Все цитаты из книги «Ведьмак (большой сборник)»
— Не тебе спрашивать, голозадый! Отвечай!
— Мужественный вы человек, — сказал он, переходя на «вы». — Хоть и ведьмак. Хотите ее спасти, верно? Но мужество вам вряд ли поможет. Джинны — существа мстительные. Чародейке конец. Да и вы, если пой…
— Остановим бегство. Если нордлинги удержат хоть ненадолго правый подступ к мосту, может, нам удастся уйти по левому.
— Прошу вас, присаживайтесь. — Банкир отодвинул от стола тяжелое кресло для Йеннифэр, окинул Цири внимательным взглядом. — Хмм…
Осознание этого мгновенно, одним махом стерло маску притворной отваги. Лицо у нее сморщилось и искривилось, глаза наполнились слезами, из носа потекло. Она боролась изо всех сил, но впустую. Поток сл…
— Ясное дело — потихоньку приближаешься к выводам, — сказал ведьмак, плотнее заворачиваясь в попону. — Не старайся очень–то. Я знаю, что это за вывод. Нет смысла спасать Цири от судьбы, писанной ей п…
— И легко увидеть там, где никогда не было и нет, — подтвердил Геральт. — В молодости я не раз тратил втуне время и энергию, гоняясь за привидениями и плодами предрассудков, которых видела и красочно…
Йеннифэр въехала между ними. Ведьмак заметил, что золотую сеточку на волосах она сменила на ленту из скрученного белого платочка.
— Я пялилась на нее уже тысячу раз! Руны я понимаю. Vort, caelme. Ys, veloe. От себя, медленно. Вниз быстро. Руку… О, так!
Геральт крепче сжал рукоять меча, насмешливо улыбнулся.
Бонарт нехотя протянул руку к ошейнику, расстегнул, не отказав себе в удовольствии так дернуть девушку, что чуть не повалил ее на колени. Эстерхази, прикинувшись, будто не видит этого, выпустил свист…
— Я обоссалась… — застонала Ангулема. — Хрен вас побери, обоссалась.
— Король! — крикнул Гилленстерн. — Что прикажешь, король?
— Йуле, — сказал Геральт, отставляя кубок. — Мидинваэрн, Зимнее Солнцестояние. Два месяца я тут торчу. Два потерянных месяца.
— Останьтесь здесь, — сказал он, — мне надо с ним поговорить.
Краснолюд вылупился на него и плутовато ухмыльнулся.
— Я намерен сделать все, что в моих силах, — сказал он наконец. — Но если дело пойдет скверно, я буду защищаться. Вы, государь, тоже должны учитывать такую возможность.
— Ну, хватит! — зло крикнул Золтан. — Эй, люди! Господин староста Ляабс! Вы намерены и дальше глядеть на это безобразие? Намерены…
Цири вдруг решила, что пора кончать с апатией. Она ловко вырвалась у державшего ее ловчего, подскочила к сивке Голубого, одним прыжком взлетела в седло с высокой лукой.
— Она ни с кем, окромя бабки, словом не обмолвится. Но если б вас не признала — в хату б не вошла ни за что.
«Камень–металл–хрусталь, — подумала Тиссая де Врие. — Все, что носит Йеннифэр, активно и не обнаруживается психовидением. Так ты ее не отыщешь, дорогой. Если Йеннифэр не желает, чтобы видели, где она…
— Я пытаюсь добраться до друидов, которые когда–то проживали в Ангрене, а теперь, кажется, соблаговоляли, как опять же выразился бы ваш унтер–офицер, перебраться в эти районы. Это нетрудно будет узна…
— А если я скажу, что твоя активность, свидетельствующая о неверии в непоколебимые механизмы Цели, Плана и Результата, может, хотя вероятность этого исчезающе мала, все же действительно кое–что измен…
— Не–а, не помню. Тады я не думал, да и теперь как–то не вспоминаецца.
Ведьмак молча наклонился, поднял чародейку вместе с коконом покрывающих ее попон и отправился в лес, во тьму. Цири вздохнула и тут же повернулась, слыша тяжелые шаги. Из–за фуры вышел краснолюд, держ…
— Нет, — запротестовала Цири. — Я поведу. Браэнн?
— Ну, кончайте зубами лязгать, — сказала Мильва, опуская лук. — Если заразных не трогали, ничего с вами не станет, нечего трястись. Если вообще правда с этой оспой. Девка просто могла вас напугать.
— Я не сижу верхом. Я четко держусь одной стороны…
— Глянь на карту, — повторил король. — Я скажу тебе, что сделает Эмгыр вар Эмрейс весной.
Чудище сплюнуло, засопело и захлопнуло пасть. Нижние клыки остались снаружи, придавая ему вид кабана–одиночки.
Нет, Геральт не понимал Хиреадана. Его глаза, глаза ведьмака, замечали слишком много деталей.
— Не–е–е–ет! — рычала и скандировала толпа. — У–бить! У–бить!
Это прекрасно, Звездоокая, что ты не любишь, когда тебя используют. Нам именно это и нужно. Именно это мы хотим обеспечить тебе. Себе. И всему миру. Всем мирам.
— Ты не видела моего кота, Цири. Если его что–то и загрызло, то не иначе как дракон.
— И спрятанных в подземелье скоя’таэлей, — буркнула Кейра Мец. Трисс остудила ее взглядом.
— Тебе — никакого, — грустно проговорил низушек. — Потому как ты только и знаешь, что на лютне бренчать да песенки распевать. Глядишь на окружающий тебя мир, а видишь одни стихи да ноты. А у нас тут …
— Там прорва места, уверяю тебя. Просто расстояния между маятниками задуманы так, чтобы создать неритмичное движение. Это бой, Цири, не балет. В бою нельзя двигаться ритмично. Ты должна движением сби…
— Gar’ean, taedh, — серебристо предостерегла она. — Va caelm.
Один подскочил, схватил правую пристяжную за удила, но не сумел удержать, инерция кинула его под копыта и колеса. Цири услышала ужасающий крик.
— Пятнадцатый час после процедуры. Рассвет. Больная без сознания. Температура резко возрастает. Фебра усиливается. Кроме того, наблюдаются сильные спазмы лицевых мышц. Если это столбняк — девочке кон…
— Для себя. Женщина подчеркивает красоту ради улучшения самочувствия.
— Что еще, черт побери, за бестия? — забеспокоилась Ангулема. — Не стану я есть, пока не дознаюсь, что это такое.
— Ничего особенного. Нильфгаардская разведка пробует добраться до чародея, привлекая к сотрудничеству его фактотума. Из того, что мне известно, Риенс не побрезговал бы нильфгаардскими флоренами и не …
— Боклер, говорят, сплошь пиры, балы, гулянки, попойки и любвишки. Человек, говорят, только паршивеет, дуреет и время тратит, вместо того чтобы думать об интересе. А мыслить след о том, что действите…
Ведьмак прищурился, немного приподнял клинок.
— Кто? — Ремиз слегка побледнел. — Не из форта ли Сарда, случаем? Не благородные ли господа Варнхагены?
— На картинке. — Девушка вдруг погрустнела. — А, чего болтать–то. Пошли в дом. Гиселер ждет.
— Несомненно, — кивнула Йеннифэр, — так все и думают. И правильно поступают.
— Осторожнее, помаленьку… Под голову… Эй, поддержите ему голову!
Столбы, обложенные связками хвороста, тянутся до полыхающего, помеченного столбами дыма горизонта. У ближайшего столба, притянутая цепями, стоит Трисс Меригольд… Дальше — Маргарита Ло–Антиль… мать Нэ…
— Пожелай всем спокойной ночи. Полночь близко. Вот–вот кончится Мидинваэрн. С завтрашнего утра весна ближе с каждым днем!
— Это был арбалет… Железный бельт… скорее всего обрубленный подковный гвоздь. Оставь, не трогай. Это рядом с позвоночником…
Черноволосая женщина на мозаичном паркете свернулась в клубок и начала кричать.
— В приговоре, вынесенном вам, господин Фаоильтиарна, — сказал штатский, медленно поворачивая голову, — имеется дополнительная клаузула. Нечто особенное…
— Не должен, — грубо прервал ведьмак. — Слишком поздно. Ты мог выйти из игры, но не захотел. Ты остался в дружине. Чтобы спасти Цири. Не так?
Лютик молчал, то и дело тревожно косился на Геральта.
Когда несший ведьмака и Лютика конь выбрался из прибрежного ольховника, Мильва и Кагыр сильно нервничали. Они уже раньше слышали отголоски боя, вода Ины относила звуки на большое расстояние.
— Это еще что, черт возьми? — зло повторила волшебница. — Кто тебя так отделал?
— Она налетела на меня, — опустил голову солдат, — как раз та седьмая, которую я сызначала не приметил. Девчонка. Почти ребенок. Я думал, ее Крысы оставили сзаду, потому как молодая и неопытная.
— Нет. Йеннифэр спит в тепленькой постельке. Успокоился?
— Безмерно рад слышать. Вы же, милсдарь из Ривии, усядетесь рядом с почтенной госпожой Фрингильей. Такова традиция. Вы несли ее к Бочке, вы… хм–м–м… ее рыцарь как бы…
— Я вне политики, — подняла голову Маргарита Ло–Антиль. — И моя школа тоже. Я имею в виду все существующие типы, роды и разновидности политики.
— Факт, — согласился Геральт, немного помолчав. — Но я уже насмотрелся досыта. Ты сможешь идти?
