— Нет, они в доме вместе с остальными, нам до них не добраться.
Следующие несколько дней прошли в каком-то забытьи. Что бы я ни делала — ходила, разговаривала, улыбалась хозяйке и немногочисленным постояльцам, беспокоилась о Хвиче, радовалась, что Уна выздоравливает, сидела у постели мамы, в очередной раз расспрашивала Зору о ее состоянии — мысленно вновь и вновь возвращалась к тому, о чем недавно узнала.
«Ну вот, мама теперь свободна и по варрийским законам. Только что овдовела», — глухо стучало в висках, пока я, окаменев, смотрела в мертвые глаза человека, которого почти двадцать лет считала своим отцом.
— Ну да, — я неопределенно махнула рукой. — Деревьев, цветов, домов, земли, наконец. Того, что обычно видно.
Сэлмон отпустил мои руки, встал, посмотрел сверху вниз.
Дернулась смущенно, и Айтон тут же прижал меня к груди еще крепче. Дурманя неповторимым осенним запахом, укрывая от посторонних взглядов своей тьмой. Словно желал защитить от всего мира.