Мой вопрос повис в гулкой пустоте. Ответить не пожелал никто.
— Проклятые храмовники, — с ненавистью выплюнул третий, молчавший до этого алхор. — Чтоб им светом своей обожаемой Каари захлебнуться.
Записывающий кристалл отправили в лабораторию, тщательно изучили и все-таки нашли еле заметные следы вмешательства. Как это получилось, до сих пор выясняют — уже на самом высоком уровне, в крепости, но, в любом случае, записи теперь веры нет.
Он быстро отвернулся, избегая встречаться со мной взглядом, и я поняла: нет, все-таки не доверяют.
Айтон так и не повернулся, лишь еще больше выпрямился и поза стала напряженнее. А я...
Многогранник. Такой же Айтон когда-то нарисовал на моем запястье... Нет, не такой — похожий да, но имелись и отличия. И все-таки, несмотря на разницу, сомнений не оставалось. Это тоже нхоран. Личная печать высшего.