грубым рывком стащил Иолю с раненого, занес меч.
— Не трахнуть, а треснуть. Теперь перейдем именно к этому. Смотри…
— Она пыталась свалить закон интригой, — убежденно сказал Кодрингер. — Поясни, Фэнн.
Вбежали по лестнице. Кагыр ударом ноги вышиб дверь. Ангулема ворвалась внутрь с боевым криком, одним махом сабли снесла шлем со стоящих у дверей лат, которые приняла за стража. Поняла ошибку и залила…
— Ну, курва, где жемчуга и камни, которые ты у меня сперла?
Невероятным, молниеносным, истинно тигриным прыжком он кинулся на чародея и схватил его за горло. Сверкнули клыки.
И пошел ведьмак сквозь огонь и воду, и не оглядывался. Но не взял ни башмаков железных, ни посоха. А взял только свой меч ведьмачий. Не послушался он слов гадалки. И хорошо сделал, ибо была это плоха…
— Кррррва мать! — скрежетал где–то Фельдмаршал Дуб.
— Привет, ведьмак, — услышал он. — Мы тебя ждали.
Первым шел большой, не меньше семидесяти сажен, трехмачтовый галеас, над которым развевался амарантовый флаг с серебряным орлом. За ним ритмично двигалась небольшая стройная сорокавесельная галера, у…
Геральт поднял голову, услышав шаги, стук подков и скрип панцирей. Перед ним стояла женщина в латах, женщина с очень светлыми волосами, почти такими же светлыми, как его собственные. Впрочем, он тут …
Вильгефорц повернулся к ней. «Сейчас ты сменишь тактику, — подумала Тиссая. — Ты — игрок, на слух уловил, какие кости катятся по столу. Сменишь тактику. Ударишь в другую сторону».
— Она ведет к замку Настрог, — съехидничал он. — Тоскуешь по Кистрину?
Заклинание, лишившее ее способности говорить, было брошено резко и грубо. Она почувствовала на губах кровь.
— Будь добра, одолжи нож. Для устриц. Ваши устрицы великолепны. У нас, на юге, нелегко такие достать. Особенно сейчас, в условиях военной блокады… Блокада — штука очень неприятная. Верно?
Рука чародейки была теплой. Черный бархат так и манил прикоснуться к нему. Аромат сирени и крыжовника приятно щекотал ноздри. Объятие успокаивало и заставляло расслабиться, смягчало возбуждение, приг…
— Тише, — болезненно поморщился мужчина. — Не верещи. Слушай, там, в бочонке… сок… яблочный. Налей во что–нибудь… и помоги мне подняться по лестнице, лады?
— Жаль, я так не умею, — сказал он, с большим трудом изображая равнодушие. — Только что одна увидела при свете мои глаза и сбежала.
— Меня не интересует твоя семейная жизнь. Я хочу знать, в состоянии ли ты что–либо выскрести из своих ожиревших чресел. О Великое Древо! Ты хоть одну женщину сделал беременной?
— На мост, Геральт! — крикнула чародейка. — За мной!
— Видимо, ты читала невнимательно, — немного охладила ее пыл чародейка. — Лютик описывает княгиню Анарьетту детально, а другие источники подтверждают, что волосы у нее были, цитирую: «каштанового цве…
— Знаю. Тот, кто, желая избежать ответственности, закапывает своих друзей.
Почему нам, чародейкам, никогда не удавалось ничего подобного?
— Ты такая ученая, — он наклонился, заглянув ей в глаза и переходя на «ты», — а этого не знаешь?
Подсвечники у зеркала стояли неровно. Видимо, служанка трогала их и переставляла во время уборки.
— Сбежать? — крикнул Геральт. — Это ты должна бежать! Джинн… Йеннифэр, послушай меня. Я должен тебе кое в чем признаться… Должен сказать тебе правду. Ты удивишься.
— Я предупреждал, — сказал он, вытирая кровь, текущую по щеке. — Предупреждал, что мне необходимо выйти отсюда.
— Тебе тоже не дает. И другим. Я же вижу.
Он молчал. Позволяя своей руке говорить за себя.
— Не за что. Так, понимаешь, заиграло в душе. Краска выглядит очень свежей для доисторической–то.
Чародейка кинула взгляд на Цири, сильно поморщилась.