— Туман не поднимется, — тихо сказал Геральт.
Висящая над рекой голова уже вымахала до размеров стога сена, а ее раскрытая орущая пасть напоминала ворота овина средних размеров. Вытянув лапы, чудовище напало.
Либо ее вытащили в исподнем. В кандалах из двимерита?
— Нет. Ревность ближе. Котловина милях в двадцати в противоположной стороне, вниз по течению. Но туда не надо ехать ни в коем случае.
— Да ты, никак, дока в сельском хозяйстве?
— Никто не знает, — буркнул ведьмак. — И сам он тоже. Я говорил, что он способен произвольно изменять материю, но это органическая способность, инстинктивная…
— Снимай штанишки и рубаху. О боги! Дева! Как ты вообще можешь ходить? Бегать?
— Разве что в праздник сурок какой аль суслик попадется, — грустно вставил Ярпен Зигрин.
— Ярре, — Трисс успокоилась, положила пареньку руку на плечо, сильно сжала, — ты — единственный мужчина в храме. Все мы смотрим на тебя, ищем в тебе опоры и помощи. Ты не смеешь впадать в панику, ты …
— Магически допплера можно обнаружить, только когда он в своем виде, а в своем–то он по улицам не шастает. И даже если б так, все равно магия не поможет, потому что кругом кишмя кишат слабые чародейс…
— О, гляньте–ка, — сказала Цири, как только ее усадили на стул и сковали руки за спинкой. — Гляньте, что кот приволок!
— Воистину, — сказал после недолгого молчания пилигрим, — это настолько просто и очевидно, что поймет любой человек. Даже очень простой и прямой.
— Ярре! — Она задрала голову к оконцу, зияющему в каменной стене башни. — Ярре, ты там? Это я!
Вильгефорц взял со стола стеклянный шприц по меньшей мере полфута длиной. Шприц оканчивался тонким, слегка изогнутым капилляром. Цири почувствовала, как у нее начинает сохнуть во рту. Чародей осмотре…
— Кто будет глядеть на тебя, запомнит и меня!
— Для нее, — Бонарт окинул Цири холодным рыбьим взглядом, — никакого блага не будет. И она об этом знает.
Надвигалась ночь, быстро темнело. Единорог лежал. Цири лихорадочно размышляла. Она набрала колосья и стебли, обильно растущие на берегу высохшей реки, но Конек не захотел их есть. Бессильно положил г…
В дальнем крыле Энсенады, в комнате значительно меньших размеров, чародейка Шеала де Танкарвилль сосредоточенно и серьезно выслушала сообщение королевы Зулейки.
Клинок Имбры на один дюйм выдвинулся из ножен.
— Я думаю, — криво усмехнулся Гладыш. — Компания платит вам за рейс. Случись чего аль нет — мошна пополняется. Верно?
Толпа выкрикивала приветствия. В небо взметались ракеты, рассыпались огни фейерверков. Колокола Новиграда били, вещая о триумфе, о славе. Но звучали они как–то на удивление грустно.
Громкий, резкий, не терпящий возражений приказ прозвучал от другого костра, у которого сидел рыцарь.
Из–за дубов выехали еще два рыцаря. Один, в горшкообразном шлеме, украшенном очень удачно выполненным чучелом белого лебедя с раскинутыми крыльями, вел на аркане двух пленных. Второй рыцарь, странств…
— Все не так, как ты думаешь, — откашлялся старик. — Геральт привез ее сюда прошлой осенью. У нее нет никого, кроме… Послушай, Трисс, ну как тут не поверить в Предназначение, если…
— А может, отведаешь этого? — Гиселер указал на стоящую среди бутылей и кубков разукрашенную лаковую шкатулочку. Хотспорн уже знал, почему глаза у Крыс так блестят, почему их движения такие нервные и…
— Искренне сожалею, но вынужден сообщить тебе, — сказал Вильгефорц, поглаживая пальцами ножку фужера, — что Цири, твоя подопечная, распрощалась с этим миром. Винить за это ты можешь только себя, Йенн…
— Ты ездил с ним. Благодаря тебе он не был одинок. Ты был его другом. Ты был с ним.
Свист клинка. И тут же высокий, пронзительный визг, который, казалось, разрывает воздух на клочки. Грохот, словно на доски рухнул тяжелый мешок с зерном. Со стороны коновязи стук копыт, ржание напуга…
— Возможно, — сглотнула Трисс. — Возможно, и не простит. Особенно если ты приложишь к этому руку. Но измываться не будет наверняка. До этого он не унизится.
— И ты знаешь об этом? — быстро глянул он на нее. — Ну да, ты многое знаешь, Йеннифэр. Многое. Гнева и запретов Калантэ хватило на полгода, потом Цири снова начала проводить здесь лета и зимы… На кон…
— Понимаю, дядя Весемир. Геральт мне объяснял. Все знаю. Экологическая ниша — это…
Кони фыркали, из ноздрей валил пар. Филин кинул взгляд через левое плечо на Жоанну Сельборн. Вот уже несколько дней не нравилось ему выражение лица телепатки. «Я становлюсь нервным, — подумал он. — Э…
— Государыни! Откуда ж знать–то? Я был уверен, что она отправляется по вашему приказу… У меня и в мыслях не было…
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась Сабрина. Филиппа Эйльхарт глянула через стол. Нащупала глазами Цири и погрузилась в них.
— Фалька, ты дьяволица! — тяжело дышит Искра. — Когда нам надоест разбойничать, пойдем в мир зарабатывать на жизнь плясками…
— Слишком резко, Волк, — сказал Весемир. — Слишком уж резко. И не следовало этого делать в присутствии Трисс. Эмоциональные связи…
— Ты меня удивил, — сказал Три Галки. — Ну ладно, принял к сведению. Впрочем, повременим с драконами, я вижу на горизонте нечто красное, это, несомненно, наши раки. Выпьем!
— Сам чисти! Нет, гляньте на них! Думают, ежели баба в компании завелась, так она у них на кухне будет вкалывать? Воды я принесу и огонь распалю. А с этими пескарями поганьтесь сами.
Возведенное на вершине длинной каменной лестницы здание напоминало гигантского ежа — так сильно оно обросло мхом, плющом и кустарником. Йеннифэр заметила, что на его крыше растут не только кусты, но …
Они ехали и ночами, темными и влажными от теплого дождя, а проснувшиеся в своих кроватях люди изумленно крутили головами, борясь с удушающей болью, вздымающейся у них в груди. Вскакивали, прислушивал…
— Держите коней! — крикнул вампир. — Дер…
— Что общего у Предназначения с размахиванием мечом?
— Тебе что, повод нужен, — ведьмак с усилием перевернулся на спину, выплюнул песок, — чтобы ударить связанного? А так, без предлога, не можешь? Я же видел, тебе это доставляет удовольствие. Ну, успок…
Потом подняла козла и уложила на валявшийся неподалеку ствол распластанным животом к земле, чтобы кровь могла стекать. Вытерла руки пучком папоротников.
— Лицо королевы, — воскликнул Йож, протянув руку в железной перчатке, — самое лучшее тому доказательство.
— Ну! — Риенс подал знак вонючему. — Где скрывается твой ведьмак? Как называется это место?
По дороге, под глухой грохот литавр, трубный рев кобз и дикий свист пищалок, топал отряд пехоты, вооруженной алебардами, гизармами, бердышами, цепами и палицами, толстые концы которых были утыканы кр…
Эльф жестом велел ему замолчать. По его краткому приказу другие сеидхе перетащили ведьмака к сосне и привязали ремнями к стволу. Потом все присели рядом с лежащей Торувьелью, заслонив ее. Геральт слы…
— Хорошая работа, — показала Цири вещи, которых Высогота не видел многие годы и даже забыл об их существовании. — Тоже дочкины? Она любила бегать на коньках?
Упырица вскочила, дрожа от неудержимой злобы и жажды убийства. Геральт выжидал. Он уже выхватил меч и, чертя им в воздухе зигзаги, шел, обходил упырицу, следя за тем, чтобы движения меча не совпадали…
— Эва как, — бросил чубатый. — Чаек им пугать, дурням. Лучше пусть не лезут, не то кровушки им пустим.
— Диагноз столь же точный, сколь и очевидный! Здесь даже осмотр не нужен, достаточно понюхать. Иоля, платок. Марти, все еще много крови, будь любезна, удели нам еще толику своей бесценной магии. Шани…
Небо светлело в пугающем темпе, черная стена леса выострила контуры, выглянула из бесформенного мрака четкая, зубчатая линия верхушек деревьев. Выползающий из–за них голубоватый предвестник зари разл…
— Шепну, а как же. — Скомлик многозначительно глянул на спутников. — Бывайте, люди.
— А оттуда, что если б ты был таким холодным профессионалом, каким хочешь казаться, то попытался бы набить цену. А ты словом не обмолвился о плате. Ну хорошо, довольно об этом. Возвращаемся?
Какофония помогла — приглушила шаги Геральта.
— А я и не боюсь, — возразила она, героически сражаясь с зубами, которые принялись было отбивать дробь. — Не в этом дело. Но где–то здесь в узилище находится Йеннифэр. Я должна ее как можно скорее ос…
— Ты недооцениваешь мои силы. Желание, Геральт, желание!
