И информация о том, что СССР раз за разом проигрывал, так сказать, «социалистическое соревнование» с «миром капитала» и распадался, и усилия самого Алекса, который был совершенно уверен в том, что социалистическая экономика – тупик, и потому всё время таскал Сталину и компании самые последние экономические исследования и теории виднейших экономистов (которые, естественно, почти сплошь были представителями западных экономических школ), привели к тому, что воззрения читавших все эти материалы Сталина, Кирова и Фрунзе исподволь начали меняться. Особенно сильное воздействие на них произвела информация о современных ему Китае и социальных государствах Запада типа Канады, Норвегии или Швеции, в которой, в её изначальной реальности, коммунисты уже распадавшегося СССР внезапно смогли обнаружить «настоящий социализм». Ну не укладывался у них в голове, как может социализм сосуществовать не то что с тотальной частной собственностью, но и с монархией! Но это – было, а значит, «самую верную и точную» теорию нужно было как-то «дорабатывать». Но проблема оказалась в том, что подобная смена взглядов происходила только у них.