Москва. Парк. Раннее утро. Дарья Семеновна Козявчикова выгуливала песика неопределенной породы. Сон отступил еще не в полной мере, и она время от времени клевала носом, норовя споткнуться.
– Ты думаешь, что если всю жизнь жила дурой, то в старости обретешь мудрость? Нет. Ты просто станешь старой дурой. Со смертью такая же штука. Ведь печать Шар хоть и поражает тело, но корежит душу. И после смерти никакого исцеления больной души не происходит, если к этому отдельно не прикладывать руку.
– Это старинные обитатели этих мест. Раньше здесь проживало более полусотни благородных домов. Но время безжалостно.
– Уверена. Я слышала разговор отца со жрицей. Отец согласился отдать мою жизнь в обмен на что-то… начало беседы я не слышала. Не знаю.
– Что? – Несколько удивленно переспросил Всеволод.