В трактир с шумом и лязгом ворвались трое стражников. Видимо, находились неподалеку. Обернутые ремнями палицы были наготове, но, увидев трупы, стражи тут же выхватили мечи. Ривянин прильнул спиной к …
Эсси Давен окончила балладу, получила аплодисменты, небольшой мешочек и большой букет красивых, хоть и несколько привядших хризантем.
А потом болиды столкнулись и произошел взрыв. Катаклизм.
Не успел старикан ответить, как со стороны невидимой в лесу головы колонны послышались крики. Возницы спешно запрыгивали на телеги, хлестали лошадей и волов, сопровождая удары малоизысканными проклят…
— Я — Геральт, — представился после недолгого колебания ведьмак. — Пел Лютик. А это — Мильва.
Солдаты окружили поляну редкой цепью. Тайлес и ведьмак встали друг против друга.
Стефан Скеллен чихнул и закашлялся. Белесоглазый косил на нее злым глазом и препаскуднейше ухмылялся. Вильгефорц глядел в сторону.
— Не раньше полуночи, — холодно бросил цирюльник, глядя на луну. — Значит, у нас есть время поговорить. Кто этот человек, Мильва?
Кагыр поправил ветки в костре с помощью найденной тут же берцовой кости.
Йеннифэр вывернула шею и плюнула в него, но промахнулась.
Дакре Силифант побледнел, это было видно, даже несмотря на покрасневшие от мороза щеки.
— Да, — вполголоса признался он после долгого молчания.
— Брик верно говорит, — сказал косоглазый. — Верно? А ты, брат, откуда?
— Можно, только ради богов не о девственности.
— Дедушка Ярре! Бабушка Люсьена велела сказать, что хватит на сегодня штаны просиживать да напрасные каракули разводить и что ужин на столе!
— Сейчас, — ведьмак взглянул на чародея, — самое время вспомнить, что спустя несколько лет после столь мирного и успешного похода Монка войска маршала Раупеннэка из Третогора учинили резню в Лок Муин…
— В кавалерии! — бросил ландскнехт. — Ишь что хаму мечтается! Конюхом ему быть, навоз из–под лошадей вилами выгребать да на тачке вывозить!
— Не могу поверить, — очень медленно проговорил он. — Не могу поверить, что кто–то может быть настолько глуп, чтобы купиться на такую простую иллюзию, как та, что была мною продемонстрирована с перел…
— Как она это сделала, черт побери?! — рявкнула Филиппа. — Эхо она приглушить могла, это нетрудно. Но каким чудом она раскрыла для себя портал? Монтекальво заблокирован!
— Следите за словами. Возможно, мы говорим о будущей супруге императора…
Миновали рвы, но отделаться от вони не удавалось. Даже наоборот. Ярре мог бы поклясться, что, чем ближе они подходили к городу, тем вонь становилась плотнее, насыщеннее, но в то же время понятнее, ма…
— Клятва Рёгнера… — начал Йож, но королева тут же прервала его, хватив по столу золотым кубком.
— Цири, — продолжал Эстерад, поигрывая скипетром, — это та, на которой якобы хочет жениться Эмгыр вар Эмрейс. Странный марьяж, поразительный… Так каким же, черт побери, образом она может стать женой …
— Знаю, что не понимаешь. Для того, чтобы понимать, эволюция не дала тебе достаточного количества извилин. Послушай, если хочешь наперегонки, предлагаю вдоль берега. Вон туда. До Порфирового Моста, т…
— Довольно, — обрезал войт, подозрительно глянув на него. — Хватит трепаться о червях. Я спросил, не может ли у нас на свалке снова что–нибудь вылупиться, и будь добр ответить. Ясно и кратко.
— Понимаю. А цепь, которой ты его связал, зачем?
— Видно будет, кто такие. Начальство разберется.
— Так что же делать? Твой конь подох, его почти подох, а с моего аж капает… А за нами погоня. Нам нельзя здесь оставаться…
— Не ехидничай. Следы вампирьих укусов должен был встречать не раз и не два. Тебе когда–нибудь доводилось видеть, чтобы вампир раздирал жертву в клочья?
— Я–то прощаю, Энид. Но вот простят ли они?
— Холодно тут, — вздрогнул Лютик, потрескивая ветками, на которых они сидели. — Может, костер разжечь?
— Паршивые нелюди! — рыкнул жрец Виллемер.
— Чего ищете на Стоках? — повторил самый старший по рангу страж законности и порядка во всей округе.
— Мужественного Эйка из Денесле можно убрать с поля, он не способен к дальнейшему бою. Следующий.
— Ты–то хоть знаешь, кого я там встречу? Кто… или что ожидает меня в пещере?
— Ничего, господин Русти. Ничего. Все уже в порядке.
— Бесчеловечно и безбожно, — поддакнул присутствовавший в канцелярском покое ратуши богослужитель Крепп. — Так бесчеловечно, что любой дурак догадается, кто за этим стоит. Да, ипат. Хиреадана мы знае…
— Нет помощи, — после краткого молчания ответил коннетабль. — Вы должны выстоять. Должны!
— Нет, ваше величество. Но вести добрые. Восстание в провинции подавлено. Мы разбили бунтовщиков. Очень немногим удалось сбежать в Вердэн. Мы поймали вожака, дюка Виндхальма из Аттре.
Расселись по резным карлам красного дерева. Лидия взглянула на Вильгефорца, поймала данный взглядом знак и тут же вышла. Тиссая незаметно вздохнула.
И уже семь лет никто не пользовался названием «Бирка». Говорили «Пылкая Ревность», для сокращения — просто «Ревность».
Цири опустила глаза. Банкир многозначительно улыбнулся, погладил бороду.
Он вышел на середину залы, встал у выхода из склепа. Отбросил плащ. Повел плечами, поправляя положение меча. Натянул перчатки. У него еще было немного времени. Он знал, что упырица, хоть и нажравшаяс…
— Ты не можешь не видеть, — проговорил после некоторого молчания Эмгыр, — десницы Предназначения, стоящего за всем этим. За твоими действиями тоже. С самого начала.
Сейчас, надо понимать, ничего постыдного не случилось. Просто было очень холодно.
— Это не может быть ни тиф, ни дизентерия, — убежденно солгал Геральт, накрывая больную попонами. — У чародеев иммунитет против таких болезней. Скорее всего пищевое отравление, ничего заразного.
— Но это же твои соплеменники, ведьмак, — сказал Регис. — Тебя же зовут Геральт из Ривии.
— Ничего из этого не получится! — проворчала она, вытирая о стол испачканные угольком пальцы. — Ну ничего же… ничего у меня не выходит! Не гожусь я в волшебницы! Я знала с самого начала, но ты не хот…
Агловаль покраснел и поджал губы, но не произнес ни слова, не пошевелился.
— Тебе не добраться туда, где дерется «Адью». Давай к краснолюдам. Я — Джулия Абатемарко… Вперед, черт побери! Нас окружают! Галопом!
— Такой страшный был сон? Что тебе снилось?
Чубатый толстяк выхватил оружие, прыгнул к ползающей по полу девушке, замахнулся, но та, поднявшись на колени, ловко парировала удар, отползла, а парень в кожушке, прыгнувший вслед за ней, с размаху …
— Ваше превосходительство, — слегка улыбнулся Шилярд Фиц–Эстерлен, — вы, насколько мне известно, не ограничиваете своих интересов только лишь Реданией. Мы ничуть не сомневаемся, что, если б преступни…
Теперь уже оглянулся бард. Испуганно. Его изумление было, вероятно, столь явным, а мина столь забавной, что чародейка позволила себе ехидно усмехнуться.
— Но ведь прошло всего восемь дней, Zireael.
— Ты уверен? Запомни, существует предел возможного, Богольт.
— Бадья у тебя найдется? Такая, для стирки, крепкая и большая?
— Назад! — рявкнул он. — Назад! Перережу глотку сопляку!!!
В доме ждал еще один мужчина, растрепанный и бледный, вероятно, повар, потому что занимался чисткой одежды от следов муки и сметаны. Увидев Цири, он сверкнул глазами. И подошел.
— Виссегерд, — проговорил он тихо, — в бешенстве. Вы многое потеряли, попав ему в руки. Особенно вы, милсдарь ведьмак. Мэтра Лютика я постараюсь…
Скальный обрыв над горным озером. Замок, утопленный в склон обрыва, словно часть каменной стены. Замок, который Кондвирамурса хорошо знала по многочисленным иллюстрациям.
— Помилование! Помилование! — зарычала толпа. Бабы в первом ряду принялись голосить еще громче. Многие, в основном малолетки, свистели и недовольно выли.
— Верно, — отозвался из группы бандитов Вырвихвост, невысокий, кривоногий мужчина в кожаной куртке. — Прав ты, Гиселер. Конец распре. Было — нету.
— Вот, господа поэты, сам маршал Виссегерд собственной персоной, — сказал Даниель Эчеверри. — Позвольте, Ваше превосходительство, представить вам…
— Это была хорошая, — зевнула дриада. — Значит, у нее есть то, что должно быть. Надобно было, кроха, перед игерном на дерево лезть, как тот умный котяра. Не размышлять, а сразу — пшшш — на дерево. Во…
Неподвижно стоявший ведьмак не ответил. Рабочие, делая вид, будто трудятся, перешептываясь, наблюдали за ними.
— Удобный кодекс, господин ведьмак, весьма удобный. Ну, а если, к примеру, без подробностей, с лесовиками дело имел?
