– Ну как ты не понимаешь, что наука сегодня – это целая индустрия! Для метеорологии нужна целая сеть метеостанций, орбитальные спутники, исследовательские корабли океанского класса, аэродинамические трубы для моделирования природных процессов в атмосфере, заводы по производству массы разных метеоприборов и стартовые площадки метерологических ракет. Как и сами метеоракеты, кстати. Для биологии и генетики – десятки сложнейших лабораторий, оснащённых силовыми и тоннельными микроскопами, и огромные генные библиотеки с мощными холодильными установками. Для физики – мощнейшие исследовательские комплексы ускорителей частиц, те же синхрофазотроны, коллайдеры, установки искусственной плазмы, камеры сверхнизких температур. И так – какое направление ни возьми. Даже для астрономии необходимы десятки обсерваторий, оснащённых сотнями оптических телескопов, зеркала которых стоят в десятки раз дороже своего веса в золоте, потому что изготавливаются и шлифуются долгие месяцы, а то и годы на прецизионных станках, и радиотелескопов, для которых необходимо строить квадратные вёрсты антенных полей. И это я ещё не упоминаю про орбитальные телескопы, которые также необходимы. Потому что с поверхности земли многого не разглядишь! – горячился Вавилов. – А ты заладил – не более четырёх процентов!