«Это не та, которая являлась мне в снах, — думал недавно прибывший в Цинтру Эстерад Тиссен, король Ковира. — Наверняка не та. Но я не скажу никому. Сохраню для себя и моей Зулейки. Мы вместе с моей З…
— Ну так давай, хватай любого — и вперед! За наши головы назначена награда, а это — нильфгаардское село. Тут уже хватаются за луки и рогатины! Галопом за Гиселером! Посередине улочки! Держись подальш…
— Действительно, никто из нас не давал Геральту больше, чем вы, госпожа.
Они замолчали. Долетающий с улицы гул утих, успокоился. Клонящееся к закату солнце запалило огни в щелях ставен, пронизало комнату наклонными лентами света.
— На который вопрос следует отвечать в первую очередь?
— Не опоздай на ужин, — бросил войт через плечо. — Иначе Либуше обозлится.
Колокола Цинтры звонили, распугивая чаек.
— Лю–ю–юди! — крикнул кто–то между домушками. — Лю–у–уди–и–и! На помощь! Убивают, убивают, убивают!!!
Знаешь, почему я обо всем этом говорю? Потому что и тебя я мог бы просто–напросто зарезать сам либо приказать кому–нибудь сделать это. Но я пожертвую ради тебя временем. Послушаю, как ты будешь выть.…
— Луки! — орал снизу Стефан Скеллен. — Хватайте арбалеты! Бореас Мун должен был принести арбалеты! Где он?
Йеннифэр пренебрежительно прыснула, хотя прямо–таки закипала от ярости.
— С такими, — проворчал он, — пусть Филин дерется сам. А мне моя жизнь дорога.
— Нет, — нахально ответила Цири, натягивая поводья вороного жеребца чародейки. — Ты стала такой красивой, что у всех, кто выглянет из ворот, глаза на лоб повылазят! Тоже мне — скрытность!
— Что же до оплодотворения, — Бонарт наклонился над Цири, которую выбритые до блеска аколиты чародея уже начали раздевать, — то нельзя ль, господин Вильгефорц, сделать это более привычно? Традиционно…
— Нет, — сказал он. — Нельзя терять время. Мы убедились: здесь врага нет. Необходимо доложить командованию. Возвращаемся!
— Никто не знает лесных тропок лучше тебя.
— Э, нет, — произнес глубокий голос, звучавший как латунная труба. — Это я пришел к вам!
Во мраке заискрилась звезда, замигала, приковала взгляд. Медальон на шее ведьмака дрогнул. Геральт непроизвольно расширил зрачки, без труда пробил взглядом тьму.
— Если б по врожденной осторожности я не выслала впереди себя фантома, то здесь лежала бы я. Осмотрим второго… Надо же! Глянь, такая дылда, а не выдержал. Жаль, жаль…
— Силища их, господин лыцарь, — не выстоим!
— География, — серьезно сказал поэт. — Атлас мира был большой, и за ним легче было скрыть пузырь с водкой.
Он подошел ближе, наклонился. В ниспадающей к земле черной одежде, опирающийся о посох, он казался старым, очень старым.
— Мало понимаешь. Учись. Взгляни, видишь фиолетовые цветы? Это люпин.
Под эшафотом четверо оборванцев растянули платок, чтобы поймать на него кровь. Был солидный спрос на такого типа сувениры, на этом можно было недурно заработать.
Лысый коротко вскрикнул, захлебнулся и скрылся под водой. Вода запульсировала темным кармином.
Она осторожно коснулась разбитого, распухшего виска. Больно. Очень больно. «Видимо, — подумала она, — я не раз перевернулась, здорово проехалась по земле». Тут она увидела разорванную, изодранную в к…
— Да, — сказал наконец градоправитель. — Был. Сначала, когда Фольтест пригрозил ему шибеницей, ежели тот прибьет или покалечит упырицу, он только рассмеялся и стал собирать манатки. Ну а потом…
Они шли, тяжело дыша. Близость жертвы взбадривала, возбуждала, наполняла эйфорией словно наркотик.
— А с тобой, ведьмак, — Ренфри коснулась руки Геральта, — еще пару слов.
— А и верно, чего с вами болтать. Поехали дальше! Гони, Пегас! Мчись, летун быстроногий!