— Как вижу, — медленно сказала Калантэ, — многие имеют на сей счет свое мнение и высказывают его даже без моего позволения. Странно, почему никого не интересует мое собственное? А мое мнение таково: …
— Ничего особенного. Сейчас поясню. Видите ли, мы уже многие годы используем механические давильни, однако же традиция…
Мужчина со шрамом не ответил. Тубланк глянул на неподвижно сидевших на скамейке братьев. Рицци, Флавиус и Лодовико, как всегда, молчали. В этой троице на их долю приходилась работа, а разговоры разго…
— Разбогатели? Собственного колдуна завели? Навсегда или временно?
Он же не спешил вообще. Добился того, что под его ласками она размякла, словно шелковая тряпочка. Довел ее до того, что она начала постанывать. Грызть губы. До резких, сотрясающих все естество, спазм.
— Я тоже не могу. — Лютик встал, снял шапочку, с преувеличенной учтивостью поклонился зерриканкам. — Меня тоже не желают пропустить на другой берег. Меня, Лютика, известнейшего в радиусе тысячи верст…
— Ничего проще, как свалить все на покойницу, — буркнула Сабрина Глевиссиг, но Филиппа резким жестом заставила ее замолчать.
Краснолюд отвернулся, медленно вытащил из–за пояса топор, откашлялся и сочно поплевал в правую руку.
Удер де Вингальт слегка побледнел, но тут же взял себя в руки.
— От всех нас спасибо, — добавил Золтан. — Эй, Персиваль, паршивый подземный карл, дай–ка ребенку что–нибудь на прощание. Не завалялся ли у тебя в кармане какой–нибудь ненужный камень?
— Факт! — кивнул Риенс. — Не врешь напрямую, я бы почувствовал. Но крутишь, голубок. Ты не придумываешь баллады просто так, без повода, за здорово живешь. А ведьмака–то ты знаешь. Тебя частенько виды…
Грохотнуло, с гулом и звоном вылетели витражи.
— На вкус и цвет… — презрительно скривился чародей. — У тебя чудесные аппликации на платье, Филиппа. Если не ошибаюсь, бриллиантовый горностай? Вкус — на высоте. Ты, я думаю, знаешь, что этот вид, уч…
— Уж наверняка не ваша легендарная жагница! Мне говорили, якобы ведьмаки слывут серьезными знатоками некоторых редких видов. А вы мало того что повторяете сплетни и сказки, так еще и пытаетесь вульга…
Несколько кметов хихикнули, несколько других, в том числе староста Эктор Ляабс, открыто захохотали. Жрец покраснел.
Мистле закусила губу. Однако прежде чем успела что–либо сказать, они услышали свист. Обе вскочили, отряхнули иголки, подбежали к лошадям.
— Ты свой выбор сделала, — сказала она наконец. — Ты избрала свой путь, Трисс. Свою судьбу. Добровольно. И жалеть не о чем.
Лютик не ответил. Закинув лютню за спину, он низко склонился перед человеком в белом кафтане, богато расшитом золотыми и серебряными нитками в белую мозаику.
Скрипнула дверь. Звук был такой необычный, что все четверо сорвались с мест.
Он замолчал, поскреб бороду. Цири тоже молчала.
— Из всей твоей географии, — проговорила она, — ничего пока не ясно. Ты рассказываешь о реке Яруге, а ведь нильфгаардцы уже однажды переходили на другой берег. Что им помешает теперь?
Даинти кашлянул, опустил курчавую голову.
— Помним, помним, — улыбнувшись, прервала Йеннифэр. — При всем желании не забудем. Отправляйся за кувшином, Цири.
— Только не каши, — сказал Ксавьер Моран. — Уже в глотке стоит эта пшенка. Солонина тоже обрыдла.
— Ривия, через шесть дней, — повторила она еще раз, заворачивая Кэльпи.
— Моя memoria в таких вопросах fragilis не бывает. Сожалею, ваше превосходительство.
Он шел медленно, ступал осторожно — барбегазы были повсюду, большие, средние и маленькие, они лежали на его пути и не думали уступать дорогу. Пока что они вели себя на удивление спокойно, однако он н…
— Хм… — задумался мальчик. — Времени у нас только до полудня… Лучше всего пойти на рынок. Сегодня базарный день, там можно увидеть много интересного! Но сначала поднимемся на стену, оттуда виден весь…
С озера донеслись ругань, плеск, скрип весел в уключинах.
— Что–что? — спросила Йеннифэр, прищурившись.
С озера, усиленная бегущим по воде эхом, доносилась ругань Короля–Рыбака. Король–Рыбак вообще привык крепким словцом выражать недовольство рыбацкими неудачами — неудачными засечками, подсечками и так…
Дождь шумел в листве. Уже можно было различить слова песенки. Веселой песенки, казавшейся в этой панораме войны и смерти чем–то чуждым, неестественным и совершенно неуместным.
— Отложи железяку. — Бонарт не выпускал Цири из виду, на оружейника же вообще не обращал внимания.
Она натянула лук, надувшаяся и готовая разреветься. Он заметил это.
— Знаю, — кивнула Йеннифэр. — И что потом?
Плывя по Большому Каналу, короли и их свита присматривались и хранили молчание. Вернее, следовало бы сказать — просто онемели. Они ошибались, думая, будто знают, что есть богатство и роскошь, полагая…
Разбудила ее дрожь, сотрясающая все тело. Огненный шар солнца растратил слепящую золотистость. Теперь, повиснув над далекими рваными, зубчатыми скалами, он был оранжевым. Жара чуточку спала.
В помещении в конце коридора было прохладно и сухо, в воздухе стоял тяжкий, удушливый запах пыли и свечей.
Лежащий в луже крови корред конвульсивно дрожал.
— Отделавшись от неудобного груза, — покачал головой Лютик. — Гири у ноги, сдерживающей движение и доставляющей хлопоты. Иными словами — меня.
— Я не могу уйти. Меня связали чарами. Барьер. Geas Garadh.
Они пересекли двор, прошли мимо куста голубых роз, поддерживая друг друга. Нивеллен не переставал ощупывать лицо свободной рукой.
— Убил их, конечно, — продолжал Геральт, глядя на опушку, — не оборотень и не леший. Ни тот ни другой не оставили бы столько поживы для любителей полакомиться падалью. Если бы здесь было болото, я бы…
— Если я скажу, что причиной тому милость богини Мелитэле, тебе, вероятно, этого будет недостаточно?
— Отомстим за Вальдеса, — сказал Рееф. — И Мухомора.
Фрингилья отыскала под столом руку Геральта и крепко пожала. Геральт глянул ей в глаза. И не мог угадать, что в них таится.
— В Вердэн, в замок Настрог! — завопил Струйкен. — По приказу господина де Ридо.
— Как это «безразличным»? К чему безразличным?
— Молчит, потому что дала такой обет. Это одна из форм самопожертвования, благодаря которому… А, что там объяснять, все равно не поймешь, даже не попытаешься понять. Я знаю твое отношение к религии. …
В ту ночь тоже все было как обычно. Эстерад натянул ночной колпак и взял в руки скипетр. Он обожал держать скипетр и поигрывать им, но не делал этого на людях, ибо опасался, как бы подданные не сочли…
— Перестань, Геральт, ладно? Так как там со здешней княгиней–то?
— Начинаем, — сказала она тихо. — Приготовься, Иоля. Опустись рядом со мной, Трисс. Возьми Иолю за руку.
Атаманом стал Гиселер. А назвали они себя Крысами. Кто–то когда–то так их нарек. Им это понравилось.
— Тебя не удивляет полное отсутствие коронованных особ?
— Хорошо, — помолчав, сказал мужчина, по–прежнему не поднимая головы. — Виндхальм из Аттре… Прикажи обезглавить. Нет. Не обезглавить. Казнить по–другому. Эффектно, долго и жестоко. И, разумеется, пуб…
— Ну да! У меня нет никакого стихийного магического дара, я не властвую ни над чем. А от Силы я отказалась там, в пустыне, год назад. Конек — свидетель.
— Лютик, — Кодрингер не улыбнулся, — мало сказал, потому что и знал мало. А сказал меньше, чем знал, потому что попросту кое о чем ты ему говорить запретил. Откуда такое недоверие? Причем к коллеге?
— Ты же не удержишься, чтобы не подписать свой шедевр?
— Переживу, — засмеялась она. — Ночь не кончилась. Захочу, увлеку другого.
Эффенберг и Тальбот. Encyclopaedia Maxima Mundi, том IV
— Есть давай! — крикнул толстяк корчмарю. — Яешню с колбасой, фасоли, хлеба и сыра!
— А теперь, — театрально кивнул Вильгефорц, — приглашаю в кресло, мазель Цирилла.
— Cead, Sirussa. Va’n vort meath Eithne a?
— Бросим все и скроемся в лесу, — сказал Виллис, не глядя на нее. — По одному, каждый за себя. Может, удастся… выжить.
— Ну, так как? — снова обратился он к Бонарту. — Объяснишь сразу или, может, помаленьку?
— Кто? — хрипло крикнул один из краснолюдов, быстрым, энергичным движением выхватывая топор, вбитый в лежащий около костра ствол. — Кто идет?
— Будь снисходительной. — Черты лица первосвященницы ожесточились. — Пожалуйста, прояви к ней снисходительность и сердечность. Она действительно вовсе не та, за кого ты ее принимаешь.
— Назад! — Бонарт натянул поводья, завернул храпящего коня к берегу. — С коней! Лед тонкий.
