- Я был неправ, - согласился мужчина и запустил пальцы в волосы, - Извини. Меня переклинило сегодня...Хрень какая-то, действительно, я веду себя как идиот. И что теперь делать?
Он снова целовал меня: губы, шею, грудь сквозь футболку. Потом поднял мешающую ему ткань и прошелся языком и горячим дыханием по голой коже живота, отчего я выгнулась. Он терся об меня, трогал, гладил руками, прижимал к себе все больше, пока я, в нетерпении, не потянулась к его рубашке, вытащила её из брючного ремня, самозабвенно царапая гладкую спину, пробегаясь пальцами по вздувшимся мышцам.
Значит, помощник и костюмы из Лондона, спутница с подиума, еда от шеф-повара... Сделалось немного грустно - как ни странно, мне этот мужик понравился, пусть у нас и было всего две коротких встречи. А теперь вот полный облом - такие как Павлы Сергеечи никогда не смотрят на таких, как Яся Громик.
От того как мы спали вместе, словно он был огромный медведь шатун, а я - маленький бочонок меда, который притиснули к своему животу и обхватили всеми конечностями. Под утро у шатуна под боком становилось совсем жарко, но я не возражала - с детства была мерзлячкой.
Поэтому я написал кое-что большим жирным шрифтом...
- Пройдем вот здесь, будет удобнее, - невозмутимо сказал Виктор где-то слева от меня и охранник, с не менее невозмутимым лицом, подпихнул нас вбок и вперед, отгораживая от хаоса, в котором уже глубоко утонули родители Павла.