А Забава опять прорыдала полночи. Но это дело такое, у беременных всегда глаза на мокром месте.
- И тебе не хворать, – я пожал ему руку и показал на кресло напротив себя. – Садись, пропустим как раз по песярику и закусим чем бог послал.
Я чуть не рассмеялся, но виду не показал. Почему бы и нет, давно хочется в русской одежке пощеголять.
Рука под щитом онемела от множества парирований, черт побери, она даже несколько раз задела меня, правда вскользь, без особого урона. Я в ответ трижды кольнул ее в нагрудник, раз хлестанул по набедреннику, еще разок опять угодил шитом по шлему, в надежде сбить с темпа, но чертова скандинавка даже ничего не заметила.
- Ничо, – ответил Старица, – где одна седмица, там другая и третья. На охоту сходить предложим, а где охота, там и чара добрая, да банька с девками. Надо будет мельникову дочку с выселок ему подложить. Не девка, а сосуд развратный... – Старица хмыкнул и молодцевато подкрутил усы. – Э-эх, хороша, прости мя Господи...
Княжий портной Анастас с подручными, не успев приступить ко мне, был безжалостно экспроприирован Феодорой. Правда и с меня он мерки снял и теперь ударными темпами обшивает нас обоих. Кстати, несмотря на внешнюю болтливость, как я не старался его разговорить, ни словом, ни полусловом, не обмолвился о происходящем в царской семье. Похвально, весьма похвально, не то что княжьи лепилы.