— Так и так неладно, — выговорил Фродо. — Но по–моему, мы вовремя смылись. Ну–ка, Сэм, послушай, как он там?
Солнце село. Усадьба в ранних сумерках выглядела сиротливо и как–то взъерошенно. Фродо обходил неузнаваемо изменившиеся комнаты, наблюдал, как гаснут на стенах последние закатные отблески, а в опустевших углах густеют тени. Он вышел наружу, постоял у калитки, а потом даже прошел немного по дороге с Горки, все еще надеясь увидеть высокую сутулую фигуру в остроконечной шляпе. Но на дороге не видно было ни единого прохожего. В чистом темнеющем небе разгорались яркие осенние звезды.
Фродо нес околесицу, сгорая от стыда, и, не замечая, нашаривал в кармане Кольцо, как часто делал в затруднительных ситуациях. Вдруг он подумал, что надеть Кольцо и исчезнуть было бы самым простым выходом. Тут же его охватило сильнейшее желание так и поступить. Оно словно накатило откуда–то со стороны. Он отчаянно сопротивлялся искушению, сжав Кольцо в кулаке, чтобы не дать ему выкинуть какой–нибудь фортель. Вдохновения от него ждать не приходилось. Сначала Фродо произнес несколько «приличествующих слов», как это водится в Шире. Что–то вроде «все мы очень благодарны хозяевам за оказанный прием, и, смею надеяться, мой короткий визит послужит возобновлению утраченных уз древней дружбы, связывающей Брыль с Широм…». Он запутался и не нашел ничего лучшего, как закашляться. Множество глаз были устремлено на него.
— В таком виде, сударь? — с досадой прервал его Сэм. — Где моя одежа? — Он сорвал с головы обруч, швырнул в траву пояс и затряс пальцами, стряхивая кольца, озираясь по сторонам, словно надеясь отыскать припрятанную от него одежду.
— Еды нам не хватит, — озабоченно сказал Фродо после ужина. — Хоть мы и экономим, а нынче ужин — и вовсе насмешка какая–то, а все ж на две недели не хватит.
Действительно, мост миновали благополучно. Их сопровождал лишь плеск воды, стесненной тремя изящными мостовыми арками. Уже через милю слева от Дороги встали поросшие лесом отроги. Здесь Колоброд решительно повернул, и маленький отряд быстро затерялся под сводами угрюмых корявых деревьев.