Воительница, глядя на упирающиеся в небо дымы пожаров, указала головой на топор, лежащий у перевернутого воза. Блайс схватил оружие, покачнулся. Левая штанина пропиталась кровью.
— Ну? — повторил он. — Так как: по–доброму или по–злому? Я, к примеру, советую первое. Потому как, понимаете, по–доброму га–а–а–раздо меньше больно.
— Самая прозаическая, — вздохнул чародей. — Видишь ли, именно ты мешаешь Йеннифэр принять решение. Поэтому я прошу тебя отойти в сторону. Скрыться из ее жизни, перестать мешать. Короче — отправиться …
От встреченного эльфа он узнал, что девчонку видели за стенами дворца, бегущей по дороге на Аретузу. И тут счастье улыбнулось Кагыру. Скоя’таэли обнаружили в конюшне оседланного коня.
— Хм… Я думаю… Ох, Цири, никто же их не запирает в школе. Они сами хотят…
— Сено! Солома! — слышались на плацу крики командовавшего оборванцами ефрейтора. — Сено! Солома! Держи равнение, так–растак мать вашу!
На вершине горы, на лесах и помостах замаячили фигуры в серых плащах и меховых шапках. В людей, лошадей и на рудничные бараки полетели новые зажигательные снаряды, словно фейерверки, тянущие за собой…
— Нет! — крикнул он. — Не надо! Я хочу помочь тебе!
Никто не ответил. Ляшарель скрестил руки на груди и одарил их ледяным взглядом.
Кальдемейн переступил с ноги на ногу, глядя на паучье, обтянутое черной высохшей кожей тело, на остекленевший глаз с вертикальным зрачком, на иглоподобные клыки в окровавленной пасти.
— Ну, чего умолкли? — подгонял солдат. — Хотите пройти, гоните пошлину, а мы прикроем глаза. Да пошибчей, того и гляди обходящий явится.
Они остановились перед постоялым двором. Один — вероятно, командир — подъехал ближе, поклонился Бонарту, стащив с головы куний колпак. Он был смуглый и носил черные усы, похожие на проведенную угольк…
Целую неделю Цири бездельничала, читала книги и скучала, потому что чародейка объявила перерыв в учебе. Девочка не видела ее круглыми днями — на рассвете Йеннифэр куда–то исчезала, возвращалась под в…
— Иду в армию добровольцем, — объяснил Ярре. — Сам иду, по своей воле, не по контингенсу. Частично по личным побуждениям, но в основном из чувства патриотического долга.
— Будь добр, повежливее, — спокойно сказал Геральт. — Твоя матушка, как вижу, достаточно часто бродила по лесу в одиночку, так что у тебя есть причина призадуматься над собственным происхождением.
Когда наступил вечер, на небе действительно взошла луна. Одна. Но Цири как–то удивительно не хотелось признавать этот мир своим.
— Ее надо удержать! Стены начинают давать трещины!
— Моя добыча, и мое дело, чтоб ее целой довезти! Префект из Амарильо…
— Короли, — кашлянул Бореас, — съехались в Цинтру, если мне память не изменяет, в апреле?
Чувствуя под брюхом мелководье, сом вывалился из воды до половины двухсаженного тела, дернул головой, хлестнул плоским хвостом, резко ринулся в глубину. Перчатки снова задымили.
— Знаю. Мне тоже. Однако я и без того зашла слишком далеко… Волк мог услышать блеяние козленка…
— Спваведливо, — кивнула Мэва. Она говорила все четче, перебарывая боль, просовывала язык в щербину, оставшуюся на месте выбитых зубов. — Ты дервал мофт вместе с воинами из Ривии, мувественный Гераль…
Музыкальный слух не подвел трубадура. То, что казалось невозможным, оказалось правдой. Они стояли в сердце леса под моросящим дождем, на дороге, усеянной трупами, и слышали пение. Кто–то приближался …
Йеннифэр пронзительно, дико и отчаянно закричала.
Смеркалось быстро. Паренек быстро шагал по тропинке среди полей. Высматривал стог, отчаявшийся и убитый перспективой очередной ночи под открытым небом. Правда, март выдался исключительно теплым, но н…
— Помню, милостивые государыни… А чего ж бы не помнить–то? Шестерых молодых убили. Помню, в прошлом годе это было. В сентябре.