— Нет, — прервала она. — Так не пойдет. Наша тройка вызовет подозрение. Соловей — хитрый стервец, а весть о том, что меня поймали, уже наверняка разошлась. Если что–то насторожит Соловья, то и до пол…
— Правда, — добавил Ярпен. — Потому, говорю вам, с энтим сапожником должно случиться что–нибудь, пока он, трахнутый, в легенду не попал.
Цири тремя шагами оказалась рядом с ним, а Геральт молча втянул воздух. Услышал вздох Йеннифэр. «Хрен тебя побери, — подумал он, — ведь это же все видят! Ведь все его черное воинство видит то, что ск…
— Я знала, что ты придешь за мной, — мурлыкала она, отыскивая губами его губы. — Что ты придешь в любом случае.
— Это его мать, старая королева. Наверняка она. Не могла видеть, как они с Аддой… Это не я. Я только однажды, понимаешь, пытался уговорить ее, а Адда… Ведьмак! На меня нашло, и я сказал… Ведьмак. Так…
— Знаю, — ответил он спокойно. — Есть опыт. Не шел бы в ту сторону, коли не нужда. Но — нужда, вот и иду. Ничто меня не удержит.
— Постараемся. Кстати, коли уж мы об этом заговорили…
Он кинулся на нее. Но он был уже медлительным, вялым. Она ушла прыжком назад, а он, не в состоянии удержать равновесия, упал на колено, но и коленом не попал на балку. А дерево было уже мокрым и скол…
Чародейка обернулась, странно блеснув фиалковыми глазами.
— Достаточно. — Калантэ выпрямилась, гордо подняв голову. — Довольно. Когда все кончится, я хочу видеть вас у себя в палатах. Всех, кто здесь стоит. Эйст, Паветта, Мышовур, Геральт и ты… Дани. Мышову…
Солнце полностью скрылось, с поверхности озера слетел слепящий отблеск, и на воду легла дорожка более мягкого, не режущего глаз света. Над башней Inis Vitre взошла луна, яркая, как перерубленный попо…
— Не надо отвлекаться на рассказы о проделках детишек, — прервала Филиппа Эйльхарт. — Так когда наконец Гоидемару сказали правду?
Геральт вышел из конюшни, протирая глаза и выбирая пальцами солому из волос. Восходящее солнце блестело на мокрых крышах, золотом горело в лужах. Ведьмак сплюнул, во рту все еще было неприятно, шишка…
— Э–э–х! Эквинокций. Чертова ночь… Иди приляг, Трисс… Не в наших силах что–либо сделать.
Неожиданно он качнул лодку, сильно опершись ногой о борт. Цири ловко забалансировала, уравновесила лодку сильным наклоном тела, почти тут же сама попыталась проделать такой же трюк, прыгнув на борт о…
Узы сдали в тот момент, когда отвратительная удушливая вонь горящей кожи стала невыносимой. Доррегарай издал странный звук и, потеряв сознание, повис на веревках у колеса телеги.
— Особые? — глянул на него черноглазый мужчина. — Нет. Скорее — обычные. Просто испугался. Такие времена.
Она наложила стрелу на тетиву и уставилась на выход котловинки, в зеленеющее между стволами пятно барбариса, отягощенного гроздьями красных ягод.
— Ты, как всегда, о кожах, Доррегарай? — вопросила Филиппа Эйльхарт, останавливаясь рядом. — О скорняжничестве и сапожничестве? До чего ж тривиальная и невкусная тема.
— С другой стороны! — крикнул Даинти. — Обходи его с другой стороны, Геральт!
— Так не стой пень пнем. Подсоби посадить Лютика на мерина.
— Теперь я не вижу твоих глаз, Йеннифэр, — сказал он, — жаль.
— Не покупаем, — в унисон буркнули краснолюд и гном.
— И ничего больше? Никаких ощущений, кроме зрительных?
Филин подпрыгнул, нервно размахивая руками.
— Это нормально, — обрезал ведьмак. — Хватит болтать. В путь.
— Сегодня утром, — начал чернобородый, — я задумал расширить ловлю за пределы привычной территории. Одна лодка пошла дальше к западу, за мыс, в сторону Драконьих Клыков.
Они перетащили Доррегарая, к счастью, удачно, потому что в спешке не обращали внимания на раскачивающуюся и исчезающую иллюзию. Никто за ними не гнался; несмотря на это, чародей вытянул руку, прогово…
— Скидавай с себя все! До последней тряпки.
— Не стоит об этом, — ответил простуженный. — Вцепилась, проклятая хвороба, и держится, то отпустит, то снова схватит. Даже магия не помогает.
О том, что творится в мире, ведьмаки знать не желали.
Геральт быстро взглянул на эльфа. Ему уже второй раз показалось, что он замечает на лице Хиреадана след румянца. Это удивило его не меньше, чем слова. Чистокровные эльфы обычно не восхищаются женщина…
— Ну так езжай один! — крикнула разъяренная не на шутку Мильва. — В другую сторону! У нас уже вот где твои фокусы сидят, ведьмак! Региса прогнал, а ведь он спас тебе жизнь. Но это твое дело. А вот Ка…
— Конечно, конечно, — рассмеялись послушницы. — Не для этого. А, Иоля? Ну точно говорит не Цири, а эта баба–яга, Йеннифэр!
— Довольно, — сказал он. — Во всем этом потоке слов было только одно, по–настоящему стоящее. Ты нанял меня, Агловаль. Я согласился и выполню задание, если оно вообще выполнимо.
— С двух, — слегка улыбнувшись, ответил цирюльник. — Первый — на женщин, которых вы охраняете. Второй — на их детей.
— Угу, — сказал второй. — У вас свой угол, у нас свой. Кажному свое.
— У меня нож! — взвизгнул Ярре. — Предупреждаю!
Она была одна. Одна, одинокая, затерявшаяся в путанице коридоров.
Стемнело совершенно. Ведьмак встал. «Двум смертям не бывать, — подумал он. — От этого не уйти. Нечего тянуть. Надо это сделать.
От южного же края Золотого Пруда по сам ряд садков рыбных и заворот речки Хотли на позиции в милю широтой стояло войска нашего крыло правое, состоящее из Добровольческой Рати Махакамских краснолюдов,…
— У тебя что–то упало, сынок, — спокойно произнесла Нэннеке. — Подними, пожалуйста, здесь сорить не положено, здесь — храм. Фальвик, уведи отсюда своего придурка, иначе это кончится несчастьем. Ты зн…
— Это был нильфгаардец, — сквозь зубы процедил Геральт. — Он говорил почти без акцента, но беглые кметы могли его распознать…
— Ангулема, ну пожалуйста… Отведай бульон с паштетом.
Ведьмак грустно улыбнулся, указательным пальцем коснулся обсидиановой звезды на шее Йеннифэр.
— Знаю. И небезопасно. Я едва успел отскочить, когда ты выплеснула смывки из бадейки. Пошли глянем, сколько форелей попалось в Регановы портки.
Она громко вздохнула, отпустила волосы ведьмака и обеими руками ухватилась за книги. Левой — за «Начертательную геометрию», правой — за «Заметки о гадах и пресмыкающихся». Державший ее за бедра Герал…
— Слишком малы, чтобы эту дрянь обуздать, — согласился Геральт. — Но все же я изгнал его, да так, что воздух выл. А это чего–нибудь да стоит, Йеннифэр, правда, высмеяла мой экзорцизм…
— Запаниковала… Может, ее Нильс жив, может, он на другом драккаре…
Водку разлили по кубкам в тишине и возвышенности духа. Взглянули друг другу искренне в глаза и выпили. С не меньшей возвышенностью духа. Ярпен Зигрин откашлялся, обвел взглядом слушателей, удостовери…
Котловина, купающаяся в тумане. Duen Canell. Сердце Брокилона.
— Ты прав, Геральт, — проговорил он невнятно, потому что в этот момент его губы изменяли форму. — Я перенял твои мысли. Ненадолго, но этого было достаточно. Знаешь, что я сейчас сделаю?
И тогда он услышал. Далеко. Нет, не оттуда, куда поехала Цири. С другой стороны, противоположной. От болот.
Слышишь? Поет петух Камби. Волна бьет о берег. Волна, которую разрезает нос Нагльфара. Поет рог Хеймдалля, стоящего лицом к врагу на радужной дуге Бифроста. Подступает Белый Хлад, надвигаются Вьюга и…
— Было б от Геральта, дала бы почитать. — Чародейка развернулась на стуле к ней лицом. — Долго ты еще намерена мылиться?
Сад цвел белым и розовым, воздух был напоен ароматом дождя. Небо пересекала многоцветная радуга, связывая кроны деревьев с далекой голубоватой цепью гор. Домик посреди сада, маленький и скромный, уто…
— А конь–то в чем виноват? — зло прошипела Мильва, подходя к ним. Сплюнула, глядя на наездника, исчезающего в лесу. — Промазала в голодранца, потому что задыхалась чуток… Ладно, гад, сматывайся с мое…
Мистле была единственной, кто выжил. Из рва, в котором она оказалась, ее, голую, покрытую синяками, нечистотами, грязью и засохшей кровью, вытащил Ассе, сын сельского кузнеца, гоняющийся за нильфгаар…
— Хочу. — Лютик неожиданно встал, отложил лютню. — И остаюсь.
— Не злись, девка. — Ставро перебросил через барьер вторую ногу. — У меня ничего супротив тебя нет. Но доход есть доход.
