– Через временно́й портал может проходить только Алекс. Один. Все, кто пытался пройти портал вместе с ним или сразу за ним, мгновенно умирали.
Сначала из коалиции выпал один из лидеров – Бухарин, который немедленно перетянул на свою сторону «экономистов» – Чаянова, Кондратьева, Бурдянского и некоторых других. Причём переход Бухарина на сторону Сталина оказался столь резким и однозначным, что вызвал настоящий шок у остальных «коалиционеров». Почти неделю наиболее влиятельные члены коалиции один за другим теряли места, ресурсы, влияние, но никак на это не реагировали. Реакция началась позже, когда пошли аресты. Но было уже поздно…
– Хм, а Бреттон-Вуд-то тут при чём? – с ходу включился в разговор Николай Иванович. – Ведь это соглашение позволило американским нуворишам десятками лет просто паразитировать на всём остальном мире, всего лишь печатая резаную бумагу и выдавая её за золото. Но нам-то ведь требуется создавать реальную экономику. Нам оно ни к чему! Нам нужно, чтобы его вообще не было, а не что-то там в него вносить.
Слава богу, разговор не затянулся. Антракт кончился. Но перед самым окончанием Семён Михайлович буквально напросился к Алексу в гости… Сталин же отнёсся к этой ситуации с юмором. И просто отмахнулся от просьбы парня как-то оградить его от обещанной встречи.
В Ухтпечлаге Валерий находился уже около года. А всего, так сказать, за решёткой – почти полтора.
– Простите, это жаргон… – начал он, но, поймав лукавый взгляд Иосифа Виссарионовича, хмыкнул и продолжил: – И в предыдущих тактах мы этим, так сказать, страдали, в куда больших объёмах. Поскольку специализированных десантных кораблей во флотах либо не было, либо было мало. А уж таких, которые были способны выгрузить на необорудованное побережье танки или хотя бы артиллерию, так вообще ни одного. Ибо ранее, как я понял из того, что вычитал, в первую очередь все ресурсы бросали на боевые корабли, а десантные строили по остаточному принципу. Даже когда их и включали в кораблестроительную программу. Но дело не только в них.