И сразу же уткнулся глазами в спину. Широкоплечая мужская спина, перехваченная разгрузкой, в которой по левому боку просматривались гранаты, снаряженные запалами. Лица хозяина спины Читер не видел, тот, припав к бойнице, постреливал в кого-то из автомата.
Почему вроде бы? Да потому что отшиб себе много чего. Выводам неведомого медика, заверявшего полицейских, что с задержанным все в порядке, доверия нет. Он ведь непонятно кто, возможно, ему нравится, когда едва живых калек запирают в тесные клетки.
Имеется и альтернативное боепитание — сменный барабан на шесть свинцовых пулек для пневматики. Они, по идее, обладают большей убойностью, но это все равно ни о чем против зараженных.
Придя в себя, Читер инстинктивно дернулся: тело помнило, как долго и тщательно его обрабатывали кулаками и обрезками резинового шланга. Еще не осознало, что экзекуция осталась в прошлом. Под спиной знакомый рельефный пол с давящими выступами, по сторонам металлические стены, из отверстий в потолке струится ярчайший свет.
— У меня сейчас сумма характеристик — восемьдесят один. Для двадцатого надо набрать еще девятнадцать. На таком уровне за пять дней это надо лотерейщиков пачками валить.
На меткость свалилось столько, что она теперь дышит в затылок удаче: двадцать девять от тридцати двух отличается немногим. Скоро при помощи дальнобойного оружия с лотерейщиков начнет капать настолько же мало опыта, как сейчас с бегунов. Очень уж сильный дисбаланс.