Теперь моя очередь молчать, посмотрим, что он ответит.
На входе того самого приснопамятного здания меня никто не остановил. Я просто вошел, миновал охрану и направился в глубь здания, мимо офисов и складов. В маске, что примечательно. Уж не знаю, что там было в голове у охранников, но меня даже не окликнули. Хотя может, у Акеми есть монитор с внешними камерами, и меня просто засекли на подходе, передав охране, чтоб пропустили? Сейчас узнаем.
– Кхе… – усмехнулся он, после чего скривился, – не понимаешь. Был приказ… ни в коем случае… не навредить тебе. Лишить… всего… но не… трогать… физически.
По окончании церемонии родственники могли остаться и отслужить вигилию, но это было бы уже перебором. В том смысле, что уж католичкой тетя Наташа не была точно. Да и я, только тсс, не люблю католиков. Однажды закинуло меня по службе в Рим. Я тогда сопровождал одного неопытного Стирателя в качестве поддержки, должен был отсечь преследователей, если что… В общем, пока мы там были, мой тогдашний напарник рассказал мне очень много историй про Рим и Ватикан. И большая часть этих историй почему-то заканчивалась каким-нибудь нелицеприятным фактом про католиков. Сильно подозреваю, что и у православной церкви имеются скелеты в шкафу, но они вроде как свои. А эти… не наши, короче.
– Вживую он даже красивей, – заговорила наконец Анеко. – Я с благодарностью принимаю ваш подарок, Сакурай-сан. Спасибо, Синдзи. Действительно, красивая вещица. И полезная. Думаю, завтра… точнее, уже сегодня вечером, я смогу удивить твоим подарком своих подруг.
– Но если что, мало ли, сразу нам говори… – Телефонами мы к тому моменту уже обменялись. – Вместе обмозгуем.