— Тем не менее он спас ей жизнь, ты сам сказал. Благодаря ему Цири вышла из Цинтры целой и невредимой.
— Дедушка, — вспомнил Гвискар Вермуллен, — говорил что–то об арбузах и при этом шельмовски улыбался. Говорил, что всегда отыщется такой, кто пожелает одарить бедного, хотя бы и по расчету. Говорил та…
Ведьмак услышал шаги: четверо или пятеро. Точнее он пока определить не мог. Поднял голову, но Филиппы не заметил.
Я, — продолжала она в наступившей в колонном зале замка Монтекальво тишине, — отдавая свой голос последней, учитываю еще одно. То, что, не уравновешиваясь ни с чем, уравновешивает все.
Она была изящная и невысокая, не выше пяти футов. Кондвирамурса слышала, что в молодости ее называли «Локотком», и теперь поняла, насколько удачным было прозвище. И притом не сомневалась, что уже с п…
Все, что хоть чуточку отдавало морем, ассоциировалось у нее с Фрингильей Виго и Филиппой Эйльхарт, с дьявольски рискованной телепортацией, падением в волны морские, морской водой, которую приходилось…
— Следы совсем свежие, — неожиданно забормотал Бореас Мун, останавливаясь и наклоняясь. — Свеженькие… Каждый гвоздь оттиснулся… Она перед нами… Совсем близко! Почему ж мы ее не видим?!
Они молча ехали вдоль халуп и заборов под лай собак и ор детей.
Свернув в тесный безымянный переулок, Деннис Кранмер остановился.
— Может, на основании того, — ответил он сухо, — что это неизбежно?
— А никто тебя и не просит. Однако скажу, что у Ласочки доброе и всепрощающее сердечко. Правда, ее малость занесло, когда она прихватила меня с юной баронессочкой Никвой… Но теперь уже наверняка охол…
Болел живот, грудь, болели ребра, а тесный корсет бандажа убедительно говорил о том, что город Ривия и трезубые вилы не были ночным кошмаром.
— Именно поэтому, — обворожительно улыбнулась Маргаритка из Долин. — Именно поэтому я и молчу, Сабрина.
Сейчас Сервадио рассчитывал получить больше чем несколько. Потому что в деревню въезжали Крысы.
Вечер. Отдых. Ночь. Око указывает дорогу. Марш до полного изнеможения, которое наступило задолго до восхода солнца. Отдых. Скверный сон. Голод. Холод. Отсутствие магической энергии. Неудача при попыт…
— Я, — солгал он, не переставая улыбаться. — Я — мэтр магии, а ведьмаком прикидываюсь, чтобы сохранить инкогнито. Неужто ты думаешь, что Йеннифэр заинтересовалась бы банальным ведьмаком?
Мрак густел. Впереди Цири снова увидела двери. Йеннифэр не замедлила шага, но Цири вдруг поняла, что эти двери перед ними сами не раскроются. И тут же обрела поразительную уверенность, что отворять и…
— И ведьмаков, — ядовито усмехнулся Ширру.
— Тише, Дитя Старшей Крови, — дриада прижала к себе Цири. — Не кричи. Ну конечно, ты не станешь княгиней…
— М–да, — протянул Аплегатт. — Куда поехал? По тракту к Каррерасу? Если да, то, может, догоню. Хоть гляну на него…
— Пробило полночь, — сказал ведьмак. — Именно сейчас. Звон, который мы слышали раньше, был недоразумением и ошибкой… звонаря. Верно, Калантэ?
— Не обольщайся. Даже если они выжили, нам не помогут.
Девушка изменилась. И изменил ее не только шрам на лице. Теперь она была совсем другой, нежели тогда, когда выла, привязанная к столбу коновязи, когда глядела, как Бонарт отрезает головы убитым Крыса…
Повсюду стояли тяжелые от висельников шибеницы. Они обошли стороной город, направляясь к Доль Ангре.
Риенс медленно, не спеша вступил в свет телепортала, погрузился в него, как ныряльщик, растворился, исчез. Спустя секунду овал погас, на мгновение накрывая улочку непроницаемой, плотной, бархатной ть…
— Хорошо, что подтвердилось, — повторил шеф тайных служб королевства Редании, задумавшись так, словно говорил сам с собой. — Всегда лучше, когда уверен. Эх, если б еще оказалось, что Йеннифэр… Чароде…
— Именно, именно. — Эстерад заметил взгляд. — Поболтаем в четыре, прошу прощения, в шесть глаз. Что–то мне, понимаешь ли, кажется — так будет лучше.
Он немного помолчал. Леннеп облизнул губы. Он ждал.
Хотя ему казалось, что он без цели и намерения мотается по переулкам, он вдруг оказался у южного вала, на раскопках, среди сети рвов, пересекающих руины у каменной стены, идущих зигзагами между приот…
— Говорят… — Он покраснел и запнулся. — Говорят, что чародейки, ежели им случается повстречать юношей, ведут их в Эльфланд, Страну Эльфов, и там… Под ореховым кустом, на ковре из мхов, велят себя убл…
Паветта, принцесса Цинтры, и ее муж, князь Дани. Родители Цири. Они пропали. Погибли. Их убило Geas Muire… Проклятие Моря. Их поглотил шторм, которого никто не предвидел. Шторм, которого не должно бы…
— …а нильф и спрашивает: «Чем это тут так воняет?» А эльф ему: «Говном!» Ха–ха–ха!
— Зачем? Достаточно магической иглы, которой мы с помощью заклинаний добавим немного прыти, а если понадобится…
— Не называй меня Сорокопуткой, не люблю. Дело в том, что я вижу другие возможности. Стоило бы их обсудить, но, что делать, Либуше ждет. Она хоть ничего, эта Либуше?
Вокруг них ночь тоже жила отрывистыми криками и стонами раненых. Мольбами и вздохами умирающих. Привыкшие к звукам страдания и смерти, они уже не слышали этого. Эти звуки были для них обычными, естес…
— Возьми себя в руки, Крах, — с трудом проговорил Мышовур, отряхивая одежду от гречневой каши. — Здесь женщины.
— Откройте мне счет в одном из местных краснолюдских банков, — медленно и тихо сказал Геральт. — И поразите меня своей щедростью. Предупреждаю, поразить меня не просто.
— Что бы ты хотела посмотреть в Горс Велене, Цири? Главную улицу? Переулок мастеров золотых дел? Морской порт? А может, рынок и ярмарку?
— Почему сразу уж — укокошить? Достаточно порядком покалечить.
Она схватила его обеими руками за волосы и пылко поцеловала в губы, впившись в них, словно вампир. Медальон на шее задергался. Геральту почудилось, что цепочка укорачивается и стискивает горло словно…
— У каждой игры, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, — должен быть свой конец. Что скажешь об одном ударе, ловкач? Один удар, а потом мы уберем с дерева твоего выродка. Как ты на это смотришь?
— Глуп ты, подошва гнилая. Если б не добрые тетки с Аретузы, ты б давно с сумой по миру пошел! Им скажи спасибо, что есть чего жрать.
— Не знаю, — шепнула она. — Но это скверная дорога, Геральт.
Кругом были лошади. Много лошадей. Цири глядела на них равнодушно. Она была пуста, она потеряла все. Уже ничто не имело никакого значения.
Он осмотрелся. Это была не та комнатка, в которой он последний раз видел Йеннифэр и Лютика, а большая общая зала ремонтируемой корчмы Эррдиля.
Фрингилья Виго погладила кота, который терся об ее ногу, мурлыча и выгибая спину, прикидываясь, будто выражает тем самым любовь, а в действительности намекая на то, что черноволосой чародейке неплохо…
На куполообразном лысом холме, выглядывающем из вереска будто спина притаившегося хищника, лежал огромный валун, покоящийся на нескольких камнях размером поменьше. Чародейка направила коня к нему, не…
— Если я верно понял, — сказал он, — я должен согласиться на поединок, ибо, если откажусь, меня повесят. Если же буду драться, то должен позволить противнику меня искалечить, потому как ежели раню ег…
Во дворе, пока Геральт поправлял вьюки, Нивеллен погладил кобылу по ноздрям, похлопал по шее. Плотвичка, радуясь ласке, наклонила голову.
Лестница вела в спальню, пол которой покрывала большая косматая шкура. На шкуре валялась белая рубашка с кружевными манжетами и несколько белых роз. И черный чулок.
— Поедем со мной в Камелот, а, госпожа Цири? Король Артур, вот увидишь, окажет тебе честь и уважение… Я же… Я буду тебя всегда любить и почитать…
Геральт услышал звук удара. Повернулся, выкручивая шею.
— Но солгал красиво, — сказала эльфка в токе, ластясь к высокому эльфу.
— Никаких помилований предателям. Никакого милосердия к тем, кто противится моей воле.
— Ага, вероятно, твое ремесло — намордники? Прошу сюда. Свет!
— Прошу, — подала она девочке свой наполовину полный кубок, одновременно многозначительно сжав руку Геральту и глядя в глаза Весемиру. — Пей.
— А тебя, — проговорила она, не поднимая головы, — просил сенешаль Кеаллах аэп Груффыд, верно?
Чародейка отвернулась от окна, улыбнулась. И не спросила ни о чем.
На рынке закипело от бегущих перекупщиков, загрохотали переворачиваемые прилавки, поднялись пыль и крик. Тавик еще раз попробовал приподняться на дрожащих руках и упал.
— Я не просила издавать звуки! Выдай энергию. Молча.
