Правда, точно так же, как и Феодора, княгиня просто увешала себя драгоценностями: узорчатые большие серьги подвески, все пальцы в перстнях и массивное жемчужное ожерелье размером чуть ли не с царские бармы. Но к счастью, была не накрашена подобно тем девицам, что я успел повидать во время въезда в Москву.
У Старицы все оказалось гораздо сложней: сильно посеченное плечо, глубокие дыры в боку и бедре, порубленная физиономия и сломанная скула. Но тоже ничего особо критического. Август пообещался выходить.
- Знаю, что приглядишь, – я сел напротив приказчика. – Не ради подкупа одариваю, просто глянулся ты мне, парень.
На этом вопрос исчерпал себя. И помогу, правда пока не знаю, как. Если что, куплю у купцов-армян, они на Руси живым товаром промышляют. Не жалко – мурмане заслужили.
Большие двустворчатые дверь в торце зала распахнулись, через них плотными рядами стали выходить рынды и выстраиваться вдоль стен. Много рынд, не меньше шести-семи десятков. И вооружены они были уже гораздо серьезней чем на первом приеме у великого князя: саблями и бердышами. После мятежа оно и понятно. Пренебрегать безопасностью себе дороже. Тут и на холодную воду дуть станешь.
Я вцепился в подлокотники кресла, диким усилием воли заставляя себя оставаться на месте.