— Очень удачная мысль и мудрое решение. Нэннеке — исключительная женщина, а храм богини Мелитэле — исключительное место. Безопасное, верное, гарантирующее необходимое девочке воспитание. Цири знает?
— Bloede Pherian, — зашипел он. — Людской лакей! Прочь с дороги!
— Ну уж, — буркнул Скомлик, — видал кто нильфгаардца–та, который в пояс кланяется? Ремиз, а корчма какая–никакая есть в энтом Глысвене?
— Кубок… — бормотал Персиваль Шуттенбах, — чаша, значит… Из сплошного куска млечного опала вырезанная… Во–о–от такой величины. Я нашел на вершине горы Монсальват. По краю шла яшма, а основание из зол…
— Faill! — Голос из леса, словно веяние ветра.
— Ну, чего ж нет–та, — согласился Скомлик. — Токмо для початку дайте–ка кусок вожжей. Привяжу девку к столбу, рядом с вашим Крысом, лады?
— Мы не были представлены друг другу. — Бонарт достаточно театрально склонился перед серебряной коробочкой. — Но получается, что по вашему поручению и получив от вас соответствующие полномочия, госпо…
— Я, — похвалился парень, — ведьмакову кобылу стерег, каштанку со стрелкой белой.
Бореас Мун — о чем Филин знать не мог — был уже весьма далеко. Он мчался прямо на восток, прижав лоб к конской гриве, выжимая из коня все, что он мог дать.
— А мораль? — спросила Цири. — У сказок всегда бывает мораль, разве нет?
— Допустим, хотел бы материально поддержать искусство. И артиста. Для того чтобы поболтать с артистом об его творчестве.
— Действительно, — сказал он, глядя, как эльфки, не вымолвив ни слова, отводят лошадь в конюшню. — Ты тут — всеми обижаемая, бесправная узница, а они — строгие тюремщики. Невооруженным глазом видно.
Единорог фыркнул и кивнул, его рог описал короткую и крутую дугу.
— Таким фортелем ты думаешь купить себе жизнь, ведьмак? — зашипел господин Швайцер. — Не выйдет. Ничего твои просьбы не дадут. Мы поймали тебя в силки и уже не выпустим. Убьем, чтобы сохранить жизнь …
— У тебя нет близких, — проговорил с нильфгаардским акцентом Рееф, вручая ей пару перчаток из мягчайшей кожи. — У тебя нет близких и…
— И очень даже часто. Я, дорогой Геральт, умею многое и знаю немало. Впрочем, на это указывает, как сказали бы вы, люди, мое ученое звание. В полном звучании: Aen Saevherne.
— То мне не придется принуждать тебя говорить.
Недамир, худощавый и веснушчатый подросток в белом кожушке, миновал ведьмака, окинув его величественным, хоть и явно утомленным взглядом. Гилленстерн распрямился, придержал коня.
Йеннифэр откашлялась, наклонила голову в поклоне.
Хоть под его гигантским весом земля дрожала так, что было трудно удержать равновесие, существо мчалось по выбоинам и колдобинам удивительно ловко. И делало это не без цели.
— Для меня никогда не бывает темно. Я — монстр.
«Он сказал — госпожа. Госпожа Сельборн. Как офицеру».
— Ты щекочешь мое тщеславие. А конкретно?
— Что? — подняла голову жрица. — Что ты сказала?
Бездна. Дым. Лестница, ведущая вниз. Лестница, по которой надо пройти. Что–то кончается. Надвигается Tedd Deireadh, Час Конца…
— В Тальгаре, — решил пошутить и он, — зима начинается в сентябре, а кончается в мае. Остальные времена года — весна и осень. Есть, правда, еще и лето… обычно оно приходится на первый вторник после а…
— Вы получите еще одну лошадь, — молвил поэт. — Для тебя я прикажу подобрать породистую кобылку — по имени Плотва, разумеется. Вы будете накормлены, обуты и тепло одеты. Но я от души советую подождат…
— Мне тоже, — потянулся ведьмак. — А до восхода убийственного солнца осталось всего несколько часов. Однако, прежде чем нас сморит… Регис, в порядке обучения и расширения познаний, развей еще какой–н…
— Из–за тебя, — укоризненно сказал ведьмак, — из–за тебя, любовник отлученный, мне тоже пришлось бежать из Туссента, словно какому–то изгнаннику или преследуемому. Я даже не успел увидеться с…