— То, что сделано ему, верно, — прищурилась Йеннифэр. — Но он никогда не простит тебе того, что вы сделали Цири. И мне.
— Предлагаю вам, милостивые государи, спрятать оружие, — сказал он совершенно спокойно, водя взглядом по окружающим его путникам. — Оно не понадобится. У меня, как видите, никакого оружия нет. Я его …
— Если б я не убил риггера, он вскоре сожрал бы кого–нибудь позначительнее. Допустим, аптекаря. И откуда бы вы тогда брали мазь от шанкра? Сто.
— Давно, недавно, — сказал пилигрим, — понятия относительные. Я прошел Врата на второй день после октябрьского полнолуния.
Геральт услышал скрипящие выкрики и приказы, узнал разбойника Соловья с перевязанной харей. Какое–то мгновение видел и полуэльфа Ширру, прячущегося за спины нильфгаардцев в черных плащах.
— Евонная дочка? — засмеялся Веркта, черноусый. — Да неужто? Чтоб дочь сплодить, надыть яйцы носить.
— А если немного не повезет? Уедешь один?
— Нет, — прервал чародей. — Я не собирался доказывать, что такой путь доступен каждому. Это очевидно и давно доказано. Не было нужды доказывать и то, что для определенного рода людей другого пути поп…
И еще она знает, что беловолосый ищет опасности.
— Должно случиться, стало быть, случится, — убежденно сказал Нищука. — Это на мне.
Йеннифэр медленно прикрыла за собой дверь. Она была прекрасна.
— Эх, Куколка! — Лютик схватил девушку за талию, приподнял и закружил так, что затрепыхалось платьице. — Ты была прелестна, клянусь Богом, я давно не слышал такого чудесного ехидства! Ссоришься ты ещ…
Проблуждав пять дней с зареченскими бортниками, они наконец–то выбрались из лесной пущи и вышли на заболоченные кустарники. Дождь прошел, ветер разогнал испарения и легкий туман, солнце пробилось скв…
— Блажен неведающий. — В голосе Филиппы не было насмешки. — Ибо проживет дольше. Благодари Трисс. Это было мягкое заклинание, слепота скоро пройдет. Зато ты не видел того, чего тебе видеть нельзя. Пр…
— Снимай и подштанники! — сексуально прохрипела маркиза де Нэменс–Уйвар. — Посмотрим, только ль на морду ты мужик!
— Стало быть, тебе все–таки жалко моей головы?
— А что я мог? — шепнул он. — Что я мог сделать?
— Твое «не исключено», насколько я понимаю, — взгляд ведьмака был очень, ну очень холодным, — достаточно велико, чтобы ни с того ни с сего сменить направление и отправиться вслепую вместе с ними?
— Трисс, — задиристо вставила Цири, — вовсе не его баба.
Стелла Конгрев низко присела в изящном реверансе.
— Не будем об этом, — прервал Геральт. — Зачем? Слова не нужны. Берите пример с Лилле.
Цири повернулась. Подняла руку, и чародейка увидела струйку крови, стекающую по линии жизни с ладони на сустав.
— А другая масть, — дружелюбно спросил Лютик, протягивая кмету вожжи Пегаса, — не подойдет?
— Красное — вы, — повторил Эстерад Тиссен. — Скверно это выглядит, верно?
— Ну, лады, братец, — Велерад грустно покачал головой. — По рукам. Только чтоб королю ни гугу о возможном несчастном случае на… производстве. От всей души советую.
Высогота отложил перо, потер припухшие и свербящие веки, прижал ладони к вискам.
— Поезжай в Реданию, — спустя некоторое время повторила она. — В Третогор. Там ты будешь под присмотром Дийкстры и Филиппы. Не пытайся изображать героя. Ты впутался в опасную аферу, Лютик.
— Уверен, — тихо сказал Высогота, — что, если ты попадешь к Tor Zireael, тамошний телепорт тоже тебе откроется. Даже в руинах, среди голых камней. Убежден, что тебе удалось бы его активировать. А он,…
Цири больше не удерживала ее, не пыталась управлять. Она была безгранично удивлена. Но достаточно хорошо знала Кэльпи. У кобылы был норов, однако не такой уж дурной! Подобное ее поведение должно было…
Рык, который она издала, был громче всех предыдущих. С потолка посыпалась штукатурка.
— Ты можешь принять любую форму? Любую, какую пожелаешь?
— Вот так выглядит таможенная война, — прокомментировал кутерьму Линус Питт, делая умную мину. — Визимир заставил Новиград ввести у себя право склада. Фольтест из Темерии ответил реторсионным, то ест…
Бернье Хофмайер, низушек, фермер из Хирунда, поднял кучерявую голову, прислушался к далеким раскатам грома.
— Что здесь происходит, черт побери! Нельзя на минуту одних оставить?
— Эй вы! — заорал Бонарт, стирая кровь с лица. — Быстрее сюда! Тащите эту сволочугу на середину комнаты, распните крестом и держите, да покрепче!
Из–за такой малой крови был колоссальный скандал. Йеннифэр и Нэннеке не разговаривали целую неделю.
Литта Нейд по прозвищу Коралл. Прозвище ей дали из–за цвета губной помады, которой она пользовалась. Литта когда–то накапала на него королю Белогуну, да так, что ему пришлось неделю отсидеть в яме. К…
— Если не считать отсутствия денег, — лицо шпиона было словно высечено из камня, — благодарствую, ваше величество, все здоровы.
— Любопытные методы, — медленно проговорил ведьмак, — применяет темерская стража. Воистину, настолько любопытные, что прямо–таки верить не хочется, что это действительно пограничная стража.
— Предупреждаю, — заскрипел тот, кого называли Иоахимом, — что так гладенько у нас дело не пройдет, господа. Наш план предусматривает смерть Эмгыра. А не следует закрывать глаза на то, что у Эмгыра м…
— Надень то перламутрово–серое платье, что с аппликациями из норки. Оно тебе очень к лицу.
— Я понял, господин Кранмер. — Ярре вытянулся так, как, по его мнению, должен был стоять солдат. — Но за меня не беспокойтесь. Я никакой не дефетист…
— А ты случаем не знаешь, Трисс Меригольд, с кем беседовала Йеннифэр в последний раз, перед тем как размонтировать дьявольскую машину? В ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое августа? С кем? И…
— За тобой один передний зуб, — сказал он леденящим тоном. — Если в следующий раз услышу от тебя слово «нет», то выбью два сразу. Раздевайся.
— Издевкой я бы это не назвал ни в коем случае, — решительно сказал Регис. — Ни в коем, Геральт из Ривии.
На сообщение Трисс она отреагировала равнодушным пожатием плеча. Ее не волновало, что ни Трисс, ни Францеска не поверили ее безразличию. Она хотела остаться в одиночестве и хотела дать им это понять.
— Ты не думай, — проворчала Цири, прижимаясь к нему, — что я усну, прежде чем он дойдет.
— Представь себе, я вчера наугад раскрыл ее. И натолкнулся на такую вот фразу: «На пути к вечности каждый будет идти по своим собственным ступеням, неся свое собственное бремя». Что ты об этом думаеш…
Допплер повернулся и двинулся в сторону многолюдного базара резвым, веселым, раскачивающимся шагом Лютика. Так же, как и Лютик, он размахивал левой рукой и так же, как и Лютик, щерил зубы, проходя ми…
Голос звучал необычно и чуждо, но Геральту уже не раз доводилось слышать такие голоса. Так говорили существа, не привыкшие общаться с помощью членораздельной речи и поэтому странно акцентировавшие и …
— Во–вторых, — продолжал он, — мне кажется, политическая власть, хоть она и не способна изменить историю, может своими действиями создать вовсе не плохие иллюзии и видимости такой способности. Для эт…
Из–за этих–то прибрежных валунов и доносилось пение, которое слышал рыцарь. А самой девушки видно не было. Рыцарь толкнул коня, держа его за мундштук, чтобы не ржал и не храпел.
— Дошли. Но я хочу услышать все от тебя. Ну же, говори.
Нимуэ смотрела на акварель, изображающую черный, крутой, острый как нож холм на фоне подсвеченных темно–синих туч. На вершине холма виднелась стройная женская фигурка с распростертыми руками и развев…
— Тихо! — крикнул Филин, держа Орион в поднятой руке. — Кажется, справа! Да, справа! Она подъезжает справа! Внимание!
— Я — девица! — задиристо повторила Цири. — Зачем мне твои испытания? Девицы не могут… ну… волшебничать… волшебствовать…
— Сказали, — бормотал крестьянин, косясь на гуся, — вот, дескать, надыть чегой–то дать, уважаемый, потому как иначе–то…
— У тебя еще будет оказия это доказать, — улыбнулась она.
— В чем дело? Что такое? — удивилась Ангулема.
— Господин Доррегарай, — проговорил Богольт, подходя к чародею, — оправдайте хоть чем–нибудь свое присутствие. Припомните легенды и сказания. Что вам известно о золотых драконах?
— Эльфам нужна помощь. Ведь я помогаю им по твоему приказу.
— Не хочите платить, дык пусть вас вышние власти рассудют.
— Получилось, — вздохнула Цири. — У нас получилось, Конек! Это мой мир!
— Столь же, — Нимуэ кивком указала на лодку, стоящую на приколе, — как у Короля–Рыбака. Сама видишь, он без передышки закидывает свои крючки. Зацепляет водоросли, корни, затопленные коряги, стволы, с…
Даинти Бибервельт–2 выбрался из рулона, чихнул, сел, протер глаза и нос. Лютик, присев на валяющийся рядом ящик, тренькал на лютне с выражением умеренного любопытства на лице.
