Конструктивно удалось поговорить только через неделю. Потому что на следующий вечер кроме «посвящённых» на Ближней даче собрались и старые соратники – Орджоникидзе, Молотов и ещё несколько человек из более дальнего круга. А также Межлаук, которого пока воспринимали весьма настороженно. Хотя «сидельцев» с этого года начали выпускать куда большими объёмами. Не всех, конечно. Чистка есть чистка. Но расстреляно или погибло от иных причин не, как это рассказывал Алекс, около семисот тысяч человек, что случилось в его изначальной истории, а всего около ста восьмидесяти тысяч. Остальных просто «отдрессировали». Пару лет в Сибири, в тайге, на лесоповале, причём первые несколько месяцев под жестоким прессингом уголовников, потом перевод на производство по, так сказать, «гражданскому профилю», а уж затем, чаще всего, условно-досрочное. Ничего, для большинства весьма полезный опыт. Надо, надо было им вспомнить, что на Руси от сумы и от тюрьмы никому зарекаться не стоит. И что высокие посты и дефицитные специальности вовсе не означают вседозволенности и неприкосновенности. Несмотря на все заслуги перед революцией… Вон, тот же Алекс рассказывал, что в его изначальной реальности все члены Совета главных конструкторов, которые и создали советский космос, отсидели. Все! Даже глава Совета – Королёв. И, похоже, во многом потому-то для них и не было слова «невозможно». Всех обогнали. Американцев, с их экономикой, составлявшей на тот момент более половины всего ВВП планеты, немцев, которые начали заниматься этим ещё с довоенных времён и к сорок пятому обогнали всех остальных едва ли не на поколение, всех! И первую в мире атомную электростанцию тоже сделали. И первый атомный ледокол. А вот когда к «рулю» стали уже «непоротые», так всё и покатилось по наклонной…