Правда, как пришла, так тут же захотелось и уйти - возле меня сидел Броневой и неотрывно смотрел своими серыми глазищами, под которыми залегли глубокие тени. Его тело было напряжено и будто искрило током, а черты лица заострились настолько, что выражение «порезаться о скулы» даже мне не казалось теперь верхом безграмотности.