Мне пришло в голову засветить клан Голицыных или Трубецкого. Трубецкого, вроде, если слухи верны. Тогда какой у Голицына? Э-эх! Не, не помню.
– Ну, вот, например, следующее объяснение его поведения, – Рейнолд начал зачитывать. – «Почему изменил направление и не стал бежать вглубь леса? Так тут всё просто. Где в лесу я найду помощь, ведь там только грибники с перочинными ножичками гуляют, один на несколько квадратных километров. Вот я и повернул назад… Почему бросился на Архидемона? Ну, вы даёте! Я даже представить не могу, как я это делаю. Просто тропка узкая и колючки вокруг. Проскочил рядом и кинулся к более обжитым местам, в надежде найти помощь…» – следователь оторвался от записей.
Мужичок задумался на секунду и не стал накалять обстановку.
– Матфей, что ты так переживаешь? – продолжил говорить парень, в котором я сразу узнал голос Егора. – Ну, подумаешь, наказали какого-то безродного!
Граф кивнул, а молодой человек, являющийся ему внуком, что выяснилось из официальных дорожных грамот, отреагировал более эмоционально. Он начал быстро переводить взгляд с одного собеседника на другого, выдавая свою нетерпеливость.
Кивок симпатичной и успокоившейся девушки послужил мне ответом.