— Может быть, в заслугу этого школьника, поставить, еще и доклад о положении в Иране? — попытался поменять тему Громыко — Вы посмотрите, что пришло от ведомства Николая Анисимовича, в рассылку ЦК!
Поднялся на второй этаж. В студии и репетиционной было шумно. Музыканты играли, какую-то совсем мне, незнакомую мелодию. Быструю. А Коля Завадский, при этом, еще и пел.
— Завтра нас может не быть в живых. Думаешь, Андропов, простит мне Польшу?
— Это из песни с Кобзоном и Лещенко. Конечно, помню. Я был в зале.
Пока едем домой, рассказываю маме тщательно отредактированную версию поездки в Италию. Вижу, как она переживает, но сдерживает себя. Сам же я после полбутылки пива на голодный желудок чувствую себя, если и не захмелевшим, то весьма расслабленным. Стараюсь только дышать в сторону от мамы. Она как чувствует, живописует мне обед, который нас ждет дома. Украинский борщ со сметаной, отбивная из свинины с картошкой и салатом. Дед обещал пораньше закончить и прийти. Я потираю руки — очень соскучился по семейным посиделкам.
— Приятно иметь дело, со столь понимающим, молодым человек — Билл Прауд наклоняется ко мне и доверительно произносит — Ваш успех, откроет перед Вами и перед Вашими партнерами — кивок в сторону Клаймича — Все двери в нашей стране. Любая помощь посольства и Госдепартамента. Гринкард сразу и гражданство через пять лет.