Но не отступать же. Проведу праздник, как чувствую, а потом разберемся.
- Ничего. Значит, я должна сидеть на кресле в теплой комнатке? Передвигаться только в наколенниках и шлеме? В метро - с охраной, а на сноуборде в надувном костюме сумоиста? А на чай ты мне тоже будешь дуть, чтобы не обожглась?! - если я и издевалась, то только чуть-чуть. Но абсурд ситуации вводил меня в ступор и раздражительность одновременно. - Павел, ты, конечно, повелитель мира и всего, но на каком основании ты мне что-либо запрещаешь? Или я подписала контракт на тело?
Тот попятился, а я обреченно закатила глаза.
Броневой взгромоздился на стул и уставился на диван, на котором уже сидела растрепанная и недоумевающая Наталья.
- Твою ж мать... - Броневой закатил глаза и возмутился, - Почему мы вообще заговорили об этом?!
Вот и сегодня - полное равнодушие и вежливая заинтересованность, направленная на него, и радость, смешанная с нетерпеливым ожиданием - на остальных. Аккуратная прическа, накрашенный яркой помадой чувственный рот;черт, она даже с глазами что-то сделала, отчего они выглядели огромными и сверкающими. Умопомрачительные лодочки телесного цвета на высоченных каблуках; голые ноги - впрочем, может и в чулках, но настолько тонких, что было ощущение полностью голых ног; серое платье, едва прикрывающее бедра. Он было порадовался, что оно, хотя бы, широкое, но стоило рыжей наклониться при раздаче презентационного материала, как радоваться перестал, поскольку увидел мелькнувшее в довольно глубоком вырезе красное кружево.