— Давай! — взвизгнула Веда, одновременно высылая сильный направленный импульс, который по своему воздействию на органы чувств был равносилен близкому удару молнии.
Йеннифэр молчала, наконец, скривив губы, с размаху пнула лежащий в траве камень.
Дийкстра отодвинул на край стола протоколы с допросами. Ему почудилось, что пергамент все еще воняет камерой пыток.
— Я не шучу, — проговорила Мистле, слабо вырисовывающаяся во мраке над ними. — Отправляйся к парням, да побыстрее!
— Правда? — Геральт отхлебнул вина, облизнулся, одобряя вкус. — Несмотря на то, что я тружусь на ниве истребления вымирающих существ?
— Дамы и господа, бароны и рыцари! — громко воскликнул камергер ле Гофф, отрываясь от стула и обеими руками поднимая гигантский кубок. — В данных циркумстанциях я позволю себе произнести тост: за здр…
— Как минимум, — холодно сказала чародейка.
Цири захихикала, представив себе Ярпена с травой, торчащей из штанов. Геральт буркнул что–то о женщинах и их неуравновешенных характерах, а краснолюд счел это чересчур мягким определением бабской зло…
Во втором ряду потемневших и несколько запыленных изображений владык Цинтры, за коллекцией Кербинов и Корамов, за Корбеттом, Дагорадом и Рёгнером, за гордой Калантэ, за меланхолической Паветтой, висе…
— В путь, — поторопил ведьмак. — Покинем этот город и пределы прелестного княжества. Пока еще можем.
— А окромя того, — буркнул другой, — нету у нас охоты кончить как Риенс или Ширру.
— Вперед, Бурая! — орал пьяный, как всегда, сотник Полугарнец. — Бей–руби! Каэдвееен! Каэдвееен!
Вампир некоторое время молча глядел на него.
— Уж да! — прыснула она. — Мина была та еще! Еще какая! Хочешь взглянуть? Я тебе покажу. Глянь на меня.
— Это уже повод, — прервал Лютик. — Их интересует не Риенс, Геральт. Их интересует девочка и Йеннифэр. Дийкстра желает знать, где они. Он заставит тебя выдать ему это. Теперь понимаешь?
Он замолчал под злым взглядом лягушачьих глаз.
— О! — обрадовалась Цири. — Умная ты коняшка, Конек! Опять нашел источник. В этой яме должна быть вода!
— Недамир не намерен ждать утра, — сказала она резко. — Он уже сейчас согласен на ваши условия. Наперекор, чтоб вы знали, моим и Доррегараевым советам.
— Потише! Потише! — кашлянул Даинти Бибервельт, спешно подъедая похлебку Лютика из чудом уцелевшей тарелки. — Еще успеется. Но потом. Этот стервец обокрал меня, я не намерен отдавать его здешним влас…
Дискуссия о мечах и металлургии продолжалась еще некоторое время. Геральт слушал с интересом, делился собственными наблюдениями, пополнял знания, спрашивал о том о сем, осматривал и опробовал Золтано…
Цири с ходу соскочила с лошади, завертелась, упала на одно колено.
— И далеко до этого Хирунда? В какую сторону? Покажи.
— Господин Риордаин, господин Бри–Кри, — холодно проговорил штатский. — На вас распространяется указ об амнистии. Суд решил проявить милосердие. Справедливость, однако, должна восторжествовать, — доб…
— Уже знаю, — прервал низушек. — Индиго подешевело, а кошениль подорожала. А я заработал. Это правда, Вимме?
— К черту, — фыркнул Лютик. — Не смущай Глазка выканьем и титулованием. Ее зовут Эсси, его — Геральт. Конец э… презентации. Переходим к делу, Куколка.
Вытянутый из воды Скеллен посинел. Его била дрожь. Под пытавшимся вылезти Силифантом обломился край льдины. Дакре снова ушел под воду. Но тут же вынырнул, кашляя и отплевываясь, нечеловеческим усилие…
— Ладно, чего уж. Гость в дом. Не каждый день встречается человек, который, увидев меня, не драпанул бы или не свалился без чувств. Ну, добро. Ежели ты усталый, но порядочный путник, приглашаю. Но еж…
— Никому никакого ущерба не сделано, — неожиданно проговорил согбенный годами торговец. — Никому!
Стоя на коленях, он неловко пытался заслониться мечом. Клинок, застрявший между стеной и пилястром, переломился под ударом со стеклянным вибрирующим стоном. Он заслонил голову левой рукой, палка с ра…
— А к тому ж, — закончила девушка, — слышала я, что другие говорили. Что ты, мол, писарь. И жрец из храма. Сам, значит, видишь, что рука–то… Тьфу, плюнуть и растереть.
— Чтобы испытать мою искренность и лояльность ложе, — кивнула Энид ан Глеанна. — Хорошо. Прошу вас, дамы, сесть поудобнее, ибо рассказ будет не из коротких.
— Война? — Цири откинула волосы со лба. — С кем? С Нильфгаардом?
— Ну так идите в храм и помолитесь за его победу.
Он расчетливо медленными движениями, пряжка за пряжкой, застегивал платье, вдыхая аромат ее волос, черным каскадом ниспадающих до половины спины.
— Так я и думала, — покачала головой Цири, не отрывая глаз от горящих золотом крыш Аретузы. — Прям не школа, а тюрьма какая–то! На острове, на скале, да еще и над пропастью. Тюрьма — и вся недолга.
На женщине серебристые латы, окровавленные, погнутые, продырявленные остриями пик или алебард. Кровь тонкой струйкой течет из уголка загадочно и некрасиво улыбающихся губ.
Помещение оказалось большой кухней, заполненной сильно пахнущими травами и смолистыми дровами. На каменном полу, меж черепков глиняного кувшина, низко наклонив голову, ползал на коленях совершенно на…
— Хватайте ее! — рявкнул Скеллен, поднимаясь с земли. — Хватайте или убейте!
Со двора снова донесся топот ног, свист и звон клинков.
— Думаю, — Лютик слегка вздрогнул, — там, в глубине, на самом дне чертова океана, сидит преогромнейшее чудище, толстая чешуйчатая уродина, жаба с рогами на мерзкой башке. И время от времени засасывае…
— Отвязали мы ее от телеги, которая уже горела, — пояснил краснолюд. — Еще б немного, и кончилась бы так, как хотел тот взъевшийся на нее попина. Огненное крещение все ж прошла. Лизнуло ее пламя, при…
— На галеасе идет кто–то важный. Раскинули на палубе шатер.
Они ехали вначале лесом, потом по степи, густо изрезанной оврагами и впадинами. Сверкали молнии, гремел гром. Гроза приближалась, поднялся ветер.
— Нет, Галарр! Нет! Филавандрель запретил! Ты забыл?
Высогота сидел неподвижно. Он сидел так уже долго. Даже сдерживал дыхание. Цири продолжала рассказ, ее голос становился все глуше, все неестественнее и все неприятнее.
— О–о–ох… — губы скривились еще сильнее. — О–о–ох… Умру от жажды…
— Что мне буря… — Она осеклась, внимательно глянула на него. — Ха! Так вот какие вести до вас дошли? Нильфгаардцы, да? Переправляются через Яругу в Соддене? Бьют на Бругге? Вот почему вы двинулись?
— Так, — сказал Борх. — Стало быть, дракон еще жил?
— Во–первых, — надулся Лютик, — даже такой простак, как ты, должен был слышать о морганатических браках. Привести тебе примеры из древней и новейшей истории? Не надо? Во–вторых, тебя, вероятно, это у…
— Он был бакланом, — медленно проговорила Цири, глядя на Геральта, — а ты его расколдовал. Ты умеешь колдовать?
— Нет, послушай ты, Жоанна Сельборн. Стефан Скеллен предает страну и императора. Он — заговорщик. Все, кто его держатся, кончат на эшафоте. Их станут разрывать лошадьми на площади Тысячелетия.
— Аааах! О, мать моя! Отличный! Попробуй, Геральт.
«Хорошо, хорошо, — подумала она, — не поднимайте так высоко брови, не кривите рты. Погодите. Это еще не конец. Вы еще услышите о моем триумфе».
Они опустились на колени, руками и ногами придерживая на полу непослушный лист, упорно стремящийся снова свернуться в рулон. Наконец Цири придавила один из углов ножкой стула, а Ярре прижал другой тя…
Большую часть дня Цири проводила с Йеннифэр. В спальню возвращалась поздней ночью, колодой валилась на постель, засыпала мгновенно. Послушницы жаловались, что она страшно храпит, пытались ее будить. …
«Люди — тени», — прочитал Дийкстра титульный лист рукописи, который бесцеремонно поднял с пола. — «История секретных королевских служб, Орибастусом Джиафранко Паоло Ройвеном, магистром, написанная»… …
— Уничтожить белок, — быстро сказал Хенсельт. — Начать крупную совместную военную операцию. Устроить нелюдям кровавую баню. Пусть Понтар, Гвенллех и Буйна зайдутся кровью от истоков до устьев!
— Ну–ну! Она и это предвидела, ведьмак. А посему сейчас ты получишь то второе, что она велела тебе передать. Прямо меж глаз.
— Ты рыцарь? — снова повторил он, глядя на Геральта голубыми как синька глазами.