- Яся, а ты больше ничего не хочешь мне сказать? - спросил Артем с чуть приглушенным смешком.
Спорить не хотелось. И даже не потому, что она была на восьмом месяце беременности и порой становилась совершенно невыносимой.
- А ты, как моя жертва, - парировал он на первый взгляд спокойным голосом, за которым я услышала столько страха, боли и невысказанной радости, что горло перехватило удушливым спазмом, а на глаза навернулись слезы.
То, что в праздники, как дурочка, я надеялась на звонок Броневого. Ну, например, с целью узнать, не заболела ли.
Сегодня плакать тоже не хотелось. Хотелось долбануть этот вежливый и отстраненный айсберг волшебным молоточком и посмотреть, не показалось ли мне, что там внутри были эмоции?
- После вечеринки. Отправил её домой. Довольна? И называй меня на ты, а то чувствую себя Гумбертом Гумбертом.