— Ох! Мама миа! — Анна осторожно берет кольцо в руки и рассматривает бриллиант — Откуда у тебя, это чудо??
Я, наконец, закрываю глаза, пытаюсь заснуть. И тут стюардессы начинают раздавать еду. После кофе, ни о каком сне речь уже не идет. Сначала делаю вид, что сочиняю песню. Корябаю бумагу, высунув язык. Болтовня вокруг стихает, музыканты и девчонки уважительно поглядывают на меня. Потом мой творческий порыв заканчивается и остается, просто смотреть в иллюминатор. Внизу расстилается облачная равнина, похожая на снежное поле. Кажется, вот-вот появится цепочка лыжников. Спустя несколько часов, мы пробиваем это поле сверху-вниз и заходим на посадку в Шереметьево.
Пока я приглядывался к Чемишеву, на «сцене» появился мой самый первый и главный благодетель — Чурбанов. Опережая его, в зал вылета сначала забежал незнакомый капитан-порученец, зачем-то придержал рукой разъезжающиеся двери. Зять Леонида Ильича был бодр, подтянут и весел. Генерал поздоровался с присутствующими, обнял меня, после чего отвел в сторону.
— Ну, хорошо — Веверс хрустнул пальцами — Меня завтра вызвали на Огарёва. Заеду, послушаю, что предложит Щелоков. А предложить он может многое. Его на днях утвердили членом Политбюро…
— Нам нужно оружие! — вступает в разговор Вера.
— Не обольщайся — я покачал головой — В университетах леваков всегда много было. Но они тут ничего не решают.