— Вить, зря мы так быстро сборную оставили — рядом вздохнул «мамонт», копаясь в баре лимузина — Ого, тут есть и виски с джином… Ой! Водка. Столичная. И пиво есть!
А мое сердце замирает. Из дверей выходит Вера! За ней Альдона. Третья — Лада. Как там пел Сплин? «Моё сердце остановилось, отдышалось немного… и снова пошло». В руках чемоданчики и портпледы. С концертными платьями что ли? А где ребята-«тяжи»? Почему не помогают с вещами? Где Клаймич? И почему у Веры заплаканные глаза??? Вот тут то сердце по-настоящему и екнуло. Красные полосы на щеках Альдоны, опущенные уголки губ у Лады… Ой-ой-ой.
— А, если режим шаха, действительно, падет? — пожал Щербицкий и посмотрел на Андропова — Что на этот счет, говорит КГБ?
— Да, тренер один, мошенник, выставил против 13-ти летнего подростка, 16-ти летнего парня, да тот еще ниже пояса начал бить — пояснил Ретлуев.
Вижу, как мэр краснеет от ярости, пытается что-то сказать, но что тут можно сказать?
— Сколько наберем звезд — улыбнулся ему я — А сейчас, слушайте.